Дорога пролегала среди поросшего высокой травой поля, где не было ни одно дерева; все деревья, как по волшебству, почему-то росли среди домишек, превращая деревушку в настоящий лес.
В ветвях пели птицы, под толстыми стволами вечерами бегали колючие ёжики, кроты украсили маленькими холмиками лужайки; тоненький ручеёк после заката солнца «гремел» квакающими лягушками. Ну, чем не идиллия? Но идиллия омрачалась осознанием того, что почти в каждом доме находились трупы.
Парень почему-то остановился. Двигатель продолжал тихонько гудеть. Сам не зная зачем, он вдруг повернул руль влево и поехал в деревню.
Прямая дорога местами заросла травой, хотя была покрыта толстым слоем асфальта. Иногда на пути попадались глубокие выбоины, словно рваные воронки от снарядов. Во время дождей эти выбоины превращались в огромные лужи, потому что асфальт местами просел. Приходилось быть всё время начеку, чтобы вовремя объехать очередную яму.
Спустя некоторое время, мопед доставил своего седока в само поселение.
По бокам довольно-таки широкой улицы располагались одно- и двухэтажные частные дома.
Он уже бывал здесь раньше. Иногда – сам не зная зачем – он заезжал сюда и заходил в жилища. Отчасти это было оправданным действием, потому что в домах до сих пор ещё можно было найти что-нибудь стоящее, что могло пригодиться. Например, месяц назад он нашёл микроволновку, забрал её, отвёз отцу, и тот, предварительно почистив и проверив её, включил агрегат, и он работал. Много чего можно было найти. Всё, чем раньше пользовались жители, становилось достоянием одиночек, живущих на старом металлургическом заводе.
Вот и сейчас парень подумал, что если ему не удалось подстрелить ночью никакую дичь, то, может, удастся найти здесь что-нибудь интересное. Не возвращаться же домой с пустыми руками!
Но это было лишь оправданием, – парня тянуло в конкретный дом, куда он заходил не единожды. Там, на кухне, за столом сидела женщина. Парень помнил её очень хорошо. Мёртвое тело вечно смотрело в пустоту стеклянными глазами. Голова откинулась на высокую спинку кресла; её рот был приоткрыт и был виден высохший и задеревеневший язык среди жёлтых зубов. Чёрные волосы обрамляли её ещё не старое лицо. Руки безвольными отростками свисали книзу. Колени сильно сжаты, пятки расставлены в разные стороны, и пальцы на ногах как бы смотрели друг на друга. Женщина была босой, в цветастом платье.
Кто она? Почему молодого человека постоянно тянуло именно к ней? Неужели, это его мать? Ведь только так можно было объяснить это непреодолимое влечение. Но он не знал, кто она. Для него она была обыкновенной женщиной, умершей неизвестно когда, сидя перед раскрытым ноутбуком, стоящим на столе. Возле переносного компьютера стояла чашка; зеленоватый грибок, словно застывшая пена, покрывал эту чашку мохнатым куполом. Женщину настигла смерть внезапно – так же, как и всех остальных. Она работала… или смотрела кино… или играла в игру… А потом… она умерла. Так и осталась вечно сидеть перед ноутбуком, а недопитая чашка с каким-то напитком высохла и покрылась плесенью.
Молодой человек уже стоял перед входом в этот дом. Металлическая дверь была приоткрыта – это он её оставил в таком состоянии ещё месяц назад. За это время не было сильных ветров, поэтому сквозняк не захлопнул её.
Взявшись за ручку, он потянул дверное полотно на себя. Раздался тихий скрип заржавевших петель.
Войдя внутрь, он снова почувствовал знакомый запах – запах сырости, замшелости, запустения и… страха.
Страх в этом доме заменил собой хозяев. Он был единственным властелином, поселившись в каждом углу.
Молодой человек медленно прошёл по узкому коридору и остановился перед деревянной дверью, за которой была кухня.
Там сидела она…
Постояв немного, он решился и зашёл. В кухне было всё как всегда: гора посуды в мойке, открытый шкафчик, висящий на стене, белый холодильник и чёрная сковорода на плите. И эта женщина. Он тихо подошёл к ней. Пустые глаза как обычно смотрели в пустоту…
«Интересно, – подумал парень, – зачем я сюда опять пришёл? Для чего я постоянно иду в эту кухню и смотрю в это мёртвое лицо? Кто она? Она не может быть моей матерью, отец не прав. Люди умерли лет восемьдесят назад, стало быть, если она моя мать, то мне должно быть сейчас примерно столько же. Нет. Это не моя мать. Так, почему же я тогда сюда прихожу? – Он постоял некоторое время, и вдруг призрачная догадка пришла ему в голову:
– Я просто боюсь к ней прикоснуться. Со всеми другими трупами у меня такого нет. Я снимал кольца с их пальцев, снимал ремни, рылся в карманах, и никогда не боялся этого. А вот с ней всё не так просто, хотя, чем она отличается от других?»
Он распрямился, глубоко вздохнул и протянул руку. Видно было, как дрожат пальцы; они не могли прикоснуться к ней; казалось, только они дотронутся до её одежды, как мёртвая женщина клацнет зубами, её стеклянные глаза уставятся на нарушителя спокойствия, а одеревеневшие руки схватят его за горло.
Парень изо всех сил старался прикоснуться к ней. Он делал это, чтобы перебороть свой беспричинный страх; не должно быть в мире такого, чего бы он должен бояться.
Пальцы дрожали, но тянулись к телу. Он смотрел в её глаза… вот сейчас она переведёт свой взгляд на него, сейчас мёртвые зрачки сузятся, и она закричит хриплым голосом, а потом схватит его за руку…
не трогай меня! кто ты такой, чтобы меня трогать! убирайся туда, откуда пришёл!
Или:
ты пришёл в мой дом и посмел ко мне притронуться! теперь тебе не уйти! ты останешься здесь! со мной! навечно!
Парень отдёрнул руку. Он так и не смог к ней прикоснуться. С досады, он даже не заметил, как из его рта вырвалось восклицание, прозвучавшее в этом мёртвом доме, как гром:
– Ну и чёрт с тобой!
Испугавшись своего голоса, он даже сделал шаг назад. Сердце колотилось, как бешеное.
«Я не смог. Опять не смог! Чёрт! Ну и ладно. Нечего мне здесь делать. Пусть она сидит, что мне до неё!»
Он повернулся и направился к выходу из кухни. Но дойдя до двери, вдруг резко остановился. Страх пробрал его до костей. Какое-то мимолётное и неосознанное чувство проскользнуло в голове: что-то не так, чего-то не хватает!
«Что-то не так с этой женщиной! Не так, как обычно…»
Он заставил себя повернуться и посмотреть на неё. Тело сидело на прежнем месте, – это правильно, так и должно быть… Но что-же тогда не так?!
Он осмотрел кухню – всё на своих местах; осмотрел женщину, которая сейчас сидела к нему спиной. Обычный труп… труп, как труп – ничего особенного!.. Но ему что-то показалось… вот только, что именно? Что-то изменилось. Но что?
Он снова подошёл к ней.
Стеклянные глаза. Чёрные волосы. Приоткрытый рот. Язык. Зубы. Платье. Сжатые коленки. Босые ноги. Обвисшая грудь…
– Цепочка! – вдруг воскликнул он. – Цепочка! У неё на шее была золотая цепочка! ЕЁ НЕТ! Как это?.. Где она? Что происходит?!
Парень крутанулся в разные стороны.
«Может, она порвалась и упала на пол?», – подумал он.
Тщательно осмотрел пространство под столом, под стулом, но ничего не нашёл. И тут его внимание привлёк странный шум – как будто бы что-то железное упало на улице. Он подбежал к окну, но ничего странного не заметил.
Показалось.
Не понимая, что происходит, парень ещё раз обыскал всю кухню, пытаясь найти цепочку. В то время, когда он лазил под столом, на улице снова раздался отчётливый звук. На этот раз сомнений быть не могло – там кто-то есть!
Он снова подбежал к окну и заглядывал сквозь потемневшее стекло в разные стороны – всё, как обычно, никого нет.
– Но звук-то был, – шёпотом проговорил молодой человек.
Недолго думая, он побежал к входной двери. Дверь была в том же приоткрытом состоянии, в каком он её оставил. Страх заполнил всю его душу. Он боялся выглянуть на улицу. Его Штайр висел за спиной. Неужели, пришло время пустить его в ход? Но против кого? Друг это или враг? Человек или животное?
Это стоит выяснить.
Сделав шаг за порог, парень вдруг подумал, а не дичь ли это? Если дичь, то может охота всё-таки удастся! С этой мыслью он покрался вдоль стены и заглянул за угол. Именно оттуда и был слышен тот странный звук.
За деревьями росли кусты. Как раз там и мог прятаться тот, кто шумел. С шакалом справиться легко, а вот если это ягуар или кабан!..
Парень проверил оружие – всё в порядке; может статься, что придётся выпустить все патроны непрерывной очередью, в том случае если это крупный зверь.
Но в этот момент все мысли улетучились, – парень услышал то, чего не слышал никогда в жизни.
Это был хриплый голос какого-то мужчины. Он отчётливо раздавался за густыми кустами:
– Здесь ничего нет! Валим отсюда!
Откуда-то сбоку послышался ответ:
– Но мы ещё не проверили ту часть…
– Я сказал, валим! Кроме дохляков тут нет ничего! Один хлам! Кто-то уже перешерстил всю округу.
Молодой человек застыл, выставив перед собой оружие. Он совершенно не представлял себе, кто это такие. Он впервые за всю свою жизнь слышит голос, принадлежащий не его отцу, а совершенно чужому человеку! К добру или к худу, но парень теперь знал, что на земле есть ещё люди. Но чего от них ожидать – вот загадка!..
Тем временем за кустами послышался звук захлопывающейся двери автомобиля. Когда-то у отца был маленький грузовичок, но потом в нём что-то сломалось, и отец не смог его починить; так он и стоит теперь в полуразобранном состоянии в большом заводском гараже.
Вслед за звуком закрывшейся двери автомобиля сразу же заурчал двигатель. Звук был не таким, какой был у грузовика, значит, это легковой автомобиль. Затем последовала пробуксовка, и машина быстро поехала куда-то скрытая высокими кустами.
Парень остался в тишине. Он обернулся, вспомнив о своём мопеде. Странно, как же те люди его не заметили! Мопед стоял у дерева, а к седлу была пристёгнута сумка.
И тут он заметил следы: трава возле дома была примята, отчётливо просматривались две полосы от шин автомобиля. Видимо, те люди подъезжали к этому дому и заходили внутрь ещё до того, как сюда приехал он. Теперь понятно, кто снял с той женщины её золотую цепочку. Только зачем она им нужна, думал молодой человек, что они с ней будут делать? Но это их дело; парень удивлялся, как ему посчастливилось разминуться с теми людьми. Хорошо, конечно, что на земле ещё кто-то остался, но встретиться с ними один на один, парню было как-то боязно.
«В последнее время мне катастрофически везёт, – подумал он. – Сначала забыл Штайр, и он пролежал на лавке всю ночь. Крысы меня не съели. Теперь оставил мопед на улице, и те люди его не заметили… Но мопед я всё время оставлял на улице. Зачем зверям мопед? Ведь кроме зверей здесь никого никогда не было! До этого дня. – Он постоял немного в нерешительности, и вдруг сказал сам себе: – Надо срочно возвращаться домой и рассказать отцу!»
Подбежав к мопеду, парень вскочил на него, развернулся и поехал прочь из поселения. Выезжая на корявую дорогу, он постоянно прислушивался и вертел головой в разные стороны, пытаясь услышать или увидеть тех, кто уехал на машине.
Выезжая на трассу, он сначала осмотрел всё поле. Никого не было, поэтому дал газу и на полном ходу помчался домой.
Глава два. Отец
Большой завод занимал площадь не менее десяти километров в диаметре. Громадные бетонные постройки лепились друг к другу, словно им не хватало места. Толстые трубы, из которых когда-то выходил пар от печей, где плавили металл, вырастали как грибы между бетонных корпусов и цехов. Трубы потоньше торчали замшелыми обелисками, указывающими в небо.
Завод напоминал настоящий мегаполис; на территории имелась своя железная дорога.
Когда-то здесь было полным-полно людей, но теперь на этом заводе – только двое: отец и сын.
По широкой дороге, уложенной бетонными плитами, мчал маленький мопед, который вскоре остановился около старого цеха с большими железными воротами. В одной из пятиметровых створок была вмонтирована дверь.
Парень остановился как раз возле неё и соскочил с мопеда.
– Отец!
Распахнув дверь, он перенёс мопед через высокий порог, поставил свой транспорт около стены и снова закричал.
– Отец!
Гулкое эхо прокатилось по просторному цеху. Большие запылённые и замасленные окна, опутанные серой паутиной, плохо пропускали солнечный свет, поэтому в цеху было немного темновато, особенно если зайти с улицы. На высоте около четырёх метров по бокам стен располагались террасы, образовывающие второй ярус; там когда-то были кабинеты мастеров и начальников. От начала и до конца обширного помещения по специальным бетонным выступам на стенах тянулись металлические направляющие – это был кран-балка, крюк которого висел под потолком. Посреди цеха были сложены разнообразные предметы, оставшиеся с тех времён, когда завод ещё был жив: металлические конструкции, бетонные кольца, огромные шестерни, блоки, тросы, смотанные в невероятных размерах бухты; и среди этого всего стоял небольшой грузовичок. Его капот был открыт, и оттуда торчали разноцветные провода.
В цеху никого не было. Парень покрутил головой в разные стороны и снова закричал:
– Отец! – А потом тихо добавил: – Где же ты вечно лазишь…
– Не называй меня отцом, Ким, – вдруг раздалось сзади.
Парень даже подскочил от неожиданности.
– Да чёрт побери, отец! Зачем так подкрадываться?
– Я не подкрадываюсь, – сказал мужчина, вытирая замасленные руки грязным полотенцем. Он был на полголовы выше своего приёмного сына. Волосы, несмотря на то что он ещё не был стариком, практически все поседели. Из карманов рабочей куртки торчали разводные ключи, а на поясе висел небольшой шуруповёрт. – Чего так орёшь? – сказал он и как бы между прочим добавил: – Не называй меня отцом.
– А как называть? Фрол?
– И по имени тоже не надо. Есть хорошее слово «папа».
– Но…
– Мне не нравится слово «отец». Оно грубое и острое, как лезвие. А «папа» звучит мягко и душевно. – Мужчина кинул замасленное полотенце на двигатель грузовичка и спросил: – Что принёс?
– Ничего.
– Я так и знал… Я так и знал! – повторил он, повышая голос. – Опять заснул, да?
– Нет!
– Я знаю, ты вечно спишь на охоте! Как так можно?! Ты понимаешь, что это очень опасно!
– Я не спал, – врал парень. – Я должен сказать тебе что-то важное…
– Ладно. – отмахнулся отец. – Жив, и то хорошо. Будешь есть?
– Да, отец. Но потом. Сначала я…
– Не называй меня так.
– Хорошо, отец.
– Вот… – Мужчина замахнулся на него выхваченным из кармана небольшим разводным ключом. – Вот же несносный… сынуля! Угораздило же меня двадцать лет назад подобрать это чудо на пустынной улице!
– Мог бы и не подбирать, – пожал плечами парень.
– Ну, тогда бы тебя съели крысы.
– Ох-ох-ох, что ж я маленький не сдох!
– Слушай, прекрати паясничать!
– Хорошо, папа Фрол, – насупился Ким.
– Так! Пошёл вон отсюда, паразит! Он ещё издевается! Ничего не принёс, а жрать просит! Вот, что бы ты делал без меня, а? Сдох бы с голодухи! Я тебя кормлю, пою, учу, воспитываю, а ты, гад, дразнишься и…
– Ладно, извини… пап. – Последнее слово Ким еле-еле выдавил из себя.
– Там в холодильнике свинятина… то есть, кабанятина. Суп разогрей, лепёшки бери, они в хлебнице, чай…
– Пап! – перебил его Ким. – Мне нужно тебе сообщить невероятную новость. Именно поэтому я так кричал.
– Что случилось? Колесо пробил?
– Нет. – Молодой человек сделал небольшую паузу, после чего тихо произнёс: – Я видел людей.
Лицо мужчины сразу же изменилось. Он расширил глаза, приоткрыл рот и уставился на парня.
– КОГО ты видел?!
– Людей. Вернее, не видел, а слышал. Я заехал в деревушку…
И Ким рассказал о своём приключении. Отец внимательно его выслушал, и когда сын закончил рассказ, сразу же воскликнул:
– Так, живо! Собирай с улицы все причиндалы! Тачку – в склад, под замок, шины, стол, стулья – в дом! Сетку убери с дороги, верёвку смотай и заноси сюда!..