– Мамочка! Я сейчас сдохну.
Ей было так плохо, что она встала на колени, положив голову на запачканный стол.
Винсент тоже добрался до минералки:
– Тут пакетики есть. Что ты поливаешь всё вокруг своей «блю вотой»?
– Иди к чёрту!
Винсент выпил залпом бутылку, а вторую вылил себе на голову!
– Бр-р-а!!! – помотал он мокрой головой, – Холодненькая. Не успела даже нагреться. Фу! Вроде легче! Скажи что-нибудь!
– Нас отравили, и мы сдохнем!
– Это я уже слышал. Дальше что?
– Откуда я знаю? Ты – мужик! Сделай что-нибудь!
– Понял!
Винс пьяно дёрнул головой, взял две банки минералки и пошёл приводить в чувство Александра.
Пока он возился с ним, девушка осмотрелась. В принципе самолёт был достаточно маленьким, чтобы видеть всех. В нём всего было семнадцать пассажирских мест. Условно весь пассажирский салон делился на три секции. В хвостовой части стояло два дивана. В середине помещалось шесть больших кожаных кресел с двумя столиками между ними. А в первом салоне было четыре таких же кресла, по два с каждой стороны прохода. Стояли они, как и в среднем салоне, лицом друг к другу. Семнадцатое место было расположено в нише перед кабиной лётчиков. Очевидно, что именно там за шторкой ждала своего выхода Билли Эйлиш. Кроме всего прочего, эта модификация самолета имела специальные двери, которые позволяли разделять салон на изолированные купе. Прозрачная дверь плавно выплывала из перегородки при нажатии кнопки. Одна из дверей отсекала туалетно-багажную зону в хвосте лайнера. Другая – секцию с диванами от средней части салона. Третья была установлена перед выходом из салона в кухонную зону.
В хвостовом купе, в котором очнулась Амалия, кроме неё было ещё пять человек. Рядом с Сашей, откинув голову на боковую спинку дивана, размякла Есения. Через проход от них безжизненно возлежали Марий, Агнесса и телохранитель Володя.
Винсент продолжал мучить Сашу. Амалии снова стало дурно, и она уже хотела куда-нибудь присесть, но вдруг краем глаза заметила, что у телохранителя дёргается веко.
– Эй! – она осторожно потрясла Сурганова за плечо.
Винсент, повернувшись, спросил:
– Тоже живой?
– Вроде бы.
Винс сразу подскочил и стал шлёпать крепкого телохранителя по щекам:
– Давай! Ты же такой кабан натренированный! Ну! Давай!
Неожиданно телохранитель вскочил и заломил Винсу руку.
– Ай! Больно! Отпусти!
Постепенно блуждающий взгляд Сурганова стал приобретать человеческое выражение. Он медленно разжал ладонь, отпустив парня. Винс потёр заломленную руку:
– Вс-с-с! А! Больно же! Не отравят, так покалечат.
Сурганов стал вертеть головой, увидел безжизненного босса и бросился к нему.
– Вот так! Представляешь? Цепной пёс. С того света выскочил и сразу хозяина спасать.
– Что? Ты уже пришёл в себя? – ухмыльнулась Амалия.
– Угу. Протрезвел маненько. Надо только опохмелиться чуток. Башка трещит. И в висках стучит. Где тут вискарь?
Он сделал шаг к столу второго салона.
Амалия разозлилась: вместо того, чтобы спасать друзей, Винс думает только о выпивке:
– Виски отравлен!
Рука парня замерла в воздухе.
– Впрочем нет. Я же его не пила.
– Вот ведь какая! Меня так просто не возьмёшь!
Далее он стал изображать разговор самого себя с собой:
– Если даже виски был отравлен, то что нужно делать? Правильно. Надо пить дальше. Клин клином вышибают.
В голове у парня всё ещё был полный сумбур. Амалия присела, пытаясь немного прийти в себя:
– Да травись ты!
– Вот умру – что будете делать?
– Похороним.
– Злая ты. А если весь алкоголь был отравлен?
– Чем?
– Ну, не знаю. Метанолом, например.
– Никогда не слышала, чтобы в шампанском метанол находили. А я только шампанское пила.
– Дура. Может специально хотели папашу Марго на тот свет отправить. Шприцем набрызгали какого-нибудь цианида во все бутылки. Чтобы наверняка.
– Ну, да. От цианида ты на унитазе и уснул. Дурак, что ли?
– Я образно. Я не специалист в ядах.
– Специалист – не специалист, но вон – все валяются. Фу! Как мне дурно!
– В алкоголе нет ядов, – вмешался в их разговор Володя. – Я ничего не пил. И тоже чувствую себя отвратно.
– Угу! Может они и в минералку какой-нибудь дряни налили, – не унимался любитель выпить, наливая себе очередную рюмку виски.
Телохранитель на секунду перестал делать искусственное дыхание Вельтману:
– Нет. Я и минералку не пил. Я всегда пью только из своей фляжки. Мне жена специальный напиток готовит с лимоном, крепким чаем и разными травками. Чтобы я всегда был в тонусе.
– Может они вам во фляжку тоже капнули.
– Как?
– Как, как? Вы оставляли её где-нибудь?
– Нет. Она у меня в кармане пиджака. А его я не снимаю никогда.
Он вспомнил об оружии и задрал полу костюма, обнажив портупею с пистолетом.
– Тогда может они еду тоже отравили.
– Еду? Не могли мы от еды одновременно все сознание потерять. Ели мы в Барнео давно. Если бы яд был мгновенным – то все там бы ещё отключились. На льдине.
– На какой льдине? – Винсент закусил долькой лимона.
– Винс! Не загружай! – крикнула девушка.
Сурганов продолжил рассуждения:
– И так как каждый ел сообразно своему аппетиту и возможностям организма, то при отравлении медленным ядом все начали бы отключаться ни как уж не одновременно.
Винсент:
– Ну а если, к примеру…
Амалия не выдержала и крикнула, не дав ему договорить:
– Заткнись, а? Достал уже своими инсинуациями. Хотел бухать – так бухай!
– Спасибо. А я что делаю? – Винсент невозмутимо протянул руку к другому краю стола и взял в руки чёрную бутылку. – Ух ты! Коньяк! Папа Марго его пил. Надо попробовать.
Он стал читать этикетку:
– Remy Martin Cognac Black Pearl Louis XIII. Нихрена себе названьице! Хм! Сгодится!
Винс открыл стеклянную пробку и наполнил коньяком бокал для виски:
– Будьте здоровы!
И он опрокинул его содержимое в горло так, как будто залпом выпил лимонад.
– Вау! Неплохой коньячишка. Бр-р-р!!! Я ожил! Что делать? – обратился он к Сурганову.
– Так, парень. Нужно найти аптечку. У кого-нибудь лекарства есть?
– У меня нет, – откликнулась Мала.
– У меня только коньяк и виски, – вздохнул Винс.
– Давай, парень! Ищи!
– Где хоть искать-то?
– Где-нибудь там, – указал телохранитель в сторону кабины пилотов. – Возможно они на кухне.
Винс потащился по проходу к голове самолёта.
– Леонид Вячеславович! Леонид Вячеславович! Давай, – Сурганов непрерывно тискал Вельтмана, вдыхая ему изо рта в рот воздух.
– Он живой? – спросила Амалия.
– Живой. Но что-то сильно отключился. Ты чего сидишь? Давай кого-нибудь тормоши.
– Зачем? Может сами отойдут.
– Угу! Сдохнут с такими друзьями. Мы не знаем, чем отравились. Может это газы?
– Что-то ничем не пахнет.
– Девочка, я понимаю, что тебе трудно. Но заставь себя. Подруги ведь это твои.
– Да не могу я. Тошно мне.
– Тебе шевелиться надо. Это тебя и спасёт. И пей больше воды.
– Зачем?
– Чтобы вырвало.
Напоминание о рвоте пришлось кстати. Девушку снова обильно прополоскало.
– Это хорошо. Отрава выходит. Нам нужно торопиться, чтобы все успели проблеваться, пока токсины печень и почки не отключили.
Винсент скачками прибежал обратно в сильно возбуждённом состоянии.
– Нашёл?
– Нет! Там стюардесса на полу лежит.
– И что?
– У неё глаза открыты. Она на меня уставилась.
– Помог бы ей!
– Она сдохла! Мёртвая!
– Парень! Если ты не найдёшь аптечку, возможно мы все здесь сдохнем.
– Вот дурак! Ы-ы-ы, – неожиданно всхлипнул Винсент, – блин, мать не хотела меня пускать, как чувствовала.
Он вытер набежавшую слезу и шмыгнул носом. Увиденное наглядно ему продемонстрировало: угроза их жизни – это реальность.
– Пилотов видел?
– Нет. Я не дошёл.
Сурганов прекратил экзекуции над шефом. Все его попытки были тщетны. Он подошёл к стюарду, лежащему на коленях Маргариты и Грегори, схватил его за шиворот и притащил в хвостовой мини-салон. Там телохранитель бесцеремонно воткнул тело стюарда на то место, где 10 минут назад сидел он сам. Сурганов нагнулся над лицом парня, приоткрывая ему веки и заглядывая в рот.
Амалия встала и осторожно выглянула из-за плеча Володи:
– Он мёртвый?
– Нет. Пузыри пускает. Значит, живой.
Телохранитель распечатал две банки «Перье». Одну опорожнил на голову Станиславу. А другую, нажав сильными пальцами на челюсть стюарда, стал вливать ему в горло. Стас выбросил струю рвоты так резко, что Володя не успел отскочить:
– Вот так, парень! Хорошо! Сейчас всё будет нормально.
Он вновь схватил его за шиворот и потащил в туалет. Перед дверью туалета Сурганов повернулся и крикнул:
– Винсент! Иди сюда!
– Мне кажется, что я тоже отравился. Что-то я обмякаю, – пробормотал Винс, сползая вдоль дверной перегородки.
– А! – Сурганов разозлился и сильно ударил стюарда по лицу: – Очухивайся, парень! Мне помощник нужен! А то все тут подохнем на этом самолёте. Давай! Пей!
И он сунул в вялую руку Стаса банку минералки. Затем развернул его к унитазу лицом и крикнул в ухо:
– Давай, сам пей! – телохранитель схватил стюарда за руку с банкой и прижал её так, чтобы минералка лилась прямо в рот: – Не сопротивляйся! Пей! Иначе умрёшь.
Парня снова вырвало. На этот раз в унитаз.
– Ещё! Ещё! Давай, парень, пей.
В это время Мала увидела поникшего Винсента, сидевшего на полу с опущенной головой. Она закричала:
– Извините, как вас? Винсент вырубился!
Сурганов крикнул Стасу на ходу:
– Вот ещё две банки на умывальнике стоят. Я сейчас вернусь. Чтобы всё у меня выпил!
– Ага, – пробормотал еле живой стюард.
– Чего тут без меня стряслось? – видимо здоровье у телохранителя было крепким. Он двигался быстро и сосредоточено.
– Вот! – указала на Винсента Мала. – Может, виски отравлен?
Сурганов потрогал запястье безжизненной руки парня и приоткрыл ему пальцами веки:
– Да, нет. Старые спирты растворил.
Он ударил Винса по щеке и тот что-то проворчал в ответ. Мала выглянула из-за плеча телохранителя:
– Что с ним?
– Пьяный. Хотя, возможно, какую-то минимальную дозу всосал.
Он схватил любителя выпить за шиворот и посадил на свободное место на диване. После этого он вновь затормошил Винса. Тот в ответ матом послал всех куда подальше.
– Эх, парень! Нельзя тебе пить. Плохо кончишь. Да… Он нам не помощник.
Мала:
– Что мне делать?
– Помогай! Делай вот ему искусственное дыхание, – Сурганов указал на Сашу.
– Изо рта в рот? Меня вырвет.
– Тогда хотя бы руки его води вверх – над головой, вниз – по телу. Затем три раза дави на грудную. Затем усади и опять положи. И заново повторяй. Надо ему лёгкие провентилировать.
– А что у него с лёгкими?
– Сдаётся мне, девочка, что мы здесь все газом надышались.
– Каким газом?
– Какой-то газ нехороший в салоне распылили. Но, слава богу, не нервнопаралитический.
– Как вы определили?
– Если бы против нас применили боевое отравляющее вещество, то уснувшего человека без антидота было бы уже не воскресить. Сам он не придёт в себя. Никогда.
– Это как в Солсбери?
– Не знаю я, как в Солсбери. Но мы с тобой очухались сами. Разговариваем, ходим, что-то делаем. И всё без лечения. Значит, этот газ не химоружие, – Сурганов всё это говорил, попутно проверяя состояние девушек из «диванного» купе.
– И что это тогда?
– Похоже на какой-то вид «сонного газа». Не берусь говорить какой. Возможно, что в данном случае основа – фентонил или близкое к нему вещество. Вот только, как мне кажется, смешали его с каким-то тяжелым газом, возможно с неодорированным бутаном. Поэтому этот газ опустился на пол. Парень пошёл на кухню и ногами мог его переворошить, поднять вверх к дыхательным путям. Возможно, что так. Только доза у него, если он её получил – минимальная. Много времени прошло. Газ в основном через систему вентиляции улетучился. Поэтому, я думаю, что всё с нашим пьянчужкой будет нормально.
Винс открыл глаза и закашлялся.
Володя:
– Вот молодец! Не спим. Не спим!
Амалия:
– Подождите! Но бутан, насколько я понимаю, взрывоопасный газ.
– Хороший вопрос. Всё дело в концентрации. Помещение у нас маленькое. Но распыление даже литра бутана в таком самолёте не окажет никакого особого влияние на здоровье человека. Я уже не говорю об опасной концентрации для взрыва. Другое дело, что в него добавили? Есть вещества, капли которых достаточно, чтобы отравить всю Москву. Здесь в носитель тоже было добавлено мизерное количество отравляющего газа. Проблема, как его распылить. Проще распылить из баллончика со сжатым газом. Но это же делали не на заводе. Я имею ввиду готовили акцию против кого-то из нас. Поэтому воспользоваться могли только доступным для всех газом. А пропан-бутан – это как раз тот случай.
Из дверей туалета вывалился, держась за косяк, Стас:
– Я уже нормалёк. Сейчас приду в себя.
– Нормалёк, – проворчал Сурганов. – Выпей ещё две банки. Затем закрой эту дверь, – указал он на задвижную герметичную дверь, – и три минуты как можно активней побегай на месте. Подвигайся. Провентилируй лёгкие. Может тогда и будешь – «нормалёк».
– Понял, – кивнул парнишка и нажал на кнопку.
Овальная дверь вылезла из перегородки и плотно изолировала туалетный отсек от остального салона самолёта.
– Это зачем вы его закрыли?
– Там самый чистый воздух. В туалете всегда вентиляция работает лучше.
Сурганов прошёл в среднее купе, где стал щупать пульс у своего босса:
– Хреново, шеф! Возраст у тебя уже не для таких отравлений.
Он повернулся к Амалии:
– Девочка, работай с этим парнем. Саша его зовут? А я попробую найти ещё какого-нибудь помощника.
В это время началась рвота у Агнессы.
– Так, так, так! – телохранитель опустил её голову между колен. – Вот хорошо! Главное не захлебнись. Зовут меня, кстати, Володей, – обратился он к Амалии.
– Вы можете называть меня Малой.
– Так вот, Мала, увидишь, что кого-нибудь рвёт, помоги. Не дай захлебнуться. Отравленные от этого часто умирают.
Сурганов отвалил от Агнессы обмякшее тело Мария:
– Ну? Что у нас здесь с твоим дружком? Пульс нормальный. Глаза не особо расширены. На свет реагируют. Да тебя, парень, пора воскрешать!
И он стал приводить в чувство Мария.
Через пять минут к нему на помощь пришёл Стас. Совместными усилиями они смогли привести в божеское состояние всех, кто находился в хвостовом купе салона самолёта. Когда Есения с мокрой головой выходила из туалета, поддерживаемая сильными руками Амалии, на неё уже вполне осмысленно смотрели Мар, Саша и Агнесса. Даже Винсент, разбуженный телохранителем, уже стоял в проходе и всеми возможными способами пытался избавиться от икоты.
– Мы летим уже сорок пять минут, – посмотрел на часы Сурганов.
– И что? – спросила Мала
– Время бежит быстро. Надо торопиться спасать остальных.
Он повернулся к Стасу:
– Теперь скажи мне, дорогой, какие лекарства есть на борту самолёта?
– На кухне большая аптечка. Ещё одна у кабины лётчиков. Там обычный набор лекарств.
– Активированный уголь хотя бы есть?
– Думаю, есть.
– Тащи их сюда. Стоп! – схватил он шустрого парня за руку, – Иди осторожно. Медленно перебирая ногами. Не загребай! Это будет быстрее.
– Зачем?
– Думаю, что по полу стелется отравляющий газ. Постарайся не надышаться им. Стоп! – он снова схватил парня, на этот раз за штаны, – Там твоя подруга на полу лежит. Не трогай её. Судя по всему, ей уже не поможешь. Даже не шевели. А то сам не вернёшься. Иди. Не стой уже! Иди говорю!
Эти слова оказали на парня сильное впечатление. Но он, медленно шагая, всё же двинулся в сторону носа самолёта.