Анастасия Некрасова
Круговорот леторождённых
На пороге четвёртого.
Вместо предисловия
– Мама, сапи – самаёт! Самаёт! Сапи, мама!
Маленькая чернявая девочка со всех ног несётся к панорамному окну и тычет пальчиком в стекло.
– Мама, там самаёт!
Мать занята чем-то в дальнем углу кухни, поэтому даже не поворачивается в сторону окна, но всё равно с готовностью отвечает:
– Здорово, малышка!
Отец, отпустив на минуту гитару, улыбается и ласково треплет дочь по курчавой головке, пока та продолжает громко извещать родителей о передвижениях крылатой точки в небе. Но вот точка исчезает.
– Всё, – объявляет девочка обречённо. – Самаёт уител.
Родители улыбаются, но ничего не говорят. Самолёты над их домом летают каждый день.
Девушка сидит на балконе общежития Учебного Центра с бокалом вина и смотрит на звёзды. Разумеется, алкоголь в общежитии запрещён, но сегодня последний день, и поэтому никто особенно не следит за соблюдением правил.
Уже завтра прилетит звездолёт и заберёт девушку туда, куда устремлён её взгляд – к сияющим точкам в небе. И она останется там надолго, а если повезёт – навсегда.
– Эй, Асия! – окликает девушку подруга. – Что ты сидишь здесь одна? Пойдём внутрь, хватит уже пялиться на звёзды – они никуда не убегут!
– Даже красота вселенной не может быть вечной, – отзывается Асия по-шагрански, не отрывая взгляда от неба. Её иногда заносит, и в моменты погружения в себя она может выдать фразу на одном из тех языков, которые изучает.
Подруга морщится.
– Ты же знаешь, я не понимаю твою абракадабру! Ну, пойдём скорее – там Томми такое вытворяет!
Асия оторывается, наконец, от созерцания созвездий и спрыгивает с подоконника, на котором сидела. Из бокала при этом не проливается ни капли.
Пригубив вино, Асия отправляется за подругой. В конце концов, она права: для звёзд у них будет если не вечность, то, как минимум, вся оставшаяся жизнь.
Корабль прибывает за ними на рассвете. Огромный, застилающий собой горизонт – кажется, что на земле ему не место. Не удивительно, что совсем скоро он её покинет.
Увидев его покатые бока, сияющие, как золотистый авантюрин, Асия ошеломлённо вздыхает. Неужели метапластик?! Она никогда не видела этого материала вживую, только на обучающих видео. Всё-таки новейшая разработка Литании…
Оказаться на таком корабле будет чертовски интересно.
Студенты, ещё вчера бурно отмечавшие свой последний день в Учебном Центре, не имеют права на такую роскошь, как похмелье, ведь им предстоит максимально оперативно подняться на борт, захватив сложенные заранее сумки, а там предстать перед капитаном, от которого во многом зависит их дальнейшая судьба во Флоте Союза.
– Кше… Пше… Чего?!
Одногруппник Асии пытается прочесть название корабля, написанное на борту по-колшарски. Так как колшарцы были главной расой Союза, то их язык считается основным на Флоте, и все ключевые надписи, в том числе и названия кораблей, на сделаны нём. Однако он очень труден для землян, даже из выпустившихся студентов на нём мало кто читает, а говорят и того меньше.
– «Шаман», – подсказывает Асия. – Это самаый близкий аналог в нашем языке, и я уверена, что именно его выберет переводчик.
Одногруппник недоверчиво хмыкает.
Когда из открытой двери выезжает трап, по которому будущие служащие Флота должны подняться навстречу своей новой жизни, сердце Асии сладостно сжимается в предвкушении.
Шаг первый. Маленькая девочка у окна кричит от радости, показывая пальчиком на самолёт.
Шаг второй. Взрослая девушка смотрит на звёзды с балкона студенческого общежития, в руке её бокал вина.
Шаг третий. Та же девушка восходит на борт звездолёта в надежде стать немного иной.
Каким будет четвёртый шаг?
~ ~ ~
История 1. Стальной закон, гибкий устав
Людей не принимали в Межзвёздный Флот. И хотя Земля уже больше сорока лет входила в Союз, который неизменно прилагал усилия для наведения и поддержания порядка на этой планете, её жители долгое время считались слишком неорганизованными и непредсказуемыми, чтобы служить в там, где собирали лучших из лучших.
Изменилась ситуация совсем недавно, примерно лет десять назад, когда первыми в состав некоторых команд были официально приняты наиболее выдающиеся из земных учёных. Их упорядоченный ум и преданность науке явились образцом того, на что способны люди, если направят свой потенциал в нужное русло, и, вдохновившись их примером, командование Флота тут же запустило программу подготовки будущих офицеров с Земли.
Молодые ребята, что только что поднялись на борт корабля, были первыми, кто прошёл подготовку в Учебном Центре, и теперь, после нескольких лет напряжённой учёбы, они должны были проявить себя в полевых условиях.
Командор Арус, первый помощник капитана, встречал новобранцев у входа, выдавая каждому персональный маячок-переводчик. Они по одному забирали блестящую булавку из тонких пальцев незнакомого инопланетянина, после чего благодарно кивали и проходили дальше, на ходу закрепляя маячок на воротнике.
Арус с интересом подмечал, что несмотря на то, что привычка к облику неземных существ должна была выработаться у курсантов в ходе обучения, все реагировали на него по-разному. Кто-то смотрел с интересом, кто-то даже улыбался, но были и те, кто словно старался побыстрее отвести взгляд.
Впрочем, списывать это на ксенофобию было пока что безосновательно – возможно, молодые люди просто волновались перед предстоящей встречей с капитаном. Если же нет, то Арусу их было даже жаль, ведь ксенофобам не место во Флоте Союза. И дело даже не в том, что такой ход мышления был достоин осуждения, но и в том, что разум, враждебный к любой инаковости, просто не смог бы выдержать нахождение на корабле, где команда состояла из представителей десятка различных видов.
Ксенофобия встречалась у всех разумных рас без исключения – другое дело, что с разной периодичностью. Существовала даже теория, согласно которой по процентному соотношению ксенофобов к основной массе населения можно было судить о степени развития цивилизации – и довольно, по мнению Аруса, правдоподобная. Но, ко всеобщему счастью, такие индивиды редко стремились связать свою судьбу с космосом, ведь там можно было встретить много всего такого, что повергало в омерзение их тонко (ли?) организованные души. А если кто-то из них и стремился попасть во Флот, то их в подавляющем большинстве случаев срезали в процессе подготовки, и абсолютно всех возвращали в родной мир после одной-двух миссий. Арус искренне надеялся, что ни с кем из новобранцев-землян ничего подобного не произойдёт.
И вот все маячки были розданы. Арус проверил, хорошо ли закреплён его собственный, и дал команду убирать трап.
Будущие новобранцы, хорошо подготовленные к этому моменту, но всё же изрядно нервничающие, выстроились в шеренгу возле дальней стены, где в метапластике светились гербы – пронзающая космос стрела Колшара и белая птица с веткой в клюве, кажется, «голубь мира». Это изображение стало символом Земли после вступления планеты с Союз. Знак гуманизма, стремления к гармонии – скорее ориентир, чем факт. Но ориентир хороший.
Арус получил оповещение о том, что капитан вот-вот появится, и поспешил занять позицию напротив новобранцев, но чуть в стороне от центра зала.
Капитан Шад, плечистый колшарец с серыми волосами, ровно остриженными чуть выше середины шеи, появился из-за раздвижных дверей и широким шагом пересёк комнату. Остановившись перед будущими офицерами, он придирчиво окинул их глазами, такими же золотыми, как его кожа.
Хотя капитан и старался скрыть свои эмоции, от Аруса, прослужившего под его началом уже почти два десятка лет, не укрылось, что колшарец был чем-то крайне раздражён. Однако это не помешало ему без запинки произнести обязательную в таких случаях речь.
– Курсанты с Земли, – уверенно начал капитан, – я приветствую вас на борту корабля Союза «Шаман».
Двое новобранцев бросили беглый взгляд на одну из своих однокурсниц, невысокую девушку с чёрной косой, которая улыбнулась уголком рта, не отводя при этом глаз от капитана. Арус не понял, чем вызвана такая реакция, но на всякий случай решил запомнить.
– …С этого дня вы перестаёте считаться курсантами, – продолжал тем временем капитан, – и поступаете на службу под моим началом в статусе новобранцев. Я, капитан Кхеф Шад, буду следить за тем, как вы проявите себя в ходе вашей первой миссии, и именно от моего отчёта будет зависеть, куда вас распределят в дальнейшем.
Напряжение некоторых новобранцев после этих слов стало ещё более заметным.
– Я жду от вас не только успешного выполнения профессиональных обязанностей, но также неукоснительного следования этическим нормам, принятым в Межзвёздном Флоте Союза. Не забывайте, что если Союз состоит из самых цивилизованных народов, то Флот – это собрание наиболее высокоразвитых личностей от каждого из них. И я верю, что вы не посрамите этот статус.
В ходе адаптации на корабле у вас могут возникнуть трудности. С техническими сложностями вам помогут справиться личные планшеты, которые ждёт вас в каютах, а также бортовые компьютеры, размещённые во всех помещениях и в некоторых коридорах. Вызывать компьютеры дистанционно можно через ваши маячки-переводчики.
Для решения психологических проблем обращайтесь к корабельному психологу – с ним вам вскоре предстоит познакомиться в ходе индивидуальной беседы. А если возникнут вопросы организационного характера – задавайте их моему старшему помощнику, командору Арусу.
Отреагировав на своё имя, инопланетянин выступил вперёд и кивком поприветствовал новобранцев с Земли.
– А сейчас я с чистой совестью передаю вас его заботам, – завершил свою речь капитан. – Даю вам время до обеда, чтобы осмотреться, а затем жду, что все будут на местах, которые определит для вас профессиональная инструкция. – Колшарец повернулся к Арусу и сказал ему чуть тише: – Когда закончите, жду вас в своём кабинете.
Арус снова кивнул, и капитан тут же отвернулся и удалился столь же стремительно, как и вошёл.
– Могу я узнать, чем ты так раздражён? – вкрадчиво поинтересовался Арус, едва за ним закрылись двери кабинета.
Они много лет служили вместе – гораздо дольше, чем Кхеф Шад провёл в капитанском кресле, – и могли общаться неформально, когда вокруг не было других членов команды.
Колшарец едва удостоил старшего помощника взглядом и вернулся к созерцанию Земли, орбиту которой «Шаман» вот-вот должен был покинуть.
– Нас отправляют на Тарлас, – буркнул капитан неохотно.
– На Тарлас? – удивился Арус. – На самую Периферию? Но ни о чём таком…
– Помнишь груз, который мы забрали на прошлой неделе со звёздной базы «БатаГан‑15»? – перебил его капитан.
– Разумеется. Меня ещё очень удивил тот факт, что нам не дали никакой информации касательно его места назначения.
– То-то и оно, – вздохнул капитан Шад, поворачиваясь, наконец, к помощнику. – Оказывается, это был груз для Тарласа, но нам не стали об этом говорить, зная, что я бы очень постарался найти причину, чтобы отказаться. А теперь, когда контейнеры уже на борту, у нас уже нет такой возможности…
– Позволь заметить, – осторожно произнёс Арус, подходя ближе к столу капитана, – что ты, на мой взгляд, слишком близко к сердцу воспринимаешь Тарласский вопрос. Да, наблюдать за их иррациональным поведением неприятно, однако внутренние проблемы местного населения нас не касаются. Задача «Шамана» – доставить груз, и дело с концом.
Капитан Шад покачал головой.
– Иногда я поражаюсь тому, как просто ты всё воспринимаешь, Арус, – сказал он. – Такое ощущение, что это тебе нужно быть капитаном, а не мне.
– Напротив, я понимаю, что всё очень непросто, – отозвался Арус, пропуская последнюю реплику мимо ушей, которых у него не было. – Но стараюсь не допускать эмоционального вовлечения в проблемы, которые мне не под силу решить.
– Меня волнуют не столько тарлассцы, сколько наши новые члены команды с Земли, – заметил капитан. – Я так надеялся, что их первое задание пройдёт в каком-нибудь тихом глубинном мире Союза, а тут – держите! – миссия на Периферии, да ещё и на нестабильной планете…
– Нас она не касается, – убеждённо повторил старпом. – Прилетим, отдадим груз и улетим. Землян это никак не затронет. Я со своей стороны приложу все усилия, чтобы проблем не возникло: ни с новобранцами, ни у них.
– Очень на это надеюсь, – проворчал капитан, вновь поворачиваясь к стене, превращённой в гигантский иллюминатор.
* * *
Корабль оказался метапластиковым не только снаружи. Он был весь из этого материала: и стены, и пол, и потолок, и…
– А где же двери? – спросила Асия, оглядываясь по сторонам.
Чудной высокий инопланетянин проводил их до крыла младших офицеров, где новобранцам предстояло жить. А потом удалился, сказав, что найти каюты и разобраться с оборудованием им помогут маячки. Вот только коридор выглядел пустым, а стены – идеально гладкими.
Нет, конечно, старший помощник капитана повторил, что к нему можно обращаться в случае возникновения проблем. Но ведь не начинать же с этого свой первый день на корабле!
– Они здесь, – подсказал Игорь, инженер из того же выпуска, что Асия. – Пока ими не пользуются, двери – часть стен. Но по тактильной команде отделяются, и тогда открывается проход.
– То есть корабль монолитный?! – не поверила своим ушам ещё одна девушка с Земли.
– Именно.
– А как их найти? – вновь поинтересовалась Асия. – Обращаться за помощью к маячку?
– Не обязательно, – покачал головой Игорь. – Их должно быть видно.
С этими словами он подошёл к стене и, сделав несколько шагов вдоль неё, остановился.
– Вот. Смотрите.
Но Асия и сама заметила, что в стене светился золотистый контур, словно выведенный слабой неоновой краской.
Она не успела спросить, умеет ли Игорь обращаться с этим чудом техники и какой конкретно должна быть тактильная команда. Парень поднял руку и коснулся стены чуть левее светящегося контура. Под его рукой вспыхнула клавиатура с колшарским алфавитом и цифрами.
–Что дальше? – нетерпеливо спросила Морин Левченко – худая блондинка из Украины, родителям которой было не достаточно просто Марины1.
– Сейчас узнаем.
Игорь коснулся маячка у себя на воротнике.
– Компьютер, как войти в каюту?
Через секунду из маячка раздалось:
– Для новобранцев введено распознавание хозяина каюты через видеопанель. В каюту по голосовой команде «Вход» может зайти новобранец, который прописан в ней. Индивидуальный код доступа выдаётся после официального зачисления на корабль и получения звания энсина.
– Отлично, – кивнул Игорь. – Компьютер, кто прописан в этой каюте?
– Новобранец Игорь Непомнящий, Инженерный отдел. Новобранец Александр Артёменко, Научный отдел.
– Ооо, супер! – протянул упомянутый Александр, подходя ближе к товарищу. – Ну что, получается, «вход»?
– Доступ открыт, – прошелестел компьютер.
По контуру прошёл разряд, и целостность стены нарушилась. Появившаяся дверь, которую теперь никак нельзя было не заметить, выдвинулась чуть вперёд, а потом отъехала в сторону.
– Ребят, – Игорь оглядел оставшихся, – вы поняли, что делать? Нужна помощь?
– Вроде поняли, – отозвалась Асия. Остальные закивали.
Асию поселили вместе с Морин, чему она очень обрадовалась – девушки жили в одной комнате на протяжении всех лет, проведённых в Учебном Центре, и были очень близки.
– Каюты на двоих? – хмыкнула Морин, как только они вошли. – Классно. Если честно, я боялась, что нас поселят в казарму, где будет человек сорок. А здесь прямо как в общаге!