– Нимфа! – простонал Павел Григорьевич, глядя на нее.
Милочка поставила бутылку на стол. Глядя на нее Павел Григорьевич понял, что пора быть демократичнее и разрешить народу пообщаться с будущим президентом запросто.
– Садись, – показал он Милочке на оттопыренную коленку.
Милочка села. Народ всегда слушался своих руководителей.
Выпьешь с нами? – спросил по-свойски Павел Григорьевич.
Милочка кивнула головой, усаживаясь удобнее на оттопыренную коленку. Ей налили коньяка. Она взяла хрустальную стопочку в руки.
– За дам! – патетически сказал Сергей Львович, желая угодить Павлу Григорьевичу, и поднял наполненный коньяком хрустальный стакан.
– За дам, – сказал Павел Григорьевич, смеясь.
– За дам, если дам это глагол, – остроумно заметил Илья Ильич и поднял налитую стопку.
– Ладно, задом – так задом! – сказал Гарик с ухмылкой.
Милочка залилась смехом.
– Не задом, а за дам! – поправила она Гарика. – И за глагол тоже, – сказала она и лукаво посмотрела в глаза Павлу Григорьевичу.
Выпили. Павел Григорьевич, пьянея, начал гладить девушку, подбираясь к ее заповедным местам.
– Нимфа!.. Рыбка!.. – шептал он ей.
– Рыбка хочет плавать, – томно сказала Милочка и поднялась с коленки.
– Да, плавать, – встрепенулся Павел Григорьевич и, поднявшись, направился за девушкой в бассейн. – Киса!.. – шептал он. – Рыбка!
– Ему сейчас повезет в любви, – с сарказмом сказал Гарик. – Не хотите тоже развлечься? – спросил Гарик. – Может, и вам пригласить девушек?
– Нет, – сказал Илья Ильич сухо.
– Не сегодня, – ответил расслабленный и довольный собой Сергей Львович.
Павел Григорьевич торопился за девушкой. Милочка на ходу сбросила сарафанчик, расстегнула лифчик и подразнила им Семизадова.
– О-о! – покачала она ажурным бельем перед Павлом Григорьевичем, кинула лифчик в воду и прыгнула следом.
– Киса!.. Нимфа!.. Рыбка!.. – простонал Павел Григорьевич, спускаясь за ней по ступенькам в воду.
Милочка дала себя догнать и стала смеяться таким смехом, который все больше возбуждал Павла Григорьевича. Он обнял ее и прижал к себе, после чего они стали тонуть. Милочка, выныривая и хватая ртом воздух, простонала: «Утонем же…» Тогда Семизадов показал ей повелительно на дверь с надписью: «Массажная» и сказал:
– Туда!..
После массажа сразу всего тела Павел Григорьевич вернулся к друзьям в предбанник, и они еще выпили. Затем помылись в душе и надели футбольные майки и трусы. Сзади у каждого на спине было написано «Россия». У Павла Григорьевича на спине была цифра один, у Новосумова-Захребетского красовалась на спине семерка, у Ильи Ильича виднелась пятерка. И Гарик сидел за столом с шестым номером на спине. На груди у каждого можно было прочитать его имя.
Все пошли в игровую, где еще выпили, но уже за Павла Григорьевича, как за действующего президента. После столько выпитого спиртного сомнений в ином исходе приближающихся выборов не оставалось. За игровым столом Павел Григорьевич предложил продолжить игру.
– Я больше не… Не играю… – покачал головой Сергей Львович. – Не могу… Спать… Только спать…
Он поднялся и шатко пошел в соседний кабинет, где стоял диван и два кресла.
– Я тоже, – сказал Илья Ильич и, встрепенувшись, словно отмахиваясь от кого-то длинными руками последовал за банкиром.
За игральным столом оставались двое. Оба члены сборной «России». У одного на груди было написано «Паша», у другого на груди красовалось «Гарик».
– Я буду отыгрываться, – сказал Павел Григорьевич.
Горбоносый Гарик прищурился и молчал.
– Дашь отыграться? – спросил Павел Григорьевич.
– Дам, – сказал Гарик.
Ночь незримо обнимала двоих игроков и заглядывала непроглядной чернотой в окно.
За столом сидели Семизадов и Гарик. Очередная партия закончилась проигрышем Павла Григорьевича.
– Я буду отыгрываться, – упорно твердил Семизадов.
– Хорошо… Давай выпьем, – предложил Гарик.
– За меня, – тут же согласился Семизадов и поднял хрустальную стопку с коньяком, который им принесла Милочка.
Выпили.
– Во что играем? – спросил Гарик.
– В дурака. Я сейчас только в дурака… Могу…
– На что?.. Ты мне уже все… Проиграл… – сказал Гарик.
– На что хочешь? – спросил Павел Григорьевич. – На Курильские острова! Я их японцам во отдам… – Павел Григорьевич тут же из своих толстых пальцев выстроил выразительную фигу. – Во!.. – И для убедительности показал фигу кому-то в окно, где, отражаясь, маячило подозрительно желтое и круглое лицо луны. – А тебе отдам!..
– Идет, – сказал Гарик и раздал по шесть карт.
Павел Григорьевич посмотрел в свои карты, и они как-то странно зарябили в его глазах. Он мотнул головой и карты зарябили больше. Бросил ищущий, рассеянный взгляд по столу и спросил:
– Какие козы?..
– Что? – удивился Гарик.
– Какие козы?.. – снова спросил Павел Григорьевич, рассматривая свои карты.
– Какие козы? – удивился Гарик.
– Какие… Козы- ри?.. – поправился Павел Григорьевич.
– Козыри черви… У тебя шестерка. Ходи…
– Откуда зна…? – спросил пьяно Павел Григорьевич и, чтобы лучше видеть, повернул карты к люстре, висевшей над ними.
– Карты не надо показывать, – сказал Гарик и повернул карты партнера к Павлу Григорьевичу, что не мешало ему их видеть.
– Хожу!.. – сказал Павел Григорьевич и зашел с восьмерки крестей.
– Бита!.. – сказал Гарик и побил восьмерку десяткой.
– На… – Павел Григорьевич подкинул ему десятку.
– Так…– побил Гарик десятку валетом. – Все? Теперь я… Хожу!.. Карты бери.
Гарик отложил из колоды две карты для Павла Григорьевича и взял себе две карты.
– На! – Гарик бросил на стол даму треф.
– На!.. – Павел Григорьевич побил даму валетом.
– Не-е… Королем… надо, – сказал Гарик. – У тебя король есть…
– Откуда знаешь? – удивился Павел Григорьевич.
– По лицу догадался… – ухмыльнулся Гарик.
Павел Григорьевич забрал валета и тут же бросил на стол короля. Гарик подкинул ему еще короля. Павел Григорьевич побил его козырной шестеркой. Гарик подкинул ему шестерку.
– На, – отбился червовой девяткой Павел Григорьевич.
– А эту? – подкинул Гарик бубновую девятку. И как только Павел Григорьевич потянул бубнового туза подкинул ему пикового. – Нечем?.. – ухмыльнулся Гарик. -Бери…
Павел Григорьевич послушно сгреб со стола карты. Игра продолжалась. Количество карт в руках Павла Григорьевича увеличивалось, а колода на столе уменьшалась.
– Все!.. наконец, бросил на стол оставшихся у него козырей Гарик. – Ты дурак! – Он взял со стола сигареты и закурил. – Похож я на Курильские острова? – спросил он, дурачась, и выпустил из себя кольца дыма.
– А я отыгрываться буду, – упрямо сказал Павел Григорьевич. – Давай на Аляску…
– Не… Давай на Чукотку…
– Давай.
В игровую незаметно тихо прокрались сизые сумерки рассвета. Двое сидели за столом и играли в карты.
– А я буду отыгрываться, – упрямо говорил Павел Григорьевич.
– Ты мне всю Россию проиграл, – сказал Гарик. – Теперь ты мой раб.
– Не, – мотнул головой Павел Григорьевич.
– Раб, – твердо сказал Гарик. – Карточный долг это… Выше всего.
– Нет…
– Выше.
– Я выше… – сказал Павел Григорьевич. – Спать хочу…
Солнце угодливо заглянуло в спальню к Павлу Григорьевичу и всем ясным видом, будто спрашивая: «Утро заказывали?» Павел Григорьевич, разметавшись по постели все в той же футболке под номером один даже не отреагировал. «Тогда я дальше», – поплыло мимо окна солнце.
Павел Григорьевич проснулся ближе к обеду. Тело казалось вялым, непослушным, онемевшим. Собственный мозг ему представлялся сейчас слежавшимся прошлогодним стогом сена, в который кто-то жидко нагадил. Рот заполняла противная сухость и горечь. Павел Григорьевич открыл глаза. Поднял правую руку и, увидев ее, подумал: «Чья это рука?.. Кто на меня поднял руку? Кто посмел?» Он пошевелил рукой и увидел, что, когда он шевелит пальцами, рука, поднятая на него кем-то с угрозой, шевелится. Чуть позже он догадался, что это была его собственная рука, которая плохо им чувствовалась, как и все остальное тело.
В дверь постучали и вошли.
– Котик, пора вставать! – послышалось приветливое.
Вошла Милочка. Павел Григорьевич увидел ее, хотел нахмуриться, но передумал и как смог улыбнулся.
– Котик ждет завтрак в постель? – засмеялась Милочка, подходя к нему, покачала бедрами так, что Павел Григорьевич зашевелился, приготавливаясь встать весь и отдельными частями. – Михеич просил разбудить котика, – сказал ласково Милочка.
Михеич в резиденции Павла Григорьевича называли человеком-невидимкой. Он везде поспевал, отдавал распоряжения, следил за их выполнением. Вчера он с Милочкой лично довел шефа до спальни, раздел и уложил спать.
Павел Григорьевич засопел, с трудом сел на кровати и сообщил народу в лице Милочки:
– Встаю.
Команда сборной России, которая готовилась к предвыборной «гонке в президенты» сидела в столовой за столом в футболках и завтракала. Все, кроме Гарика.
– Где там Гарик? – спросил Павел Григорьевич у появившейся Милочки.
– Он в биллиардной играет…
Милочка составили с подноса на стол перед игроками три порции омлета, соус и горячую металлическую емкость с крышкой, чуть сдвинула крышку, и из емкости пошел парок, разнося вокруг запах вареных сосисок.
– Знает кошка, чье мясо съела, – посмотрел на членов сборной России по гонке в президенты Павел Григорьевич и улыбнулся. – Пусть сюда идет. Пошутили и хватит. Я не сержусь.
Сидевшие за столом члены сборной засмеялись и продолжили завтракать.
Через десять минут вернулась Милочка. Она поставила на стол небольшие углубленные тарелочки, в которых лежало желе, взбитые сливки и творог.
– Что Гарик? – спросил Павел Григорьевич, кушая сосиску.
– Сказал, чтобы вы все сидели смирно. Он скоро придет и с вами разберется.
Сосиска не полезла в рот Павлу Григорьевичу. Она так и осталась торчать на вилке, которую Павел Григорьевич поднес ко рту.
Члены сборной переглянулись.
– Что это значит? – возмутился Сергей Львович.
– Что он себе позволяет? – удивился Илья Ильич
– Обнаглел, – констатировал Павел Григорьевич.
После этого аппетит у членов сборной пропал, и пища плохо лезла каждому в горло. Наконец, появился Гарик. На нем не был надет темный костюм и черная рубашка.
– Ты что себе позволяешь? – спросил его Павел Григорьевич строгим басом.
– Слушайте все сюда и шевелите мозгами, – вызывающе начал Гарик и повысил голос. – Теперь вы все будете делать то, что я вам скажу.
Члены сборной с возмущением зароптали.
– Гарик… – рявкнул Павел Григорьевич, пытаясь одернуть наглеца.
– Вы все у меня на крючке… – истерически заорал на них Гарик и тут же мило заулыбался и ласково проговорил. – У меня на каждого из вас компромат.
Он полез в карман пиджака и показал всем кассету.
– Вот кино… Не хотите посмотреть?
Гарик подошел к видеоплейеру, поставил в него кассету и нажал кнопу «воспроизведение». Не прошло и нескольких секунд, как члены сборной услышали женский веселый писк и мужской хохот. На экране появились голые мужчины и женщины, которые в пьяном виде кутили и предавались любовным утехам в бане, предбаннике и в других местах.
Члены сборной замерли и сидели, как неживые. Они будто одеревенели, потому что каждый на экране увидел себя в неподобающем виде и в неподобающих позах.
– Хватит? – спросил Гарик. – Дальше еще лучше будет… Хотите посмотреть?
Ему никто не ответил. Гарик остановил плеер и вытащил из него кассету.
– Не вздумайте мне мешать, – сказал он. Помахал перед сидевшими кассетой и убрал ее в карман. – Я сам поеду в санаторий и разберусь с этим Имеловским. Санаторий «Чудесные грязи» будет моим.
– Я… – начал было солидно Павел Григорьевич. – Я…
– Ты вообще молчи. Карточный долг выше всего, как закон. Понял?
– Мы Боре Зовскому все расскажем, – сказал Сергей Львович.
– Он сам хотел на вас компромат иметь, – засмеялся Гарик.
– Я кандидат в президенты… Меня поддерживает народ, – сказал Павел Григорьевич. – И Боря Зовский поддерживает…
– Поддерживает… Он еще не видел эту кассету. Пока она у меня в кармане, а не на телевидение, слушайтесь меня и живите спокойно. А то… Говорит и показывает Москва!.. – женским голосом, пародируя мимикой ведущих на СИЧ произнес Гарик. – Так что вы лучше все помалкивайте, – добавил он.
И вдруг неожиданно достал из кармана рыжий парик, красный клоунский нос и моментально все это надел на себя. И тут же залился истерически заразительным смехом.
– Адье! – сказал он в конце зачем-то по-французски и, издевательски, по-клоунски отклячив зад, удалился.
Члены сборной в полном молчании и растерянности проводили его взглядами.
– Он за нами следил, – сказал Павел Григорьевич.
– Теперь понятно, как он узнал про санаторий, – догадался Сергей Львович.
– Безобразие! – басовито возмутился Павел Григорьевич.
– Вот так шестерки становятся королями!
– Каждая шестерка хочет стать козырной, чтобы побить королей, – сказал Илья Ильич.
– С ним надо… – начал Павел Григорьевич и вдруг осекся. – Ладно, об этом потом…
Сидевшие за столом его поняли.
– Михеич, – позвал Павел Григорьевич.
Тут же в столовую вошел распорядитель дома.
– Куда охрана смотрит? Кто мне ответит, откуда у меня в резиденции жучки и телекамеры? – спросил Семизадов. – Мы тут решаем важные государственные вопросы, а нас снимают.
– Гарик?.. – с недоумением пожал плечами Михеич. – Он был, как свой…
– Я ему слишком доверял. Всю охрану сменить. Я Мордохватову устрою разнос. И вызови специалистов. Пусть они каждый сантиметр проверят и уберут все жучки. Чужие глаза и уши нам здесь не нужны. И еще ты мне лично ответишь, как это все попало ко мне в резиденцию.
Михеич покраснел, кивнул и ушел.
– Никому доверять нельзя, – пробасил Павел Григорьевич, поднимаясь со стула.
Члены сборной прошли в предбанник и стали переодеваться. Павел Григорьевич вдруг быстро начал шарить по карманам пиджака.
– Что? – спросил его Сергей Львович. – Что-нибудь потеряли?
– Нет, – сказал Павел Григорьевич задумчиво, смутно припоминая, детали прошедшей ночи.
Теперь уже Илья Ильич вдруг тоже начал что-то лихорадочно искать по карманам пиджака.
– Что случилось, Илья Ильич? – спросил его Павел Григорьевич.
– Гарик сволочь… – сказал Илья Ильич.
– Да, – согласились с ним другие члены сборной.
– Завтра встретимся где-нибудь в другом месте, и все обговорим, – предложил Павел Григорьевич.
– У меня в банке, – предложил Сергей Львович. – Моя служба безопасности работает исправно.
С ним все согласились.
Глава 3
Специалист по неликвидам
Трое важных людей в костюмах, белых рубашках и при галстуках сидели в кабинете Сергея Львовича в центре столицы в банке «Столичный ЭмитентЪ». По лицам присутствующих можно было понять, что разговор идет очень серьезный.
– Ради своей жизни можно и чужую прекратить, – сказал Павел Григорьевич солидно и веско. – С Гариком надо кончать.
– Да, – кивнул Сергей Львович.
– Кассету надо достать любыми способами, – вставил Илья Ильич.
– Над этим надо подумать, – сказал Сергей Львович.
– Думайте, – велел Павел Григорьевич.
– Может выкупить, – предложил решительно Илья Ильич. – И дело с концом.
– Не продаст, – с пессимизмом обронил Сергей Львович.
– Все покупается и все продается, – уверенно заявил Илья Ильич. – Надо предложить много.
– Я звонил. Он отключил телефон, – информировано произнес Сергей Львович. – Залег на дно.
– Выкрасть, – предложил Илья Ильич и руки у него зачесались. – Он же собирался поехать в санаторий к Имеловскому и разобраться с ним.
– Этого я ему не прощу, – снова закипел Павел Григорьевич. – Со мной такие шутки шутить. Меня шантажировать?.. Гарика я беру на себя. А вы достаньте кассету.