– Здравствуй, Мэган.
– Мистер Уивер, мне даже неловко…
Мэган Хэллоуэй было всего двадцать два года, и была она на седьмом месяце беременности. Мэг запомнилась Ричарду еще в первые дни переезда его семьи в Сайлэнс-Лэйк. Ей было тогда всего тринадцать, но уже тогда было понятно, что со временем она превратится из смазливой девчушки в прекрасную женщину.
Ее мать умерла при родах, а отец оставил малютку у своей тещи и исчез в неизвестном направлении. Ее бабушка уже была старой, когда это произошло, и стала еще старее, когда семейство Уиверов переехало в Сиэль, но она была хорошим человеком, а потому не отказалась от внучки и вырастила ее сама. Каким трудом ей это удалось, Ричард мог только догадываться. Она с трудом передвигалась по дому, но узнав, что в их город переехала молодая семья, она приготовила пирог и попросила Мэг отнести его им.
Ричард в мельчайших подробностях помнил тот день, когда маленькая Мэг оказалась перед дверью их дома с пирогом в руках, в легком желтом платьице с синими и красными цветочками, глядящая на него своими огромными черными глазищами снизу вверх. В ее глазах дрожал испуг, пухленькие губки были слегка приоткрыты, а густые черные волосы были завязаны в две косички, причем было это сделано криво. Увидев такую картину, чета Уиверов не смогла не растрогаться и не пожалеть ее.
Если не считать Олдсбургов, то Хэллоуэй были первыми, кто их поздравил с новосельем, хотя они и не были самыми близкими соседями.
Когда, спустя два года, почки ее бабушки отказались далее исполнять должную им работу, Ричард был тем человеком, кто ходил по всем домам и собирал деньги на диализный аппарат, так как Лори Хэллоуэй не хотела интернироваться в госпиталь, боясь оставлять внучку одну. А шесть лет назад, когда Лори скончалась, Уиверы взяли на себя все расходы по похоронам. Эту трагедию они помогли пережить Мэг, и девушка прожила в их доме два года, вследствие чего она стала для них почти дочерью, а с Шэрилл они и по сей день считали друг друга сестрами.
Спустя полгода, неизвестно как, отец Мэг узнал о кончине своей тещи и вновь появился в Сиэле, но не для того, чтобы повидать дочь или помочь ей чем-то, а для того, чтобы объявить о своих правах на дом. Мэган пока еще была несовершеннолетней. Он уже подыскал покупателей на дом, когда Ричард навестил его и предложил ему побеседовать с глазу на глаз.
Через неделю после своего приезда мистер Краше (Мэг носила фамилию бабки) снова исчез из Сиэля и Ричард надеялся, что в этот раз навсегда.
А год назад Мэг познакомилась с Йеном Хиксом, веселым симпатичным парнем, работающим в одной из многочисленных закусочных столицы штата, и окунулась в новое для себя чувство с головой.
Мэг нанялась на работу в туже закусочную, где Хикс работал менеджером, и уже спустя две недели каждый день летела в Олимпию на крыльях любви.
Ричард быстро заметил изменения в ее внешности. Теперь тот страх, что таился в ее глазах при первой их встречи и который никогда не покидал ее, полностью испарился, как капли воды, падающие на раскаленные угли. Теперь в них горели огоньки неподдельного счастья, и Ричард не мог не порадоваться за нее. Он сомневался, что был бы более счастлив, если на ее месте была Шэрилл.
Но вот уже полгода как ее глаза стали прежними. Это произошло сразу же, как она сообщила Йену о своей беременности. Как потом рассказывала сама Мэг, он долго молчал, после чего настоял на аборте. Мэг испытала шок от сказанных им слов, но она нашла в себе силы и отказалась избавляться от ребенка. Тогда он стал ее умолять это сделать и твердил, что его родители никогда не будут рады внебрачному ребенку, а сам он не готов стать отцом и жениться. Мэг понимала, что самой ей будет трудно растить ребенка и попыталась найти нужные слова, чтобы успокоить его, заверить, что они справятся и что из него получится прекрасный отец. Йен даже усмехнулся после ее слов, и казалось, начал оттаивать. Он поцеловал ее и предложил поговорить вновь на эту тему завтра, когда все взвесит и обдумает. Мэг уже готовилась к хорошему для себя исходу, но на следующий день Хикс не вышел на работу. Не вышел он и на второй день. Тогда она обратилась к своему работодателю, который и сообщил ей плохую новость – Хикс уволился и даже не пожелал ждать трех недель, пока ему не подыщут замену.
Тогда Мэг поехала домой к его родителям. Мать Йена дала ей недвусмысленно понять, что ей были не рады, и что Йен уехал в другой штат и там намеревался поступить в колледж, и что ей не стоит ждать его возвращения.
Затем Мэг впала в депрессию, закрылась в доме и не выходила на улицу. Тогда Аманда решила с ней поговорить. Вначале Мэган настаивала на том, что никого не хочет видеть, но вскоре сдалась. Их диалог (а скорее, монолог, потому что говорила только Аманда, а Мэг лежала, уткнувшись лицом в подушку) продлился около часа, но уже спустя десять минут беседы Аманде удалось убедить ее, что ребенок – это главное, что теперь было в ее жизни и о ком ей стоило думать в первую очередь.
Теперь, когда живот ее стал большим, затрудняя движения и приковывая ее на невидимую цепь, что не позволяла ей отходить дальше, чем на пятнадцать метров от туалета, Ричард и Аманда помогали ей, делая за нее покупки.
Пройдя на кухню, Ричард поставил пакеты на стол и принялся доставать из него содержимое.
– Мне и в правду неудобно, мистер Уивер. Вы – занятой человек, у вас проблем и без меня хватает…
– Проблемы у меня на работе всегда были, и они не решаются в тот же день, и вполне могут подождать несколько часов. Одни налаживаются, другие появляются.…Так что ты меня совсем не обременяешь. К тому же Аманда попросила сделать кое-какие покупки и для нас, а значит, мне было по пути.
– Вы так добры ко мне, – робко произнесла она, стоя в проеме дверей и вдумчиво перебирая пальцами под уже внушительным животом.
– Наша семья всегда была добра к хорошим людям, особенно, если они слабого пола и в интересном положении. – Улыбаясь, Ричард достал из пакета коробку со злаковыми палочками, которые любят есть на завтрак с молоком большинство американцев. Судя по надписи, в них было много клетчатки и витаминов. – Я купил тебе какао. Во время беременности его лучше пить, чем чай, не говоря о кофе.
– Да, я кофе и до беременности не слишком часто пила.
– А вот когда Аманда ждала Шэрилл, она с трудом отказалась от этого напитка. Вот еще фрукты: яблоки, бананы, апельсины, виноград…Ты любишь виноград, Мэг?
– Не очень, мистер Уивер.
Мэг давно перестала называть его «мистером» и обращалась к нему исключительно по имени, но в этот раз решила вернуться к прошлому обращению. Ричард не стал поправлять ее и продолжил доставать покупки из второго пакета.
– Так, что у нас здесь? А здесь у нас белковая пища. Мясо, яйца, рыба. Белки во время беременности очень важны, но не стоит ими злоупотреблять. Я надеюсь, ты не съешь все за один присест, Мэгги?
– Что вы, тогда я просто лопну, – засмеялась она и, наконец, вошла на кухню, подойдя к столу. – Давайте я вам помогу. Поставлю все на свои места.
Ричард протянул ей контейнер со свежими яйцами, во время передачи их пальцы соприкоснулись. Он бы не придал этому никакого значения, если бы не неловкость во взгляде молодой девушки. Ее щеки зарделись, и она перевела свой взгляд в пол. Ричард слегка был сбит с толка, но легко пришел в себя. Такое к себе отношение могло иметь очень простое объяснение – огромный гормональный всплеск во время беременности. К тому же он прекрасно понимал, что Мэг в эти минуты больше всего нуждалась в поддержке и в помощи, к тому же с мужской стороны. А Ричард не просто был мужчиной, он был старше ее и хорошо ей знаком, а потому по всем параметрам подходил под достойную опору в столь сложный для нее период.
Мэг поставила яйца в холодильник и вернулась к столу. Ричард порвал из связки два банана и протянул один ей.
– Может, вместо винограда банан? Давай съедим по одному на пару.
– Мне не хочется, мистер Уивер.
– Скажи мне, когда ты в последний раз ела фрукты и овощи?
– Сегодня, во время завтрака.
– Может, стоит съесть еще? – Ричард положил свой банан на стол и принялся чистить второй, после чего снова протянул его Мэг. – Знаешь, я ведь не уйду, пока не увижу, как ты съешь хотя бы половинку.
– Если вы говорите всерьез, – начала она, смотря куда-то в область его груди, но затем подняла взгляд и пристально посмотрела ему в глаза. – Тогда я даже не притронусь к нему.
Мэг сделала два шага ему навстречу, от чего расстояние между ними сильно сократилось, а между их животами и вовсе мог уместиться лишь мизинец. В ее глазах горело набирающее силу чувство, которое, возможно, и раньше присутствовало, но теперь полностью пробудилось от спячки. Подняв робко руку, она прикоснулась к его предплечью.
– Мистер Уивер,…Ричард. Я…
– Не надо, Мэган, – перебил ее он, отшатнувшись назад. Ричард не мог больше смотреть в эти глаза, полные доверия, надежды и…Он отвернулся в сторону окна. За окном небо стало индиговым, а солнце уже исчезло за вершиной горы Шуксан. – Ты хорошая девушка, и у тебя все еще впереди.
– Я понимаю, что вы сейчас обо мне думаете. Что я, ополоумевшая от избытка гормонов женщина, но я отдаю себе отчет в том, что говорю или делаю. Вы для меня больше, чем добрый и отзывчивый сосед.
– Мэг, я женат, – напомнил он ей. – И старше тебя почти вдвое. И я, и Аманда относимся к тебе как к дочери.
Мэг опустила взгляд и с неловкостью поправила прядь своих черных волос, что упали ей на лоб. С минуту они молчали, потом Мэг заговорила спокойным и немного грустным голосом:
– Единственный мужчина, который был всегда добр ко мне и заботлив – это вы, Ричард.
Ричард подошел к ней и сжал ее плечи.
– Вот видишь, Мэг, в тебе говорит только благодарность. Ты просто не привыкла к хорошему к тебе отношению с мужской стороны.
– Но я не только благодарна вам, вы мой идеал!
– Мэг, ты обязательно встретишь достойного.…А я буду всегда рядом и поддерживать тебя в трудную минуту. Также как и Аманда.
Мэг прикрыла глаза и наморщила лобик.
– Да, я знаю, – почти шепотом произнесла она. – Поэтому я и чувствую себя…
Она не договорила. Ее лицо еще сильнее нахмурилось, а ноги подкосились. Понимая, что она падает, Ричард сжал ее плечи крепче, после чего схватил на руки. Ее тело полностью обмякло, а с лица сошел весь румянец.
– Мэг, что с тобой! – взволновано спросил он, но не получил ответа. Он посмотрел в сторону телефона, когда тело Мэг в его руках вздрогнуло, а потом она сжалась в конвульсии. Мэг открыла глаза, и Ричард увидел, что их заволокло дымкой, после чего она схватилась за живот.
– Похоже, у меня схватки, – просипела она.
Уивер в шоке открыл рот.
– Сейчас?! Нет, Мэг еще рано, ты не можешь родить сейчас!
Понимая, что все его слова впустую, Ричард глубоко вздохнул и принял единственное правильное решение – он взял ее на руки и поспешил к выходу.
– Послушай, девочка. Я отнесу тебя в свою машину, и мы поедем к доктору Прейкоту.
– Больно, – нахмурилась Мэг, по-прежнему сжимая руками живот.
– Ты главное дыши глубже и сразу станет легче. – Ричард старался двигаться быстрее, но и как можно осторожнее, чтобы не причинять ей лишней боли. Выйдя на улицу, он немного задержался, ступая с одной ступени на другую, но как только они завершились, он почти побежал к машине. Около машины он опустил ее вниз, и Мэг с трудом смогла удержаться на ногах. Ричард открыл дверцу со стороны пассажирского сиденья и помог ей сесть. Затем он быстро обежал перед «Крайслера» и прыгнул за руль.
До госпиталя, при условии неторопливой езды, было не больше двадцати минут, но Ричард был уверен, что в этот вечер это расстояние он сможет преодолеть и в два раза быстрее. Он быстро переводил взгляд от дороги на Мэг и обратно. Девушка сидела тихо, прикрыв глаза, и только изредка высовывала кончик языка, чтобы увлажнить пересохшие губы. Ее лицо, все еще покрытое испариной, вновь было гладким, без морщин, которые проявились в первые минуты возникновения боли. Шериф пришел к выводу, что схватки прекратились, но это далеко не значило, что все обошлось. Вспомнив, что при родах отходят воды, Ричард взглянул на промежность Мэг. На первый взгляд, ее штанишки были сухими, но они были довольно теплыми и черного цвета, а улицу окутали сумерки, поэтому доверять своему зрению Ричард все же не рискнул. К тому же на Мэг могли быть и колготки, так как было только начало весны и до настоящей теплой погоды было еще не скоро. Большинство жителей округа с настороженностью относились ко всему весеннему периоду, потому как в этих краях это время года было часто сырым и дождливым, а потому многие до конца мая предпочитали носить по две пары носков и теплые подштанники.
Ричард въехал на территорию госпиталя как раз в тот момент, когда из кареты скорой помощи выходили два медбрата.
***
Он сидел в коридоре на шезлонге и глядел на настенные часы, которые отсчитывали уже шестой час вечера и пятьдесят седьмую его минуту, когда из палаты вышел Морион Прейкот. Прейкот был единственным врачом со стажем в Сиэле и занимался разносторонними областями медицины, хотя главной его специальностью была хирургия.
Шериф резко встал и подошел к нему.
– Что с ней, док? – спросил он, глядя врачу в глаза, которые из-за огромных линз очков казались слишком большими и слишком усталыми.
– Все в порядке, шериф. Мэган станет матерью, как и ожидалось, только через полтора месяца.
– Тогда что это было? – громче, чем хотелось, спросил Ричард, потом спохватился и попросил прощения.
– Вы переживаете прямо как новоиспеченный папаша, – усмехнулся Прейкот.
– Скорее, дед, – отпарировал он, сделав несколько глотательных движений.
– Успокойтесь. Просто у нее произошло сокращение матки. Так называемые схватки Брекстона Хикса. Это обычное дело для женщин после двадцатой недели беременности. Как правило, такие схватки проходят безболезненно. Просто организм готовит молодую маму к предстоящим родам.
– Значит, ничего страшного.
– Именно.
– Когда вы ее выпишите?
– Это можно сделать даже прямо сейчас, тем более, ее никто не госпитализировал. Но лучше будет и для нее, и для вас, если она сегодня переночует в больнице. А завтра я попрошу кого-нибудь из персонала отвезти ее домой.
Шериф кивнул, а после короткого молчания решил спросить о состоянии здоровья Фрэнка Сэлмона.
–– Вот с парнем история куда сложнее. Дрянь, которую он принял, повлекла к тяжелой интоксикации. Он молод и его организм борется изо всех сил, а потому мы можем надеяться на положительный исход. Мы поддерживаем его тело в искусственной коме, но состояние по-прежнему критическое. Его родители хотят его перевезти в столичный госпиталь на вертолете, но я не считаю это хорошей идеей, он может и не пережить перелета.
Возвращался домой шериф в глубокой задумчивости.
3.
Часы показывали пятнадцать минут девятого, когда Ричард вошел в дом, закрыл за собой дверь и, сняв шляпу, повесил ее на вешалку. Он снимал куртку, когда из кухни вышла его жена с широко открытыми глазами. Увидев мужа, в ее глазах появилось разочарование. Это было так неожиданно и необъяснимо, от чего Ричард сразу почувствовал себя виноватым. Но в чем, он сам не знал.
– Аманда?
– Шэрилл еще не вернулась, – обескуражено заявила она.
Тревога пришла к нему не сразу. Он расслышал сказанные Амандой слова, даже понял их смысл и все же он чувствовал себя в стороне от всего, словно ему сообщили что-то о неизвестном ему человеке.
Ричард повесил куртку чуть ниже шляпы, после чего начал расстегивать кобуру.
– Ты звонила ей?
– Конечно, звонила, но ее телефон находился вне зоны действия сети.
– А в школу? Лизе? Айвэну?
– Да. Да. Да! Они с Лизой и Айвэном нарисовали стенгазету, а затем, выйдя из школы, они встретили Эйдана Уилсона. Лиза сказала, что они повздорили, хотя почему, я не спросила.