– Алло, – сказала трубка голосом Антона.
– Антон, это Илья.
– Илья? Какой Илья?
– Коттедж я купил у вас недавно.
– Ах да, вспомнил. Ну, как устроились?
– Хреново. Ваш дом глючить стал.
– То есть?
– Сначала меня выпускать не хотел, а теперь Ивана Ивановича не впускает. Наверно, и меня тоже. Сейчас проверю, – Илья отодвинул соседа, захлопнул дверь и снова открыл. Она подалась легко, но за нею была всё та же кирпичная стена. – И меня тоже. В общем, мы тут втроём на улице стоим, в тапочках. Я, Иван Иванович и Мурзик его.
– Мурзик в тапочках? – голос Антона был слегка удивлённым.
– Нет, Мурзик не в тапочках, – ответил Илья, начиная раздражаться. – У Мурзика, между прочим, шкура тёплая, а я без куртки. А вообще, я хотел вам сказать, что Мурзик каким-то образом попал в наш дом.
– Простите, Илья, я ничего не понял. Мурзик к вам в дом попал, а вы туда не можете попасть?
– Да, и Иван Иванович тоже. Мы с ним на улице стоим. И Мурзик с нами. А жена моя дома. А у Ивана Ивановича пираньи некормленые.
– Вы там, видимо отмечаете новоселье. Позвоните завтра.
Антон отключился. Илья стал снова набирать его номер, но Антон вообще перестал отвечать. Потом Илья позвонил жене, сказать ей, чтобы открыла. Телефон Ирины был вне зоны доступа сети. Наконец, он догадался нажать на кнопку звонка.
– Кто там? – услышал он голос жены из домофона.
– Я это. Открой.
– Не могу. Не открывается. Ох, у меня давление подскочило из-за твоего виски. Всего-то стопку выпила, когда вы вышли. Может, сходишь в аптеку?
– Какую аптеку? Я тут в майке на морозе стою! Открывай!
– Да не открывается, я же сказала!
Илья с силой надавил большим пальцем на клавишу «отбой».
– Попали мы с вами, Иван Иваныч, в рождественскую сказку. Я уж и не знаю, что делать. Ладно, чёрт со мной. Я могу поехать в отель, или к родителям. А Ирка? Ведь она выйти не может. И, самое главное, Антон мне не поверил. А контора их только завтра откроется. Что делать?
Иван Иванович провёл рукой по кирпичной кладке.
– Интересно, а если её кувалдой? – задумчиво спросил он.
– Сломать стену? – Илья оживился. – А что будет за ней? Ваш дом или мой? Если будете ломать вы, то попадём к пираньям, а если я – то к моей жене?
– Надо ещё кувалду найти. – Иван Иванович выпустил Мурзика, и тот стал прыгать в мягком снегу, гоняясь за летающими пушинками. – И махать ею, скорее всего, предстоит вам, я уже стар для этого.
– Думаю, стоит поискать в гараже, – заметил Илья, и они направились к воротам стального цвета.
Гаражная дверь поддаваться тоже отказалась. За нею красовалась неоштукатуренная кирпичная стена. Илья упёрся лбом в холодные кирпичи и закрыл глаза.
– Вот влипли, – прошептал он. – И что ж теперь делать?
Иван Иванович, притаптывал рядом, пытаясь отогреть замёрзшие ноги.
– Надо к соседям зайти, – сказал он. – Кувалду попросить.
Илья, не отрывая лба от стены, скосил на соседа глаза.
– И как вы себе это представляете? Два пьяных дурака звонят в вашу дверь и говорят: «Здравствуйте, мы ваши новые соседи, дайте, пожалуйста, кувалду, нам нужно сломать дверь».
– Мда, – ответил поскучневший Иван Иванович. – Ещё чего доброго милицию вызовут. Хотя, по мне уж лучше милиция, чем околеть здесь.
Иван Иванович решительно направился к калитке.
– Да подождите вы! – закричал Илья, оторвавшись от стены. – Дайте же подумать!
– Что тут думать? – в голосе Ивана Ивановича проклёвывалась истерика. – Мне уже холодно! Быстрей надо думать!
– Придумал, чего уж тут думать, – улыбнулся Илья. – Я сейчас позвоню своему товарищу, и он привезёт инструмент. Болгарку, перфоратор, кувалду. Людей привезёт, и они в два счёта снесут эту чёртову стену!
– А подключать куда? – Иван Иванович оглянулся. – Ни одной розетки.
– А, точно. Аккумуляторную болгарку нужно.
Иван вынул из кармана трубку.
– Алё, Витек, тут такое дело…. Погоди! Чёрт! Батарейка села! Нет, ну если не везёт, то во всём!
Иван Иванович взглядом философа наблюдал, как взбешённый Илья топчет свой смартфон.
– А у меня кувалда в гараже стояла, – сказал мечтательно Иван Иванович. – Только тяжёлая, я её даже и с места сдвинуть не пытался.
– Может, и у меня тоже стояла. Я ещё осмотреть гараж толком не успел, – Илья успокоился и перестал втаптывать «Нокию» в снег. – А странно. Перед нами стоит один гараж, а мы думаем, что там два.
– А подселят ещё двоих соседей, и будем думать, что четыре, – добавил Иван Иванович.
Илья стоял на своей «Нокии» и задумчиво смотрел на прикрытую дверь.
– Кстати, куда подевался Мурзик? – спросил Иван Иванович. – Только что здесь был. Ох, котяра неугомонный!
– Чёрт с ним, с вашим кошаком! – ответил Илья. – Холодно ведь! Я уже и рук не чую! И ног тоже. Уже и хмель весь прошёл.
Он подошёл к двери и со всей злости пнул её ногой. Дверь медленно открылась. На порожке сидел Мурзик. Мордочка его была в молоке.
– Ну, котяра, ты у меня сейчас получишь! – Иван Иванович потянулся к Мурзику.
– Ирин, ты здесь? – спросил Илья, заходя в дом.
– Здесь. Ты что так долго?
– Да так, дверь не открывалась. Гребаный глючный дом!
– А я, кажется, понял в чём дело, – заметил Иван Иванович.
– В чём? – Илья остановился.
– Вся истина в вине. Наш ключ настроен на одни волны, а когда мы вмазали по стопке, то излучение мозга несколько изменилось и ключ перестал работать.
– Возможно. А потом, как хмель вышел, ключ снова стал работать?
– Думаю, что так.
– Ну что, на посошок?
– Да я вообще-то не пью.
– По маленькой.
– Ну, только чуть-чуть.
Мужик на час, или Ромео и Джульетта
…Когда в квартире Юлии потекли все краны, она, недолго думая, взяла газету бесплатных объявлений и пробежалась глазами по разделу «Услуги». Взгляд её застопорился на объявлении под заголовком «мужик на час» – это как раз то, что нужно.
– Алё! Это «муж на час»? Мне нужно толкового сантехника, у меня всё течёт! Да, расплачусь наличными! Да, прямо сейчас! Что? Управится ли за час? Это от него зависит, управится он за час или нет! Что значит, оплата по времени? А если он целый день профилонит, ему за восемь часов платить? Что? Киборг? Никогда не видела киборгов! Пусть приезжает, буду ждать!
Юлии было уже за сорок, но больше тридцати пяти ей не дашь, она следила за собой. Жила она одна, мужа у неё никогда не было, мужчины изредка появлялись на горизонте, но она их выгоняла на второй день – понимала, что им была нужна только её квартира. Все бытовые проблемы решала с помощью «мужей на час» – маляров, электриков и сантехников, благо доходы позволяли.
В дверь позвонили. Она открыла и увидела, что в подъезде стоит молодой мужчина, одетый в элегантный костюм. Никаких инструментов при нём не было, и она не понимала, чем он собирается чинить краны.
– А где ваши инструменты, молодой человек? – спросила он.
– Всегда при мне! – ответил он с обворожительной улыбкой и представился: – Роман. Я киборг, поэтому со мной можно без церемоний.
Он вошёл в прихожую и, сняв, пиджак, повесил его на вешалку.
– С чего начнём? – спросил он.
– С ванной.
Осмотрев ванную комнату, Роман сказал:
– Маленькая у вас ванна, неудобная. Да и кран капает, отвлекать будет. Вы какие позы предпочитаете?
– О чём вы?
– О птичках. Вы расценки сейчас будете смотреть, или после? – он достал из кармана рубашки прейскурант и передал его Юлии. – Те услуги, которые вас устроят, пометьте галочками, возьмите ручку.
Юлия взглянула на прейскурант и от названий услуг у неё округлились глаза. Забыв о кранах, она бегло расставила галочки во всех строках и расписалась.
– Ого! – сказал Роман, просмотрев, отмеченные строки. – За час не управлюсь. Ну что, начнём?
И только через три часа нескончаемого блаженства Юлия поняла, что Ромочка, как она стала его называть после второго оргазма, никакой не сантехник. И что есть существенная разница между объявлениями «муж на час» и «мужик на час».
На четвёртом часу Роман выдохся.
– Извините, аккумулятор садится. Я сейчас.
Не одеваясь, он прошлёпал босыми ногами в прихожку, достал из пиджака запасную батарейку и удалился в ванную. Куда он там ее вставлял, она не видела. Заряда запаски хватило ещё на три с половиной часа. Юлия и не подозревала, что получать наслаждение можно не только в позе «он сверху, она снизу», что можно бесконечно чередовать эти «он» и «она», тасовать их как игральные карты. Она лишь на сорок втором году жизни узнала, что эрогенная зона – это участок тела от макушки до пяток.
Роман, взяв деньги за семь часов работы, оделся и ушёл, целомудренно чмокнув её в щёку. Юлия осталась одна. Заварив чай, она сидела на кухне и под музыку капающего крана разбиралась в своих чувствах. Впервые в жизни она смогла полюбить. Но кого? Киборга! Человека лишь наполовину! Существо, лишенное чувств и эмоций! Но боже, что он вытворял, разве можно не полюбить? Разве можно?
Через два дня она снова позвонила по тому же номеру.
– Вам кого? Блондина? Брюнета? – женский голос был приятен, но суховат, возможно, на телефоне тоже сидел киборг.
– Романа.
– Роман сейчас занят, освободится к вечеру. – Юлию обожгло чувство ревности, она и не думала, что после того, что между ними было, Роман будет обслуживать других женщин.
Она молчала, не зная, что сказать.
– У нас есть другие, вы можете посмотреть на нашем сайте, – сказала киборгиня.
– Мне нужен только Роман.
Заказ был принят, осталось ждать вечера.
Вечером в дверь позвонили. Это был Роман. Всё повторилось, киборг вознёс Юлию на небеса, а затем окунул в ледяную воду.
– Простите, у меня на девять ноль-ноль ещё один заказ.
– Останься, Рома! – попросила она. – Я тебя люблю.
– Любовь между человеком и получеловеком невозможна, только физический контакт, – сказал Роман. – Извините, у меня заказ.
Она открыла дверь. Роман ушел, и Юлия целую ночь проплакала на кухне.
Вечером Роман пришёл сам, Юлия никуда не звонила и уже никого не вызывала.
– Я понял, что такое любовь, – сказал он. – Это когда двое не могут жить друг без друга.
Через день за Романом пришли трое мужчин и увели его. Говорят, что его пытались заново перепрограммировать, но у них ничего не вышло и киборга пришлось деактивировать. А Юлия так и осталась жить одна, до самой смерти проклиная тех, кто разлучил их. С тех пор она невзлюбила весь мир, как людей, которые твердили, что человек должен любить только человека, так и киборгов, никто из которых, кроме одного, так и не научился любить.
Затмение
Тут нам недавно объявили солнечное затмение. Говорят, будет очень интересное представление. А нам-то что? Нам главное – хлеба, водки и зрелищ. Ну, водки на работе не положено, а от этого чуда даже начальство не откажется. Казалось бы – чего там такого? Всем давно известно, отчего бывает затмение. Но нет, все бросают свои дела и пялятся в небо, будто никогда не видели солнца.
В этот раз на нашем объекте к солнечному затмению готовились, как к Концу Света. Нечасто такое происходит, раз в несколько лет, а то и поболе. Последний раз видел его годков этак десять назад, тогда было почти полное затмение, и, несмотря на это я едва не ослеп – чёрный солнечный диск долго ещё торчал в моих глазах, как напоминание – нельзя смотреть на солнце, глаз лишиться можно. Хотя когда это нас останавливало?
Со склада вынесли все сварочные маски, и рабочие ходили по стройплощадке как бригада сварщиков. Юрик сидел на парапете недостроенной крыши и поминутно поглядывал на свои механические часы, старинные, оставшиеся от деда. Ветер трепал его русые кудри, и он был похож на богатыря, сбежавшего с советских плакатов. Отчаянно не хватало молота в его руках, но и маска с узким тонированным стёклышком подходила не меньше. Образ Рабочего без Колхозницы портил время от времени названивающий сотовый телефон.
– Алё. Да знаю, знаю! Об этом весь мир говорит, скоро начнётся. Ждём.
К нему подошёл монтажник Фёдоров, худой как скелет, роба висела на нём, как на швабре.
– Скоро, Юрик? От нетерпения умру! Я никогда такого не видел.
– Увидишь, – сказал Юрик. – Только без маски не смотри, без глаз останешься.
Фёдоров покачал головой, и маска опустилась, закрыв ему лицо. Он поднял ее, и глаза его весело заблестели.
– А раньше люди этого боялись!
– Ещё как! – подтвердил Юрик. – Боялись. А учёные жрецы предсказывали затмения и использовали свои знания. Вот был случай, когда…
И Юрик рассказал историю из какого-то фильма про Древний Египет. Любил он это дело, языком потрепать. Одни его не слушали, другие позволяли вешать лапшу на уши. Люди у нас простые, верят во что угодно.
Юрик был начитанный, он читал Википедию, всякие научные справочники, сайты историков-альтернативщиков и любил рассказывать разные небылицы, дополняя их чудесными фактами. Аттила у него был предком древних русичей, Иван Грозный покорял не только Сибирь, но и Китай, а Чингисхана на самом деле не было. С такой кашей в голове и с таким багажом разрозненных знаний он вполне мог бы стать ученым и вести познавательные передачи на телевидении, но он работал простым каменщиком, хоть и уважаемым бригадиром.
К ним подошёл Рахим, гастарбайтер, приехавший из далёкого Узбекистана. По-русски он говорил очин пилёхо, но из того, что смог объяснить, стало ясно, что жил он там в каком-то горном кишлаке и из техники не видел ничего, кроме велосипеда и вертолёта.
– Вай, биргадир, – обратился он к Юрику. – Зачем такой шапка висем раздал? Пилёхой шапка! Ничево не видать! Глаза закиривайт, не вижу, с кириши падайт можешь. Мама-папа патом пилакайт будешь. Зачем? Отдай эти шапка обиратно на скилат, зачем бирал?
Оторванный от родного дома Рахим стал философом, а может, он всегда таким был. Что бы он ни начинал говорить, всё заканчивалось длинной историей, не имеющей отношения к делу.
– Мой ака (дядя) тоже адин раз чёрный шапка одевал, ружий бирал и горы ходил, на барс охотился. Чёрный шапка это пилохо зиначит. Два месяц патом шапка и ружий нашли, ака не нашли. Наверно, барс покушал. Даже шапка немного кушал, шапка бараний был, вкусный. Ружий пириклад тоже кушал, но мало, пириклад был дерево, невкусный. А ака вкусный был, савсем не остался. Так чёрный шапка это очен пилохо, отдай обиратно на скилат, не то пилохо будит.
– Откуда же там барсы? – спросил его Юрик.– Их же давно перебили. Вот был случай…
И Юрик понес что-то про Александра Македонского, который лично голыми руками убил барса.
– Да, – согласился Рахим. – Висех барс перебили, адин барс не перебили. Наверно, посиледний барс был, мой дядя покушал.
Когда Юрик объявил, что сейчас начнётся затмение, все бросили работу и, похватав маски, задрали головы к небу и стали наблюдать за солнцем.
– Зачем сонце гилядеть заставляешь, биргадир? – непонимающе спросил Рахим. – Что там? Ничего там нету. Такой шапка пилохо. Кириша падайт можешь, ничего не видать, только сонце видать.
– А ты смотри, смотри, – сказал ему Фёдоров. – Сейчас чего-то увидишь.
– Тебе, Фёдоров, не сонце симотреть надо, а кушайт. Симотри, какой худой. Может, жена кушайт не варит? Жена учить надо. Зинаешь, у жена волос длинный, за коса берёшь и идёшь. Долго идёшь, двор болшой, два-три раза по весь двор ходишь, потом хорошо готовит.
Все знали, что советы Рахима Федорову не помогут. У его любимой жены была проверенная временем скалка и дальнобойная сковородка. И это не он учил ее жизни, а она его – время от времени он приходил на работу с огромными, на пол-лица синяками. Это жена учила его хорошо закусывать, но уроки Федорову впрок не шли – он оставался тощим, как велосипед. «Зато она меня любит!» – каждый раз гордо отвечал он на смех мужиков.
Солнце слегка померкло, задул прохладный ветерок. Птицы испуганно защебетали.
– Смотри-смотри! – перебил его каменщик Данилов. – Начинается!