Следователь поднялся на огороженное хлипкими перилами крыльцо.
«Едва приехал, и уже намок и испачкался», –зло подумал он, нащупывая в кармане пальто пачку сигарет. Затянулся. Горячий дым привычно наполнил лёгкие. Следователь курил и старался успокоиться, пытаясь разглядеть что-нибудь в свете вспышек молний.
Чертова гроза! Чертова усадьба! Чертов труп!
Райенвальд последний раз посмотрел в темноту, развернулся, махнул руками, стараясь стряхнуть дождевые капли хотя бы с рукавов, и шагнул через порог внутрь.
Тусклый свет аккумуляторного фонаря показался после темноты прожектором. Он ослепил вошедшего с улицы следователя. Райенвальд поморгал, адаптируясь к освещению, и осмотрелся.
В вагончике, обшитом изнутри фанерой, устроились пять человек. Уже знакомый начальник охраны Величко хлопотал на импровизированной кухоньке в торце бытовки. Здесь помещался крошечный холодильник, газовая плитка, небольшая тумбочка с посудой и нехитрой бакалеей.
В противоположном конце помещения за столом сидели представители криминальной полиции.
Капитан Виктор Ковальчук, коротко стриженый шатен с круглым щекастым лицом, заваривал чайный пакетик в кружке кипятком. Капитан Дмитрий Грач, обмотавший шею шарфом, был одет в кожаную куртку с поднятым высоким воротником, скрывающим подбородок, но подчеркивающим рельефные скулы. Он пил растворимый кофе. Третий, самый молодой, сотрудник, лейтенант Артём Круглов, оперуполномоченный отдела уголовного розыска, в чаепитии участия не принимал, он сидел у окна и набрасывал протокол осмотра места происшествия на портативном ноутбуке. Рядом на столе лежал профессиональный фотоаппарат. Лейтенант ерошил рукой рыжую шевелюру и задумчиво поглядывал в окно.
Еще один мужчина боком сидел на скамейке у стены и что-то искал в сумке. Он поднял голову и обрадованно воскликнул:
– Максим!
– Карен! – Райенвальд приятно удивился. – «Как же Данилову хочется достать Октопус, если даже подключили Хетумяна», – подумал он.
Карен Хетумян работал экспертом-криминалистом и был звездой экспертной службы СКР. До образования такого отдела следственный комитет не имел своих специалистов, и необходимые экспертизы назначали в МВД, Минюсте и других структурах. Это вело к проволочкам и затягивало сроки исполнения. С появлением собственных экспертов наступила новая эра расследований. Лаборатории оснастили самым передовым оборудованием. В них пришли на работу люди высокой квалификации. Райенвальду не единожды доводилось работать с Хетумяном. И каждый раз он восхищался профессионализмом, эрудицией и харизмой эксперта. Хетумян знал себе цену, и восхищался собой не меньше. Но присущие ему хвастовство и рисовка полностью искупались обаянием и даром самое скучное лабораторное заключение преподносить как песню или тост. Когда этот высокий крупный мужчина с густыми волосами и тщательно выверенной «небрежной» щетиной сочным хрипловатым басом начинал историю, никто не оставался равнодушным к его таланту рассказчика. Он заполнял собой пространство так же естественно, как вакуум вселенную. Райенвальду нравился Хетумян. Тот, в свою очередь, следователю тоже симпатизировал.
– Ты же весь мокрый!.. – Эксперт раскинул объятия и подался к Райенвальду, но в последний момент затормозил. – Обниматься не будем, ограничимся рукопожатием, – прогудел он.
– Чаю? Печенья? – предложил следователю стоящий спиной к двери Величко. – Обернувшись, прибавил: – Полотенце?..
– Спасибо! – поблагодарил Райенвальд, вытер лицо салфеткой, принял из рук охранника напиток и угостился крекером.
Он присел на соседний с лейтенантом Кругловым табурет, отхлебнул чая, погрел руки о кружку.
«Осмотр проходил в зловещей и таинственной обстановке древнего захоронения», – подглядел следователь в монитор к лейтенанту, усмехнулся про себя и ничего не сказал.
Как и во все времена во всех отделах, нудную бумажную работу по заполнению протокола поручили младшему по званию. Но, в отличие от сотен своих предшественников, веснушчатый лейтенант подошел к рутине творчески. На его щеках алел лихорадочный румянец, присущий всем белокожим и рыжеволосым.
Лейтенант искоса рассматривал следователя. Капли дождя ветром засекало на оконное стекло, и они струились вниз, размывая вид на дверную площадку под навесом. Но в свете молний Круглову удалось разглядеть, как пять минут назад там, снаружи, картинно держа сигарету на отлёте, облокотившись на перила, «любовался» окружающей темнотой светловолосый мужчина. Теперь он сидел рядом с лейтенантом.
«Рост высокий. Волосы светло-русые. Нос прямой. Глаза серые… Особых примет нет»…. – по привычке составил портрет Круглов.
Опоздавший следователь был одет в верблюжьего цвета пальто, голубые джинсы, бежевый свитер и такого же оттенка замшевые ботинки, заляпанные мокрой глиной. Все в нём диссонировало и с сезоном, и с погодой, и с темной обшарпанной бытовкой. У этого нездешнего лощёного пижона даже сигареты в сушившейся на столе пачке были с гильзами нестандартного коричневого цвета. Инородность приезжего резала Круглову глаз.
– Кто нашел тело? – поинтересовался Райенвальд.
– Рабочие, – с готовностью ответил начальник охраны, – пришли утром грузить оставшиеся коробки… в гробнице оставались коробки с находками, которые не успели вынести, а что-то и нельзя вытащить, в дверь не пролезет, – пояснил он, – ну и наткнулись… Ребята позвали охранников, и те полицию вызвали. Я уже позже подошёл. А он там… лежит за саркофагом. Не сразу его заметишь.
– Жертву опознали?
– Да, это наш охранник. Вчера была его смена.
– Судя по всему, место происшествия осмотреть успели? – спросил Райенвальд, ни к кому конкретно не обращаясь.
– В принципе, да, – отозвался Хетумян, – первоначальные следственные действия закончили, специалисты по сбору доказательств уже отработали и уехали, мы, в целом, тоже все осмотрели, фото отсняли, коллеги вон протокол составляют. Я тебя со своими соображениями ознакомлю, и для протокола – в письменном виде. Понятых мы отпустили, судмедэксперт тоже уехал, но мы предварительные результаты освидетельствования тела для тебя на диктофон записали, – криминалист помахал смартфоном.
Он умильно посмотрел на Райенвальда. Черные гусеницы бровей встретились над переносицей.
– Максим, ты извини, что мы без тебя все начали, но когда Данилов сказал, что он тебя из аэропорта выдернул, стало ясно, что ты сто лет будешь ехать, а время, все же, решающий фактор. Да и люди устали. Но сейчас электричество наладят, ты все сам еще разок осмотришь, и порядок действий восстановится, да? – обеспокоенно вопросил Хетумян. Ему не хотелось обижать следователя нарушением процедуры. – Я уже специалистов из нашего морга вызвал, скоро подъедут забрать тело. Чего лишний раз опергруппу нагружать.
– Не переживай, все правильно ты сделал, – ответил Райенвальд, – если бы сейчас приступили, а свет вырубился, мы бы тут вообще заночевали.
– Там электричество по временной схеме от генераторов, но свет в гробнице все равно тусклый, от аварийных светильников, чисто чтобы не споткнуться,– пояснил капитан Грач. – Мы пока лампы мощные подвезли, чтобы нам все грамотно осмотреть и зафиксировать, еще время потеряли.
– Боюсь, если генераторы в ближайшее время не заработают, то гробницу может и подтопить, – встревожился начальник охраны.
– Почему?
– Так, это, насосы же тоже отключились. Течет вода из реки, или из пруда, чёрт его разберёт. Ещё вон ливень. Постоянно насосы работают, день и ночь.
– Откопали вроде сухую гробницу, – удивился Райенвальд. – Со «множеством интересных артефактов, представляющих значительную историческую и культурную ценность», – противным голосом процитировал он прессу. Добавил: – Сухих!
– Это вам в поместье объяснят, чего у них все заливать стало, господа архитекторы нанятые, – пожал плечами Величко.
– Э-э-э! – Хетумян хлопнул ладонями по коленям. – Так ведь и тело может пострадать!
– Тело, уже… весьма пострадало, – протянул Грач. – У жертвы вся грудина вскрыта, сердце изъято…
– Полагаете, действовали сектанты? Убийство ритуальное?
– Нельзя исключать и эту версию. А может, маньяк. А может, вообще имитация. Нужны результаты экспертиз.
– Но место, скажу я вам, жуткое! Если уж приносить кого в жертву, так только там! – В подтверждение слов Ковальчук преувеличенно вздрогнул, потряс плечами, макнул печенье в чай и продолжил нагнетать: – Были мы с женой в Египте, и поехали в пирамиды на экскурсию. Так вот, там – Диснейленд, по сравнению с этим склепом.
– А в Диснейленде вы с женой тоже были? На экскурсии? – не сдержался Грач.
– Не были, – не расслышал иронии Ковальчук, – но в Египте все как-то по фильмам знакомо и вообще… нарядно. А тут – холодный душный могильник. В нем и без трупа неуютно.
Райенвальд кивнул, вслушиваясь. С улицы к шуму дождя добавился легкий гул. Что-то зашипело.
– О, подстанцию починили! – обрадовался начальник охраны.
Замерцал и разгорелся свет в вагончике, зажужжал холодильник, включилось и запело радио, стоявшее на подоконнике.
Следователь повернулся к Величко.
– Можем, наконец, зайти в гробницу и все осмотреть? Далеко она от холма?
– Макси-и-им! – пробасил Хетумян, – холм и есть гробница! Отсюда – минуту идти.
Собравшиеся вышли на улицу. Дождь переключился с ливня в режим тропического душа. Под сыплющимися сверху крупными каплями воды мужчины дошли до скрытого в основании холма входа. Дерн в этом месте частично сняли, расчистив каменный проем. В проеме висела тяжёлая металлическая дверь с электромагнитным замком. «Это временная, пока старинная дубовая на реставрации, ну и от мародеров защита» – пояснил начальник охраны.
Переступив порог, они вошли в подземный некрополь.
3
Сразу за дверью начинался широкий каменный коридор. На стенах слабо светили аварийные лампы в металлических сетках. По обсыпающейся лестнице из песчаника мужчины спустились внутрь кургана, где уже были включены яркие прожекторы на штативах.
Райенвальд сошел с последней ступеньки, пригнулся, проходя под низким каменным сводом, и поднял голову.
– Обалдеть! – воскликнул он с неподдельным изумлением.
Взгляду открылось помещение в виде округлого каменного шатра диаметром около восьми метров. Стены, сложенные из грубых блоков светлого каменного известняка, стояли вертикально до уровня «притолоки». Далее кладка образовывала купольное перекрытие: ряды камней шли с напуском, каждый верхний слой выступал над расположенным ниже. Замыкающий ряд состоял из блоков, отесанных в виде клина. По сторонам от входа стояли кресла, вырубленные из мягкого камня. Сразу за ними вдоль стен тянулись полукруглые, тоже каменные, скамьи. «Мебель» была развернута к каменному ложу, что стояло в центре гробницы.
– Это что, алтарь? Жертвенный стол? – К Райенвальду вернулся дар речи.
Он медленно двинулся вперед, углядев в свете софитов бурые пятна на «столешнице».
– Увы, это кровь! – подтвердил Хетумян, перехватив взгляд следователя. – Предварительная проба с диагностической полоской во всех случаях дала синее окрашивание индикатора. Обрати внимание на брызги, они, скорее всего, возникли в результате повторных ударов по окровавленным участкам тела жертвы. Мы сравним анализы, но с большой долей вероятности ножик в наш труп втыкали на этом столе. И стряхивали кровь с орудия преступления.
– Нож нашли?
– Нет.
Райенвальд обошел алтарь по кругу. Стенки и цоколь густо покрывала изящная резьба со сценками из жизни древних воинов. С панели, обращённой ко входу, устрашала своей реалистичностью голова женщины с волосами-змеями. Лицо ее искажала свирепая гримаса, губы кривились неприятной ухмылкой, обнажая зубы. Захотелось протянуть руку и пощупать заострённые клыки демоницы. Райенвальд напомнил себе ничего не трогать на месте происшествия. Змеи с барельефа зло скалились на наблюдателя.
Следователь обогнул стол и остановился. Свет ламп, стоящих у двери, сфокусировали на центр помещения, и дальняя часть гробницы на контрасте казалась темнее, чем есть.
– Сюрприз! – хмыкнул капитан Ковальчук.
Он отклеился от каменной кладки дверного проема, перенес прожектор ближе к Райенвальду и резко направил поток света вперёд и вверх.
Взгляд следователя автоматически проследил за лучом.
– Твою мать! – от неожиданности Райенвальд дернулся.
Противоположную входу часть усыпальницы перегораживала стена из гладкого камня. Три прямоугольных отверстия посередине образовывали ниши. Они пустовали. Но следователь смотрел выше. Выхваченная светом, на фризе возникла фреска. Она проявилась неожиданно, и тем сильнее потрясала. Яркая, будто только что нарисованная, роспись центрального простенка поражала реалистичностью. Молодой мужчина в короткой голубой тунике приставил к горлу другого, одетого лишь в белую набедренную повязку, меч. Беззащитная жертва распростерлась у ног убийцы. Неизвестный художник изобразил безмолвную мольбу в глазах смертника, непреклонное выражение и сдвинутые брови на лице палача. Напряжённые мышцы стоящего и расслабленную покорность сидевшего на земле. Вот-вот произойдет казнь, и ничто не изменит ход событий. И оба мужчины это понимали. Мастерство детализации впечатляло. За убийцей стояла красивая женщина в высоких сапогах и длинном красном одеянии. Она доброжелательно смотрела на жертву, словно подбадривая: «Не бойся, скоро все закончится». За спиной женщины сияли крылья, в руках она держала свиток и факел. Жёлтые змеи браслетами обвивали ее запястья. Но засмотрелся Райенвальд не на них. Четвертый персонаж стоял чуть поодаль и бесстрастно взирал на всю компанию. Казалось, ещё немного, и он начнет ковырять сандалем землю, изображая невозмутимость. Выглядел он при этом довольно зловеще. Крупный крылатый мужчина со змеевидными волосами, крючковатым носом, заострёнными ушами и черной бородой. Глубоко посаженные глаза горели из-под тяжёлых надбровных дуг. Руки его обвивали змеи, а на плечо он закинул двусторонний топор на длинном древке. Но главное, кожа его была того отвратительно бледного серо-синеватого цвета, что свидетельствует о начале разложения. Слишком часто Райенвальду приходилось видеть такой цвет кожи у людей. Как правило, у неживых. Только у неживых. Неприятно перехватило дыхание. Кстати, почему так тяжело дышится?
– А что здесь с вентиляцией? – увлеченный фреской, он неосознанно шагнул ближе и стукнулся обо что-то коленом.
Боль электрическим разрядом пронзила ногу. Следователь подпрыгнул и чертыхнулся.
– Великая сила искусства! – прокомментировал его действия Ковальчук.
Он горизонтально помотал лучом прожектора: по краям изображения воины с оружием подводили новых голых связанных жертв.
– Что до вентиляции, – ответил капитан на вопрос, – то её нет. За двести лет гробница просела под собственной тяжестью и «закопалась» глубоко в грунт, и естественное проветривание стало невозможным. А кондиционирование в гробах не предусмотрено древними инженерами. Именно поэтому нас тут трое, – полицейский мотнул головой в сторону криминалиста, – а остальные в коридоре. Кислород быстро заканчивается, начинается удушье. Так что нужно бы поскорее управиться, – намекнул он.
Но Райенвальд уже смотрел вниз. «Любуясь» синим персонажем он споткнулся, и теперь увидел, обо что.
Перед ним стоял потрясающий мраморный саркофаг. Гроб был архитектурно обработан: искусно вырезанные в камне розетки и маленькие граненые колонны с капителями украшали каменный ларец. На крышке разместилась скульптура в натуральную величину. Мраморная девушка возлежала на боку, оперевшись локтем на мраморную подушечку. Складки длинного изящного платья ниспадали на крышку. Волосы уложены в затейливую прическу с косами. На руках и шее многочисленные украшения. Спокойные черты задумчивого лица, очевидно, воспроизводят облик усопшей «хозяйки» саркофага, догадался Райенвальд. Он уже понял, что все изображения и предметы в этом странном месте необыкновенно натуралистичны.