– А-а-а! – закричал Заразин.
– Зачем? – прошептал Свитко.
– Рыбку жалко. В ведре бы она сдохла, – объяснил Овсянников.
– Вон отсюда! – брызгая слюной, заорал на него Борзенко.
Овсянников собирался уйти с пустым ведром, но Заразин закричал ему:
– Стоять! Молчать! Отвечать!
– Что вам угодно? – спросил Овсянников.
– Молчать! Отвечать! Стоять! – снова закричал Заразин.
– Прекратите на меня кричать, – потребовал Овсянников. – Я вольнонаёмный служащий, а не офицер.
Заразин, а заодно с ним Свитко и Борзенко задохнулись от переполнявшей их злобы.
В кабинет зашёл Корольков.
– Как я понял, у вас тут появился новый аквариум? – спросил Корольков.
Свитко и Заразин хмуро смотрели на аквариум. Борзенко испепелял взглядом Овсянникова.
– Я уже просмотрел журнал в приёмной. Дежуривший в субботу майор Васильков сделал запись, что в девятнадцать часов приехали сотрудники из нашего министерства и других ведомств. Они установили и оборудовали аквариум. Прибыли даже генералы. Васильков не мог не впустить их в ваш кабинет. Там записано, что этот аквариум и рыбы – подарок к полувековому юбилею нашего Управления.
– Ты почему сразу не прочитал записи в журнале, бездельник? Ты почему молчал до сих пор?! – накинулся на Кузнечикова Заразин.
– Откуда в Управлении стало известно, что в пятницу мой аквариум разбился? – едва шевеля губами, спросил Свитко и залпом выпил стакан воды, который ему поднёс Борзенко.
– Просто вам решили сделать подарок, – сказал Корольков.
– Какой же это подарок? Это прямой намёк, что они меня так просто не оставят. Они узнали, что аквариума больше нет и тут же прислали новый. Мы с вами под колпаком! – проговорил Свитко.
– Монтёр, лови сейчас же рыбу, которую ты выпустил в аквариум! – приказал Заразин Овсянникову.
– Вы бы лучше рыбок покормили, а то когда они голодные, то злые. Ещё покусают вас, – сказал Овсянников и вышел из кабинета.
– Нельзя брать на работу гражданских сотрудников. Всех вольнонаёмных служащих – уволить! Зачем их на работу брали? – с негодованием сказал Борзенко.
– Так ведь вольнонаёмных работников ещё прежнее руководство набирало согласно штатному расписанию, – заметил Заразин.
– Надо исправлять ошибки прежнего руководства, – назидательным тоном произнёс Борзенко.
– Да о чём это вы тут рассуждаете? Лучше подскажите, что теперь делать с рыбами и новым аквариумом? – спросил Свитко.
– Да взять молоток и снова по нему стукнуть! – предложил Заразин.
– Теперь это невозможно. Это подарок вышестоящего руководства, – вздохнул Свитко. – К тому же сразу станет понятно, что мы хотим избежать прослушивания.
– Можно общаться в моём кабинете, и там проводить все конфиденциальные совещания, – предложил Борзенко.
– Думаю, что и ваши кабинеты тоже под контролем, – скривив губы, произнёс Свитко.
– Давайте будем в коридоре все вопросы решать, – предложил Заразин.
– Может, туда ещё и стол мой вынести, чтобы всё сотрудники надо мной ржали! – разозлился Свитко и вышел в коридор.
Борзенко и Заразин последовали за ним. Корольков вернулся приёмную и снова расположился в кресле. Капитан Кузнечиков сел за стол, уставленный телефонами, и принялся лихорадочно перелистывать журнал, просматривая записи предыдущих дежурных.
– Ничего не делать. Никаких новых договоров не готовить, все старые контракты пересмотреть. Действовать будем осторожно, – тихо сказал Свитко своим соратникам.
– Нам главное от всех оборотней в погонах избавиться, – сказал Заразин.
– А заодно и от всех гражданских лиц, – добавил Борзенко.
– Проведём аттестацию без шума, но эффективно. Со всеми посчитаемся! – пообещал Свитко.
Овсянников был удивлён появлением нового аквариума в кабинете начальника Управления.
Вернувшись домой, он долго смотрел на свою картину. Странно, но картина, которую он написал за выходные, неожиданно воплотилась в жизнь. Серебристые кусачие рыбки снова плавали в аквариуме начальника Управления. Возможно, это было совпадение или же чьи-то происки, как это предполагали начальники.
Олег позвонил Юрчикову.
– Как у тебя дела? Я тебя сегодня не видел в Управлении.
– Я заболел и ездил в поликлинику. Сделали уколы, но повышенное давление не спадает, – сказал Сергей.
– Что-то многие сотрудники болеют.
– С такими начальниками можно инфаркт заработать.
– Поправляйся, а то мне на работу стало противно ходить. Поговорить по душам не с кем. Наши начальники совсем свихнулись из-за аквариума, – пожаловался Овсянников.
– Они чуют, что их скоро выведут на чистую воду, вот и ведут себя соответственно.
– Представляешь, тот аквариум, который в пятницу Свитко разбил молотком, я изобразил на картине очень правдоподобно. И, представь себе, аквариум снова появился в кабинете Свитко.
– Его так быстро заменили? – изумился Юрчиков.
– Да. Аквариум привезли в субботу без ведома нашего руководства. Говорят, его подарили в честь юбилея нашего Управления.
– И что в этом особенного? Если подарили аквариум, само собой напрашивается, что надо подарить рыб и растительность.
– Так в том-то и дело, что рыб запустили в аквариум точь-в-точь таких же, какие и до этого в нём плавали. И растения те же самые, изумрудно-зелёные, в том же углу посажены.
– Это совпадение или кто-то видел этот аквариум ранее.
– Мне кажется, будто это произошло из-за моей картины. Я ведь очень хотел восстановить тот аквариум, да и рыб мне было жалко, – сказал Овсянников.
– Выходит, ты от души хотел, чтобы аквариум вернулся на прежнее место.
– Но ведь это мистика! Впрочем, хватит рассуждать об аквариуме. По пути домой я в метро начал читать твой роман. Увлекательная вещь! Я сегодня же стану делать иллюстрации к твоей книге.
– Не торопись. Завтра я тебе обязательно позвоню. Спокойной ночи! – попрощался Овсянников.
Юрчиков в ту ночь спал плохо. Сновидения, посещавшие его, были удивительными. Во сне он видел заснеженные равнины и горы, ледники и пещеры, странных животных и низкорослые причудливые растения, которые росли на ледяном ветру среди камней и снега. Над чужим ледяным миром лишь ненадолго всходило платиновое светило. Потом там снова сгущалась тьма, и лютый мороз царствовал над заснеженным миром. Юрчиков ощущал этот мороз и отчётливо видел заснеженный пейзаж, освещённый тусклой рыжей огромной луной. Он видел на небе незнакомые ему созвездия и слышал звуки далёкого мира: рёв зверей, крики белоснежных птиц, у которых было две пары крыльев, а ещё он слышал членораздельную речь удивительных существ, тела которых были покрыты белой шерстью.
Похоже, это были разумные существа. Они не обращали на Юрчикова внимания. Он ощущал себя бесплотным духом, неведомым образом оказавшимся в далёком мире. Он воспарил над заснеженным миром и увидел край диска платинового светила, показавшегося над горным хребтом. Наступало чужое утро. И тут Сергей с замиранием сердца стал падать с огромной высоты…
Он свалился с кровати на пол и проснулся.
И тут он вспомнил свой странный сон и понял, что отчётливо видел мир, который сам придумал и описал в романе.
С кровати вскочила перепуганная жена. Она склонилась над ним и принялась трясти его за плечо.
– Я так испугалась, услышав грохот. Как ты оказался на полу? – спросила Катя.
– Я сейчас видел удивительный сон! – сказал Сергей, поднимаясь с пола. – Мне снился мир, который я описал в своём романе. Я всё видел, словно наяву. Я парил над чужим миром, а потом стал падать…
– Ты переутомился. И сам проснулся, и мне лишние полчаса не позволил поспать, – грустно произнесла Катя, глядя на будильник.
Проводив Катю на работу, а сына в школу, Юрчиков набрал номер рабочего телефона Овсянникова.
– Привет, Олег! – сказал Юрчиков.
– Сергей, это ты? – послышался сонный голос Овсянникова.
– Да. Сегодня мне приснился удивительный сон. Мне надо тебе рассказать, что я видел во сне. Тебе это поможет сделать рисунки. Кстати, теперь я собираюсь дополнить свой текст некоторыми подробностями. Давай встретимся вечером.
– Я почти всю ночь не спал и успел сделать четыре небольшие иллюстрации к твоей книге.
– С нетерпением ожидаю их увидеть.
– Я взял их с собой на работу и собирался их сегодня предъявить тебе на суд. Я заеду к тебе вечером.
Вечером Овсянников заехал к Юрчикову домой. Друзья расположились на кухне.
Олег показал Сергею свои рисунки.
– Удивительно! Во сне мне привиделись те же самые пейзажи, которые я описал в романе. А ты дополнил мою будущую книгу некоторыми подробностями. Я хорошо запомнил созвездия на ночном небе той планеты, которые видел во сне. Они точно такие же, как и на твоих рисунках. Да что звёзды! Горная гряда, над которой поднималось чужое светило, я видел точно такой же, какой ты её изобразил, – изумился Юрчиков. – Сегодняшней ночью я побывал в том мире!
– Я писал картины такими, какими я их себе представлял. В своём воображении я отчётливо представил пейзаж и странных существ, населяющих придуманный тобой мир, – рассказал Олег.
– А это что за рисунок? – заинтересовался Юрчиков, увидев необычный пейзаж. – Я не описывал столь обширную водную поверхность. На единственном континенте той планеты лежат вечные снега. Там не бывает, в нашем понимании, весны и лета. В моём романе на Бригде все водоёмы, кроме Великого Южного океана, покрыты вечным льдом, а на твоём рисунке видно озеро, в которое впадают ручьи. Наверняка, ручьи горячие, потому что над ними поднимаются испарения… Откуда ты взял такой пейзаж? Вспомнил про тёплые источники на Земле? А это что за романтическая встреча двух зензибов – юноши и девушки на берегу озера? Они сидят на заснеженном берегу под корявыми ветвями каменного дерева и глядят на поднимающиеся над водной гладью испарения.
– Под утро я всё же заснул, и мне приснилось, как на берегу озера сидят покрытые белой шерстью два существа, которых ты назвал зензибами. Они сидят, обнявшись, под деревом, которое такое же, как и описанное в твоём романе – у него покрытый инеем ствол и ветви без листьев.
– Думаю, теперь мне предстоит внести изменения в книгу. Видимо, мои герои начинают жить своей жизнью, которую ты стал видеть во сне.
– Я постараюсь больше не усложнять тебе труд.
– Наоборот, сделай как можно больше рисунков, – попросил Юрчиков.
Вернувшись домой, Овсянников направился в свою комнату. Мать зашла в комнату следом за ним.
– В последнее время ты мало ешь и почти не спишь, – обеспокоенно сказала Людмила Григорьевна.
– Мне некогда, – сказал Олег, доставая краски.
– Я не рада, что ты так увлёкся иллюстрациями к чужой книге.
– Этот роман написал мой друг.
– Пусть так. Но ты забросил своё творчество, не говоря уже о том, что ты нарушаешь распорядок дня и голодаешь. Раньше ты был художником, а теперь стал иллюстратором, – недовольно сказала Людмила Григорьевна.
– Я иллюстратор фантазий моего друга. Я не только воплощаю на рисунках образы, созданные Сергеем. Этой ночью, во сне я, будто наяву, оказался в придуманном им мире. Между прочим, я начинаю участвовать в сотворении того мира. Это так здорово! – с воодушевлением произнёс Олег.
– Всё-таки я принесу тебе ужин в комнату, а спать ты сегодня ляжешь не позже полуночи. Я проконтролирую, – пообещала Людмила Григорьевна.
Глава 2. Наяву или во сне?
Прошло несколько дней. Юрчиков вышел на службу.
Он продолжал работать над романом по выходным. Овсянников делал к нему иллюстрации.
То время, которое Юрчикову удавалось выкроить для сна, он проводил в странном полузабытьи. Он засыпал в кровати у себя дома и тут же оказывался в странном студёном мире, который он описал в романе.
Вскоре стало происходить нечто странное. Однажды Олег рассказал Сергею о своём сне, который в точности совпадал с тем, что той же ночью привиделся Юрчикову.
– Ты представляешь, я видел то же самое, что и ты! – изумлялся Овсянников, когда друзья встретились в кафе. – Неужели такое может быть?
– Это удивительно, – запив бутерброд с сыром стаканом яблочного сока, проговорил Юрчиков. – Между прочим, после того, как ты стал делать рисунки к моему роману, описанный в нём инопланетный ледяной мир ожил. Порой мои сновидения настолько реальны, что не могу понять, вижу ли я чужой мир наяву или во сне.
– У меня такие же ощущения. Во сне я вижу удивительные подробности того ледяного мира, – кивнул Овсянников.
– А как ты собираешься назвать свой роман? Ведь у него до сих пор нет названия. Может, «Мир вечного льда» или «Планета льда и снега»? – предложил художник.
– Думаю, что лучше подойдёт название «Среди снегов и тьмы».
– Хорошее название, – согласился Олег. – Только долгая тьма и короткий день там бывает не всегда. В ледяном мире должно наступить лето.
– Лето на Бригде холодное и снега и льды там не сходят даже в относительно тёплое время года.
– Да уж, придумал ты планетку! Не мог в более тёплое место поместить зензибов? Всё-таки они разумные существа. Как они там вообще выживают, бедняги?!
– У них особый состав крови и густая шерсть. А обитают они на единственном континенте, расположенном в высоких широтах северного полушария Бригды. Умеренные широты, тропики, экваториальная зона и всё Южное полушарие занято огромным океаном, вода в котором очень холодная. Правда, летом океан на Бригде не везде покрыт льдом.
– Мне сложно делать иллюстрации, используя, в основном, белую и чёрную краски. Если бы не полярное сияние, рыжая луна, золотистые звёзды да тусклое платиновое светило, другие краски бы не потребовались.
– Обещаю: следующие мои миры будут более красочными, – пообещал Юрчиков.
– Интересно, есть ли где-нибудь в космосе эта планета или она существует лишь в нашем воображении? – задумался Овсянников.
– Думаю, что Бригда реально существует, – сказал Сергей.
– Я с нетерпением жду ночь, чтобы уснуть и снова попасть на ту далёкую планету, – признался Овсянников и спросил:
– Когда ты завершишь роман?
– На днях. Скоро влюблённые зензибы – юноша Ирмон и девушка Кризильда найдут своё счастье на затерянном островке среди Южного океана.
– Ты решил отправить героев своего романа в плавание? Но ведь у зензибов нет кораблей, а из каменных деревьев им не удастся построить даже плот.
– Прочитай очередную главу и тогда всё узнаешь, – сказал Юрчиков, протягивая Овсянникову флешку с текстом.
Они расстались и разъехались по домам.
Овсянников за весь вечер так и не успел прочитать ни строчки романа Юрчикова.
Ночью Олегу приснился очередной сон. Он увидел пещеру, в которой от бушевавшей снаружи пурги укрылись четыре зензиба. Среди них была юная особа женского пола. Это была Кризильда. Рядом с ней на большом камне сидел юноша Ирмон, сжимавший в правой руке копьё, сделанное из ровной ветки каменного дерева. За спиной у него висел кожаный мешок. У выхода из пещеры на валунах устроились два зензиба, сжимавшие в руках копья. На зензибах, поросших густой и длинной белой шерстью, из одежды был лишь кожаный пояс и набедренный кожаный фартук.
Два зензиба дежурили у входа в пещеру не просто так. Именно во время разыгравшейся пурги из снега выбираются хищные иргроны, поросшие чёрной длинной шерстью. В безмятежно спокойное безветренное время днём, когда поскрипывает под ногами зензибов снег, поблёскивающий под лучами местного светила – Оритибы, или в полночь, когда мерцают в чёрном небе сочные звезды, светит тусклая рыжая луна и полыхает разноцветное небесное сияние, иргроны обычно спят или дремлют, зарывшись глубоко в снег. А когда поднимается ветер, да к тому же начинается метель, иргроны выбираются из своих снежных логовищ. Из-за того, что ветер быстро заметает рыхлый снег, следы этих зверей бывает трудно заметить. Лишь иногда, когда пурга стихнет, можно было увидеть петляющие и скрывающиеся в каменном лесу следы широких когтистых лап иргрона.
Семь длинных загнутых острых когтей на толстых коротких пальцах представляли страшную угрозу живым существам. Эти жестокие и коварные хищники легко и быстро передвигались, не проваливались в рыхлый снег, поскольку при движении опирались на широкие лапы.