– Ты что, совсем охамел? Отпусти меня! – девушка уже пришла в себя и постаралась вырваться из тисков. Я сжал ее еще сильнее, придавливая своим телом. Ее попка оказалась точнехонько напротив молнии брюк. Я потерся об нее, и Регина тут же притихла. Наклонился и прошептал на ушко.
– Ты даже не развернула товар, а говоришь о непрезентабельности, – взял ее руки в одну свою, а свободной рукой начал поглаживать лиф ее платья, чувствуя, как соски тут же отзываются на столь бесхитростную ласку. Криво улыбнулся и начал опускать руку дальше, бессовестно задирая подол платья, пробираясь к кружеву трусиков. Девушка тут же дернулась в моих руках.
– Не надо, – сдавлено сказала она и попыталась свести ноги вместе, я тут же протиснул колено меж ее ног.
– Твое тело говорит мне другое, – прикусил нежную кожу у нее на шее, пальцами стал все сильнее поглаживать ее, чувствуя, как ткань начала намокать. Отвел край трусиков чуть в сторону и кончиками пальца начал играть с входом ее лона, проникая внутрь на несколько сантиметров, и тут же выходя наружу.
С губ девушки сорвался стон, и я принял его за капитуляцию, проник пальцем еще глубже в ее жар, начал энергично двигать рукой. Мне хотелось взять ее прямо здесь, на этом балконе. Поставить девушку на колени и вытр*хать все высокомерие, утопить в оргазме ее пренебрежение.
– Теперь ты не так красноречива, м-м? – сказал я и стал посасывать мочку уха.
Девушка увлажнилась еще больше, ее дыхание стало рваным, прерывистым.
– А что толку говорить, если ты не слышишь? Лучше расслабиться, чтоб не было больно, – с придыханием сказала Вольская, словно в холодную прорубь окунула. Резко развернул ее передом к себе и схватил за лицо, заставляя смотреть на меня. Я кто угодно, но точно не насильник. Она с вызовом посмотрела мне в глаза и сказала:
– Что такое? Почему остановился? Или тебе нравится, когда жертва сопротивляется?
Я сжал пальцы на ее щеках еще сильнее.
– Сука, – процедил сквозь сжатые зубы и вышел с балкона. Меня тут же перехватил один из акционеров и начал что-то рассказывать. Я его совершенно не слышал, во мне все бурлило, эмоции искали выход, хотелось метать и крушить. Краем глаза заметил, что Регина уже привела себя в порядок и тоже вернулась в зал. Черт, если я сейчас отсюда не уберусь, то не ручаюсь за себя. Извинился перед Дмитрием Александровичем, отыскал Катю и, схватив ее за руку, потащил к выходу, девушка не сопротивлялась.
– Захар, – голос мачехи прорезал зал, – а как же пожелание молодым перед уходом?
Я остановился, чувствуя взгляды всех присутствующих на себе. Развернулся лицом ко всем и подозвал официанта с выпивкой, взял бокал с подноса. Смотрел только на Регину, когда произносил тост.
– Говорят, каждой твари по паре. Наконец-то Стасик нашел свою тварь.
Залпом выпил бокал шампанского и, резко развернувшись, вышел из зала, не сомневаясь, что Катя следует за мной.
Как только мы оказались в салоне автомобиля, я понял, что до сих пор зол на Регину. Маленькая сучка. Они со Стасом стоят друг друга.
– Так на чем мы остановились там, в квартире? – спросил я и рванул с места, Катя поняла без слов, охотно расстегнула ширинку на моих брюках и наклонилась вниз.
Глава 4
Регина
– Детка, между нами точно все в порядке? – спрашивает Стас, остановив машину напротив входа в здание администрации.
Мысленно закатив глаза, пытаюсь сохранить спокойствие. Ничего с собой поделать не могу, со вчерашнего вечера меня так и трясет от дикой неконтролируемой злости. Но мой заботливый жених абсолютно ни при чем, и было бы свинством с моей стороны выплескивать на него свою ярость. Не он ее причина.
– Да, почему ты спрашиваешь? – повернувшись к нему, изображаю святую невинность. Я прекрасно понимаю, о чем он говорит, только правды Стасу от меня не услышать.
– Ты вчера сама не своя была в конце вечера. Я так и не понял, почему ты так стремительно ушла, – хмурится мужчина, заботливо отводя от моего лица выбившуюся прядь волос.
– Я же говорила тебе, милый. Сильная мигрень разыгралась, – обиженно дую губы. Мне бесконечно стыдно за свое вранье. Но по-другому никак. Не могу же я сказать своему жениху, что убежала с собственной помолвки из-за того, что меня разрывало на кусочки после близости с его братом. Нежеланной близости, но сумевшей выбить всю почву из-под ног. Настроение было ужасным. Меня потряхивало от ненависти к нему, от злости на себя. За то, что стояла, как идиотка, и позволяла этому козлу тра*ать меня пальцами. Какое он имел право ко мне прикасаться! Этот… Этот отброс. Никогда больше он ко мне не притронется.
Сбежав с праздника, решила остаться ночевать в квартире подруги, находящейся в отъезде. После всего произошедшего знала, что не смогу спокойно лечь в постель со Стасом или заняться с ним любовью. Чувствовала себя грязной, испачканной. И не столько снаружи, сколько внутри. Целый час провела в душе, яростно натирая себя мочалкой. Пыталась отдраить, смыть вместе с ощущениями его прикосновений образы его рук на мне, тембр его голоса, от которого бежали долбанные мурашки по коже. Ненавижу его. И себя ненавижу за то, что мечтала кончить от его прикосновений.
Только ни черта не помогло. Целую ночь уснуть не могла. Собственный мозг будто поиздеваться решил, только и показывал образы Миллера. Ничего не действовало. Такое чувство, будто он поселился у меня в голове, удобно устроившись на диване. Ненавижу!
– Надеюсь, дело не в моем брате? – вырывает меня из раздумий сердитый голос Стаса. Перевожу на него испуганный взгляд, переживая о том, не сказала ли я сейчас что-то лишнее вслух?
Но мои волнения напрасны. В глазах Стаса я читаю вину. Он думает, что я расстроилась из-за того идиотского тоста, которым завершил свое фееричное появление на нашем празднике Захар. Если бы все было так легко.
– Нет, что ты, – улыбаюсь мужчине, накрываю рукой его ладонь, слегка сжимаю ее. – Я уже и забыла думать о нем.
Лицо Стаса светлеет, на губах появляется улыбка. Поцеловав на прощание, открываю дверцу, собираясь выйти на улицу. До начала рабочего дня всего пара минут осталась.
– У меня не очень хорошая новость, – останавливает меня Стас. Замираю. Обернувшись к нему, всматриваюсь в глаза мужчины. Пытаюсь угадать, понять, что он хочет мне сказать. Черт, кажется, я стала слишком нервной.
– Что-то случилось?
– У меня срочная командировка, – безжизненным голосом произносит Стас.
– Надолго? – настроение ниже некуда. Снова командировка. Снова одинокие вечера и ночи.
– Две недели, – произносит с виноватым видом. Огорченно вздохнув, пожимаю плечами.
– Ничего страшного, это ведь работа. Когда уезжаешь?
– Через два часа. Регин, прости, я узнал только вчера. Должен был сказать тебе, но не хотел в такой день портить настроение, – он прижимает мою ладонь к губам, оставляет на ней поцелуй. А меня тошнит от всего этого. Хочется как можно быстрее покинуть салон.
Очутившись на улице, вдыхаю полной грудью. Поправив ремешок сумочки на плече, спешу на рабочее место. Думаю о том, что на этот раз в глубине души я даже рада внезапной командировке Стаса. Будет время успокоиться и обдумать сложившуюся ситуацию. Ведь, судя по всему, мне еще не раз придется столкнуться с нежеланным родственником. Стас прав, его брат – козел. Сейчас даже думать об этом не хочу. Он этого даже не стоит.
***
День не задался с самого утра. Вернее, со вчерашнего вечера. Не успела зайти в кабинет, шеф огорошил меня новостью о том, что с сегодняшнего дня администрация прекращает сотрудничество с банком «Созвездие» и начинает работать с «РТФ». Что это означает для меня – сотрудника, занимающегося реализацией государственной программы «Обеспечение жильем молодых семей»? Да, ничего хорошего. Куча бумажной волокиты и головная боль. Вместо размеренного рабочего дня сегодня мне пришлось работать в усиленном режиме. Осуществив до обеда запланированный прием граждан, вместо похода в кафе в свой законный перерыв, мне пришлось в срочном порядке составлять списки семей, чьи сертификаты планируются быть реализованными в этом месяце.
Через час у меня была назначена встреча на другом конце города с представителем банка. Шеф обо всем договорился. Радовало то, что это банк моего жениха. Вернее, его отца, одним из филиалов которого руководит Стас. Но работать мне придется точно не с ним, в визитке, отданной мне губернатором, значился головной офис. Самое интересное, Олег Николаевич ни фамилии, ни имени сотрудника не указал. Кого мне искать? Есть только номер кабинета и этаж. Но задавать лишние вопросы начальству не в моих правилах. Если шеф говорит – прыгать, я спрошу только: насколько высоко. Так что, разберусь на месте.
Выскочив из здания администрации за двадцать минут до назначенной встречи, я забралась в машину и с широко раскрытыми от ужаса глазами погнала в другой район города. По пути мысленно умоляя всевозможных богов, чтобы расчистили для меня дорогу от пробок и красных светофоров.
Когда я припарковала машину у нужного здания, оставалось ровно три минуты. Черт, опаздывать в первую рабочую встречу – значит обрекать себя на провал.
Схватив с пассажирского сидения папку с бумагами, выбегаю из машины. Поправив юбку, спешу к входу в здание. Быстро бежать не получается, слишком узкая юбка-карандаш не дает сделать широкий шаг.
Зайдя внутрь, оглядываюсь по сторонам. Заметив кабинку лифта, спешу в ее направлении. Помню, что шеф говорил о шестом этаже. Слава богу, лифт приходит быстро. Заскочив в него, нажимаю на нужную кнопку. Выдыхаю. Пытаюсь привести в порядок мысли: так, удостоверение с собой, список с собой, флешка с собой – черт, а постановление? Открыв папку, роюсь в бумажках с замершим от волнения сердцем. Где же оно? Нет, я не могла так опростоволоситься, я должна была взять его с собой.
Раздается сигнал, оповещающий о том, что я прибыла на нужный этаж. Створки лифта отворяются, а я, не прекращая рыться в несчастной папке, выхожу из кабинки и в следующее мгновение налетаю на что-то твердое и огромное. Теряю равновесие, пытаясь схватиться за воздух, и со всех ног лечу на пол, ударяясь пятой точкой. Черт, от боли выть хочется, но еще больше от стыда и обиды. Все документы веером по полу разбросало, как и меня. Лихорадочно собираю листки. Мужчина, рыкнув что-то нечленораздельное, принимается помогать мне. Не успеваю опомниться, проворные мужские руки собирают мои потери. Принимаю бумаги и, желая поблагодарить незнакомца, с улыбкой на лице поднимаю на него глаза. Симпатичный мужчина пришел на помощь даме в беде, настоящий рыцарь. Не успеваю развить эту мысль, как слышу ненавистный голос:
– Что там, Саш, звезда упала? Успел желание загадать? – и начинает смеяться, отчего мне хочется кинуться на него, как дикому животному. Чертов урод!
– Захар Матвеевич, – откликается, как я поняла, Саша, – грех не помочь девушке.
– Какой ты воспитанный, однако. Каждый день удивляешь, – со смехом в голосе говорит Миллер, тем временем Саша помогает мне встать с пола, а я мечтаю лишь о том, чтобы сейчас разверзлась земля подо мной, а лучше – под Захаром!
– Спасибо, – бурчу под нос, кивком поблагодарив спасителя, протягивающего мне документы. Поднимаю взгляд и смотрю Захару прямо в глаза – на его лице не дрогнул ни один мускул. Прижимаю к груди изрядно измятые документы, направляясь уверенным шагом вглубь коридора. Все равно, куда, лишь бы подальше от него. Завернув пару раз за угол, выхожу в некую зону отдыха: просторный холл с огромным аквариумом и несколькими диванами. Усевшись, принимаюсь наводить порядок в документах. Посмотрев на циферблат часов, понимаю, что на встречу опоздала.
Глава 5
Следующие пять минут плутаю по бесконечно длинным коридорам. Совсем отчаявшись, набредаю, все-таки, на стойку ресепшена, за которой сидит молодая девушка, по всей видимости, секретарь. Представившись, обрисовываю ей свою проблему. Девушка кивает и указывает мне на кабинет, находящийся справа от нас. Облегченно вздохнув, приближаюсь к заветной двери. Но радость моя длится ровно до того момента, пока я не прочитываю табличку.
«Управляющий банком Миллер Захар Матвеевич».
Черт. Черт. И еще раз, черт.
– Да вы шутите! – мысленно восклицаю, поднимая лицо вверх. Сама не знаю, к кому именно обращаюсь. К богам или провидению. Но кто-то точно очень сильно взъелся на меня и теперь пытается сжить со свету.
Делать нечего. Глубоко вздохнув, пытаюсь взять себя в руки. Негромко постучав, приоткрываю дверь и захожу внутрь кабинета. Захар восседает за столом, вальяжно раскинувшись в шикарном кожаном кресле. На его губах застыла улыбка предвкушения. По всей видимости, секретарь успела сообщить о моем приходе. Или он с самого начала обо всем знал? Точно. Губернатор. Олег Николаевич и рассказал ему, кто именно придет обсуждать рабочие вопросы.
Глаза мужчины наглым образом шарят по моему телу, бессовестно раздевают. Да уж, легкой встреча точно не будет. В другой ситуации я бы смутилась. Или плюнула на все и, развернувшись, покинула навсегда его кабинет. Но Захар – особый случай. Наглость этого сукиного сына подстегивает меня, не дает растеряться или раскиснуть. Поэтому, гордо вздернув подбородок, выпятив грудь, направляюсь в его сторону.
– Так ты ко мне? Расслабиться пришла? – спрашивает, приподнимая бровь. Насмешливый голос мужчины отдает хрипотцой. Очевидно, его глаза нашли то, что смогло пробудить тайные фантазии мужчины. Думает смутить меня этим?
Двигаюсь не спеша. Усаживаюсь в кресло, расположенное в нескольких метрах от него. Небрежно откинув назад прядь волос, поднимаю на него холодный взгляд. Хочу, чтобы он прочувствовал в полной мере ту гамму чувств, которую я испытываю к нему.
– Расслабляются от чего-то приятного. А если ты намекаешь на наше недавнее общение, то приятного там было мало, – произношу это лениво, еле слышно. В душе почти визжу от восторга, когда вижу, как меняется выражение его лица. Как буквально в секунду рассыпается в пыль его самодовольный вид.
– Мне показалось иначе, – мужчина пытается выглядеть не задетым, но я успеваю заметить тень сомнения, промелькнувшую в его взгляде. Буквально сотая доля секунды, но это уже победа.
– Может, мы перейдем к делу? – вздернув бровь, принимаю скучающий вид. Но, похоже, Захар успел прийти в себя от недавнего потрясения, и уже в полной боевой готовности. Несколько секунд он молча сверлит меня взглядом.
– А почему ко мне пришла по делу, – выделяет последнее слово, – а не к благоверному своему? Ты же говорила, с чужими ни-ни, Рита? – концовку предложения он произносит до раздражения самодовольно. Каждый слог нараспев, будто исковеркать мое имя – для него особый вид кайфа.
– Регина, – злюсь. Понимаю, что он специально выводит меня из себя, но это чувство – словно цунами охватывает меня, завладевает каждым миллиметром сознания.
– Неважно, – отмахивается, словно от чего-то никчемного, несущественного. Достает сигарету и, закурив, расслабленно откидывается на спинку кресла, выпуская дым в мою сторону. Козел.
– Что там со списками твоими? – бросает небрежно, стряхивая пепел с сигареты. Прищурившись, делает новую затяжку. Едва ли не облизываюсь, смотря на него. До дрожи курить хочется.
– Вот, здесь списки семей, приобретающих квартиры в этом месяце. Двадцать пять сертификатов, которые необходимо реализовать, – приподнимаю в руках стопку листов.
Захар молчит. Смотрит на меня из-под полуопущенных ресниц. Бесконечно долго длится эта тишина. Неуютная и раздражающая. Тревога разбегается мурашками по коже от неизвестности. Как ни стараюсь, не могу просчитать его следующий шаг, его настроение. Что он задумал?
– Иди сюда, – еле слышно, шепотом. В первое мгновение мне кажется, будто я ослышалась. Тут же захотелось швырнуть в него своей сумкой. Видимо, на моем лице промелькнули эти мысли, потому что в следующую секунду он добавил.
– Подойди, я не вижу отсюда твои записки, – бросает небрежно с насмешкой в голосе.
Хочется зарычать. Обозвать его самыми последними словами. Но, наперекор своим тайным желаниям, молча поднимаюсь и с невозмутимым видом приближаюсь к нему. Бросив перед ним документы, опираюсь попкой о край его стола.