Он поверил. Его лицо разгладилось, и он тоже стал раздеваться.
–Не бойся, я аккуратно.
Как только он нагнулся к ремню, Ира резким движением выхватила из-под подушки нож.
-–
Лысый держал притихшую Лизу за плечи поодаль палатки и насвистывал песенку.
–Тох, ну ты долго там? Давай выходи!
Ничего не услышав в ответ, он нагнулся к Лизе и сказал:
–Стой здесь. Если пошевелишься, побью. Поняла?
Лиза кивнула и прижалась к стволу березы.
Лысый быстрым шагом подошел к палатке и заглянул внутрь.
–Ты задолбал, я тоже… Твою мать!!!
Он отшатнулся. На полу палатки, залитый кровью, хлещущей из перерезанного горла, лежал бородач. Противоположная стена палатки была разрезана.
–Лиза, закрой глаза!
Лысый все понял, но было слишком поздно. Сзади на него напрыгнула лёгонькая, хрупкая, но полная силы разъяренной львица женщина и воткнула, как коготь, острый нож ему прямо в сонную артерию.
Лысый упал рядом со своим товарищем и вскоре затих.
-–
От тяжелого запаха крови и зашкаливающего адреналина у Ирины кружилась голова. Она смотрела на два неподвижных тела у своих ног, минуту назад бывших здоровыми сильными мужчинами, и не могла поверить, что это сделала она. Она, просидевшая на кафедре двадцать лет! В сплошных выматывающих подработках и халтурках, устающая до того, что не могла приготовить себе ужин.
Откуда взялась в ней эта звериная сила и решимость, без единого колебания убившая их?
На самом деле, она понимала. Причина этого стояла в стороне с зажмуренными глазами, прижавшись к березке, и плакала.
Ирина никогда бы не смогла сделать то, что сделала, чтобы спасти себя. Не будь дочери, над ней бы просто надругались, а нож остался бы лежать нетронутым под подушкой.
Но мысль о том, что они могли бы дальше сделать с Лизой… Она затмила все, полыхнула ослепительной яростью и пробудила в ее душе то, чего она никогда раньше в себе не ощущала.
–Лизунь, глаза не открывай! – крикнула Ира. – Отойди на десять шагов в лес и считай вслух!
–До скольки?
–Просто считай.
Ирине нужно было немедленно успокоиться. У нее не было времени. И нависали две огромных проблемы. Мысли о второй Ира усиленно отгоняла от себя.
Собравшись с силами, она обхватила лысого за ноги и потащила его к реке. Было очень тяжело, каждый метр пути давался выматывающими рывками. Но она не позволяла себе медлить.
–Шестьдесят три, шестьдесят четыре, шестьдесят пять…
Бородача пришлось вытаскивать из палатки, и он ногой зацепился за колышек. Уже осипнув от напряжения, Ира дотащила его до реки и столкнула в воду. Медленно вращаясь, бородач вниз головой поплыл в сторону Москвы.
Ира вытерла пот, обернулась и увидела, как от палатки по траве тянется широкий кровавый след.
Она набрала воды в бутылку, распаковала кусок мыла и стала тщательно оттирать палатку.
–Триста тридцать два, триста тридцать три… Мааам! Я устала! Я хочу писать.
–Пописай. Но продолжай считать вслух.
–Зачем?
–Это заклинание, чтобы отогнать злого духа. Он не любит числа.
Видимо, Лизу это объяснение на время убедило, и счет продолжился.
Крови становилось все меньше, хотя в постельное белье бурые пятна уже въелись намертво. Хорошо, что есть запасное.
И чем меньше становилось крови, тем сильнее била в голову Ире вторая проблема.
Что если кто-то из них был инфицирован?
Ира понимала, что такой риск очень вероятен. А это значит, что и она и Лиза должны выдержать карантин. Как минимум две недели, хотя точный инкубационный период был неизвестен. Она не представляла, как провести это время без объятий с дочерью, без возможности поцеловать ее перед сном, успокоить, расчесать волосы…
Но как? Допустим, днем они смогут находится поодаль друг от друга. Но спать в палатке Лиза будет одна, а Ира сможет выдержать у костра до первого же ночного ливня. Осень уже не за горами…
Ира кинула взгляд на кровавый след, ведущий в сторону реки. Подожди-ка! У них же была машина, полная припасов! Наверняка, они пошли по следам Иры и разбили лагерь где-то рядом, чтобы дождаться ночи. Там могут быть вещи, которые очень пригодятся…
–Ну как? Злой дух уже ушел?
Ира тяжело вздохнула.
–Да! Ты его отогнала! Но он обиделся и наложил на нас страшное проклятие.
Из-за деревьев вышла Лиза и, устало потирая глаза, направилась к маме.
–Какое проклятие?
–Стой! Нам нельзя подходить близко друг к другу, не то мы превратимся в деревья!
Лиза растерянно замерла на месте.
–А как нам снять это проклятие?
–Оно само спадет, нужно лишь подождать несколько дней. Хорошо?
Лиза неуверенно кивнула и оглядела поляна.
–А где плохие дяди? Ты их убила?
Ира почувствовала, как снова кружится голова. Этот отложенный стресс ей еще аукнется.
–Ты что такое говоришь, зайка? Как это убила? Они просто ушли. Ты мне веришь?
Лиза ничего не ответила.
-–
Ира легла спать у костра, а на следующее утро, искусанная комарами, отправилась на поиски припасов. Невыспавшаяся Лиза плелась за ней поодаль.
Она нашла их довольно быстро, просто вернувшись к своей машине и пойдя по следам от колес автомобиля мужчин. Само авто стояло в подлеске, рядом была разбита палатка.
Ира подергала двери, подняла с земли булыжник и резкими ударами расколошматила окно.
Внутри машины нашлась еда, снасти для рыбалки, а главное – утепленный спальный мешок.
А вот в багажнике Ира нашла кое-что поинтереснее: ружье с коробкой боеприпасов. В бардачке обнаружилось разрешение на хранение и ношение охотничьего огнестрельного оружия и охотничий билет, оформленные на бородача.
Ира тщательно протерла все вещи, нагрузилась по максимуму и направилась обратно в лагерь.
-–
Потекли тяжелые дни.
Они с дочкой спали отдельно, проводили день отдельно и даже ели поодаль. Ирина готовила всю еду в перчатках и респираторе полного цикла, потом обеззараживала емкость и отходила поодаль, чтобы Лиза могла забрать еду. Теперь ей приходилось все делать самой.
Пару раз бедный ребенок пытался устроить истерику, но Ире удавалось достаточно быстро гасить их. Ей было страшно думать о будущем и том, как вся эта ситуация скажется на ее дочери.
Самой большой проблемой была скука. Ирина не умела ничего мастерить и обращаться с инструментами, готовить было нельзя – нужно было максимально растягивать припасы. Бродить по округе означало высокий риск кого-нибудь встретить. Поэтому они большей частью играли в слова, крокодила, решали загадки и вспоминали казавшуюся теперь такой счастливой прежнюю жизнь.
По вечерам они смотрели на огни города, в котором явно разворачивались трагические события. Над ними часто пролетали вертолеты и самолеты, из города иногда доносились выстрелы, а в ясные дни можно было разглядеть черные столбы дыма, поднимающиеся в небо.
Вскоре город погрузился во тьму. Ничего уже светило по ночам.
Пару раз в неподалеку в парке мелькал свет фар и слышался звук мотора. Но их лагерь больше никто не тревожил.
Телефоны разрядились еще несколько дней назад, и последнее, что Ира там видела – сообщения о тотальном закрытии городов и массовой панике.
Почему никто к этому не подготовился? Десятки лет ученые твердили, что придет убийственная болезнь – это лишь вопрос времени. Почему политики и простые люди так беспечно относились к этому вопросу, вбухивая все деньги в пушки, ракеты, развлечения, бессмысленно дорогие шмотки и показную роскошь? Почему выкачивали последние соки из медицины, заставляя врачей превращаться в корыстных продажников, либо работать за копейки? Ведь всего этого можно было избежать! Или нет?
Ира считала часы до момента, когда сможет обнять дочку и поглаживала ружье. Она понимала, что скоро начнутся холода, а еда закончится.
А значит, им придется возвращаться в город.
-–
Карантин закончился. Ни одного из симптомов, виденных Ирой в отчете по бразильской вспышке, не появилось.
Не передать с каким удовольствием она обняла дочь! Вокруг рушился мир, а она была полностью счастлива, ощущая тепло своего ребенка, гладя ее по волосам и просто сидя в обнимку в тишине.
Но счастье было недолгим.
Она вскрыла последнюю банку с консервами и кинула разогреваться с кашей на газовой горелке. Заканчивалось все – вода, крупы, баллоны для горелки, не говоря уже о роскоши вроде туалетной бумаги. Это даже с учетом того, что они забрали у нападавших.
А вскоре ночью начало подмораживать. Приближалась осень.
Ирина понимала, что ситуация вынуждает ее только к одному: нужно идти в город. Она совершенно не представляла, как развивалась ситуация все эти недели, сколько людей выжило, но все это предстояло узнать уже скоро.
Единственная проблема – это Лиза. Оставлять ее одну в лагере было безумно страшно, но брать с собой – еще страшнее. Стоить только наткнуться на кого-то и сбежать с ребенком будет уже невозможно.
После долгих раздумий она все-таки решилась. Время легких решений прошло. Нужно было рисковать, но разумно.
Ирина нашла недалеко от лагеря укромное место и оборудовала там запасную лежанку со спальным мешком, запасом еды и воды, замаскированную ветками и листвой. Показала дочке это место и строго наказала при малейшем шорохе из леса бежать и прятаться туда. Окружила подходы к лагерю системой сигнализации из пустых консервных банок, звенящих, когда задевали ветки по бокам тропы.
А затем Ира сделала вид что ушла и через некоторое время подошла к лагерю с другой стороны, задев банку. С удовлетворением отметила, что Лиза выполнила все, как она сказала – мать даже не заметила, как опустел лагерь.
Все это было очень ненадежно, но другого выхода не было. Ира не собиралась долго задерживаться в городе, лишь разведать обстановку и по возможности добыть еды.
-–
Ира осторожно выглянула из кустов на окраине МКАДа.
Над дорогой висела непривычная звенящая тишина. Полосы в обе стороны были забиты пустыми машинами – насколько хватало глаз. Видимо, весь город в какой-то момент ломанулся на выезд и встал намертво.
На плече у Иры висело охотничье ружье, на спине – рюкзак, а подрезанные ножом волосы собраны под кепкой. Она надела как можно менее цветастую и неброскую одежду и постаралась приладить все так, чтобы не звенело при ходьбе.
Глубоко вздохнув, Ирина вдруг сделала то, чего сама от себя никогда не ожидала: перекрестилась.
И шагнула на дорогу.
Она быстро перебежала на другую сторону, лавируя между брошенными машинами, за которые гордые владельцы совсем недавно выплачивали кредиты, и прижалась к стене многоэтажки. Выглянула за угол.
Зрелище было угнетающим и страшным. Совсем недавно живой микрорайон находился в запустении. Ветер гонял по тротуарам мусор. Посреди дороги лежала на боку машина скорой помощи.
Витрины магазинов и окна нижних этажей были разбиты. Вместо вывесок торчали голые провода. Возле обугленной двери магазина «Магнит» лицом вниз лежал человек.
Ирина медленно двинулась вдоль дома, стараясь не хрустеть битым стеклом, и заглядывала внутрь магазинов. Там были лишь темные пустые полки, перевернутые холодильники и вывороченные кассы.
–За что, боже, за что… – прошептала Ира, со страхом оглядывая то, во что превратились знакомые улицы.
Увиденное ввергло ее в депрессию. Если последние дни она жила надеждой, что в городе сохранилась жизнь, есть безопасные места и организованное общество, то теперь в это почти не верилось. Она стала понимать, насколько низки их шансы пережить зиму.
Ирина по широкой дуге обошла тело возле двери и через витрину забралась в магазин. Внутри все было вынесено подчистую, но в подсобке ей удалось найти блок кассетных фильтров для воды, пакет муки и шоколадку. Она улыбнулась, представив, как обрадуется Лиза.
Ира уже собиралась выйти на улицу, как вдруг услышала шум мотора. После звенящей тишины последних минут это казалось ей страшным громом. Ира спряталась за прилавком и аккуратно выглянула на улицу.
По дороге медленно прополз бронетранспортер, сопровождаемый запрятанными в военные противогазы солдатами, держащими наготове оружие. Они осматривались по сторонам, по окнам домов.
Выстрел! Ира вздрогнула от неожиданности. Один из солдат выстрелил по телу, лежащему возле магазина.
Ирина почувствовала, как все холодеет внутри. Против кого это оружие? Зачем эти патрули? Ищут грабителей и мародеров? Или просто убивают всех, кто может быть заражен?..
Патруль прошел мимо, и вскоре шум стих за домом. Ирина выбралась из магазина и перебежками направилась обратно.
-–
Усталая и мрачная, она подошла к лагерю, надеясь выпить чаю и отдохнуть.
–Лиза, это я! – крикнула она, заранее предупреждая дочь.
Она вышла на поляну и заглянула в палатку. Лизы не было. Наверное, услышала шаги и спряталась. Умничка, с затаенной гордостью подумала Ира, и направилась к запасному убежищу.
Подойдя к лежанке, она с улыбкой откинула маскировочные ветки и похолодела.
Внутри было пусто.
Ира огляделась и с ужасом увидела рядом с лежанкой отпечаток тяжелого ботинка.
-–
Ей хотелось кричать матом, кататься по земле, плакать, убивать, проснуться от кошмара, но она лишь собрала в рюкзак все оставшиеся припасы и пошла по следу тяжелых берцовых сапог.
Временами он исчезал, и даже трава не была примята, и листья не порваны. Не привычный к таким мелочам взгляд городского жителя терял дорогу, и тогда в душе Иры сжимался ледяной ком. Она бродила по спирали вокруг места, где потеряла след, находила его и как собранная в комок ищейка бежала дальше.
Судя по следам человек было несколько, иначе он бы так хорошо не отпечатался. Они шли цепью друг за другом. И дошли до дороги, по которой тянулся грязевой отпечаток широких колес. Похоже на грузовик. Постоянно переходя на бег, Ирина двинулась по дороге к выезду из парка.
Когда она добралась до шоссе, на которое выходила дорога, то увидела, что пробка из машин раздвинута, машины покорежены, будто их переехал танк. След грузовика уже был едва различим на асфальте.
Она снова погружалась в этот мертвый город, хотя все, чего ей хотелось – обнять дочь и спрятаться в палатке. Она смертельно устала постоянно выдерживать это напряжение, просчитывать все опасности, отгонять тяжелые мысли и быть энергичной ради дочери. Всю жизнь она провела в этом напряжении – одна, без мужа, без денег, без чьей-либо поддержки, но возможно теперь этот опыт помогал ей не сойти с ума и продолжать бороться.
След исчез. Она тупо продолжала идти вперед по спальному району между рядами многоэтажек, чувствуя нарастающее отчаяние.
И наткнулась на человека.
Он вышел из-за угла панельки метрах в двухстах впереди нее и остановился. Ирина замерла, пытаясь севшими за годы буквоедства глазами рассмотреть незнакомца поподробнее.
Он был в спортивном костюме, без маски и с большой темной бородой. А еще он достал из-за плеча автомат.
Ира ринулась в сторону быстрее, чем подумала об этом. Краем глаза увидела, что мужчина машет рукой кому-то и бросается за ней в погоню.
Ирина нырнула в дворы, надеясь затеряться в улочках и обреченно увидела, что с другой стороны дома ей уже бегут наперерез. Она нырнула в разросшиеся кусты, между которыми уже угрожающе торчал борщевик, трясущимися руками сжала ружье и нащупала в кармане патроны с дробью.
Сначала все стихло, но затем она поняла, что спрятаться не удалось. Со всех сторон послышался развязный резкий говор. Это был чеченский, который Ирина хорошо научилась различать после экспедиции на Кавказ.