– Мисс Ивонн! – обратился возбужденно Кевин. – Это просто чудо, это знак Господа, что сегодня я встретил вас тут!
Иви смутилась.
– Вы тоже пришли помолиться? – спросила она, по сути, очевидное.
– О, конечно! Я всегда хожу в церковь, занимаюсь благотворительностью и помогаю бедным, как и моя семья! – хвастался с гордостью Кевин.
– Правда? Это замечательно, сейчас так мало добрых людей! – искренне верила и воодушевленно отвечала Иви.
– Да, – кивнул с грустной ноткой мужчина. – Люди стали злее сейчас, но я стараюсь быть великодушным и щедрым, у моей семьи достаточно денег, чтобы помочь нуждающимся! Я живу честно и с верой! Сегодня я пришел помолиться за всех людей и за вас в первую очередь, я думаю о вас каждую секунду, просто голова кругом, а сердце разрывается от эмоций! – говорил мужчина, смотря в глаза девушке, и держал руку на своей груди.
Поведение очень подкупило, Иви, безусловно, растаяла от столь чутких слов, и на фоне этого стала ближе к нему. Зарождались чувства, тем более она понимала возложенные на себя надежды матушки и свое безвыходное положение. Вот только какая-то часть всё равно продолжала предупреждать об отсутствии настоящей духовной близости и теплоты, погружая порой в странную дрожь с предчувствием чего-то пока необъяснимого. Эти мысли Иви изо всех сил пыталась откинуть навсегда, погашая неуверенность внутри и ссылаясь просто на первый опыт общения с мужчиной.
К паре подошёл Гарфилд и позвал друга уезжать.
– Что ты тут делаешь? – спросил он.
– Аа, ничего, просто разговаривал с мисс Ивонн… – ответил неуверенно Кевин, затем сразу же добавил, не давая другу сказать что-либо еще:
– Идем, нам пора!
Гарфилд кинул игнорирующий взгляд на Иви и начал отходить. Кевин быстро попрощался и пригласил девушку на ужин к себе в дом, чтобы поделиться и обсудить планируемую благотворительность церквям. В карете Гарфилд спросил:
– Что ты делаешь с этой девчонкой? Зачем она тебе?
– Она красивая и с ней очень приятно общаться!
– Ну да, конечно! Ты же знаешь, тебе ее не видать, она недотрога и весьма своенравна, она не поведется на твои штучки! Лучше удели внимание Аните! – дал совет молодой человек.
Вскоре пришло время собираться на долгожданный ужин в дом Кевина. Матушка снова суетилась и помогала Иви надеть новое платье. Дверь комнаты была приоткрыта и туда заглянул Лео, сняв очки.
– Савитри, ты же не любишь розовое, – сказал он без задней мысли.
Матушка тут же повернулась и возмутилась, уверяя:
– Ты что подглядываешь! Это платье купила я, а уж поверь, у меня отличный вкус по современной моде, нам нужно поразить Кевина своей красотой!
– Да я все равно без очков ничего не вижу, – ответил Лео и прищурился. – По-моему, платье – слишком обещающее…
Миссис Флорес вздохнула и попросила сына закрыть дверь.
– Что он понимает в моде и красоте, полагаю, так и будет всю жизнь один на моей шее, – произнесла после женщина.
– Матушка, не говори так, у Лео много талантов, он умен и очень привлекателен! – заступилась Иви, стоя спиной у кровати.
– Но у него нет денег, как и у всей нашей семьи, и этим всё сказано! Вся надежда на тебя, вот выйдешь замуж за Кевина, и с его помощью мы снова окажемся в приличном обществе, тогда и Лео подыщу невесту! – продолжила мечтательно Элеонора, поправляя кружева и корсет сзади.
Но Иви усомнилась, сердце почему-то переживало, да и в целом слова матушки звучали как-то нехорошо. Закончив, Элеонора сказала подойти к зеркалу и посмотреться.
– Чудесно! – похвалила она внешний вид и платье.
Иви поправила немного пышную юбку и жемчужное ожерелье, которое матушка дала ей надеть, но на лице отсутствовала большая радость. Наряд имел декольте, богато украшенное белыми кружевами с добавлением розовой розы в середине, рукав три четверти, внизу окаймлен ажуром, как и подол. По всему платью имелись вышивки, юбка состояла из трех слоев в узорном обрамлении.
– Да… – произнесла девушка. – Цвет и правда не мой…
Вскоре она спустилась вниз, в холле появился отец. Он с улыбкой смотрел на дочь и дивился ее красоте.
– Ты самая красивая на свете! – сделал он искренний комплимент.
– Спасибо, папа, – ответила она, подойдя ближе.
Сверху крикнула спускающаяся матушка:
– Что значит самая красивая?! У тебя вообще-то две дочери, Белинда наша некрасивая, хочешь сказать?
Джек вздохнул, а Иви заторопилась уйти. Отец поцеловал ее в щеку и шепнул:
– Дочка, запомни, самое важное – это душевное единство и умиротворение, если ты почувствуешь их с человеком, то всё остальное непременно будет, а если нет, то никакие материальные блага не помогут обрести счастье! Следуй зову сердца, я тебя всегда пойму и поддержу!
Дав совет, отец погладил по руке дочь и пошел дальше в гостиную, не дожидаясь, когда Элеонора спустится и начнет снова возмущаться и перечить.
Кучер привез Иви к большому трехэтажному дому Кевина. Он лично встретил её и помог выйти. Мужчина выглядел солидно, в новом пиджаке, чистейшей белой рубашке, брюках и туфлях. Поправив, как всегда, свои зачесанные назад волосы, он пригласил Ивонн в дом. Там провёл в столовую за накрытый стол на двоих. Девушка заметила небольшое количество посуды, но большое количество вина. Немного смутившись, она присела сбоку; по середине длинного стола слева от гостьи сел Кевин, показывая тем самым, кто хозяин. Служанка налила вина обоим.
– Угощайтесь, горячее вот-вот подадут! – предложил мужчина и показал жестом поднять бокал.
Иви подняла, Кевин произнёс тост:
– Хочу выпить за вас, прекрасный и красивый цветок!
Иви сделала очень маленький глоток, но, не успев поставить, мужчина предложил снова тост:
– Теперь давайте выпьем за счастье и здоровье всех наших близких!
Тут девушке трудно было отказать, и она сделала еще глоток.
– Простите, а к ужину больше никто не присоединится? – поинтересовалась она наболевшим вопросом.
– А вам еще кто-то нужен? – удивленно спросил Кевин.
Иви слегка улыбнулась.
– Я просто думала, в столь большом доме живут больше людей…
Кевин быстро ухмыльнулся.
– Вы ошиблись, здесь живу только я, и мне так одиноко среди этих стен… – давил он на жалость с грустью на лице.
Девушка по своей наивности верила и сопереживала, она легонько коснулась его ладони и решила взбодрить:
– Давайте обсудим ваши благотворительные планы, мне очень интересно…
Но Кевину не особо хотелось развивать именно данную тему, он начал сомнительную медленную речь и, к слову, снова предложил тост за детей, следом за счастье всех нуждающихся. Спустя короткий промежуток времени Иви начала ощущать легкий дурман от напитка, а мужчина вдруг встал возле нее и волнительно сказал:
– Я не могу больше ждать, позвольте мне подарить вам вот это… – он с трудом сглотнул слюну.
На стол мужчина положил бархатную коробочку бордового цвета, обмотанную атласной лентой. Не досказав, он закрыл рукой лицо и выбежал из столовой. Иви взбудораженно поспешила за ним в гостиную.
– Кевин, что случилось? – растерянно спросила она.
Мужчина остановился возле софы и вполоборота, с тяжелым дыханием, едва сдерживая слезы, ответил:
– Я просто теряю дар речи рядом с вами! Не знаю, как себя вести, не знаю, нравлюсь ли вам, чувствуете ли вы ко мне то же, что и я…
Иви подошла ближе и попыталась его успокоить. Положив ладонь на его плечо, девушка приободрила:
– Ну что вы, не волнуйтесь, ведь я также переживаю, со мной такое впервые… до вас я даже знакомиться ни с кем не желала, мне все были не по нраву и не привлекали, но с вами по-другому…
Тогда Кевин повернулся и, тихо шмыгая сухим носом, произнёс:
– Правда? О, я так рад это слышать! Ведь со мной подобное тоже впервые, долгое время меня никто не интересовал, я занимался лишь образованием, работой, меценатством и благотворительностью… совершенно не было времени для любви! Но сейчас всё изменилось, вы оживили меня, вдохнули свежего воздуха, заставили снова захотеть жить!
Говоря, мужчина приблизился очень близко.
– Я давно понял, вы та самая, которую я искал для брака и семьи! – он начал водить по ее рукам между локтем и плечом.
После стольких лестных и замечательных слов, о каких можно только мечтать, Иви совершенно не могла противиться и, пребывая в непонятной эйфории, вдруг позволила поцеловать себя. В момент поцелуя Кевин гладил девушку по спине, волосам, спустив ладонь около бедра. Ненавязчиво он направил ее к софе и посадил, а следом и быстро уложил, наклоняя к подлокотнику и сам ложась сверху. Мужчина продолжал смотреть ей в глаза и нашептывать нескончаемые сладкие слова любви; она совсем не заметила, как резво Кевин просунул руку под платье и успел профессионально и шустро под видом поглаживания приподнять нижнюю юбку. То, что произошло далее, подтолкнуло ее наконец-то очнуться от затмения. Поняв и ощутив достоинство мужчины в крайне грубой форме, Иви вздрогнула и к ней пришло осознание ситуации. Удовлетворяя только себя и свою похоть, он совершал насильственную близость, получая желаемое. Иви просила его остановиться, пыталась оттолкнуть и встать, но какое-то время Кевин не позволял, надавив на грудь возле шеи рукой и прижав своей массой к софе. Примерно через минуту он сам поднялся и натянул брюки обратно, под ними не было никакого нижнего белья, что значило о его готовности к быстрому снятию и оголению тела. Сердце девушки готово было выпрыгнуть наружу, окутал страх, тревога и множество мыслей. Глубоко и часто дыша, Иви поправила обратно платье и села на софу со взъерошенными локонами. Прическа Кевина также растрепалась, зачесанные волосы развалились по голове, оголяя тщательно спрятанную небольшую лысину. Матушкино ожерелье случайно порвалось, основная часть бус упала на юбку и софу, а некоторые закатились в линию декольте. Иви подняла испуганные глаза на мужчину, но, к своему сожалению, увидела лишь ехидную улыбку на лице. Он помассировал рукой шею и с ухмылкой сказал:
– Это было быстро, не как обычно, наверное, потому что из всего мною сказанного всё же была доля правды!
– Что? – прошептала Иви, не закрывая рта.
В гостиную вошла служанка. Увидев потрепанный вид обоих, она поняла о неловком моменте и о том, что происходило на софе. Остановившись у дверей, пыталась скромно опускать глаза и говорить:
– Простите за беспокойство, мистер Ланг…
Кевин позволил ей продолжить.
– Миссис Ланг просит вас подняться к ней.
Мужчина вытер ладонью свои губы, поправил руками волосы обратно и ответил:
– Ты же знаешь, что ей ответить… у меня в гостях друг и после того, как я его провожу, то сразу же поднимусь!
Служанка кивнула и ушла, для нее слова хозяина были совершенно не новы. Приводя каждый раз разных женщин, он всегда прикрывался перед женой-инвалидом друзьями или работой.
– Анита, к сожалению, не может ходить, когда-то упала с лошади, – сказал он гостье с диким спокойствием и равнодушием.
Девушка почувствовала себя использованной, ей стало дурно.
– Что? Вы женаты? – спросила Иви сквозь невероятную моральную боль и горечь.
Кевин снова ухмыльнулся.
– Ну конечно! Неужели ты думала, я всю жизнь действительно кого-то жду и, встретив тебя, тут же решил жениться и не получить ни гроша, ни дома, ничего! А, ну хотя я бы мог претендовать получить звание – глупец города… и насмешки людей! – ответил он жестоко и надменно. – Ты красива, я богат, мы оба получили удовольствие, проведя время в совместном кругу, и потом, я же не забираю подарок, кольцо с бриллиантами твое! Продав его, твоя бедная семья сможет прожить еще год или два!
Кевин позвал служанку и велел ей принести коробку с подарком. Иви не выдержала унижения, подскочила и собралась немедленно уйти. Мужчина догнал ее у входных дверей, протягивая руку.
– Спелая роза пустыни, забери, это тебе! – произнес он в своем прищуре и ухмылке.
Иви вдруг остановилась, повернулась и взяла коробку, затем резко кинула обратно в лицо негодяя и убежала. Едва сдерживая себя от слез, она поспешно села в карету и велела спешить домой. Кучер подозревал неладное по виду: волосы распущены и растрепаны, несколько жемчужинок от украшения девушка крепко держит в руке. До последнего она терпела, не впадая в истерику и не плача. Войдя в дом, она поспешила к себе в комнату, пробежав мимо гостиной, где дремавший отец тут же открыл глаза. Еще не видя дочь, мужчина интуитивно почувствовал плохое, а сердце начало волноваться. На втором этаже Иви пересеклась с Лео, он, как всегда, шёл и писал что-то в блокнот, не обращая внимания, что происходит вокруг. Парень не особо отвлекся и, чиркая карандашом, произнёс:
– Уже вернулась…
Следом он развернулся и пошёл к комнате сестры со словами:
– Как прошло? Предложение уже сделал?
Но перед его носом дверь резко закрылась. Он пожал плечами и отошёл. В комнате Иви села на кровать, потихоньку сползая на пол. Девушка разомкнула ладонь и выпустила четыре бусинки, которые раскатились в разные стороны. В этот момент из ее голубых глаз начали падать слезинки. Иви не могла поверить и до конца понять, как такое могло произойти, как человек мог столь долго притворяться, играть в порядочного и доброго мужчину, влюбленного и готового жениться… Почему он так поступил с ней, почему использовал самым низким образом, и как же она попалась на удочку… Захлестнула горечь обиды из-за полученного стресса, возвращаясь мыслями снова назад, ее даже начало тошнить, дали о себе знать и неприятные болевые ощущения внизу. Но еще больше она боялась будущего, Иви понимала, что матушка скоро обо всем узнает, дойдет и до всей округи.
Элеонора не заставила себя долго ждать и прибежала стучать в дверь. Узнав о произошедшем, миссис Флорес поверглась в шок, неописуемые чувства злости, непонимания, обиды, стыда и жалости вперемешку окутали женщину. Понимание того, что мечты рухнули с позором, волновало и будоражило больше всего. Матушка рассердилась на глупую и непутевую дочь, она поначалу ругалась, кричала, затем началась истерика, эгоистичные заявления о некоем предательстве, о ноже в спину. Винила Иви в своей дурости, не понимала, как дочь могла до такого опуститься и позволить подобному случиться. Заявляла даже о вероятном непристойном поведении и личной провокации, что она сама подтолкнула мужчину. Матушка перечисляла многие варианты, в утвердительной форме жестко высказывалась о будущем, которое навсегда потеряно, участь дочери теперь сидеть взаперти дома и не показываться на люди, а потом пойти работать прачкой. Из комнаты родителей доносились громкие возгласы, Элеонора спорила с Джеком, который защищал дочь, уверяя в ее невинности и беспомощности.
– Она опозорила нашу семью на весь город! Как я теперь на улицу выйду, каждый будет тыкать пальцем! О Боже, какой позор, я не вынесу этого! Как можно было быть такой глупой! – говорила дама, шоркая платком щеку с едва появившимися слезами до красноты.
– Перестань, Элеонора! Девочка не виновата, что этот негодяй так поступил! Он обманул и использовал её! – утверждал отец. – Не ты ли та, кто торопила ее, сама подталкивала на частые встречи, подбирала более открытые и яркие платья? А? Не тебе ли так хотелось скорее в высшее общество и дом мистера Ланга в три этажа? Который, оказывается, принадлежит вовсе не ему, а его жене в инвалидном кресле! Что-то ты плохо разузнала о человеке, услышала о его богатых родителях и всё, сразу пелена в глазах из денег и драгоценностей! – продолжал на повышенном тоне отец, время от времени показывая пальцем на супругу.
Как позже выяснилось, мистер Ланг был изгнан родителями из дома и лишен наследства за непутевый образ жизни. Он никогда не работал, не обучался и не желал кому-либо помогать. Уйдя из дому, он украл некоторые драгоценности матери, продал их и на вырученные деньги проживал, пока Гарфилд не свел его с одинокой богатой дамой пожилого возраста – Анитой, которую молодой человек окутал своим теплом и лестью, как и Иви, на что дама купилась и вышла замуж, поселив мужчину у себя и прощая ему многие шалости, в том числе измены. Женщина настолько слепо полюбила, что велела всей прислуге называть ее фамилией мужа. Известен и друг Кевина – Дэвид, тот также был женат на даме в возрасте, которую видела Иви в театре, но тайно имел молодых любовниц.