– Что тут случилось, сударь? Может, полицию позвать?
– Пустое, братец, – отмахнулся Гриша, злорадно усмехаясь. – Только на будущее: этого щелкопёра сюда лучше не пускать, если хозяин не хочет проблем с жандармским управлением. Уж очень у этого прыща язык пакостный.
– Сей момент передам, сударь, – поклонился половой, хищно блеснув взглядом в сторону стойки, из-за которой за ними настороженно наблюдал дородный мужчина с роскошными бакенбардами и усами.
Быстро пройдя к нему через зал, половой принялся что-то тихо втолковывать хозяину, то и дело кивая на парня, не спеша попивавшего чай. Ахнув так, что немногие посетители в кофейне удивлённо оглянулись на него, хозяин поспешил к столику Гриши.
– Прошу прощения, сударь. Вы тут сказали моему половому, что этот проныра посмел вам непотребства про власти наговорить. Верно ли то? – спросил хозяин, подобострастно кланяясь.
– Пытался, да я его вовремя окоротил, – кивнул Гриша. – А полового предупредил, чтобы у вас тут проблем из-за него не возникло. Я сюда захаживаю, и заведение ваше мне по душе.
– Благодарствую, сударь, – снова поклонился хозяин, улыбаясь уже с заметным облегчением. – Надеюсь, это происшествие не отвратит вас от нас.
– Ещё чего! Вы, главное, подобных личностей сюда не пускайте, а в остальном мне тут очень нравится.
– Стало быть, жалобы подавать не станете? – осторожно уточнил хозяин.
– Помилуйте, сударь, с чего бы? Не вы же мне те гадости говорили, – развёл Гриша руками. – Работайте спокойно. Тем более что пирожные у вас просто замечательные получаются.
– Благодарствую на добром слове, сударь, – снова поклонился хозяин. – А за неудобство доставленное позвольте мне угостить вас.
– Так я уж вроде поел, – улыбнулся Григорий.
– Да бог с вами, сударь. Такому крепкому молодому человеку пара пирогов да три пирожных – только аппетит раздразнить. Человек! – повернулся хозяин к половому.
Тот подскочил к столу так, словно из воздуха возник.
– Сего гостя угощать за счёт заведения и пирожные подавать из только приготовленной партии, – скомандовал хозяин и, ещё раз поклонившись, направился к стойке, тяжело отдуваясь.
– Влип, скряга, – еле слышно рассмеялся половой.
– Что, сильно жаден? – с интересом спросил Гриша.
– Не то слово, – скривился половой. – Знает, кто за меня просил, так боится наседать. А других душит так, словно сок давит. Люди меняются что ни день.
– Глупо, – качнул парень головой.
– Не то слово. Я ему уж сколько раз повторял, что нельзя так делать, не слушает. Ну да бог с ним. Меня не трогает, и ладно. Он у капитана давно на крючке, потому и боится, что снова чего по его части выскочит. А вы теперь почаще заходите. Я вам буду счёт со скидкой подавать. Пусть помучается.
– Смотри, как бы самому проблем не получить.
– Не посмеет. Тем более что я не абы кому, а человеку, который всегда может на него жалобу подать.
– Ну, тебе виднее, – сдался Григорий. – Раз так, убирай посуду и тащи сюда свежий чай и пирожные, какие есть. По штучке каждого сорта.
– Чего ж так мало-то? – удивился половой.
– Рот от сахара слипнется, – рассмеялся парень и тут же, увидев в окне знакомую фигуру, скривился так, словно лимон раскусил. – Вот только его мне тут и не хватало.
– Который? Профессор лысый? – моментально сообразил половой.
– Ты его знаешь?
– Бывает тут. Никак к вам?
– Угу. Всё настроение испортил, упырь.
– Так может, полицию? Или капитану позвонить?
– Не суетись. Лучше послушаю, чего сказать хочет. А ты пока делом займись, и хозяину скажи, чтобы не смел влезать. Сам справлюсь, ежели что, – добавил Гриша, приметив крепкую фигуру братца ушибленного им привратника.
– Я старый дурак, – вздохнул профессор, усаживаясь за стол.
– Гм, и вам здравствовать, – кое-как нашёлся Гриша на такое заявление.
– Вы были правы, юноша. Во всём, – продолжал тихо стенать профессор, не обращая внимания на его слова.
– Профессор, что это с вами? – на всякий случай поинтересовался парень.
– А? Да, простите, – очнулся Невинский от своих дум. – Я говорю, вы были абсолютно правы в своих подозрениях, а я – просто старый глупец.
– Это всё весьма содержательно, но сейчас меня больше интересует другое. Как вы меня нашли? – жёстко спросил Гриша.
– Случайно, – отмахнулся профессор. – Ермил проезжал мимо и увидел вас.
– Ермил – это ваш слуга, который смотрит сейчас на меня с такой любовью? – иронично спросил Гриша, бросая на слугу такой взгляд, что тот невольно шарахнулся в сторону.
– Да. Он увидел, как вы вошли в это заведение, и сообщил мне. Ну, а я, в свою очередь, поспешил сюда.
– И зачем же, позвольте узнать?
– Сообщить, что вы были правы, – снова вздохнул профессор.
– Это вы уже говорили. А нельзя ли как-то конкретизировать? В чём именно я вдруг оказался прав?
– Одной карты мало. Точнее, рубина и ножен мало. Нужен ещё пергамент.
– О как! И вы знаете, где его искать?
– Пока нет. Но я обязательно узнаю, – моментально воспрял духом профессор, аки та птица феникс.
– А вы хоть представляете, что должно быть написано в том пергаменте?
– Подробное описание дороги к тайнику и способ прохождения ловушек. Само собой, всё это завуалировано в виде стихов, но понять можно. Но мне не даёт покоя один вопрос.
– Какой же?
– Как вы об этом узнали? Откуда?
– Можете мне не верить, но я и понятия не имел, что тот пергамент вообще существует, – вздохнул Гриша.
– Но почему тогда вы так упорно твердили, что вам мало конкретики?
– Да потому, что не бывает всё так просто. Разгадай загадку сабли, и получай огромное могущество. Так не бывает. Понимаете? Не бывает, – повторил Гриша едва ли не по слогам. – Подобные тайны просто должны охраняться так, чтобы к ним и близко не подобрался кто-то случайный. И кстати, тот, кто обещает отдать огромное могущество, вполне мог бы посадить на его охрану какого-нибудь демона. А я, если вы забыли, не святой и не экзорцист, чтобы с демонами воевать.
– А демона зачем? – растерялся профессор.
– Чтобы выбрать самого достойного, например. Но это я так, фантазирую. А вообще, вся эта история и вправду какая-то странная.
– У вас на всё есть ответ, – проворчал профессор, со злостью глянув на собеседника.
– А чего вы ожидали от инженера, привыкшего решать только те задачи, результат которых можно пощупать руками? – усмехнулся Гриша. – И ещё. Где вы собираетесь искать тот пергамент?
– Как это где? В древних манускриптах, конечно.
– Ну, удачи вам в ваших поисках, – иронично кивнул парень.
– Что вы хотите этим сказать? – насторожился Новинский, уже наученный собственным опытом, что этого парня лучше послушать.
– Вы кое-что забыли, Карп Савельич.
– И что именно я забыл?
– Саблю и брошь с боя взял казак, у которого эти вещи пролежали долгие годы. Потом они по наследству перешли ко мне, и закрутилась эта история. А теперь скажите мне, где, по-вашему, может оказаться пергамент, если эти две вещи проделали такой долгий путь?
– Я не совсем вас понял, – помолчав, признался профессор.
– Я хочу сказать, что тот, кто создал всю эту тайну, не станет хранить все три части разгадки в одном месте. Во всяком случае, получая саблю, про пергамент я ничего не слышал. А это значит, что он мог остаться в доме того паши, с которого дядька Василь саблю снял. Его могли отправить в какую-нибудь библиотеку, которая потом оказалась разграблена или сожжена. В конце концов, его могли просто положить в шкатулку, залить смолой и зарыть в землю. А это значит, что в ваших манускриптах текста этого пергамента может и не быть. Во всяком случае, я бы не стал его обнародовать. Вы же сами всё время повторяли, что это тайна.
– Да, пожалуй, вы правы, – задумчиво протянул профессор. – Но в старинных текстах может быть указание, где этот пергамент искать.
– Вполне, – подумав, кивнул парень.
– Хорошо. Значит, я занимаюсь его поисками, и как только мне что-то станет известно, я снова найду вас, чтобы начать подготовку к экспедиции, – вдруг заявил Невинский, разом обретя прежние задор и пыл.
– А вот этого я вам не обещал, – с ходу осадил его Гриша.
– Ну, по крайней мере, вы не отказали сразу, – нашёлся профессор и, вскочив, устремился к выходу.
Сидевший за соседним столом его мажордом и личный слуга, тяжело поднявшись, шагнул к парню и, наклонив голову, еле слышно прошипел:
– Придёт время, сочтёмся, щенок.
– Братца твоего пощадил, а тебя, если сунешься, пополам порву, – рыкнул в ответ Гриша, зло усмехнувшись.
Вздрогнув всем телом, мужик растерянно отступил в сторону и, мелко перекрестившись, поспешил за хозяином. У стола тут же появился половой и, собирая опустошённую посуду, тихо сказал:
– Вы бы, сударь, так больше не усмехались в общественных местах. У меня посетители аж заикаться начали, когда увидели.
– Неужто так страшно? – поинтересовался Гриша с некоторым смущением.
– Чисто волк. Даже глаза так же сверкнули.
– Да ты меня прямо монстром описал, братец, – не поверил Гриша.
– Сказал как есть, сударь. Не знай я, кто вы такой и с кем дружбу водите, ей-богу, уже бы попа позвал.
– А я не оборотень, святой воды не боюсь, – фыркнул Гриша, широко перекрестившись. – Просто злить меня не надо.
– Да уж избави меня бог от такого врага, – бледно усмехнулся половой. – Ещё чего подать прикажете?
– Благодарствую, братец, – мотнул Гриша чубом и, поднявшись, вложил ему в ладонь полтину. – Хозяину передай, что я его гостеприимством весьма доволен.
– Не извольте беспокоиться, сударь, – понимающе усмехнулся половой.
Выйдя на улицу, Гриша сел в машину и задумался. Слова профессора о необходимости найти третью часть разгадки нужно было срочно передать Залесскому. Ведь генерал, упирая на государственную необходимость, уже собирался готовить большую экспедицию. Запустив двигатель, парень решительно погнал автомобиль к зданию отдела. Войдя в кабинет капитана, он поздоровался и, присев к столу, коротко пересказал Залесскому содержание беседы с профессором. Внимательно выслушав всё сказанное, капитан закурил и, чуть подумав, уточнил:
– Значит, он сам к тебе пришёл?
– Именно.
– И ты делаешь из этого вывод, что пергамент действительно существует или существовал?
– А как иначе-то? Вы бы видели его физиономию, когда он об этом рассказывал. Словно в воду опущенный. И кстати, ваш половой это тоже видел.
– Митька? Он рядом был? – быстро спросил капитан.
– Разговора не слышал, но по залу крутился так, чтобы под рукой быть, – кивнул Гриша.
– Вот прохиндей, – тихо рассмеялся Залесский. – Ловок, бес.
– Толковый человек, Пётр Ефимович. Чего вы его в своих делах не используете?
– Думаешь, пойдёт? – с сомнением спросил капитан.
– Да по всему видно, скучно ему там. Размаху не хватает.
– Вот и бери его себе.
– Куда? – растерялся Гриша.
– Слугой. А что?
– Да вы издеваетесь, Пётр Ефимович. Я с теми, что уже есть, не знаю, что делать, а вы ещё одного сватаете, – возмутился парень.
– Не спеши отказываться. Поверь, в долгом пути тебе толковый слуга ох как пригодится. Тем более что никого из твоих за границу брать нельзя. Попадут на глаза кому не надо, беды не оберёшься.
– Что, и горничная? – не поверил своим ушам Гриша.
– И она.
– Пётр Ефимович, вы смерти моей хотите? – чуть не взвыл парень. – Ну вы б хоть что-то мне про них рассказали, чтобы я понимал, с кем дело имею.
– А что, служат плохо или воруют? – моментально насторожился капитан.
– Бог с вами, нет, конечно, – открестился Гриша. – Люди честные и работают хорошо. Просто я про них вообще ничего не знаю, кроме имён. Мне ж не тайны ваши нужны, а всё про них. Ну, пусть не всё, но хоть что-то. Кто чем дышит, чего любит. Это ж люди, а не машины.
– Уймись, – жёстко отрезал Залесский. – Люди эти тебе верны как псы будут. Я гарантирую. Но истории их раскрыть тебе, прости, не могу. Ты лучше попроси своего мажордома с тобой языками позаниматься. Он их то ли три, то ли вообще пять знает. Сейчас уж не вспомню. Да и остальные тоже не промах.
– Бог с вами. Разберусь, – вздохнул Гриша. – Вы лучше скажите, удержат новые сведения генерала от поспешной экспедиции?
– Сомневаюсь, – подумав, покачал капитан головой. – Тут ведь дело не столько в твоей тайне, сколько в возможности ордену в очередной раз нос натянуть.
– Ерунда это всё, – возмущённо отмахнулся парень. – Не станут они сами в драку лезть. Не те люди. Они привыкли чужими руками жар загребать. Ну уничтожим мы в той пустыне несколько банд, и что? Они тут же других наймут. Тут до них самих добираться надо.
– Молод ты ещё, Гриша, – вздохнул капитан. – Тут ведь дело не в бандах. Точнее, не только в них. Главное, в пустыне слух пустить, что орден не просто исполнителей ищет, а отправляет людей на заведомую смерть, даже об этом не сообщая. Как думаешь, многих они нанять смогут, если про них такое говорить начнут?
– И для того нашим солдатам придётся по пустыне носиться и воевать со всеми подряд? – иронично поинтересовался парень.
– Ну, не со всеми подряд, а только с теми, кто нападает. А главное, с местным населением вести себя вежливо, их обычаи уважая. И регулярно про орден слухи дурные распускать.
– Тьфу ты, пропасть, – скривился Гриша. – Это ж уже не экспедиция, а непотребство какое-то.
– Вот потому нас и не любят, – грустно улыбнулся капитан.
– А без слухов никак? – спросил Гриша с потаённой надеждой.
– Это ведь тоже оружие, дружок. И весьма опасное. А самое главное, что друзья наши заклятые, которые за морем, тем оружием, не стесняясь, пользуются, страну нашу диким краем выставляя, а вас, казаков, вампирами да людоедами называя.
– Псы брехливые, – рыкнул Гриша, обидевшись.
– Ну, ты племя-то собачье так не обижай, – рассмеялся капитан. – Псы, они хоть и брешут, но для хозяйской пользы. А эти… – тут Залесский скорчил такую мину, что Гриша на секунду испугался, как бы его в том состоянии и не заклинило.
– В общем, зря я сюда мчался, – подвёл Гриша итог беседе.
– Наоборот. То, что ты рассказал, очень даже полезно. И сделал ты всё очень даже правильно. А то, что результата не получил, так то не твоя вина. Начальству оно виднее. Привыкай.
– Да ну его к бесу, то начальство, – отмахнулся Гриша. – Лучше уж я и дальше стану инженером служить.
– Так ведь скучно будет, – поддел его Пётр Ефимович.
– Зато сам себе хозяин. Ну, почти, – нашёлся парень.
– И это говорит человек, у которого все предки служили. И куда этот мир катится? – с ироничной патетикой воскликнул капитан.
– Просвещение и прогресс, – рассмеялся в ответ Гриша, поднимаясь.
Следующие две недели прошли в заботах и хлопотах. Дела Гриша своему преемнику передавал тщательно, с пояснениями и подсказками. Новый управляющий слушал внимательно, вникая во все мелочи. Очень скоро Григорий понял, что выбор князя оказался правильным. Мастером Евдоким Савич оказался грамотным, въедливым, а главное, очень честным. Дома у парня тоже начались изменения.
Однажды вернувшись из мастерских, Гриша застал в коридоре у кабинета мальчишку лет десяти, сидящего на банкетке и листающего какую-то книжку.
Моментально сообразив, кто это может быть, Гриша негромко откашлялся, привлекая к себе внимание мальчика, и, чуть улыбаясь, негромко, чтобы не напугать, спросил:
– Ты кто?
– Васятка. А ты кто? – аккуратно отложив книжку, спросил мальчишка.
– А я Григорий. Ты что тут делаешь?
– Хозяина жду.
– Какого хозяина?
– Странный ты. Дома этого хозяина, конечно.
– Ну вот, дождался. Я хозяин, – улыбнулся Григорий.
– А не врёшь? – спросил мальчишка с нескрываемым сомнением в голосе.
– А зачем мне врать? – удивился парень.
– Ты не хозяин. Хозяин должен быть одет богато. С бородой и часами золотыми. И старым. А ты молодой и одет как студент.