– Почему?
– Представляю себе ваше возвращение.
– Ну, и как мы, по-твоему, вернемся?
– Возвращаетесь вы, значит, а мы спрашиваем: «Как съездили? – Прекрасно, – говорите вы. – Погода чудесная. – Что видели? – Сначала пошли по городу гулять. Зашли в ресторан. Там ели местные сосиски с этим…» – Тут вы долго будете вспоминать, как же называется эта сосиска и из чего состоит. Очень вкусно. Написано было в меню, что их очень любил какой-нибудь известный композитор, например, Моцарт. – «Нам, – скажете, – тоже понравилось. – А еще что? – спросим мы. – Зашли в магазины, посмотрели, правда, ничего не купили. Кругом одна ерунда, к тому же половина из них была закрыта на обед.» Хотя потом вы случайно попали в совершенно фантастическое место – бар имени какого-нибудь известного певца, допустим, Верди…
– Верди разве певец?
– Это неважно. Потому что дальше вы скажете, что в его кафе была классическая музыка, и вы очень романтично попили кофе. Кстати, потом, когда вы заглянули в кассу концертного зала, оказалось, что в этот день был только один концерт и к тому же очень поздно, так что вы поехали обратно в отель…
Во время рассказа все хохотали.
– Послушайте, вам не кажется, что мы уже вполне местные?
– Да, нам остается только встать и пойти искать ресторан для ужина.
– А все-таки кто такой этот Дерви?
– Верди. По-моему, актер.
– Не-ет. Скорее всего, спортсмен.
– Попроси счет, пожалуйста.
Ислу стер запись и смотрел, как один за другим скатываются со стола мелки, которые он случайно задел локтем. Сначала они медленно катились по белой скатерти, потом падали на асфальт. Хоть грохота и не было слышно, но некоторое время Ислу сидел как оглушенный. А через минуту девочка в зеленой панамке сказала маме: «Пушистый дядя разбросал карандаши, не собрал их и исчез. Это просто ай-ай-ай!» Мама с этими рассуждениями незамедлительно согласилась.
Поскольку Ислу совершенно бездумно нажал кнопку перемещения, то неудивительно, что очутился он в совершенно случайном месте. Сканер показывал, что местность насыщена разного рода живностью, но сигнал был скудный, и Ислу отправился пешком куда глаза глядят. Какое-то время вокруг показывались только леса и поля. Взору исследователя открылся совершенно непривычный и удивительный пейзаж. Вокруг было очень оживленно, но здесь встречались совсем иные обитатели планеты. На одной поляне возле раскидистого куста Ислу увидел необычную пару – оба на четырех ногах. У одного были огромные красивые ветки на голове (точь-в-точь как у тех, что бежали под горой на экранах телевизоров в аэропорте). У второго вместо веток торчали две маленькие антенны. Четвероногие шли по краю леса и, даже когда Ислу приблизился к ним, совершенно не испугались инопланетного гостя, а спокойно продолжили свой путь. «Какие красивые,» – подумал Ислу и попытался с ними поговорить, но, с интересом склонив головы, они лишь молча слушали его. Потом тот, что с ветками, кивнул, и оба удалились. На прощание они что-то сказали. Ислу раскодировал звуки и понял, что они пожелали ему тихого шага и зеленой травы.
Расстроенный, что к вселенскому разговору эта часть населения еще не приспособлена, Ислу потопал дальше. Теперь он заметил, что посреди лесной тишины действительно производит много шума, и замедлил ход, пытаясь ступать мягче. Но в лесной чаще ему периодически приходилось перелезать через упавшие деревья или продираться сквозь колючие кусты. Такое передвижение было крайне непривычным и неизбежно сопровождалось треском. Весь исколотый, в порванной одежде, Ислу очутился наконец на яркой солнечной поляне, но, сделав пару шагов, застрял в какой-то вязкой субстанции, из которой никак не мог вылезти, словно кто-то под землей тащил его за ноги. Погрузившись по пояс, бедняга от страха нажал датчик мгновенного перемещения. Теперь он оказался на краю леса. После чудесного спасения все еще напуганный Ислу для самоуспокоения потоптался на твердой почве и тут же обнаружил, что все ноги измазаны чем-то липким и неприятным. К счастью, рядом оказалось озеро. Ислу уже знал, что такое вода, и, сняв прожженные ботинки, зашел в прохладную жидкость по колено. Несколько покрытых чешуей субъектов окружили его и попытались отъесть немного липкого вещества. Потом они стали смешно и щекотно тыкаться в ноги. Ислу рассмеялся. Какой необычный способ общения! Они долго плавали вокруг пришельца, так что он записал детальный фильм о смешных созданиях водной стихии на Седьмой планете. Ислу вспомнил, что похожие плавники и хвосты он уже видел. Это было на далекой Сиреневой звезде, где все пространство – жидкость и все жители там плавают и болтают без умолку. А эти почему-то молчали… Поскольку разговора между пловцами не было совсем и подводные мысли раскодировать не получилось, Ислу стал чистить и полоскать обувь, распугав все чешуйчатое собрание.
Обсохнув, Ислу направился прочь от леса и через некоторое время очутился на заросшей травой дороге. Сверху доносились голоса – он поднял окуляры и увидел летающих в голубом небе тварей. Они наперебой пищали и чирикали. Их было великое множество. Ислу стал наблюдать.
По той же дороге навстречу брел босой говорун с длинной белой бородой. Приблизившись, он спросил, не пробегала ли мимо собачка. Потерялась она. «Собачка» – этого слова Ислу почему-то не мог припомнить. На всякий случай он уточнил, как она выглядела.
– Маленькая, хвост колечком. Черненькая.
– Видел-видел, только что пролетала, – Ислу подумал о вороне, которая громко каркнула над его головой и немного испугала нестандартной мелодичностью звука. Слышались в нем хрипота и ритм, и это было очень необычно для слуха, привыкшего к растянутым межзвездным нотам.
Говорун неодобрительно посмотрел на незнакомца.
– Ты, парень, шутишь, а зря. Над чужой бедой шутить – грех.
«Грех, грех… Что же это такое?» – лихорадочно искал ответ в переводчике Ислу, но так и не нашел. Такого понятия он не встречал на других планетах, поэтому решил использовать тактику отступления и сказал:
– Извините, я не хотел вас обидеть, но я не знаком в местными животными. Я издалека иду.
Говорун зашевелил бородой и, видимо, еще больше заподозрил чужестранца в чем-то нехорошем.
– Хотите, я с вами вместе поищу вашу…эээ, басачку?
– Да ты уж не с другой ли планеты, парень?
Ислу чуть не катапультировался с места. В испуге, что его рассекретили в такой элементарной ситуации, он онемел и не мог найти ответ. Мысли толпились в одном направлении: теперь даже Кенота не спасет от дополнительных проверок на профпригодность, потом переведут на другой объект, а работу на Седьмой планете… эту трудную, страшную, но жутко интересную работу будет доделывать кто-то другой. Тот, кто ничего не знает и не понимает и, конечно же, переврет все данные.
Говорун, видимо, был опытный в общении с инопланетянами и успокоительно произнес:
– Да ты не волнуйся, у нас тут много таких бродит. И тарелки летают. Глушь. Мы ко всему привыкли. У тебя корабль сломался или ты сам перемещаешься?
Ислу понял окончательно, что он в западне. Если признаться, то он нарушит закон о непричастности. Если не признаться, кто знает, что сделает этот странный житель. И неизвестно, что еще за басачка у него потерялась. Может, это оружие.
Вдруг из лесу послышался негромкий лай. Говорун оживился:
– Бимка! Бимка! Нашелся наконец. Ах, ты поросенок! Зачем в лес сбежал, мелюзга эдакая? Тебе даже ёж по шее может надавать. А ну, поди сюда. У нас гости.
Басачка мигом бросилась к дороге и через несколько прыжков уже обнюхивала ноги пришельца. Ислу не двигался. По инструкции полагалось сохранять спокойствие и постараться максимально дистанцироваться от контакта. Что только с ним не случалось в чужих мирах, особенно на далеких и злостных планетах Горгонской системы, но в этот раз ему совсем не хотелось ни дистанцироваться, ни тем более применять меры по зрительному отуманиванию или молниеносному опылению. Что это за меры, Ислу и сам толком не знал, но говорили, что очень страшно. Не то чтобы он не знал, скорее давно забыл, потому что ни один нормальный межзвездный исследователь не хочет тратить драгоценное время на повторение техники безопасности, ибо это скучно, неинтересно и утомляет до смерти. Поэтому все стараются теоретический этап подготовки перед высадкой на очередную планету пройти дистанционно, сославшись на тренировки по физиологической адаптации организма.
Теперь в первый раз Ислу взгрустнул о том, что мало помнил о психологических способах уйти от беседы.
– Да ты, парень, не бойся. Он не укусит. Если у тебя голова на плечах и не дурной ты, то не тронет. Ты ведь не дурной? А то всякие тут шляются. Видят, что место тихое, думают, что тут всё можно. Ан-нет, не всё. И мы за этим следим зорко. А ты что молчишь-то? Немой что ли? Или по-нашему не разумеешь? Или нельзя указом каким-нибудь тебе со мной разговаривать? Ну, ты не волнуйся на этот счет. Мы тебя не выдадим, ежели хороший человек. У нас тут не по указу, а по правде живут. Бимка, пойдем. Видишь, человек издалека забрел. Надо принять как следует.
Выдержка из протокола встречи администраторов межзвездных систем КЮ-4 по вопросу распределения живности в соответствии с Законом устойчивого развития5
Для доклада приглашается Магистр музыкальной словесности профессор Гаустер. Тема выступления: Исследование цивилизации, обнаруженной на Седьмой планете в системе звезды Соль.
Профессор Гаустер:
– Вы сегодня воспарили на комете с синим хвостом?6 Во-первых, я вынужден поправить уважаемого коллегу. На Седьмой планете в системе Соль зарегистрировано массовое скопление живности, к которой термин «цивилизация» не вполне применим. Да, мы стали свидетелями чрезвычайного открытия во всей истории, так как это первый и пока единственный случай возникновения развитой речи в среде массового, я подчеркиваю, именно массового скопления живности.
Для неспециалистов я поясню. До сих пор считалось, что музыкальная словесность есть привилегия цивилизаций, коих, как известно, существует ровно четыре, включая нас. Все остальное – это живность, которая делится на категории мобилей и думчиков. Первые существуют в четко выраженной физической форме и применяют такие методы общения, как покачивание, толкание, полеты и прочие двигательные средства. Вторые абсолютно аморфны и неподвижны, и возможность их бытия обеспечивается исключительно через обмен идеями, преумножение мыслительного опыта и так далее. Мой доклад посвящен редчайшему случаю симбиоза словесности и физиологии, по неизвестным причинам возникшего у примитивной живности. Я взял на себя смелось предложить термин «говоруны»7.
Уникальность данного феномена состоит еще и в том, что он сформировался в совершенно неприемлемых для этого условиях. Во-первых, планета являет собой неустойчивое сосуществование твердой и жидкой материй, которое никак не регулируется местным населением. Зачастую жидкая материя ведет себя совершенно непредсказуемо и даже пагубно для аборигенов. В истории мы обнаружили случаи грандиозных потопов. Что же касается твердой материи, то она также вызывает серьезные сомнения, ибо планета имеет крайне неровную и неоднородную поверхность. Как вы понимаете, вывод напрашивается сам собой: скольжение мысли по привычной нам пространственной глади невозможно (в аудитории вздохи удивления).
Во-вторых, жидкая материя способна свободно перемещаться в любой системе координат. Это совершенно особенный параметр, имеющий крайне отрицательное влияние на мыследвигание. Нашим инженерам пока не удалось расшифровать процесс ее перемещения. Мне он кажется совершенно волшебным, ибо жидкость невероятным образом скапливается высоко в атмосфере и возвращается обратно к земле капельно-проливным способом. Подобная преграда, естественно, создает сильные помехи и шумы на пути мыследвигания.
В-третьих, на Седьмой планете присутствует необычная воздушная субстанция, которая, с одной стороны, способствует скольжению мысли и даже ускорению ее полета, но в силу стихийности может стать непреодолимой преградой, ибо ваши мысли просто сдувает в неизвестном направлении (в аудитории шум и неодобрительные возгласы).
Вопрос из зала:
– А можно вкратце об организме этих?.. Простите я не запомнил, как вы их назвали.
– Вкратце об организме говорунов: вертикально направлен относительно поверхности планеты, подвижен, может сгибаться и принимать горизонтальное положение. Мозг говорунов, по-видимому, расположен в средней части тела (местное название – «пузо») и требует постоянной подпитки.
В основном в пищу употребляется живность, способная к самостоятельному перемещению, вероятно, для использования кинетической энергии, но говоруны не отказываются и от малоподвижной еды, которая находится наполовину в воткнутом положении в земле, а частично вылезает на поверхность. В целом, говоруны способны переварить и усвоить практически любого представителя населения планеты. Из сказанного можно сделать вывод, что мыслительный орган непривередлив и весьма прожорлив.
Говоруны, которые преуспевают в питании (по количеству, скорости и частотности), развивают свой мыслительный орган, что визуально выражается в значительном увеличении объема срединной части тела. Говорун начинает меньше энергии тратить на физическую деятельность и, как мы полагаем, больше времени проводить в размышлениях. В качестве катализатора мозговой активности зачастую используется некий «диван», на который говоруны укладывают свое тело в горизонтальное положение. Однако механизм воздействия этого предмета на мозг, к сожалению, пока не поддается расшифровке.
В мире говорунов прекрасно развита информационная система, где можно подробно узнать способы создания, приобретения и верного употребления пищи. Для этого используется широкий спектр видеосигналов и звуковых оповещений.
Воспринимается информация через приемник, орган шарообразной формы, расположенный в верхней части тела (местное название – «голова»8). В нем есть два датчика для визуального восприятия. Они расположены рядом и имеют одинаковую направленность, чтобы в случае одновременного обнаружения нескольких источников еды исключить опасное для говоруна раздвоение, растроение, расчетверение и так далее.
Еще одна важная функция приемника – непосредственное поглощение еды. Происходит это через небольшое отверстие. И самое удивительное, что говоруны используют его для воспроизведения звуков, слов и мелодий. Таким образом, поглощение пищи кажется совершенно несовместным с речевым актом, но все исследования показывают, что излюбленное времяпрепровождение аборигенов – это разговор во время еды!
Важно отметить еще одно свойство шарообразного органа. Он покрыт шерстью, которая по мере отрастания свешивается вниз9. Есть мнение, что этот странный эффект происходит по причине притягивающих способностей планеты. Однако экспертиза убедительно доказала, что сильнейшая гравитация возникла всего несколько местных тысяч лет назад. Очевидным поводом для нее послужило резкое духовное отягощение всего населения и, как следствие, стремление приблизиться к земной поверхности, а также психологический страх высоты и полета. Вполне естественно, что постепенно способность к воспарению и перемещению в воздушном пространстве была утрачена…
Магистр с удовольствием рассматривал картины зелено-голубой планеты. Особенно он впечатлился обширными растительными полями, которые в лучах заката становились яркими цветными спектрами, а при порывах ветра покрывались волнами и превращались в настоящее море. Рядом стоял инженер внутрипланетных биосистем.
– Да, действительно прекрасно, когда их не видно.
– Вот вам, уважаемый коллега, и задача. Вашему отделу необходимо разработать решение, как сохранить некое количество аборигенов, не нарушив при этом жизненной структуры планеты, и высвободить максимальное пространство, так сказать, для нас с вами. Ибо разумная жизнь должна не просто существовать, а пребывать в достойных условиях: красота и далекие горизонты для философского взора, чистота и простор для мысленной свободы. Учтите, кстати, что наш естественный взгляд охватывает полный круг, а здешние аборигены освоили не больше половины, если я не ошибаюсь. Так что, вероятнее всего, они отвратительно ориентируются в пространстве и не видят ничего, кроме того, что необходимо в данный момент съесть, дабы напитать свой неуёмный мозг. Воля их недостаточна, чтобы повернуть окуляры в сторону прекрасного, если в радиусе вытянутой руки имеется пища.