– Ты не можешь не видеть, о всеведущий, что линия ее жизни связана в слишком плотный узел. В нем замешаны особенности появления ее на свет, высокий социальный статус и смерть подруги. Ни развязать, ни разрубить его невозможно. Ты знаешь, я виноват перед нею.
– Твоя лепта в сумрак рождения крестницы не подчинена моей воле, ибо он неземного происхождения.
– Увы. Но ее слова о разбойнике, который вымолил прощение и рай у Христа, не идут из моей головы…
– Ты не должен считать себя разбойником. Разбойничий грех нашего клана искуплен моей жизнью и смертью.
– Я предугадывал это. Благодарю тебя, что ты утвердил верность моей догадки… Мария произнесла слова: «высшая сила». Наверное, потому я должен применить высшие инструменты, чтобы победить последствия давнего греха. Я не рассчитывал на счастье встретиться с тобой – пресвятым для меня пращуром – даже не знал, что ищу тебя. Но, наверное, наша встреча что-то значит.
– Я властен лишь над событиями на земле, о правнук двадцатого колена, и Черного камня здесь предостаточно, чтобы скомкать пространство и время в гармошку на огромной территории, но на остальной части вселенной я бессилен.
– Расстрой хотя бы свадьбу моей крестницы!
–Да будет так,– ответствовал Керим.– Слушай же мою часть заговора, говоря по-вашему – формулы.
Обратившись весь в слух, Кремень, чтоб не пропустить ни звука, ни слова, нажал кнопку «записи» диктофона с сохранением в ноосфере. Слов, увы, ему не удалось различить, и, вообще, это походило, скорей, на какофонию, нежели на математическую формулу. Назвать ее мелодией тоже было бы весьма смело. Не прозвучало ни одного гармонического звукосочетания, ни единого консонанса. Тягучие завывания, рождающие многоступенчатое эхо и тоску, наполнили подземелье.
–Сын мой!– Высокочтимый Керим так неожиданно завершил камлание, что фемтон едва не выпал из рук потомка.– Ты проник в нутро Невидимой пирамиды, расшифровав тайнопись Видимой пирамиды! Тебе, единственному из нашего племени, удалось это благодаря силе истины правого пути магии Черного Кремня, заключенного в родовом амулете! Но это также итог твоих верных устремлений и смекалки. Я же предупреждал тебя, что тебе предстоит пройти испытание…
– Которое по счету…– спросил Кремень и нетерпеливо добавил, – …с конца?
Досада из-за проволочек на пути к спасению подопечной достигла апогея. По сообщениям прессы, которые удалось уловить фемтону еще при входе в туннель, события в столице развивались быстро, и ситуация требовала экстренных мер. Быть может, сейчас, в этот самый час, пока он прохлаждается во мраке подземелья, его наивная и глупенькая крестная отвечает Патриарху «да» на вопрос, по собственной ли она воле идет за Арнольда Романова-Гогенцоллерна…Или еще того хуже. Ему вдруг припомнилось странное по своему ужасу сообщение, пойманное фемтоном перед входом в ущелье.
«…Погруженные в бальзам тела высочайших молодоженов в назначенный день транспортировали в МОП— Место для Окончательного Прощания. Почетный Астролог в определенный час оповестили весь мир об эпохальном трагическом событии. Конечно, большая часть отдающих последний долг памяти была представлена голографически, и лишь немногие удосужились присутствовать на погребении реально…
Что означал этот хоррор? Кремень терялся в догадках.
Однако уважаемый предок, от которого зависело прервать ненужную эту процедуру, никуда не торопился.
–…ты должен испытать код на мне. Так я проверю его надежность. Это в твоих интересах.
–Как это сделать?!
–Настрой астролябию на определенное время и место.
Потомок уже не удивлялся тому, что предок, отстоящий от него на двадцать поколений, знает про астролябию, которая смастерена на D-принтере— этакая голландская астролябии по египетской схеме. Похоже он знает все про первый знак, самый сложный из всех. Об «иероглифах», окружающих его, над которым бессильно бился мозг Кременя, пока не снизошло наитие. Похоже Керим знает все. Он же во «многих точках одновременно», хотя и не во всех. Почему нет, если для него древние боги Египта— торговцы?.. В придачу – пространством и временем…Возможно он что-то «купил» у них, но не полностью…
Астролябию Кремень сделал совсем недавно, щепетильно копируя на диске старинного антиквариата первый знак египетской тайнописи. Лелея странную надежду, он тем не менее удивился, когда она «ожила». Географические координаты менялись с изменением местоположения и, что еще интересней – временной стрелки. Компьютерная программа показала соответствие этих изменений прецессии Земли. Астролябия «знала» явно больше, чем он сам. Неслучайно, что с ее помощью он первым из современников добрался до Невидимой пирамиды.
Итак, первый знак отыгрался, как, впрочем, и второй знак египетской тайнописи. Следующее— таракан.
…– Держись моего плеча, – инструктировал Керим, по-прежнему не размыкая губ.– Читай код из Египта. Заверши моей формулой – магический отпечаток тебе в помощь.
«И диктофонную запись предок усек!» – отметил Кремень.
– А можно одновременно?– сказал он просительно, не рассчитывая на согласие. – И…какую точку мне выставить, пресвятой Керим?
–Место и время выбирай сам.
–Что ж. Поехали.
На бледном диске с кружками-шкалами в свете костра блеснули арабские цифры. При перемещении стрелки координат, временную стрелка сама прокрутилась назад, будто телепатически считывая мысли. Затем он включил воспроизведение аудио и принялся считывать числа египетского кода.
– Стоп!– скомандовал Кремень, внезапно пугаясь, что скручивание стрелок загрузит его в неведомое прошлое
–Оуммм-мы-жи-ги-тав-в-в-р-р,– загудел голос Керима, реверберируя в лабиринте туннеля.
От мумии распространялась вибрация. Она все усиливалась. Поднялся ветер. Он пронизал туннель насквозь, холодея с каждой секундой. Костёр, вспыхнувший было под ветром ярче, задуло совершенно. Кожа лица явственно ощутила бьющие в лицо твердые комки снега. Однако от плеча мумии, на котором лежала рука Кременя шло согревающее тепло.
…Как наяву, перед ним побрёл караван верблюдов. В белой равнине, просвечивающей сквозь снежную дымку, угадывалось легендарное озеро. Вот провалился первый верблюд.
«Сейчас они начнут валиться под лед друг за другом…».
Так оно и вышло, только полынья оказалась прямоугольной прорубью и странным образом походила на окно— высокое, от пола до потолка…
Темпоральный
кристалл в царской опочивальне
–Опаньки, теперь я не свободна!– воскликнула Мария, раскинувшись на брачном ложе со всей непосредственностью юности. В белоснежной рубашке среди ржаных снопов и маков, как того требует древний обряд, она смотрелась очаровательно.
–Пожалуй, я тоже,– откликнулся Арнольд и склонился к ней, намереваясь запечатлеть долгий и страстный поцелуй.– Ваша красота заменит любую свободу. Вы прекрасней сотни нимф, о моя принцесса!
–Со-отни…– протянула та кокетливо, отклоняясь.– А как насчет тысячи?
– Прелестный юмор, принцес-с. Дайте же мне вашу обворожительную лапку. Рука об руку мы пойдем к счастью тысячного ранга.
–Повелеваю перейти на «ты».
–Повелеваешь, дорогая?– рассмеялся Принц.– А как насчет того, что «не свободна»? Это просто слова? Теперь я твой повелитель!
Принцесса вынула руку из его ладони.
Принц схватил другую.
–Вы мне нравитесь, мадам, как это по-русски, тритатушки-три-та-та? А, вспомнил: строптивая коза-дереза.
–А как насчет другого прозвания?
–Принцес-с-са. Принцес-с-с моего сердца.
–Больше не надо. Меня аж в дрожь от присвиста кидает.
–Дрожь? О, смотри: я тебе не безразличен. Впрочем, разве я не хорош?
«Легкой джазовой походкой» он удалился к настенному зеркалу.
«– Бойся мужчин-нарциссов,– неожиданно услышала Принцесса знакомый, но умышленно искаженный, женский голос.– Для мыслей о тебе в их мозжечке нет места».
Мария огляделась. Мотнула головой, чтоб скинуть наваждение. Безрезультатно.
«– Да-да-да,– продолжал голос настырно и бодренько, словно радуясь возможности пакостить незаметно.– Он сведет тебя в могилу! К праотцам!»
Это выходило за пределы мыслимого. Мария перекрестилась и часто задышала— для лучшего обеспечения мозга кислородом – как предписывала методичка фрейлины Беатрис по навыкам борьбы со стрессом.
Мария схватила фарфоровую статуэтку с прикроватной тумбочки и кинула в затемненное пространство спальни, в богатое скопление пока не расставленных по местам свадебных подарков.
«—Перстень в тысячу карат,– продолжил голос,– Путь проложит тебе в ад».
Хороша дразнилочка! Кто же это?
Принцесса заглянула под кровать, увидев только темноту, поелозила в ней опахалом из павлиньих перьев.
Послышался ойк.
–Кто там?..– вскрикнула Принцесса.– Это вы, дру̍жки?..
По старинным обычаям, которые вошли в тренд, «дру̍жки» жениха должны подглядывать за молодыми, дабы оповестить мир о физически состоявшемся браке.
–Э…– сказал Принц,– не надо кричать. Подумают, что я чиню насилие.
–Никто не подумает.
–Европейцы подумают. Пиши расписку, что в трезвом рассудке и твердой памяти отдаешь мне…В метрополиях хорошо знают дикарей.
–Я – дикарка?.. Отлично!– Невеста вскочила и запрыгала на матрасе, изображая обезьянку. Пропела из винтажной оперетты:– «Вот спасибо, это класс, на кровать можно не класть». Она прыгала сильнее и сильнее, чтобы выгнать из-под кровати незримых лазутчиков.
Чтобы остановить балаган, жених схватил в охапку обе ее ноги. Вырвавшись, невеста взялась за подушки. Вскоре жениху пришлось ломать целую пирамиду, чтоб оказаться на свободе. От гвалта и невидимой пыли Арнольду показалось, что он задыхается.
–Не дикарка! Суперкрасотка!– сдался он, включая очиститель воздуха.
– Европа довольна?
– Довольна, довольна!
Невеста плюхнулась на кровать, запыхавшаяся. Международный конфликт исчерпан. Разногласия— тоже.
Кажется, пора заняться сексом…дружки ждут. Однако желание выполнить долг, так и не появившись, исчезло совсем.
Не чувствовала она, что хочет близости с потомком Романовых…
Неожиданное открытие…Господи, а что делать, если нежелание не взаимно?
Приведя в порядок думки и подушки, он сказал:
–Я не подозревал, что ты так легко заводишься.
– Завожусь и развожусь! Ерунда какая!
– Разводиться уже поздно. Штампы проставлены, кресты положены, мирр в кадильницах выкурен.
– Ничего не выкурен, – хорохорилась она.– Празднества запланированы на декаду. Возьму и объявлю стране о своем отказе. Да-да— стоит мне только захотеть! Отменю все торжества и ритуалы…В один момент… Прикажу вынуть грандиозный торт из грандиозной печки. Оливье прикажу скормить барракуде. Селедку под шубой— белой акуле. Пусть узнает, как можно готовить обычную пищу.
–Да вашу династию сразу свергнут!
– От свергнутого слышу!
Она вскочила с постели да вдруг стукнулась обо что-то…Больно-пребольно аж искры посыпались из глаз…
Перед самым носом болталась странная консоль с набалдашником. Что еще придумали, эти модераторы свадебных зрелищ?
Подобную консоль она уже где-то видела…– так заворачиваются усы у гигантских тараканов подальше от их противной малюсенькой головы. Да-да, она видела их на планетке, где они разлучились навсегда с любимой подружкой.
Хорош же вечер навязанных воспоминаний!
Ус! И она испытала удар тараканьего уса. Где же он сам?..
Принц, тем временем под одеялом рассуждал об услышанном:
–О женщины, вам имя вероломство…Ты готова бросить меня по первому писку своего сумасбродства?.. Что ж, у меня будет повод воспитывать своих детей.
–Наших!
–Моих. И без твоей помощи. Запомнила, принцес-с? Разумеется, после евросуда.
Жених отцепил от альковного балдахина сапфировую брошь и отделил от нее миниатюрный диктофон. Включил. Из динамиков понеслось:
—«…возьму и объявлю стране о своем отказе. Да-да— стоит мне только захотеть!..»
—Узнаешь свой голос? Вот и окей.
Принц поместил дискетку диктофона в секретную пустоту нательного креста.
У невесты глаза на лоб полезли. С таким заранее продуманным подходом он наверняка переиграет, «шваркнет о наноасфальт». Получилось, что она в ловушке.
–Объясни, если несложно, неразумным…– попросила она.– Зачем ты так со мной – рассудочно…бессердечно?..
–Объяснять?.. Разумные и так поймут, неразумным знать бесполезно.
Мария с удивлением воззрилась на Принца.
Неужели это тот самый мальчик, с которым они выиграли соревнования по синхронному сёрфингу? Неужели это тот самый юноша, с которым полтора года назад была заключена помолвка?.. Правда, она её бесцеремонно расторгла, сбежав от родителей на Эшби…
В воображении чередой пробежали образы эшбианских девушек— и подлинные качества «безупречных» женихов в первые дни замужней жизни…
–«Сулма, подай чашку!» «Ребенок на руках…» «Ты жена! Ты слышишь, что я сказал? Иначе…»
–«Мать говорила, чтоб я была послушной». «Хорошо говорила. Включай голову, птица вареная!..»
Мария закаталась по ложу, как в лихорадке. Но вдруг замерла.
Она увидела таракана. Арнольд не замечал незваного гостя.
Убедившись в эффективности мести, он вернулся в состояние равновесия. Взяв поднос с наполненными вином бокалами, с ломтиками лайма на искристом хрустале, понес к девушке. Оттянул в сторону полог алькова. Почувствовав неожиданное сопротивление, дернул посильнее. Но зазубренный жгут держал путь через спальню и зацепился в ажурных складках материи. С натужным звуком басовой струны он выскользнул и хлестнул юношу по лбу.
Свистящий удар о парчовую основу свадебного венца— последнее, что помнил новобрачный.
…Немота не сразу оставила Принцессу. Подскочив к видеофону, с полминуты лишь махала руками. Не понимая, в чем дело, дежурный перво-наперво нажал кнопку аларм-сигнала и только после этого попытался вновь прояснить ситуацию.
–Тар-рак-кан!– прорезался голос у девушки. И тут же поняла, что подобная информация способна вызвать лишь усмешку бравых вояк. Тогда добавила.– Эшбианский!
Несмотря на дополнение, лицо охранника по-прежнему выражало недоумение. Через офисный стол на дисплее просматривалось лицо начальника охраны с выпадающей изо рта сигаретой…Начальник видел Принцессу и то, что за ее спиной— тоже.
Откуда им знать про эшбианских тараканов, если они с рождения— ни на шаг от Земли!
–Серость рязанская! – крикнула она. – Сразу видно: не нюхали вы «пороху» космического.
Дыхание сперло от эшбианских миазмов…
Очнулась она от истошного крика.
Постановочный сюр продолжался.
–Что делают тут эти овцы!—вопил Принц, очевидно, пришедший в себя ранее.– Вон из царской опочивальни!
Мария не верила своим глазам: через спальню шел караван верблюдов…
Что за дерьмовая смена мизансцен, чудовищная эклектика анимированных голограмм?.. чей это сценарий, в конце концов? Казнить нельзя помиловать!
Спасибо, папочка и мамочка! Принцесса перебирала в памяти имена и фамилии известных интерактивных декораторов реальности— и не могла ни на ком остановиться…
Материализуясь в темном углу спальни за кучей подаренных шмоток, верблюды – эти беспонтовые издания чьей-то бредовой инсталляции – двигались к раскрытому окну Спальной башни, которое выходило в Зимний сад. Ныряли в него, как в прорубь, благо позволял низкий подоконник. И слышался лай собаки— откуда-то издалека и снизу.
«Полынья затянула верблюда, а затем весь почти караван…»– вспомнилось ей.
Безумный поток жертв многовековой племенной легенды внезапно прекратился. Замигали, словно свечи на сквозняке, светильники. В краткий миг стало темно. Стена в удаленном углу спальной залы будто покрылась подвижной рябью. Через мгновение она стала шероховатой и седой, как от инея. Потянуло жаром и дымом от тлеющего костра…