– Может-может, ещё как. Местные баи очень мстительные и своенравные. А хитрости им не занимать, они и там, в Дальнеморске, могут попытаться тебя достать. Как же, девушка отказала сыну генерала, нанесла оскорбление семье! Им отказа не должно быть, понимаешь? Это средневековье в худшем смысле, его не выкорчевать здесь и через сто лет.
– А как же советская власть? – удивился Семён.
– Советская власть всем хороша. Живём почти по Евангелию, человек человеку друг, товарищ и брат. Но если истинные верующие действительно братья, то в нашем обществе всё ещё далеко не так. Кое кто не видит врагов и вредителей в своих рядах, высоких бонз, работающих на противника. Как говорится, вольно или невольно, либо по недомыслию или неумению. Эти враги страшнее иностранных спецслужб, работающих против нашей страны. – Комиссаров опёрся двумя руками на стол и в упор смотрел на Семёна. – Вот так, лейтенант, помни всегда об этом и выявляй врагов! Я обеспечу вашу охрану в ЗАГСе и аэропорту. Предупреди Асмиру, чтобы она никуда не выходила из квартиры и никому не звонила.
Семён поблагодарил Бориса Ивановича, а потом вдруг вырвалось:
– Товарищ, полковник, сейчас мы изучаем варианты легенд прикрытия для сотрудников, направляемых работать за границу. Конкретно как защитить легенду прикрытия оперработника ещё на территории Советского Союза. Агенты спецслужб противника могут установить, что есть такой-то работник, живёт по такому адресу, у него семья дети и так далее. Оперработника направляют работать за границу нелегалом, а вражеский агент сообщает об его исчезновении с места жительства. Конечно, спецслужбы противника начинают искать оперработника на своей территории. Может быть легендой смерть оперработника, могут наши специалисты перед родными и близкими людьми сымитировать её, как настоящую? Чтобы никто даже не догадывался, что оперработник жив? – Борис Иванович молчал, потом вздохнул,
– Могут, наши всё могут, но так делать вообще не принято. Есть много других вариантов защиты легенды. Хотя..– он сделал паузу и окинул Семёна холодным взглядом. – Я знаю случай, когда завистники так свели с человеком счёты. Но..– он снова сделал паузу. – Разумнее о таких случаях вообще ничего не знать! – это Семён хорошо понимал, но не смог сдержаться и задал вопрос, чтобы прояснить мучивший его вопрос. Теперь надо было просто об этом забыть.
Лейтенант позвонил Асмире и снова напомнил, чтобы она никуда не звонила и на улицу не выходила. Пообещал, что завтра приедет к ней.
Ночью снился и снился сон, страшная, чёрная женщина приходила к нему, грозила пальцем и шипела: «Ты не закопал коробочку на кладбище, так закопаешь самое дорогое». Он проснулся рано и больше не мог уснуть. Что за сны его одолевают, как их понять? Утром было построение, а потом он мог быть свободен. После пробежки ему вдруг стало не по себе, перед глазами стояла Асмира, грустная и поникшая, слёзы катились из глаз. Он позвонил Любови Ивановне, та сказала, что Асмира сейчас в ванной. А перед этим кому-то звонила. Семён попросил Любовь Ивановну никуда Асмиру не отпускать и двери не открывать никому.
Он не мог завтракать, долго искал начальника курса. Наконец нашёл его и поставил в известность, что уходит в город. Аман, как всегда был рядом и тоже собрался с ним. Рафика не нашли и вызвали такси. Стояли и ждали на КПП, время тянулось мучительно долго. Тучи обложили небосвод, где-то отдалённо громыхнул гром. Аман чувствовал состояние Семёна и ни о чём его не расспрашивал. А тот мерил шагами проходную. На улицу решили не выходить, чтобы не привлекать внимание возможных наблюдателей. Хотя сейчас вокруг школы должна была работать наша наружка. Оба лейтенанта были одеты в форму. Такси прибыло неожиданно, раздался сигнал автомашины у ворот школы. Ехали быстро, Семён был как на иголках, подгоняя таксиста. А перед глазами Асмира, протягивает к нему руки, просит, зовёт, быстрее, быстрее. Сердце вырывалось из груди Семёна, он не находил себе места. Медленно, как медленно тянется дорога, дома, деревья, люди. Рука дрожит, дрожит, сжимается грудь. Аман успокаивал, чтобы не переживал, ведь ничего не случилось, а предчувствие может быть от волнения.
Но всё не так просто, есть дух, неосязаемый, невидимый. Это он открывает наши чувства всё знает и всем управляет. На любом расстоянии для него нет преград и границ. Семён тогда не мог знать, что через много лет он не пропустит сообщение своего закордонного источника о том, что спецслужбы противника проводят опыты по способам связи с помощью мысли. Не посчитает его абсурдным или лишённым перспективы.
А сейчас он мысленно видит свою невесту и чувствует, что ей очень плохо! Медленно, как медленно движется машина, кажется, она стоит на месте, как тучи, что повисли над городом.
Но вот показалась знакомая улица и дом-девятиэтажка, построенная после землетрясения в Ташкенте. У подъезда дома стояла женщина, запрокинув голову, смотрела вверх. Она что-то отчаянно кричала на узбекском языке. На кого так похожа эта женщина? Да это же мать его Асмиры. Такси остановилось. Семён выскочил из машины и бросился бежать так быстро, как он никогда не бегал. Бежал и смотрел вверх, рискуя споткнуться и разбиться. А там наверху, на крыше девятиэтажного дома, на её самом краю, на парапете стояла его Асмира. Что-то кричала и отчаянно отбивалась от парня, это был отвергнутый жених Абдурашид. Из подъездов бежали люди и тоже кричали. Семён на ходу крикнул:
– Уйди с края крыши.
Но Асмира не слышала, она вырвалась из рук своего преследователя, он снова кинулся к ней. Она увернулась, сильно оттолкнула его, а он, делая шаг назад, чтобы не упасть, вскинул руки вверх и задел её. Асмира покачнулась, пытаясь сохранить равновесие, наклонилась в сторону крыши, но не смогла удержаться.
Семён бежал и на миг увидел её удивлённые глаза, которые в эту секунду падения заметили его. Она улыбнулось радостной и счастливой улыбкой. Он совсем был рядом с местом, куда она должна была упасть. И Семён прыгнул, чтобы подхватить это лёгкое тело, которое он назвал при их встрече ветерком. Но не достал, только коснулся пальцами ускользнувшего из рук счастья. Он упал на колени, приподнял её голову и увидел прекрасные глаза, которые светились радостью и счастьем.
– Я люблю тебя, прощай, мы ещё встретимся, – прошептала она и закрыла глаза. Семён крикнул чтобы вызвали скорую помощь. Дрожащими руками гладил её волосы, лицо, плечи, говорил, что всё будет хорошо, называл её Асенькой и Асмирой, просил, чтобы она держалась, не уходила, но всё было напрасно, Асмира лежала неподвижно. И её нельзя было поднять и понести, из-за тяжёлых травм. Он неожиданно почувствовал, что это конец, слёзы хлынули из его глаз, голова упала на сухую землю рядом с головой любимой, пальцы вонзились в землю, чтобы удержать ту, что уходила.
Спина Семёна сотрясалась от беззвучных рыданий. Подбежала какая-то женщина-узбечка, стала на колени перед Асмирой, почти легла на землю и стала что-то быстро повторять на узбекском языке «ла илаха илла-ллаху»… Асмира, не открывая глаз, беззвучно двигала губами, а потом прошептала:
– Я люблю Аллаха! – и сделала свой последний в этой жизни вздох. Струйка крови показалась в уголке её прекрасного рта.
– Она помолилась, – радостно закричала женщина, – Слава Аллаху, Аллах примет её. Гул одобрения пронёсся над толпой людей, которые выбежали из дома и окружили Асмиру. Подбежал узбек в белом костюме, пощупал пульс.
– О Аллах! Она умерла, я врач, – крикнул он. Раздался сдавленный крик, и женщина, очень похожая на Асмиру, упала, как подкошенная, на землю.
– Нет! Нет! Если ты есть, Бог, не забирай у меня Асмиру! – закричал Семён, подняв содранные до крови пальцы на ладонях к небу. – Забери и меня с ней! Забери! – надрывно гремел его голос.
Из нависших туч сверкнула молния, и ударил в набат раскатистый гром. Протяжно с дикой болью завыл порывистый ветер. Несколько женщин подбежали к Асмире, легко подняли её тело и понесли к машине. Хлынул ливень. Рыдающая Любовь Ивановна подбежала к стоящему на коленях, с запрокинутой в небо головой, Семёну. Струи дождя хлестали по его лицу, открытым невидящим глазам. Казалось, что дождь хочет смыть с него то страшное горе, которое порвало его душу на две части. Одна половина была с ней, любимой, и летела бестелесная с этим лёгким ветерком, который он уже никогда не поднимет на руки. А вторая, маленькая часть, чуть теплилась где-то под его раненым сердцем.
– Она должна быть похоронена до заката солнца, мы едем на кладбище. – проговорила рыдающая Любовь Ивановна и обняла Семёна за плечи. – Я за тобой пришлю, у меня в квартире тебя ждёт Амангельды. Он задержал Абдурашида.
Две промокшие женщины пытались привести в чувство мать Асмиры, она потеряла сознание и лежала на земле под дождём.
На чёрной промокшей земле, где недавно лежала Асмира, в каплях дождя блестела маленькая золотая бабочка.
Глава 9
Что является главным в жизни людей или не главным, или просто ничем? Для всех живущих на земле это относительное понятие, и всё у разных народов имеет разную цену. Но для подавляющего числа людей, есть одно общее главное и самое ценное – это их жизнь. Люди наивно думают, что они рождаются для жизни. Они заблуждаются, потому что главная цель рождения человека – это смерть. И причём не только тела, а души, земной души. Она должна умереть вместе со своими греховными желаниями и делами ещё при жизни человека. И он уже будет другим человеком духовным. Его духовная душа не умрёт, когда умрёт его плоть.
Аман бежал вслед за Семёном и был свидетелем трагической гибели Асмиры. Он схватил Абдурашида, когда тот спустился с крыши и выскочил из подъезда. Связал его и отвёл в квартиру Любови Ивановны. По горячим следам он провёл опрос убийцы с пристрастием и выяснил, что в его планах было похищение Асмиры, а затем принуждение её к замужеству. Асмира позвонила матери, так как знала, что она болеет. Мать упросила дочь встретиться, и девушка назвала адрес, где она скрывается. Абдурашиду позвонила бабушка Асмиры, услышавшая, что мать едет к внучке. Он на своей машине проследил за матерью, когда та поехала к Асмире на такси. Он схватил её, когда девушка вышла встретить мать, и потащил в машину. Асмира вырвалась и пыталась убежать.
Абдурашид также признался в том, что вместе с сотрудниками милиции следил за Семёном и намеревался лично его застрелить. Аман доложил начальнику школы, и вскоре Абдурашида увезли в наручниках в следственный изолятор комитета госбезопасности.
Прощание с Асмирой проходило в маленьком здании на кладбище. Аман вызвал по телефону Рафика на машине, и они привезли Семёна на кладбище. Там собрались родственники, старейшины района махаля, где проживала погибшая, были подруга Динора и высокий красивый мужчина с властным взглядом. В его чёрных волосах серебрились седые пряди, это был отец Асмиры Арслан. Матери погибшей не было. Имам пел Ас-Салат, приглашая на молитву.
Семён не разговаривал, не отвечал на вопросы друзей, правую руку держал сжатой в кулак. В его густых чёрных волосах появилась седая прядь. По просьбе старейшин, друзья подвели Семёна к Арслану. Они стояли молча друг против друга. Двое сильных мужчин, у которых сейчас была одна боль и одна любовь на двоих. Глаза в глаза, во взглядах не было ни ненависти, ни злобы, только горе утраты того, что уже не вернёшь никогда и ничем не заменишь. Арслан долгим взглядом внимательно смотрел на Семёна, с ног до головы, на ободранные пальцы рук. Потом глухим голосом сказал:
– Наша мирская жизнь – предмет ослепления, я жестоко обманулся, купив за кровью и потом заработанные на протяжении десятилетий миллионы то, что не стоит и гроша. Свою сладкую, ничтожную жизнь. И не увидел драгоценного алмаза души Асмиры. Потому что она ничего не стоила, её нельзя было купить за деньги. И я погубил её.
Отец сделал шаг и обнял Семёна. И лейтенант не услышал, а почувствовал его приглушённый голос:
– Асмира хотела, чтобы я так сделал, прости меня.
Семён постоял, потом повернулся и медленно пошёл к Асмире. Она лежала на жёстком ложе, застеленном специальным отрезом ткани лифофа, усыпанным ароматными сухими травами и цветами, обрызганными благовониями. Лицом по направлению к святыне мусульман Каабе. Она была переодета в длинную белоснежную рубаху камис. На лицо накинут белый платок, чтобы никто из мужчин не мог его видеть. Семён опустился на колени у изголовья своей невесты, запах розового масла напомнил ему их первую встречу, неповторимый аромат роз. Он откинул платок, взял её лицо в свои руки и поцеловал в лоб. При этом раскрыл кулак правой руки, и золотая бабочка скользнула из ладони по бледной щеке Асмиры за ворот её рубахи. Слёзы уже не текли из его глаз. Он услышал её дивный голос так явственно, что замер:
– Спасибо, милый, что не оттолкнул отца. Он очень переживает, я вас обоих люблю. Ты подобрал бабочку, правильно сделал, она мне нужна, и я заберу её с собой. Спасибо тебе за всё, мой любимый Семён, мой офицер. Не разрывай своё сердце, не печалься. Мне здесь хорошо, я свободна и буду ждать тебя. Это недолго, жизнь коротка.
Семён встал и оглядел всех вокруг. Слышали ли её голос окружающие? Нет, они не слышали. Только у Арслана, смотревшего на Семёна, потеплели глаза. «Как Асмира говорила с ним, она же умерла»? Семён был потрясён, он вдруг почувствовал облегчение. «Я её слышал, хотя она умерла. Может быть, она будет говорить со мной иногда. Неужели там, за гранью смерти, есть жизнь?»
На третий день после похорон Рафик повёз Семёна в гости к Аману. К нему приехала жена Алия. Они сняли квартиру и жили там до отъезда из города. Друзья переживали за Семёна, который сильно осунулся, тосковал и почти ничего не ел. Алия пригласила Семёна сделать закр, поминки по Асмире. Приготовила плов и закуски. Они сели за стол дружной курсантской группой: три лейтенанта и круглолицая маленькая Алия с ребёнком, которого носила под сердцем. Налила в бокалы белое вино, положила плов на большую круглую тарелку.
– Был прав Иван Иванович, когда сказал тебе, брат, что вы с Асмирой бросили вызов изжившим традициям, выбрали опасный путь, – задумчиво проговорил Аман. – Вы были настолько красивой, идеальной парой, что силы тьмы, шайтана не могли вам позволить быть вместе.
– И ты веришь в это? – удивился Рафик.
– Я верю, но не афиширую. Сами понимаете. Но пройдёт время, и вы поверите тоже. Самое удивительное в том, что я не могу представить Асмиру умершей. Она, как будто рядом с нами. – Аман непроизвольно посмотрел по сторонам.
– Это так и есть, брат, она рядом. Я слышу голос Асмиры, она говорит со мной, – печально произнёс Семён.
– Если всё же у нас родится девочка, – Алия посмотрела на Амана. – Я назову её Асмира.
– Спасибо. – Семён благодарно взглянул на Алию. – Сваха Фархунда подарила для Асмиры свадебное платье, а мне халат и тюбетейку, возьмёте себе?
– Спасибо брат, платье возьмём, а халат оставь себе на память. Будешь одевать его иногда и вспоминать нас с Алиёй. Ты же мой брат! – Слёзы навернулись на глаза Семёна, он отвернулся. Все замолчали, затем Семён заговорил тихим голосам.
– Когда я случайно встретил Асмиру, в моей душе словно поселился другой человек, я почувствовал необыкновенную радость, всё мне стало нравится. Люди стали такими красивыми и добрыми, небо сияло необыкновенной чистотой, птицы пели ласково и нежно. Я стал пробегать наши законные десять километров, почти не касаясь ногами земли. Мне легко удалось найти Асмиру и встретиться с ней, хотя ни адреса, ни телефона не было, были цифры, которые оказались номером. Я не обдумывал, не сомневался стоит ли мне на ней жениться. Как будто я давно знал её и давно это было мною решено. И она, мой лёгкий ветерок, – голос Семёна задрожал. – Красавица, сразу согласилась выйти за меня замуж. На первой встрече, сразу! Восточная, гордая девушка согласилась сразу! – Семён отвернулся и замолчал. Все тоже молчали. Потом Семён осмотрел всех глазами полными слёз и продолжил.
– Там! – Он указал на небо. – Там! Знали всё заранее и наша встреча с Асмирой была не случайна! И всё, что потом случилось тоже не случайно! Зачем?! – Слёзы полились из его глаз. Он встал и вышел на балкон.
После грустного расставания Рафик уехал, чтобы собираться домой. Семён в с Аманом проводили его и вышли на балкон. По небу бежали грузные облака, прохладный ветер принёс запах сухих трав. Наступала прекрасная, тёплая, нежаркая азиатская осень. Аман взял руку Семёна.