– Как там обстоят дела?
– Мы не дельцы.
Женщина говорила с акцентом, который я не мог определить, хотя для своих лет много где побывал. Ее лицо огрубело от долгих странствий, но не потеряло привлекательности.
– Беженцы?
– Да. – Женщина немного подумала, прежде чем ответить: – В каком-то смысле.
Судя по тому, как тяжело старик опирался на палку, ему не следовало идти пешком всю ночь напролет.
Я встал. Собака взглянула на меня с мимолетным интересом, а затем снова уронила голову между лап.
Я указал в направлении города:
– Мистер Корби позволил нам с ассистентом переночевать в его сарае. Обычно мы спим в фургоне, так что сарай для нас все равно, что гостиница. Можете переночевать с нами. Не думаю, что мистер Корби будет против.
Путники переглянулись, затем заговорили одновременно.
– Не лезьте не в свое дело, профессор, – буркнул старик.
– Нам нечем вам заплатить, – вздохнула женщина.
– Не беспокойтесь об этом, – улыбнулся я. – В тесноте, да не в обиде. Мистер Карвер, мой ассистент, довольно неразговорчив. Отличный механик и в беде всегда выручит, но разговоры не его конек.
Судя по выражению лица старика, я был ему не слишком по душе.
– Как ваше… – попытался спросить я.
– Харпер, – сказала женщина. – Мисс Харпер.
– Это ваш отец?
Старик кивнул, помедлив чуть дольше, чем следовало бы.
– В городе есть линейные, – сказал я, указав на освещенное окно, мерцавшее вдалеке.
Путники выглядели так, словно их кто-то преследовал, так что я счел нужным их предупредить.
– Не подумайте ничего дурного, – добавил я. – Я лишь решил предостеречь вас.
Старик Харпер снова кивнул:
– Нам пора, мистер Рэнсом.
– Спасибо, – сказала мисс Харпер.
Я решил, что они, скорее всего, были мошенниками, скрывающимися от закона, или беглыми слугами, а может, и шпионами. Это было любопытно. В то время шпионов на дорогах хватало, но любопытство – моя вечная слабость. Одна из слабостей. Кроме того, как верно писал мистер Бакстер, жизнь дает нам шанс, когда меньше всего этого ждешь.
– На восточной дороге тоже полно линейных, – сообщил я. – Они проверяют документы и задают вопросы… Понятия не имею, что они ищут. Кто знает, что на уме у их хозяев! Не то чтобы я думал, что вам есть что скрывать, но в допросах приятного мало…
Кивнув, я сделал вид, что удаляюсь, затем обернулся и добавил:
– Послушайте. Если вас не смущает теснота, мы с мистером Карвером уезжаем до рассвета. Может быть, по мне не скажешь, но документы, насколько мне известно, у нас в полном порядке, а помощь на дорогах нам бы не помешала.
– Благодарю вас, но нет, мистер Рэнсом, – ответил старик. Одновременно с ним женщина спросила:
– Куда вы направляетесь?
Я махнул в темноту:
– Куда придется. Куда дела приведут.
– Что ж, мистер Рэнсом, мы идем на Восток, – сказала женщина.
– Куда именно? – поинтересовался я.
– По семейным делам, – буркнул старик.
– Что ж… – Я усмехнулся. – Вышло так, что и меня дела ведут на восток в направлении Джаспера.
– Вы далеко от Джаспера, – пробурчал старик. – Дальше некуда. Странный у вас маршрут, если так вы думаете добраться до этого города.
Я отмахнулся от его возражений:
– У меня здесь дела. – И улыбнулся мисс Харпер: – С самим мистером Альфредом Бакстером.
Это было наполовину правдой. В то время я считал, что у меня есть дела с мистером Бакстером, знает ли он о том или нет. Кроме того, я подумал, что это имя произведет на женщину впечатление. Я ошибался. Что-то в ее облике говорило о том, что у бедняжки есть тайна, которую она хочет раскрыть и рано или поздно раскроет – это было ясно как день.
С измученным видом женщина пожала плечами, поддавшись искушению:
– Разве что ненадолго.
Я улыбнулся.
Собака спокойно и без интереса разглядывала нас одним глазом. Не стоит верить рассказам о том, что у собак есть шестое чувство.
Тем временем человек, назвавшийся отцом мисс Харпер, смерил меня взглядом, словно выбирая лучший способ меня прикончить, и, быстро приняв решение, бросил взгляд вдаль, на восток, как будто строя какие-то планы.
– Но я попрошу кое-что взамен, – сказал я. – Все в мире имеет цену. Мэм, вы готовите? Сэр, вы умеете стрелять?
Как оказалось позднее, стряпуха из мисс Харпер была никудышная, зато старик действительно умел стрелять. Мистер Карвер был не слишком рад проснуться затемно, собрать пожитки и бежать, словно воры, тем более что в кои-то веки мы никому не задолжали. Новые спутники ему, кажется, тоже не очень-то нравились, но мой помощник держал свое мнение при себе.
К восходу солнца мы были уже в паре миль от Клементины. Послышался рокот, почувствовался дурной запах, и позади фургона показался черный автомобиль, принадлежащий Линии. Он замедлил ход, когда проезжал мимо, и, хотя стекло автомобиля тоже было черным, мне казалось, что я различил серое лицо линейного и его острый изучающий взгляд. Харперы надежно укрылись в задней части фургона вместе с Аппаратом, и он увидел только меня и мистера Карвера с лошадьми. Я кивнул, но не махнул линейному, и его лицо утонуло во мраке, а автомобиль набрал скорость и исчез вдали, напугав лошадей и подняв в воздух с полей стаю черных птиц. Взлетая в бескрайнее розовеющее небо, они напомнили девушку, подбирающую кружевной подол. Мистер Карвер выругался и тряхнул головой, не сказав больше ни слова.
Глава четвертая
В дороге
Я не брал рукопись в руки уже несколько дней. Моя пишущая машинка стала гнездом для красных муравьев. У меня не хватает духу их выгнать. К счастью, они, похоже, не возражают против стука клавиш. Наверное, это приграничные муравьи, которым не привыкать к суровым условиям.
Мы разбили лагерь, в котором живем уже несколько дней, пока братья Бек выторговывают продовольствие у фермеров. Здешние (да и все остальные) фермеры принимают нас за заблудившийся полк или безработных наемников и приносят нам подношения в надежде, что мы уберемся подальше. Я борюсь с искушением и настаиваю на том, чтобы ничего не брать даром. В Рэнсом-сити каждый получит то, что ему причитается[5].
Красные муравьи обосновались и в Аппарате, где я рад им уже меньше. Аппарат очень хрупкий. Я изгнал их из укрытий, словно ангел возмездия.
Путешествовать с Аппаратом непросто. Особенно когда нам встречаются реки, или дождь, или муравьи. Но какой смысл в Рэнсом-сити, если его улицы не будет освещать Процесс Рэнсома?
Братья Бек постоянно просят показать Аппарат в действии. Рано, заявляю я. Нам нужно как можно быстрее прийти на место, пусть ночи холодные и темные. Аппарат – вещь серьезная. Возможно, мне стоит попытаться объяснить, в чем состоит Процесс Рэнсома. Надеюсь, в будущем, когда вы это читаете, это проходят в школе, но, возможно, в вашем образовании есть пробелы.
– Так что же представляет собой Процесс Рэнсома?
Этот вопрос задала мне, ненадолго оторвавшись от работы, мисс Элизабет Харпер, с улыбкой смахнув с раскрасневшегося, покрытого испариной лица несколько золотистых прядей.
– Увидите сегодня вечером, – ответил я.
– А вы лукавы, мистер Рэнсом. – Женщина улыбнулась.
– Я благоразумен, – засмеялся я. – И зовите меня Гарри.
Мы проезжали Нью-Сидней или Хоумлэнд – не помню, как назывался город. Он лежит в паре дней езды на восток от Клементины. Помню, что там были виноградники и банк, а сам город расположился у подножия желтого склона долины. Я договорился с местным пастором дать представление тем же вечером в его молитвенном доме.
Пастор принадлежал к вере улыбчивых, настоящее название которых – «Братья Новой Мысли». Не помню, как его звали, – сказать по правде, все улыбчивые для меня на одно лицо. Пастор был молодой и симпатичный, светловолосый и голубоглазый. Его работа состояла в том, чтобы помогать своим подопечным улыбаться вопреки невзгодам, работать над душой и не предаваться унынию, отчего на его лице появились первые морщины.
– Испытания, – сказал пастор, – закаляют душу. – Он выдавил из себя слабую улыбку. – Но всему есть предел. Война, профессор, война и слухи о ней – все это непросто для них… для нас… дурно влияет на дела, да и на нервы тоже.
Я заметил, что пастор вначале сказал «для них», и поинтересовался, давно ли он здесь.
– Неужели заметно? Что ж… в этом нет ничего страшного, верно? Да. Я обучался во Внутреннем круге Джаспера. Это мое первое назначение. Испытания закаляют нас, не так ли?
– Так вы из большого города! Готов поспорить, вы специально просили, чтобы вас отправили в такое отдаленное место. Вы наверняка выбрали Западный край, чтобы бросить себе вызов. Я поступил похожим образом. Скажу больше, мне кажется, между нами много общего. Но, возможно, я пробыл здесь дольше вашего и знаю местный народ. Они проще жителей больших городов. У них мало развлечений. Зимой они сидят по домам, надумывают всякое и начинают всего бояться. Им нужно отвлечься на что-то, кроме войны, слухов о войне и всего, что им уже известно… на что-то новенькое. И в этом я могу вам помочь.
Пастор нервно улыбнулся:
– Мы должны заботиться об истинности веры.
– Истинность веры превыше всего.
– Месяц назад, – сказал святой отец, – к нам приходил человек с автоматом, играющим в шашки. Он выиграл несколько пари. Но оказалось, что у него под столом прятался карлик.
– В самом деле? Никогда не встречал карликов. Но готов поспорить, что развлек он вас на славу.
Вместе с мистером Карвером и мисс Харпер я перенес хрупкие детали Аппарата в молитвенный зал, и мистер Карвер собрал наше детище на сцене. Пастор нервно наблюдал за нами. Не знаю, чего он боялся больше – святотатства, обмана или пожара. Старик Харпер, похоже, не признавал физического труда, но вносил свою лепту в общее дело другими способами. В подобных этому маленьких городках я привык видеть вокруг Аппарата ватагу мальчишек, пытающихся стащить мелкие блестящие детали. Хмурый старик Харпер отлично избавлял от подобных неудобств.
– Гарри, вы ученый или пророк? – спросила мисс Харпер.
– Я не признаю подобных делений, – отрезал я довольно резко.
– Или циркач?
– Ярлыки – для узколобых.
– Вы так думаете?
– Не хотел вас обидеть. Лучше дождитесь темноты, тогда свет будет лучше видно.
В круглом обветшалом зале было бы уютно, если бы не духота. Здесь было подозрительно чисто и сильно пахло натертым полом. Сквозь широкие окна лился солнечный свет. На скамьях и стенах были вырезаны строки из Писания улыбчивых: «УЛЫБАЙТЕСЬ НЕВЗГОДАМ ВОПРЕКИ», «ЧИСТОТА – ЛУЧШЕЕ ЛЕКАРСТВО», «БОЙТЕСЬ ЛИШЬ СТРАХА», «КТО РАНО ВСТАЕТ, ТОТ РАНО ЛОЖИТСЯ» и т. п. Вы знаете, о чем я. Среди этих лозунгов висел плакат, призывавший сообщать о подозрительных путниках ближайшему служителю Линии, что мне не слишком понравилось. Теперь к нему добавился сине-золотисто-красно-белый плакат моего авторства: «ПРИХОДИТЕ ВЗГЛЯНУТЬ НА БУДУЩЕЕ ЗАПАДА – ПРОЦЕСС РЭНСОМА», который мне, с позволения сказать, очень нравился.
Помощь мисс Харпер, благодаря ее высокому росту и тому, что она ловко управлялась с молотком, пришлась весьма кстати, когда пришло время развешивать на стропилах стеклянные лампы. Я в это время был почти целиком занят увещеваниями святого отца, у которого Аппарат вызывал все большее беспокойство, ведь он мог взорваться, воспламениться или разгневать незнамо какое божество. (Понимаю, что в том, как Аппарат смотрелся на сцене, действительно было что-то богопротивное.) И все-таки мы с мисс Харпер нашли время для разговора. Я рассказал ей про Восточный Конлан, возможно немного приукрасив, о сестрах и том, куда они разъехались, об их мужьях, о работе в Джаспере и редких письмах с напоминаниями, что я должен им денег. Я рассказал ей о своих грандиозных мечтах и планах. Рассказал о происшествии в Мелвилле, возможно представив себя бóльшим героем, чем на самом деле, и о других своих приключениях в таких живописных местах, как Клоан, Раздрай и им подобные городишки. Я уже год жил на Краю заселенного мира, и мне было о чем поведать.
– Удача и слава, – улыбнулась мисс Харпер, – всегда на горизонте. И путь всегда преграждает очередная пропасть.
– Отличное описание, – согласился я. – И моей жизни, и мира вообще.
Стоя у окна, из которого дул слабый ветерок, мисс Харпер отхлебнула воды.
Мы поговорили о войне. По-видимому, эта тема интересовала женщину, но она давно не читала газет и мало с кем разговаривала, так что многого не знала, хотя хотела узнать. Я рассказал мисс Харпер то немногое, что знал, и вскоре она перестала задавать вопросы. Вместо этого женщина спросила, зачем я пришел на Край света, где кругом подстерегают опасности, а я объяснил, что искал спонсоров и партнеров для своего дела, а к тому же, если хочешь сделать что-то новое и необычное, здесь для этого самое место.
Всем известно, что с продвижением дальше на Запад не только люди и земля, но и сама природа дичает, становится более грубой и необузданной. Многое из того, в чем мы уверены, живя в центре мира, на его Краю вызывает вопросы. Было отмечено, что часы здесь идут быстрее, за исключением тех случаев, когда они идут медленнее или не идут вообще. Температура кипения воды тоже разная от места к месту. Я слышал, что, если в каком-то месте сбросить с крыши камень, он может упасть быстрее или медленнее, чем где-то еще, хотя самому мне такого видеть не доводилось.
По традиции, если кто-то хочет основать новое поселение или город будущего, ему прямая дорога на Запад, как и тому, кто бежит подальше от закона и мест, где его соблюдают. И уж если вы не в ладах с тем, что в более цивилизованных и предсказуемых местах называют законами природы… Я спросил мисс Харпер, как далеко на Западе она была и что видела на Краю света, подумав, что, когда мы встретились, она пришла оттуда. Ее ответы были уклончивыми.
Я пожал плечами и натянул пиджак от белого костюма.
Мисс Харпер спросила:
– Куда вы, Гарри?
Я ответил, что сейчас у меня нет никакой конкретной цели, разве что выйти к двери и стоять там в белом костюме, привлекая внимание прохожих. Что же до того, куда я собирался завтра, то это зависело от направления дороги. Я сказал, что просто блуждаю, странствую из одного места в другое, так же как и она.
– Вы же, кажется, говорили, что едете в Джаспер на встречу с мистером Бейкером, – усмехнулась мисс Харпер.
– Бакстером, – поправил я.
– Ну, Бакстером.
– Я в самом деле так сказал. Не думал, что вы меня слушали.
– Разумеется, я слушала, Гарри. Этот человек – делец?
– Вы в самом деле о нем не слышали? Не думал, что кому-то на Западе незнакомо это имя. Короче говоря, – сказал я, теплея к теме разговора, – он величайший и самый известный делец в Джаспере и на всем Западе и, кроме того, автор книги, которая сильно на меня повлияла в юношестве. Что еще важнее, он известен тем, что вкладывает деньги в многообещающих молодых людей. Известно, что благодаря ему сколотили состояние изобретатели складного охотничьего ножа и посудомоечной машины с ручным приводом. Однажды, когда я усовершенствую мой Процесс, я нанесу ему визит… вместе с мистером Карвером, да, мистер Карвер?
Мистер Карвер, сидевший верхом на Аппарате, склонил голову в полусне, словно готовясь к предстоящим трудам.
– Если придется, я готов сутками сидеть у этого человека на крыльце, – продолжал я, – до тех пор, пока его дворецкому не придется меня впустить. Или запрыгнуть к нему в экипаж, когда он будет проезжать мимо театров на Свинг-стрит, и заговорить с ним, прежде чем кучер успеет меня вышвырнуть. Думаю, если я смогу заговорить, меня уже не остановят…
Мисс Харпер рассмеялась.
– А может, я прожду Бакстера всю ночь в библиотеке, попивая его бренди. Он не будет возражать – вычтет позже из наших совместных доходов. О, я обдумал все возможные способы нашей встречи…
Я рассказал мисс Харпер почти все о своих мечтах, а она взамен лишь накормила меня сказками: сказала, что была школьной учительницей в городке рядом с Гибсоном, что они со стариком приехали на Запад навестить лежавшую при смерти тетку, и наплела много других небылиц, на которые я не собираюсь тратить чернила. Не хочу сказать, что Элизабет не умела врать – это не так, но я не поверил ни одному ее слову.