– Завтра решу, – пообещал я и спросил: – Кстати, ты о школе упомянул. Из одноклассников наших видишь кого?
– Многие разбрелись. Ты ж после восьмого класса в суворовское подался, а другие – кто в ремеслуху, кто в техникум. Немногие остались из тех, с кем ты учился. Иль гульнуть решил? Они ж теперь для нас с тобой вешалки старые. Ба… Совсем забыл. Наташка то твоя здесь. Вернулась недавно из дальних странствий.
– Что ж ты сразу не сказал?! Что ж и она старая вешалка? – с некоторой обидой поинтересовался я, покосившись на Алексея.
– Она нет… Ещё краше стала.
– Кто муж то у неё? – спросил я.
– Развелась она с ним. Какая теперь разница, кем он был.
– Неужели? Ты её видел? Расспрашивал? Что случилось? Почему развелась? – забросал я вопросами.
– Ну как такое спрашивать можно? – развёл руками Алексей. – Неловко. Да и виделись мы мельком. Сказала, что не захотела в хохляндии оставаться, когда всё в тартарары полетело, вот и вернулась. А муж вроде как прижился там при новой власти. Живёт теперь она в своём старом домике, тебе известном.
– Боже мой! – воскликнул я. – Надо же… Давно вернулась то? почему же ты не сообщил?
– Ты, почитай, года три здесь не показывался – все по санаториям мотался. Вот в эти годы – точно не помню, когда – и вернулась. А встретил её не так давно. О тебе спрашивала, о школе вспоминали.
– А что обо мне спрашивала?
– Ну что можно спрашивать? Как, мол, поживаешь? Да ничего особенного.
Но я слушал и не слушал, повторяя:
– Развелась, надо же, развелась. А я и не знал. Как её найти, как повидать?
– Как найти? Ты меня удивляешь. Или адрес забыл?
– Ах, да, конечно. Адрес. Да я без адреса дом этот найду с закрытыми глазами. А удобно в гости заглянуть? Как думаешь, удобно?
– Отчего же старому приятелю и не заглянуть?
– У неё кто-нибудь есть, не знаешь? – поинтересовался я с замиранием сердца и дрожью в голосе.
– Ха-ха, а говоришь ревность – пустяки, – заметил Алексей. – Вон как разволновался! Есть ли кто у неё? – переспросил он. – У всех кто-то есть. Хотя бывает, что и нет, – загадочно проговорил он, возможно, чтоб немного меня подзадорить.
Он ведь не одобрял давний мой поступок в отношении Наташи.
– Говори же! – вскричал я в волнении. – Не томи, – и прибавил недоверчиво: – Может ты сам к ней…
– Да-а, нужно ж такое придумать! – перебил он. – Умнее не найти. Повторяю, один раз её видел. А ты проследи, используй свою специальность, так сказать, в личных целях.
– С ума сошёл, – отмахнулся я.
– С тебя пример беру, – усмехнулся Алексей и проговорил: – Да, ревность не порок. Похлеще, чем Хрусталёв, разбушевался. Гляжу, и мне бы не поздоровилось, если что, – и он рассмеялся.
– Брось, – отмахнулся я. – Мне то, что за дело. Действительно, сам же виноват, что так всё вышло у нас с ней.
– Кстати, они кажется с Хрусталёвой знакомы. Мне как-то Инна Аркадьевна даже привет от неё передавала. Это после того как случайно встретились.
– Что? – переспросил я, – С Хрусталёвой? Не дай бог. Может они вместе и в компаниях бывали? Значит у неё кто-то есть. Точно есть…
– Ну ты даёшь… Сам её бросил, женился, а теперь недоволен, – упрекнул Алексей.
– Так получилось, – сказал я уже другим тоном. – До сих пор себя корю, а что делать?
– Ну покори, покори, а я спать пойду. Завтра полёты.
Он удалился в свою комнату, а я долго ещё сидел, не включая свет, и воспоминания уносили меня в далёкое прошлое.
… Как давно всё было! Этот милый уютный городок, дружба с замечательной девчушкой. Дружба, можно сказать, традиционная. Подругами были наши бабушки и мамы. Потом разбросала нас судьба. Отец Наташи был военным, и его перевели в Симферополь. Я же поступил в суворовское военное училище. Минуло ещё несколько лет. И вот уже курсантом высшего военного училища и решил провести отпуск провести в городе своего детства. До того времени мы с Наташей лишь изредка переписывались. Переписка была совершенно дружеской, без каких-то намёков на увлечения. Да и были ли они, эти увлечения? Впрочем, в детстве я опекал её, скорее, как старший брат. Провожал в школу и из школы, хоть и дразнили меня ребята. Причём, дразнилку придумали обидную… Знали, что Наташа бабушку свою зовёт «бабулёна». Ну вот и вздумали меня дразнить «бабулёном». Не одному такому дразнилке я нос расквасил. Может мне было и безразлично – что на идиотов внимание обращать? Но этакие шутки обижали Наташу. Вот и квасил носы. А когда было трудно одолеть группы пересмешников, Алёшка Кудрявцев помогал, да и другие друзья, нормальные ребята, хотя тоже обижались на меня за то, что, порой, предпочитаю общение с Наташей их обществу.
Конец ознакомительного фрагмента.