4
Сразу после окончания медицинского института в Томске – Варакин вернулся в Якутск, где родился двадцать два года назад. В небольшой лаборатории, со скромным оборудованием и издевательским бюджетом, но большими амбициями – Роберт вместе с ровесником Яковом Караваевым денно и нощно трудился над чудодейственным лекарством. Бушующая в те времена пандемия коронавируса, заставила идти нестандартным путём, и к маю 2022 никому не известный вирусолог, Роберт Варакин совершил неожиданное для всех учёных голов открытие. Он сумел создать целительную вакцину, поставившую жирную – наижирнейшую точку в борьбе с надоевшей болезнью.
Снова в привычном режиме заработали аэропорты. Открылись рестораны, курорты и заводы. Люди без страха гуляли семьями по улицам городов и посёлков, посещали спортивные мероприятия, концерты и музеи, а страх, поселившийся в человеческих душах, ушёл безвозвратно. Роберт не был награждён Нобелевской премией. Его имя, его труд и безмерная помощь Якова Караваева остались тайной для большинства людей. Универсальная вакцина считалась коллективным достяжением, добытым с небывалой отдачей и усердием: младшими научными сотрудниками, старшими товарищами, средним звеном, санитарками, врачами скорой помощи и прочими, прочими, прочими. Но те, кто работал в вирусологии, точно знали, чей гений и выдержка создали потрясающий продукт.
Бонусом за неоценённый труд якутская лаборатория доктора Варакина получила практически неограниченные средства на своё развитие. Перед командой, собранной лично Робертом из молодых и перспективных российских учёных, ставились амбициозные задачи. И, безусловно, эти задачи выполнялись. Но Роберт не был бы гением, если бы не шёл только известной ему дорогой. Его не интересовала слава, потому что он задумал нечто непостижимое.
***
Контактные зоопарки чудесное место для семейного отдыха. Как правило, звериные уголки располагались в огромных торговых центрах. После посещения разнообразных магазинов или, отдохнув, где-нибудь в шоколаднице или баре, или даже после просмотра кинофильма – найдётся свободная минутка, чтобы пообщаться с братьями нашими меньшими. Название крохотных зоопарков манили детишек ласковыми вывесками. «Экоферма дядюшки Жени» или «Домик мягких лап» – ну как пройти мимо? Известная на всю Россию сетевая компания живых уголков «Пушистый хвостик» – заинтересовала Роберта, и в голове выдающегося учёного родился грандиозный план.
Как-то Варакин смотрел новости. Он не жаловал телевиденье; но так случилось. Роберт ожидал в аэропорту свой рейс в Анталию и косился на экран. Контактных зоопарков развелось столько, что даже в Домодедово слышались весёлые голоса детишек, играющих с сурикатами. А сюжет в новостях посвящался одной проблеме, успевшей набить оскомину. Каждый помнит случай, когда Чёрный Ворон, почти птенец, выклевал глаз трёхлетней девчушке – одним кивком. Об этом писали на каждом углу. Только слепое издание не заметило трагедии туристов из Китайской республики. И только улеглись споры – как взбесился обычный кот. Где-то под Костромой полосатый разбойник в бешенстве бросился в лицо ребёнку. Котяра разорвал губы, оставив редкой уродливости шрам. Целый год мурлыкин подставлял загривок, разрешая себя почесать, а здесь взял и взбесился, – и что на него нашло? Вопросом агрессии животных можно задаваться бесконечно, почему в тот или иной день, один из жителей безобидных живых уголков набрасывается на людей – всегда выбирая самых слабых, всегда выбирая детей.
Роберт оценил работу телевизионщиков. Трагический случай вдохновил позабыть о турецком отдыхе и отправиться в Якутск, чтобы вершить будущее Земли.
Прошло всего четыре месяца. Появились первые результаты, и Роберт продемонстрировал миру первого говорящего кота. Вообще-то, котов было двое: мальчик и девочка. Мальчик был разговорчив, а девочка предпочитала молчать.
Если бы профессор Преображенский видел, что сотворил его последователь, то рукоплескал и кричал: браво! Обычный кот, которого Варакин незатейливо назвал, Макс Илонов (дав ему и имя, и фамилию) говорил всего три коротких фразы – дай есть, дай пить, хочу срать. Говорил чётко, членораздельно; эмоционально. Кто-то решил, что это всего лишь шутка. Многие сомневались в практической пользе, болтливого питомца. Но всего через полгода у пары экспериментальных животных появилось потомство.
Котята родились маленькими и слепыми, вот только взрослели они ни так, как их сородичи. Через месяц малыши были куда крупнее обычного, но совсем не умели ходить, продолжая много спать, выматывая кормящую мать постоянной жаждой еды. Приходилось кормить котят вручную, нянчить малюток, словно человеческих детёнышей. И успех не заставил себя долго ждать. Котята окрепли, обгоняя по весу и в размере своих родителей. А самое интересное, что они не желали ходить на четырёх лапах и всё время вставали на задние конечности, пытаясь перемещаться именно таким способом.
Весь мир наблюдал за якутской лабораторией. В соцсетях Роберт вёл ежедневный дневник, выкладывая видео – и не только кошачьей семьи. Варакин проводил эксперименты над кроликами, крысами, собаками и голубями. Он делал всего один укол, насыщая кровь «вирусом разума», а затем вместо завтрака, обеда и ужина – обеспечивал питание своих пациентов специальной смесью. Если с кролями, собаками и крысами результат был великолепен, то с пернатой братией ничего не получалось.
Но у кого повернётся язык, сказать, что Роберт неудачник? Его семейство котов сводило с ума и взрослых, и маленьких зрителей. Повзрослевшие котята твёрдо стояли на лапах и по уровню умственного развития были гораздо смышлёнее своих хитрющих предков. Они невероятно ласковы, умели говорить до сотни слов, осмысленно произнося простые предложения. Котята с удовольствием пили кофе с молоком, держа тонкими пальчиками горячую чашечку, ели столовыми приборами из тарелок салат оливье и с любопытством листали книжки с яркими картинками. А иногда, если попадётся в когтистую лапу карандаш или фломастер, разрисовывали страницы, будто они не животные, а озорные дети.
После того как «вирус разума» и питательные смеси, повышающие интеллект животных, прошли сертификацию, фармакологические концерны со всего света завалили лабораторию Варакина предложениями о сотрудничестве, предлагая безумные деньги, чтобы получить доступ к секретам интеллектуального роста. Готовые препараты продавались, как блинчики на Масленицу. Стало очевидным, что совсем скоро пушистые друзья заполнят так любимые людьми контактные зоопарки, и детский смех зазвенит весёлыми ручейками по городам и весям.
Но на деле вышло, что Варакин, опережая время на века, открыл ящик знаний, где прятались самые смелые мечты и самые гадкие схемы. В лабораториях по всему миру создавались новые виды гибридов. Появились первые антропоморфные кенгуру и даже говорящие ежи, у которых вместо иголок росли шелковистые волосы. Некоторые умельцы выращивали в пробирках фантастических животных, наделяя их способностью думать, как человек. И когда показалось, что эволюция не без помощи людей громадными шагами идёт в будущее, стихийное бедствие, как предвестник планетарной катастрофы – разрушило привычный мир.
Сначала землетрясение в горном Тянь-Шане, затем в Тихом океане. Цунами невиданных размеров обрушились на Японию, затапливая острова и сметая города вместе с людьми. Трясло азиатскую часть планеты. Содрогались Турция и Британия. Проснулись вулканы в Южной Америке, на Филиппинах, Камчатке, Италии и США. И снова мир повергся в хаос. Никто не знает, из какой военной лаборатории вырвался вирус. Может быть, это был Портон-Даун, возможно, это Ухань или Сергиев Посад-15. Болезнь распространялась стремительно, первое время, никак не проявляя себя. Но к лету 2026 года не осталось ни одного населённого пункта на Земле, где не свирепствовала бы смерть.
Кто-то умирал мучительно. Некоторые, не чувствуя боли при отсутствии каких-либо симптомов, умирали во сне. Меньшая часть людей стала переносчиком болезни, продолжая жить в ожидании встречи с Создателем. Коронавирус казался шалостью в сравнении с новой угрозой, с которой людям не удавалось справиться плоть до весны 2029 года, пока в лаборатории Якутска Роберт не создал спасительную сыворотку реверсии.
Новая болезнь поражала лёгкие и пищеварительную систему. Проявившаяся хворь не оставляла ни малейших шансов на выживание. Но животный мир планеты не заметил беды. Даже те зверюшки, которых Варакин превратил в нечто одарённое разумом, преспокойно переносили тяготы эпидемии. И тогда Роберт пошёл от обратного. Если он смог создать мыслящих зверей, наделив их частицей человеческой воли, почему бы теперь животным не помочь людям – поделиться умением выживать.
Вакцина появилась, когда планету перестало лихорадить, словно Бог простил её. Лекарство стало доступным, когда почти не осталось людей. Но те, кто выжил, принимая сыворотку, уже не страшились заразы. Опыты на добровольцах показали стопроцентную защищённость от вируса. Вот только у излечившихся людей, появилась новая угроза, от которой Варакин предусмотрительно придумал противоядие, превращая детей или обычных женщин в свирепого зверя, чтобы справиться новой расой.
Пока человечество гибло под ударами стихии и вируса, гибридные звери размножались, словно понимали, что это единственный шанс встать в один ряд со своими творцами. Антропоморфные кабана, кошачьи, муфлоны, быки, волки и медведи – наполнили рыком и первобытными чувствами, покинутые людьми квартиры. Зверей стало так много, а сила их так велика, что Роберту пришлось срочно придумать нового человека.
Это не оборотни из сказок – это были настоящие убийцы. Человек, впавший в ярость, обладал невероятной силой. Он становился, как киношный Халк, как мифический Давит, сражающий Голиафа. Сплав гибкости и стальной стойкости мог дать отпор любому гибриду, даже стае волков или банде беспощадных тигров. Но чтобы усмирить безумную мощь, всецело вредную в быту, совершенно не нужную после схватки, Варакин создал ещё одно лекарство – циничное и безжалостно приготовленное из трупов гибридных свиней.
В мире выживших людей, слабый и больной человек мог запросто превратиться в монстра. А чтобы умерить свой гнев, быть может, и праведный – этот человек поедал свой собственный страх, запевая сывороткой, сваренной из гигантских антропоморфных свиней. Свиньи так и не перестали платить мистический долг человеку – даже после того, как сами превратились в людей.
***
2029 год. Город Якутск.
– Как успехи, Алёшка? – заходя в лабораторию, на ходу кинул Варакин. Прошёл он быстро. Белый халат, немного заляпанный шоколадом у нагрудного кармана, развивался трепещущим стягом, словно в кабинет влетел не человек, а герой-спаситель, как из фильмов про Супермена. Роберт плюхнулся в кресло: – Ты снова бездельничаешь? Сделал, что обещал?
Яша Караваев с самого утра проводил опыты над крысами – обычными серыми крысами, ещё не наделёнными разумом. Яков проснулся рано, позавтракал и снова вернулся к пробиркам и формулам. Но Варакин был строг и напорист. С присущей ему иронией он сыпал вопросами, веселя и зажигая энергией близкого друга – брата по вирусологическому оружию.
– Обещал, значит, сделаю… Я отработал препарат Вар-132 на первой тридцатке заражённых. Издохли только шестеро. Трое на грани. У двадцати одного крысёныша прекрасное настроение и аппетит что надо! – Яша хлопнул в ладоши и громко выкрикнул, демонстрируя радость и верный путь исследователя: – Очко, товарищ Варакин! Это наша победа!
Роберт клацал по клавишам, набирая символы пароля, чтобы тоже прильнуть к монитору и закончить ночную работу. Открыв файл, доктор Варакин, не изменяя себе, утопил хорошее настроение своего друга.
– Что ты заладил… очко, очко. Не напоминай мне о карточных играх, не будь тупицей… а то запру в клетке с грызунами… будешь с ними играть, – бросил прожигающий взгляд Роберт и показал Яше кулак. – У меня отличная память. Я ещё не забыл, что ты недавно устроил. Одно слово, Алёшка!
Все началось с того, что Караваев встретил бывшего коллегу, выгнанного за пьянство взашей из лабораторной команды лично шефом, доктором Варакиным. Сорокапятилетний вирусолог из Хабаровска, Спиридонов Борис Борисович – был не слабого десятка. Хорошо зная заводной характер старого знакомого, он согласился, перекинуться с Яшей в «дурачка» и, как говорится, скоротать время за стаканчиком белого вина. Что произошло далее можно оправдать только смертельной усталостью.
Карты так и не нашли, резались в шахматы. Водка лилась рекой, пили всю ночь. Наплевав на комендантский час, вышли на улицу за добавкой. Поздней осенью двадцать девятого года с топливом стало совсем худо, потому городская администрация распорядилась организовать оленьи упряжки для передвижения полицейских патрулей. Якутск хоть и считался Меккой выживших и казался единственным уютным местом на Земле, но даже здесь, в тридцатиградусный мороз можно встретить негодяев, которым приглянулся твой кошелёк или даже жизнь.
Нарты с оленями, пережёвывающими ягель, лишь тонкой цепью были пристёгнутыми к обледенелому фонарному столбу – прямо у подъезда Яшиного дома. Заметив свободное средство передвижения, Караваев предложил прокатиться, что называется, с ветерком – заодно сократить время пути до магазина. Парочка ловких манипуляций с цепью и ремнями у столба, и друзья умчалась в завьюженный город.
Снег хлестал по лицу, но, несмотря на пургу и мороз, в жилах кипела горячая кровь заправского гуляки. Вирусологи уходили от погони, будто всю жизнь угоняли нарты, словно в тысячный раз сидели на санях и били оленя палкой в округлый бок. Включив красно-синие маячки, размещённые в ветвистых рогах оленей, они мчались навстречу неизвестности.
Поймали сухопутных пиратов, в общем-то, случайно. Учёным удалось уйти от погони в темноту и раствориться во мраке улиц, но на одном из поворотов сани занесло, и изрядно подвыпивший Борис Борисыч, вывалился за борт и, прокатившись кубарем, врезался пьяным телом в обезлюдившую автобусную остановку.
Нога сломалась в нескольких местах. Сотрясение мозга, ушибы спины и рук – не принимались в расчёт. Но загубленная погоней нога друга трещала, как сухая ветка в костре, и Караваеву пришлось задуматься о врачебной помощи. Впрочем, разудалым вирусологам повезло. Подоспевший наряд, усиленный двумя упряжками из четырёх кряжистых оленей – быстро вызвал медиков, отправив одного карточного игрока в больницу, второго, который почти не пострадал точно в обезьянник.
На допросе Караваев всё отрицал. Яша даже назвался следователю другим именем – почему-то Алёшей. Под утро Варакину сообщили о ночных приключениях его сотрудника. Роберта уважали не только вирусологи и доктора наук, к тому времени его знал весь мир, включая Якутских полицейских. И потому под поручительство Роберта, протрезвевшего коллегу, отпустили. Варакин сразу простил друга (с кем не бывает), но в назидание пообещал страшную кару и стал называть Якова Караваева – Алёшкой.
5
Раннее утро. Господин Абрамяу постукивал коготком по глянцевой странице новенького меню. Гибридный кот сидел в пустом зале, оттого что «Молоко» начинало работать только после 18-00. Его заведение было известно каждому в Якутске. В кабак захаживали полицейские, не обходили стороной боевые кабаны, пришедшие в город на побывку с фронтов, не раз навещали тигры-снайперы. Посещали даже люди. Но сегодня утром пришёл особенный гость, которого Абрамяу – то любил, то боялся, как самую страшную кару.
– Ай, кого я вижу! Рад встрече, мой друг! – замурлыкал Абрамяу и встал с мягкого кресла.
Пробираясь между столиков, к нему приближались двое: кот чёрной масти в коричневой безрукавке и его неразлучный рыжий спутник в сиреневой майке-алкоголичке.
Абрамяу был из породы настоящих «персов». У него приплюснутый нос, большие глаза и великолепная шерсть, если за нею хорошо следить. Пепельный окрас, ухоженной шёрстки и жилетка тёмно-синего цвета с жёлтыми пуговичками предавали коту вид зажиточного горожанина. А его круглые очки и маленькая красная тюбетейка на голове, расшитая золотыми нитями – сообщали всем, что перед ними деловой партнёр, а не какой-то помойный бродяга или уголовник. Это был тот редкий случай, когда кот выбился в «люди».