В какой-то момент я не выдержала напряжения и позвала его: «Матвей, что вообще происходит?». Он лежал, повернувшись ко мне спиной, а я смотрела на эту его большую широкую красивую и любимую спину, и мои руки обжигало от желания погладить ее, но какая-то сила как будто не давала мне этого сделать. Руки были тяжёлые, неподъемные, словно отлитые из свинца.
Он, не поворачиваясь ко мне, произнес: «Что ты имеешь в виду?».
– Почему ты лежишь, отвернувшись к стене, как будто меня здесь нет? – спросила я.
Он повернулся, посмотрел на меня и сказал:
– Я тебя боюсь.
Вот так… Ждёшь, что тебе скажут «люблю тебя», а тут – боюсь.
– Ты знаешь, я тоже тебя боюсь, – ответила я.
И это было чистой правдой без всякого преувеличения.
– Не бойся, просто обними меня, пожалуйста, – сказала я, чуть помолчав.
– Как обнять?
– Просто обними и все, как-нибудь.
Нет, нам было не по 15 лет, хотя вели мы себя почему-то именно так. Что это был за страх, глубокий, вязкий, темный и всепоглощающий, мы не знали, но сделать с ним ничего не могли.
– Отправь меня завтра домой, – попросила я после того, как молчание снова затянулось.
– Ты же сама этого не хочешь, – ответил он.
– Да, не хочу… – сказала я и подумала, что я в принципе могла остаться с ним даже на неделю, а может быть даже и навсегда, но выносить это напряжение было выше моих сил. Я боялась, что просто не выдержу.
Он обнял меня как-то неуклюже, мы полежали молча, потом он сказал:
– Завтра все будет по-другому.
Как по-другому он не уточнил. Но что все будет именно так, как произошло, я не могла представить даже в кошмарном сне.
Уснула я в ту ночь с трудом.
А на завтра он просто ушёл из дома, сославшись на какие-то срочные дела. Правда он оставил мне ключ от квартиры, и даже надел на связку какой-то брелок – специально для меня. Так и сказал: «Смотри, какой у меня есть красивый брелок, сейчас я надену его на твои ключи – специально для тебя». Это было очень трогательно.
Я маялась одна в квартире целый день. Он не звонил и не писал. Когда он придёт, я не знала, но и сама не писала и не звонила ему… Так прошло полдня, день начал потихоньку клониться к вечеру, а он все не приходил и не звонил. У меня создалось впечатление, что он просто сбежал, не в силах выносить скопившееся между нами напряжение. В конце концов, я не выдержала и начала звонить по знакомым… мужчинам, которые жили в Москве. Зачем, спросите вы? Откровенно говоря, хотелось поговорить и даже может быть увидеться с тем мужчиной, которому я абсолютно точно небезразлична. А не как тут – вроде сам позвал, а в итоге делает вид, что вообще не замечает меня.
Одним словом я ушла, не предупредив его и не позвонив ему. Причём ушла уже ближе к вечеру. Пришла обратно затемно. Он был дома, варил суп. На меня среагировал безразлично – пришла и пришла. Потом правда спросил, почему я ничего не приготовила. Меня, мягко говоря, этот вопрос слегка удивил – я же вроде в гости приехала, при чем тут готовка. Да и даже не в этом дело. В доме не было никаких продуктов, из которых можно было бы что-то существенное приготовить, и денег он не оставил. В мои планы не входило тратить свои деньги на продукты, тем более, что их у меня практически не было. Я ответила – мол, ты не просил и ничего не сказал и еды в доме нет. Помню, он сказал – картошка есть, могла бы картошки пожарить. Действительно могла бы, но откуда ж ему было знать, что я не ем жареную картошку и мне даже в голову не могло прийти ее пожарить. Только много позже я осознала, до чего же по-детски себя вела, а самое главное – я до сих пор не понимаю, почему я вела себя именно так тогда.
Ну да об этом позже. Он сварил суп и предложил мне поесть. Я отказалась. Глупо, конечно. Я не ела целый день и, конечно, есть хотелось. Но я в таком невротическом состоянии обычно теряю аппетит и потому голода не чувствовала. Было обидно, неприятно и как-то не по себе. Я чувствовала себя тут лишней и ненужной совершенно.
Ездила я к своему однокласснику на другой конец Москвы. Этот одноклассник когда-то был в меня влюблен и даже звал замуж. Именно у него дома 8 лет назад мы с Матвеем впервые стали близки, если это, конечно, можно было так назвать. Я поехала в гости, потому зашла в магазин, купила фруктов, торт и вино, но… все это было зря, потому что одноклассник мой просто не открыл мне дверь… Это было очень странно и даже жутко. Мне и так было некомфортно, а тут ещё один «облом». Лишь много позже я узнала, что этот одноклассник плохо себя чувствовал и выглядел также, а потому не хотел ни с кем встречаться. Зачем было приглашать в гости – непонятно, ну да ладно.
В тот момент я, конечно, ничего этого не знала и то обстоятельство, что я проделала огромный путь через всю Москву, а мне просто не открыли дверь, уверенности и умиротворения мне не добавило.
И вот пришла я с этим тортом, вином и виноградом к Матвею, который готовил суп и на меня не реагировал. Он не спрашивал меня, где я была, а я не рассказывала. Матвей приготовил суп и предложил мне присоединиться к нему. Я, вздернув нос, отказалась, хотя не ела ничего целый день. Он поел, ушёл в комнату и сел за компьютер. Я осталась одна на кухне. Описать все те чувства, которые я испытывала в тот момент, не хватит слов – горечь, обида, напряжение, непонимание, что делать и как себя вести, желание убежать или провалиться сквозь землю.
Я открыла вино, которое почему-то оказалось красным. Я вообще не пью красное вино и в магазине выбирала белое. Но вот она бутылка, а в ней красное вино. Не поверите, но это обстоятельство добавило ещё немного жути во все происходящее. Тем не менее, раз уж бутылка уже открыта, я налила себе в бокал вина, разрезала торт и предприняла ещё одну нелепую попытку наладить контакт с Матвеем. Положила на тарелку кусок торта и отнесла ему. Он отказался, что меня, в принципе, не удивило. Я подошла к нему сзади, обняла за плечи и спросила: «Что ты делаешь?». Он, полуобернувшись, скинул мою руку и сказал: «Поля, не мешай мне, я работаю». Мне стало ещё обиднее. Я ушла на кухню и сидела там, в одиночестве, пила красное вино, которое я терпеть не могла и чувствовала себя покинутой, ненужной и очень несчастной. А в такие моменты мне очень нужно «звезда» – она всегда знает, что делать, а чтобы она появилась нужно выпить. Что я и сделала.
Через некоторое время он заглянул на кухню и сказал с ехидцей: «Что, квасишь?».
Меня покоробили его слова, и я спокойно ответила: «Не квашу, а выпиваю».
«Ну, выпиваешь», – согласился он. Потом мы ещё поговорили о чём-то совершенно незначительном, и он снова ушёл к компьютеру.
Незаметно для себя я выпила все вино, убрала со стола, вымыла посуду, приняла душ и пошла в комнату. Я легла на кровать и включила телевизор. Да, не так в своих мечтах я видела эту поездку и эти выходные, совсем не так… Хотелось плакать, но я так давно не позволяла себе этого делать, что и сейчас, разумеется, не собиралась.
Он пришел через полчаса, сел в кресло и уставился в телевизор. На меня не смотрел. Сказал, что завтра с утра ему нужно будет уехать по делам и что он вернется днем, часа в три.
Внутри меня шла борьба моих противоположностей: «солнышка» считала, что ничего предпринимать не нужно, пусть все остается как есть. «Звезда» же, напротив, была убеждена, что если мужик не идет к горе, то гора сама вполне может пойти к мужику. Это вообще была ее стандартная манера поведения. Но и она в этот раз была не столь решительна, как обычно.
Я села и стала в растерянности смотреть на него. Просто смотреть, он занервничал. Начал говорить что-то о том, что я как-то странно себя веду. На что я ответила, что я сама себя не понимаю, и что если бы на его месте был кто-то другой, я бы вела себя совершенно иначе. И в этот момент «звезда» во мне взяла бразды правления в свои руки – я встала и подошла к нему, обняла его одной рукой за шею, и уже хотела было сесть к нему на колени, но в этот момент он снял мою руку, отвернулся и сказал: «Не надо». Все это напоминало мне какой-то театр абсурда. Он не принял меня от слова совсем – ни «солнышку», ни «звезду», они обе – вместе и по отдельности, были ему не нужны. Другими словами, я была не нужна ему. Я разозлилась и обиделась. Да что там – я психанула, легла и заплакала. А он? Он встал и просто вышел из комнаты.
Это было полное фиаско. Романтическая поездка обернулась кошмаром. Вот он писал мне, как он меня хочет, как скучает. Вот она я тут рядом с ним, а он сторонится меня, как чумную. Напряжение достигло апогея и нашло выход в вине и слезах, но легче не стало. Выпитое вино никак не помогло разрядить тот внутренний конфликт, который происходил во мне. Я встала, пошла на кухню, выпила воды и сказала:
«Надеюсь, ты понимаешь, что после всего произошедшего, на этом между нами все кончено?». Он промолчал. Я снова ушла в комнату, взяла телефон и удалила его из скайпа. Через несколько минут мне пришло электронное письмо с оповещением о покупке билета на самолет на мое имя на завтра на 6 часов вечера. Он не зашел и никак это не прокомментировал. В эту ночь он спал в другой комнате.
Утром в 9 часов он разбудил меня и сказал, что нужно вставать и собираться, так как ему надо уходить, он мне вчера говорил. Я ответила, что самолет у меня в 6 вечера, поэтому мне уходить в 9 утра не надо. Он возразил, что он не успеет вернуться, чтобы я не опоздала на самолет и поэтому мне надо уходить сейчас вместе с ним. Я напомнила ему, что он планировал вернуться в три, на что он ответил, что ничего подобного мне не говорил, и я все перепутала. Одним словом, он хотел, чтобы я ушла. В 9 утра. А самолет только через 9 часов. Он достал из кошелька деньги, положил их передо мной и сказал: «Это тебе на дорогу».
Я молча встала, забрала деньги и пошла собираться. Мы вышли из дома, он взял мою сумку и пошел вперед, не оглядываясь. Я плелась сзади и смотрела ему в спину, не понимая, что все это было. Когда он обернулся и увидел, что я сильно отстала от него, он резко сказал:
– Поля, давай быстрей, мне надо торопиться.
– Это же тебе надо торопиться – вот и торопись. А мне не надо, у меня самолет только через 9 часов, я никуда не опаздываю, – ответила я.
Он как-то растерялся от моих слов. Посмотрел на меня, на сумку и сказал:
– Тогда держи сумку, я пошел.
Я взяла сумку, он развернулся и ушел, ни разу не оглянувшись.
Он уходил, а я стояла и смотрела ему в спину и никак не могла понять – что все-таки это было. Как будто побывала в каком-то диком кошмаре, в буквальном смысле фильме ужаса. Я ехала к любимому человеку, чтобы провести с ним романтические выходные и что в итоге?
«Солнышка» все ждала, что он обернется, и порывалась броситься за ним. «Звезда» говорила:
– Имей гордость, посмотри – он даже не обернулся. Зачем?
Я сидела в аэропорту, пила пиво, закусывая его супом и разговором с подругой, в котором, разумеется, он был таким гадом – не понял, не оценил, растоптал.… Вообще, если бы не подруга, которая была со мной на связи практически все время до вылета, я вряд ли бы пережила этот день. Он не позвонил, не написал, не спросил все ли в порядке. Он просто ушел, оставив мне две тысячи рублей, наверное, чтобы я не померла с голоду за целый день.
Вроде бы было больно, а вроде и не очень. Все как всегда, чему удивляться? Вино, выпитое накануне, вкупе с пивом притупило боль и способность думать. Книга, купленная в киоске, помогла вообще не думать о том, что случилось. И вот, наконец, объявлена посадка на самолет, подходят к концу эти страшные выходные – я лечу обратно, домой, где меня ждут люди, которых я люблю, а они меня?.. Нет, в тот момент я не думала об этом. Это пришло позже.
Полет прошел удачно, и самолет приземлился достаточно мягко – дорога домой всегда кажется и короче, и лучше. Меня встречает подруга, и мы едем домой, по дороге покупаем еду и выпивку.
И лишь когда я оказалась дома, сердце не выдержало и стало выть – страшно, как раненое животное. Первое, что я сделала, придя домой – подошла к компьютеру и отключила его скайп. Все, конец. А дальше… я начинаю сходить с ума. Я не знаю, кто из моих «ипостасей» именно в этот раз страдал больше – наверное, обе, но скорее «звезда». Ну как же, она звезда! Подарок, посланный судьбой, который отвергли. А нежная и ласковая «солнышка» молча страдала – ей было непереносимо больно, что все так вышло. Она не понимала ничего, она этого НЕ хотела. Зачем, за что ты так со мной, «звезда»? Остановись уже, пожалей меня, я не могу так больше, ведь я же ЛЮБЛЮ его!!!
А «звезда» тоже страдала – она так хотела его, так хотела подарить ему настоящее наслаждение и взять то же самое от него. А ничего не произошло…
Но «звезде» было мало – она взяла верх окончательно и стала писать ему гадости, чтобы уж совсем все разрушить – навсегда, так ведь больнее. Нет, она знала, что «солнышка» потом – немного позже, после того как слегка оклемается тоже начнет сходить с ума и стучать робко в дверь, но я же «звезда» – я скажу ей:
– Зачем ты унижаешься и выпрашиваешь его прощение и любовь? Ты не нужна там – разве тебе не ясно еще?
Что она и сделала. Но она никак не ожидала, что последует за этим. Она никак не могла знать, что НАСТОЯЩИЕ чувства – сильнее всего на свете, искренняя любовь делает человека не просто сильным, но могущественным, непобедимым. Да и как ей, холодной и далекой звезде, понять солнце? Или нет? Или они обе любят его? И кто из них кто? Что вообще происходит?
«Солнышка» от любви разгорелась, как настоящее солнце и бросилась на защиту любимого человека и сказала «звезде»:
– Я хотела дать ему все, что могу – любовь, ласку, заботу, внимание, терпение, наслаждение. Не просто секс, слышишь ты меня? Кто тебя просил лезть, а? Ты – гадина, убирайся из мой жизни! Хватит, я устала от тебя! Как же ты не понимаешь, что любить и дарить мужчине любовь и ласку – это не унизительно, не стыдно и не больно! Не сексом единым, как говорится. Да, ты хороша в постели – ой как хороша, даже я тебя бы трахнула, если б могла!
– Ты и трахаешь иногда, и тебе нравится. Разве ты не хочешь секса?
– Хочу, конечно, хочу. Но с чего ты взяла, что все хотят именно тебя?
– А разве нет?
– Не знаю. Может, и хотят, но ведь люди разные и все хотят разного.
– Вопрос в том, чего хочешь ты, услышь меня, – шептало сердце. Но разве мог кто-то его услышать в этой перепалке?
– Ты требуешь любви за одну ночь секса – не дав ничего взамен, а получив только для себя, – кричала «солнышка».
– Это ты ждешь, что тебя полюбят, мне же нужен только твердый член, горячий язык, жаркие объятия – и ничего более, – парировала «звезда».
– Ты и нос-то свой задираешь только когда выпьешь хорошенько, чтобы уж наверняка ничего не вспомнить потом, и чтобы я не вспомнила. Но когда ты недостаточно пьяна, чувствую-то я! Ты и тут не выдержала и поскакала прочь, чтобы напиться – и прийти к нему, смелой, яркой, сексуальной.
– Убегаешь-то всегда ты, милая моя и пьешь ты дорогая, а потом выпускаешь меня, – разве ты не поняла еще? – грустно ответила «звезда».
– Я хочу любви, а не голого секса, пойми! Любви и ласки, страсти и секса – всего вместе! А ты толкаешь меня на эти унизительные для любой женщины шаги – требовать любви, ты же даже попросить ничего не можешь – тебе все должны и все перед тобой виноваты. Что вообще за спектакль мы ему устроили?
– В лицах по ролям, он же вроде режиссер, ты говорила, дак может это он и срежиссировал все, а?
– Ты совсем уже не в себе?
– Но он ведь даже не трахнул нас как следует – он взял, что хотел сам.
– Потому что он не трахать хотел, а любить и ласкать, башка твоя оловянная. И взял только то, что смог – это же ты не можешь сдержать свой язык, все тебе мало, разве тебе было плохо?
– Все было просто супер, правда… Но откуда ты знаешь, чего он хотел? А может он всего-то и хотел – что просто насладиться нашим телом, а твои сопли про любовь ему даром не нужны. Что он и сделал. Если бы ты не стала молча лежать млеть просто от того, что он рядом, а позволила бы мне все взять в свои руки… эээххх…
«Остановитесь, – молило сердце, – какая разница чего хотел он, сама-то ты чего хотела? Ты же ему вообще ничего не дала из того, что везла ему – ни любви, ни ласки, ни страсти, ни секса, одно недовольство и непонятную обиду. Потому что ты так и не поняла – ты хотела дать ему все это вместе и боялась, что он отвергнет твой дар. И в итоге предпочла ничего не давать. Но ведь ты знаешь, что искренние дары никогда не отвергают».