─ Клавдея?! ─ воскликнут дед Василий, удивлённо уставившись на неё, ─ да ты у нас сама главна зашшитница, мимо тобя хрен хто просклизнёть! ─ подумав чуток, сказал, ─ ты наша Зоя Космодемьянска!
Клавдия обиделась на деда, решила, что он как всегда издевается над ней и заорала на него со злобой, выпучив глаза:
─ А от тебя, старый хрен, и вовсе никакого толку нет! Иди на свою печку, отсиживайся за чужими спинами! Ещё обзываться вздумал! Какая я тебе Зоя? Ты думаешь, что старый, так тебе всё можно?
─ Клавка! ─ Дед погрозил ей своей палкой, ─ ты чаво енто тута бушуешь? Я чёй-то плохо՛ про тобя сказал? Ты знашь, хто така Зоя Космодемьянска? Да енто жа героиня! Её фашисты пытали! Вона՛ геройски сгибла!
─ Зря ты дед волнуешься, ─ сказала уже более спокойно Клавдия, ─ никто меня пытать не будет, если чё пристрелят и вся недолга.
─ Я тобя, Клавдия, прикрою от пули своим телом, ─ дед хмыкнул, покосился на Трофима и поправился, ─ грудью!
─ Дед! Не переоценивай свою грудь, те времена давно прошли, когда твоя грудь что-то значила.
─ Да, Клавка, сам сокрушаюся, чё время летить так быстро, ─ тяжело вздохнул дед Василий, ─ кака была мощна грудь… да и не токо грудь… а таперича… эх, да ладноть, не будем о грустном, ─ вздохнул дед Василий.
─ Не горюй, дед, до маразма ещё не дожил, это уже хорошо! ─ успокоила Клавдия загрустившего деда.
Все женщины шумели, обсуждали, кто и чем встретит бандитов, огромная толпа, вышедшая из клуба, шла по улице, потихоньку редея по мере продвижения.
В клубе мужики, окружив Дмитрия, записывались в группы, получали задание и расходились. Дмитрий дал задание и звонарю из церкви, присутствующему на сходе, чтобы он с колокольни смотрел в оба и как только увидит машины на дороге к деревне, чтобы звонил в колокола и собирал народ. Последними из клуба ушли Дмитрий с Иваном и Настасья с Марьей.
– Кажется, организовали мужиков, всех распределили по местам, – сказал Дмитрий, – но мне как-то неспокойно, Ваня. Что могут мужики против вооружённых бандитов? Я боюсь, что мы подставим сельчан, не дай Бог, если кто-то погибнет из наших, деревенских, они же такую кучу малу устроят, их же потом ничем не остановишь. Мы не должны допустить бойни.
– Мы будем держать руку на пульсе. Я не думаю, что они сразу начнут стрелять. Ты, Дмитрий, человек городской и то понимаешь, чем эта встреча может окончиться, а я тем более, потому что в деревне вырос, знаю, каким мужик может быть свирепым, если его задеть за живое. А наши женщины, это вообще отдельная песня. Если что-то будет угрожать их детям, мужьям и их домам они любого порвут, как Тузик грелку.
– Ладно, будем надеяться, что не придётся никого рвать, – с надеждой в голосе сказал Дмитрий.
– Мы же будем вместе с ними и постараемся держать ситуацию в своих руках. Надо с Ураганом как-то договориться. Для начала надо выторговать себе какое-то время, чтобы мы могли собраться с силами и обдумать наши дальнейшие действия. Как учит нас великая Камасутра – безвыходных положений не бывает, – пошутил Иван, пытаясь поднять другу настроение.
На следующий день Ивану позвонил Ураган и поинтересовался:
– Иван! Я звоню не для того, чтобы узнать ваше решение, а обговорить сумму, которую вы будете платить ежемесячно. Если честно, то ваше решение мне неинтересно. Так что, будем обсуждать сумму или вы будете и дальше сопротивляться?
– Я уже сказал, что у нас нет лишних денег, мы ещё деревню не восстановили. Ты, Ураган, умерь свои аппетиты и свою шпану попридержи. Под тобой весь город! Тебе мало? У меня люди жилы рвут, чтобы поднять деревню, а ты такой красивенький в костюмчике приехал и плати тебе непонятно за что! Да, мужики никогда на это не согласятся! Им каждый рубль достаётся тяжёлым трудом!
– Денег много не бывает, ты же бизнесмен, должен знать. Мне тоже деньги нелегко даются, иногда без крови не обходится, бывает, что я людей теряю, чтобы получить свои деньги. Короче готовь деньги! Я не люблю менять своих решений!
– Что ты мне тут рассказываешь, как тяжело тебе даются деньги! Ты не сам их зарабатываешь, не собственной кровью и не собственной жизнью, а то, что твои подельники гибнут, чтобы ты набил свои карманы, так это их выбор! И я не думаю, что ты сильно переживаешь, когда они гибнут, тебе всё похрен! Откуда только такие берутся?
– Давай мы с тобой, как-нибудь потом, на эту тему подискутируем! Ты готов обсудить сумму выплат?
– Даже не мечтай! Ни хрена ты от нас не получишь, мать твою! ─ Иван зло бросил трубку.
***
На следующий день бригада преступной группировки Урагана направилась в деревню. Ехали четырьмя машинами, веселились, ржали во всё горло, предвкушая, как они деревенских припугнут, у них же оружие и они, бесстрашные боевики Урагана, участвовавшие не в одной бойне, и не раз ставили людей на колени и заставляли ползать перед ними от страха, пытаясь спасти свои жизни.
Звонарь, дежуривший в звоннице, издалека увидел несколько машин направляющихся в деревню и что было сил начал звонить во все колокола. Народ начал выбегать из своих домов, вооружившись вилами, лопатами, женщины прибежали с кольями. Всё взрослое население деревни толпой остановились на въезде в деревню. Марья с Настасьей были здесь же. Они были вооружены вилами, как и мужики. Машины подъехали, из них вышли бритоголовые братки, и следом за своим вождём пошли к столпившимся жителям деревни. Остановились перед людьми и уставились холодным взглядом на толпу, ощерившуюся вилами. Марья, посмотрев на бандитов, прошептала:
─ Настька! Чёт мне страшно, а ну как стрелять начнут?
─ Марья! Я верю в хорошее, и ты верь. А то Господь будет в недоумении помогать нам или нет. Если они начнут стрелять, их наши мужики вмиг сомнут и поднимут на вилы. Не боись, Марья, прорвёмся! ─ прошептала Настасья.
Тупые морды и пустые холодные глаза бандитов вызвали у Настасьи пламенное желание их прибить, а потом прикопать где-нибудь в роще.
Они стояли друг против друга в десяти метрах. Молчали с обеих сторон. Бандиты держали руки на оружии, готовы выхватить его в любой момент. Мужики и женщины, держа наготове вилы и колья, молча рассматривали своих врагов, по другому их никто не воспринимал, и ждали момента, когда можно будет начать решительные действия и поднять врага на вилы. Трофим, не выдержав напряжения, видимо, нервы сдали, выкрикнув:
─ От твою господа бога в душу мать!! – поднял вилы и наперевес с ними пошёл на бандитов и грянул его громкий голос песней «Врагу не сдаётся наш гордый «Варяг», пощады никто не желает!»
Его гражданская жена, злыдня Клавка, худая до прозрачности, высокая и прямая, как карандаш, прилаживаясь к Трофимову шагу, выставив перед собой кол, выдранный из плетня, пошла рядом с супругом, подхватив песню своим визгливым голосом. Мужики, следом за ними, строем, с выставленными вперёд вилами, пошли на бандитов. А там, двадцать морд, не отягощённые интеллектом схватились за оружие. Ураган, поняв, что ситуация выходит из-под контроля, крикнул:
─ Иван! Уйми своих боевиков, а то мы стрелять начнём!
Иван крикнул в мегафон:
─ Я не могу, они меня не слушаются! Вам лучше уехать!
─ Это не деревня, а дурдом на выезде! ─ воскликнул Ураган.
─ Сам их боюсь! ─ крикнул Иван, захохотал и гаркнул во весь голос своим односельчанам, ─ всем стоять!!
Бандиты попятились от толпы, наступавшей на них, но стрелять никто не решился без команды, а Ураган молчал. Парни придвинулись к своим машинам и остановились в ожидании команды вождя, с ужасом глядя на приближающиеся вилы. Ураган не сдвинулся с места, и вилы Трофима маячили совсем близко, но Ураган был уверен, что мужики только пугают их и решительных действий не последует, много ему пришлось повидать в своей жизни, но такое он видел впервые. Голос Ивана громко прозвучал в мегафон.
─ Мужики! Всем стоять!
Толпа сельчан остановилась, но вилы никто не опустил.
─ Иван! ─ крикнул Ураган, ─ может, мы спокойно всё обсудим? Без нервов и вил?
─ Тебя как звать? Я имею в виду не вашу собачью кличку! ─ поинтересовался Иван.
─ Андрей меня зовут! Но мне привычнее Ураган.
─ Андрей! Тебе что, города мало? Под тебя же весь бизнес прогнулся! Зачем тебе деревня?
─ А чем деревня лучше города, почему вы не должны платить?
─ Алчность до добра не доводит. Кстати это один из семи смертных грехов.
─ Серьёзно? Жуть! Ну, если остальные шесть не нарушать, то может, и прорвёмся. Хорош базарить!
─ Предлагаю компромисс: давай выйдем один на один, как мужики! Кто победит, тот и диктует условия! Согласен? ─ спросил Иван.
─ А, давай! ─ кивнул Ураган, снимая свой костюмчик, чтобы не испортить.
─ Етитская сила! ─ воскликнул дед Василий, ─ Ваня! Не подведи, сынок, бей фашиста, чёбы не повадно было сюды приизжать!
Иван передал мегафон Дмитрию и, засучивая рукава, вышел вперёд. Раздумывать было некогда. Вызов брошен, и нужно действовать немедленно и жёстко. Иван был после бессонной ночи, но всю усталость, как рукой сняло. Сейчас он представлял хорошо отлаженный механизм, готовый отстаивать своих сельчан, среди которых он вырос и которые поддерживали его отца, пока его не было. Он чувствовал себя перед ними должником, а значит, он должен выиграть этот бой.
Ураган снял пиджак, передал его парням и встал в стойку. Они сошлись, Ураган выбросил руку с кулаком вперёд, Иван легко увернулся, поймал «быка» за шею, зажал её в руках, как в тисках. Он мог бы сломать ему шейные позвонки, но это не входило в его планы, он не стал этого делать. Иван подался назад вместе с пленником, за счет собственной силы придал Урагану ускорение. Бандит не успел ничего понять, как уже валялся на земле.
Толпа бандитов шатнулась и сделала шаг вперёд, надвигаясь на Ивана. Все гуще запах ненависти и немытых тел. В руках бандитов появилось оружие. Будь хоть семь пядей во лбу, имей хоть десять данов черного пояса, против пули бессилен любой, а они сейчас готовы были за своего вождя голыми руками порвать любого. Иван решил стоять до последнего, он не имеет право дать слабину перед Настасьей и перед своими односельчанами и приготовился в жесткой драке. Он думал только о победе. Хотя прекрасно понимал, что это ему не светит. Один выстрел и всё закончится.
Ураган встал и бросился на обидчика, но Иван провёл подсечку и рукой добавил ускорения. Ураган резко приземлился и, вставая, морщился и держался за поясницу. Такой расклад Урагану явно не понравился. Он попытался взять реванш. Кинулся на Ивана, попытался провести прием, но Иван его блокировал и провёл захват так, что противник не мог пошевелиться и прошептал Урагану на ухо:
─ Давай расходиться по-мирному, я не хочу тебя дискредитировать перед твоими подельниками, потеряешь репутацию. ─ Иван ослабил хватку, Ураган воспользовался этим и резко выбросив руку, ударил Ивана со всей дури, кулаком в грудь, тот пошатнулся, но устоял. Ураган и понять ничего не успел, как тяжелый кулак врезался ему в подбородок. И тут же в ход пошла нога, которой Иван ударил, подскочившего качка, на подмогу вождю. Иван ударил его в паховую часть живота, снизу вверх под острым углом. Удар, еще удар… Крепким оказался парень, выдержал два удара. А добивающий убойный удар в нос он пропустил и потерял сознание. Ураган медленно поднялся с земли, отряхнулся, подошёл к Ивану, сказав:
─ Ты хоть понимаешь, мужик, что теперь будет? Его дееспособность после твоих ударов у него под вопросом, он же тебя в грязь растопчет! Закажет место на кладбище и похоронит за счет твоих односельчан!
─ А его кто-то просил вмешиваться? Или у него со слухом напряжёнка, а может у тебя дисциплина хромает? Мы же вышли один на один, его никто не звал!
─ С дисциплиной у меня всё в порядке! ─ сказал Ураган.
Он повернулся к своему подельнику, который влез в драку и получил пинка по своему достоинству, и сказал:
─ Ты заплатишь мне штраф, что влез, куда тебя не звали или получишь место на кладбище, выбирай!
Ураган оглянулся на свою братву, схватившуюся за оружие и шагнувшую навстречу толпе.
─ Братва, не стрелять! Урою всех! ─ прозвучал его голос грозный и властный, ─ ша! Все назад!
Братва подалась назад и замерла. Ураган подошёл к Ивану, схватил его руку, пожал ещё раз, сказав:
─ Силён! Не ожидал! Ладно, твоя взяла, я слово держу! Респект тебе и уважуха. Я оставляю твою деревню в покое! Но не навсегда! ─ он поднял указательный палец вверх, сделал паузу и сказал, ─ мы ещё вернёмся к нашему разговору!
─ Слово мужика? ─ спросил Иван.
─ Век воли не видать!
Женщины воспряли духом и присоединились к мужикам, все с суровыми лицами пошли на бандитов, вооружённые вилами и кольями. Бандиты дрогнули и попятились к своим машинам. Загрузились, быстро развернулись и мощные моторы с рёвом набрали обороты. Машины стремительно разгоняются и летят по деревенской дороге, пока ещё не асфальтированной, вызывая захватывающее чувство и страшное. Если машина потеряет управление, она может улететь с высокого берега в речку, вылететь на встречку или врезаться в придорожный столб. Но Урагану совсем не страшно. Не так уж и хороша она, эта его нынешняя жизнь. Есть, конечно, приятные в ней моменты, но в целом – тоска. Ураган, глядя в окно, думает: ─ «Забыл я уже, когда последний раз был в спортзале, когда тягал гири и работал на тренажёрах, надо заняться, а то совсем форму потерял, какой-то деревенщина меня уложил легко и просто!».
Вслед машинам грянуло дружное «Ура-а-а-а!» и продолжалось оно, меняя тональность и силу до тех пор, пока машины Урагана не выехали из деревни. Женщины обнимались, хохотали, окружили Ивана, и каждая старалась, если не получится обнять, то, хотя бы, подержаться за его рубашку. Иван не сопротивлялся, он понимал, что женщинам необходима эмоциональная разрядка, и он терпел, обнимая их в ответ. Наконец женщины начали потихоньку успокаиваться и Иван, разорвав женский круг, пошёл к мужчинам.
Он подошёл к мужикам и стал пожимать всем подряд руки, а Трофима обнял и, потрясая его руку, сказал:
─ Мужик! Уважаю!
Трофим засмущался, махнув рукой, скромно проговорил:
─ Да ладно, чё там! Я в войну фашистов много повидал, хоть маленький был, а помню их зверства. Ненавижу я их!
Тут придвинулась к Трофиму Клавдия. Иван посмотрел на неё, улыбнувшись, сказал:
─ Кла-а-а-вдия! Ты наш Александр Матросов! Это ж надо с колом на бандитов с оружием! Пока у нас есть такие женщины – нас не победить! Дай я тебя обниму. Трофим отвернись! ─ сказал Иван, захохотал и прижал к своей широкой груди Клавдию. Она засмущалась и, склонив голову, махнула рукой.
─ Да ладно, чё там, я ж только Трофиму помочь!
─ Ну, молодца, Клавдия! ─ повернувшись к Трофиму, сказал, ─ береги Трофим супругу, отчаянная она у тебя.
Клавдия стояла, гордо подняв голову, и улыбалась, наконец-то её оценили и похвалили перед всей деревней. Такое с ней происходило впервые, и она не знала, как себя вести и, засмущавшись, опустила голову, искоса глянув на Трофима. А Трофим, улыбнувшись, подошёл к супруге и, обняв её за плечи, сказал:
─ Клавдия! А я и не знал, что ты такая отчаянная! Неужели за меня испугалась?
─ На душе хреново, а ты полез на рожон, что мне было делать?
─ Клавдия! Не держи в себе, сознайся, что любишь меня! ─ игриво притиснулся к её боку Трофим.
─ Сам-то понял, что сказал? ─ Клавдия отодвинулась от него ─ люди кругом, а ты прижался, засмеют.
Трофим радостно фыркнул, посмотрел на Клавдию и подумал:
─ А она совсем не страшная, баба как баба, правда, подержаться не за что.
Пока народ не разошёлся, Иван, попросив минуту внимания, сказал:
─ Друзья! Односельчане! Это наша победа, но расслабляться рано! Мы должны дежурить и всегда быть начеку, они так просто не успокоятся! Если дадим слабину, нам придётся им платить всё время, а это немалые деньги! А за сегодняшний свой позор они применят к нам ещё и штрафные санкции, и получится, что мы будем работать только на них! Будьте бдительны! А сейчас давайте по домам, сегодня они уже не вернутся.