Стасс Бабицкий
Перелётный жених. Книга вторая
Пролог
Лев Мартынов путешествует ->> в Ирландию
20 апреля 3:45
Где-то в Кельтском море
Закрытая запись
Бездарные поэты часто сравнивают луну с лимоном. Это же так удобно: разрезал пополам и пусть истекает капельками сока. Рифмачи талантом не обделенные, умеют разглядеть в естественном спутнике Земли и другие цитрусовые – нежно-розовую мякоть грейпфрута или малахитовую корочку лайма, – а также золотистую дыню, абрикос, персик и даже банан.
Немного вычурно, не спорю, но весь этот витаминный набор придает сонетам тонкие оттенки и полутона вкуса. Сладкая сердцевина любви и ее же немилосердная горечь. Оскомина кислой измены. Вяжущая тревога и терпкий страх. Чем дальше от реальности, тем лучше. Поэзия ведь должна передавать неуловимые чувства. Создавать настроение…
А Лев смотрел в небо и видел фигу.
Серьезно.
Из прорехи в облаках вывалился фиолетовый бок с тонкими прожилками, как на спелом инжире. Магическая луна. Такой пристало отражаться в котле с зельем какой-нибудь остроносой ведьмы или проплывать над кольцом из замшелых камней, где водят хоровод друиды в черных балахонах. Проклятые короли, наткнувшись спросонья на ее перекошенный лик в окне, скулили от ужаса и дрожали до утра в застуженных коридорах старинных замков. Но сейчас зловещий свет растрачивался на одинокую моторную яхту посреди безбрежного моря.
– А будущий тесть не придерется? – спросил капитан. – Все-таки формально ты сейчас не летишь.
Тесть?
Какой тесть?
Ах, тесть…
Льву приходилось постоянно держать в голове легенду о причинах кругосветного путешествия. Поначалу это раздражало, но человек к любому неудобству быстро приспосабливается и подходящие случаю ответы выскакивают уже сами собой.
– Нет, не придерется. Условия договора соблюдены четко. Старый гриб требовал: «бесплатно пересекать границы на борту любого летающего судна». Яхта – это судно? Однозначно. Называется «Летучая рыба», стало быть, летающее судно. Денег ты с меня не возьмешь. Так ведь? Значит, все в порядке.
Голос дрогнул. Неприятно обманывать хорошего парня. Армен страшно обрадовался вчерашнему звонку… Нет, уже позавчерашнему. Успел изучить в интернете историю Перелётного жениха и жаждал помочь выиграть спор. Он, как и другие прекрасные, душевные, а оттого – наивно-доверчивые люди, проникся нелепой сказкой. Про прекрасную девушку, дочь олигарха, то есть – практически! – принцессу. Про отца-тирана, который не хочет выдавать ее замуж за простого парня, без толстой чековой книжки в кармане. Про диковинный уговор о кругосветном путешествии на крыльях любви и других, более полезных, воздухоплавательных аппаратах.
Ну, вот как? Ка-а-ак?! Как можно поверить в подобную чушь?
Легко.
Когда под сообщением в Фэйсбуке появляется первый миллион лайков, дальше люди тычут в кнопку автоматически – не вчитываясь, не задумываясь. Обитатели социальных сетей на разных языках поддерживают своего героя, азартно обсуждают каждый его шаг. Верят и надеются, что любовь победит. Лев не понимал, что именно в этой выдуманной истории помогло ему всех зацепить, но использовал ситуацию на полную катушку.
Яхтсмен примчался по первому зову. Подхватил путешественника у какой-то мрачной парижской подворотни. Отвез на побережье Атлантики, в маленький порт с несоразмерно длинным названием из затейливых слов и дефисов. Всего за пару часов снарядил корабль…
И в благодарность за это обрушить на него жестокую правду? Как Лев сбежал от ареста по делу о коррупции, а теперь его разыскивают за наркоторговлю, захват заложников и убийство – загибайте пальцы, чтобы ничего не упустить! Как бандиты всех мастей помогали ему играть в прятки с законом и нелегально летать по Европе. Как он стучал, обдирая кулаки, в крышку деревянного ящика, пока напуганный служитель Лувра отвинчивал шурупы. Как следователь Белопузов прямо сейчас рассылает приметы негодяя по своим каналам, снабжая ярлыками «срочно», «особое внимание», а может – чем черт не шутит! – «брать живым или мертвым»…
Не-не-не.
Зачем доброму человеку знать, что он становится соучастником?!
– Эх, нам бы под парусом выйти. При попутном ветре давно причалили бы, – сокрушался моряк. – А у этой посудины всего двадцать пять узлов на полном ходу.
Они плыли целые сутки. Стартовали за час до рассвета. Сперва ползли с черепашьей скоростью, облизывая лучом прожектора французские отмели да каменистые рифы. К полудню проскочили мимо трех крупных островов, и вышли на морской простор. Армен включил автопилот. Выспался в каюте, пока его пассажир пялился на волнистое однообразие. Потом обедали, точнее хозяин кораблика с аппетитом поглощал рыбные консервы, а Лев лениво ковырял вилкой. Слишком много расспросов про «невесту». Вспоминать журналистку-предательницу не хотелось. Он так и не разобрался в своих чувствах. Здравый смысл подсказывал, что надо держаться от навязчивой девицы подальше. Сердце же выстукивало ее имя: А-лек-сан-дра. Эхо стреляло в уши, а к щекам приливала кровь. Вот и пойми, то ли от гнева, то ли от смущения.
К вечеру море вспенилось, раскачивая белоснежное суденышко. Стало муторно и страшновато. Беглец спустился вниз, скорчился на узком диване. Заснул. На мостик вернулся лишь к восходу луны.
– Смотри, Лев! Вон там!
Черный бархат горизонта проткнула булавка и засверкала далекая искра.
– Маяк?
– Точно. Старейший маяк в этих краях. Хук Хэд. Почти тысячу лет спасает моряков. Здешние места коварные, повсюду скалы. Представляешь, когда строили эту башню, камни обмазывали бычьей кровью – языческая жертва подводному богу. А через двести лет за маяком присматривали уже христианские монахи, а огонь зажигали от церковной свечи, – Армен резко крутанул штурвал. – Такая вот случилась перезагрузка.
Яркое пятнышко росло с каждой минутой. Перезагрузка, говоришь? Луч надежды в гиблых водах? Именно это сейчас и нужно. Перед мысленным взором рисовалась карта мира, а на ней зажигалась цепочка из подобных огоньков – светлых людей, готовых накормить, напоить, в баньке попарить. Поддержать добрым словом! Вон их сколько, пишут комментарии в Фэйсбуке – только выбирай.
Зловещая луна вмиг пожухла и перестала пугать. Дорожка из желтого света, бегущая по волнам, ведет путешественника прямиком на Изумрудный остров.
А дальше будь, что будет.
Часть первая. Северный ветер
Лев Мартынов:-) снова на твердой земле
20 апреля, 8.30
Юго-восточное побережье Ирландии
Закрытая запись
До маяка не добрались самую чуточку.
Из утреннего тумана наперерез яхте выступил утес, огромный, как сапог великана. Поношенный. Трещины змеились по голенищу, а отвороты давно позеленели от старости. Великан будто притопывал, танцуя джигу, – иллюзия создавалась за счет того, что вода у подножия безудержно бурлила и пенилась.
– Здесь причалить не удастся, сплошные скалы, – Армен героически пытался перекричать сразу и треск мотора, и рев прибоя. – Нет смысла рисковать. Возьмем правее, там скоро начнутся песчаные отмели.
Скоро – это хорошо. Болтанка на волнах порядком утомила. На деле же пришлось ждать часа полтора, пока яхтсмен маневрировал – сбрасывал скорость, а то и вовсе глушил двигатель, протискиваясь среди внушительных валунов, торчащих из моря там и сям. Видимо, здешние великаны время от времени вытряхивают камешки из обуви. Пару раз зацепили. Белоснежные борта «Летучей рыбы» протяжно скрежетнули, но обошлось без пробоин. Наконец, прорвались в бухту. Здесь совсем не чувствовалось ветра, а вода была тихой и гладкой. Зеркало! Лев улыбнулся своему отражению – красивое лицо, почти не осталось синяков и ссадин. Поскреб недавно остриженную под ноль голову и давно небритый подбородок.
– Спустим шлюпку, ты на веслах мигом доберешься до того причала, – моряк махнул рукой в нужную сторону. – Привязывать или тащить на песок не надо, брось в воде. Я через пару часов доберусь до крупного порта и сообщу береговой охране, что потерял лодку в этих краях. Даже если найдут, то никто не подумает о нелегальной высадке. Но я уверен, что не найдут. Местные быстро ее отловят и приспособят для своих нужд.
– Не жалко?
– Для друга – ничего не жалко.
Обнялись на прощанье.
С веслами удалось совладать лишь с десятой попытки. Лодка двигалась хаотическим зигзагом, а потому с первой попытки промахнулась мимо причала. И со второй тоже. И с третьей… Наконец, деревянный нос с глухим стуком ткнулся в настил из грубо сколоченных досок. Лев подтянулся на руках, залез и огляделся по сторонам.
Яхты уже не видно, даже белого пятнышка вдали не осталось. Берег тоже пустынный – рыбаки давно ушли на промысел, а туристы еще не проснулись. Идеальное время, как будто заранее подгадали… Но нет, тупо повезло.
Мокрый песок пружинил под ногами. Лев не заметил ястреба, парящего в вышине, но у пернатого хищника глаза гораздо лучше. С его точки зрения картина выглядела так: два изогнутых мыса охватывают бухту, словно клешни краба. Правый зарос колючим кустарником, на левом выстроились домики с соломенными крышами. К ним-то и ползет двуногая букашка, оставляя на отмели следы от тяжелых армейских ботинок. Козявка была мгновенно признана несъедобной, и изогнутый клюв повернулся в сторону моря. Блеск чешуи. Бульк! Птицам не нужны формулы, чтобы рассчитать угол падения, при котором сопротивление воздуха сведено к минимуму. У них это врожденное. Черная тень прочертила идеальную параболу, зацепила неосторожную рыбешку – когти вонзились под жабры и в хвостовой плавник, – и унесла добычу в укромное место.
Крик довольного охотника напомнил Льву противные вопли, услышанные недавно…
Где?
Точно!
Сирена на борту дирижабля для отпугивания чаек и прочих глупышей. Тогдашние спутники – Илта и Торбен – приняли сказку о Перелётном женихе близко к сердцу. Самые преданные фанаты. Каждый день выкладывают в интернет картинки с подбадривающими надписями. Датчанин даже уговорил стюардессу «Гренландских авиалиний» – все-таки земляки, в одной стране живут, если разобраться, – подбросить беглеца до Канады. Не близкий крюк, однако, других путей через океан не предвидится. На большие лайнеры без паспорта не возьмут, там все помешаны на безопасности. А с полярного острова крылатый карапуз с пропеллерами перевезет без шума и пыли. Осталось только попасть в те края, где по аэродрому гуляют белые медведи, но и эта проблема решилась благодаря интернету. Бородатый (судя по фото на аватарке) ирландец Шеймус О'Рейли завтра вечером вылетает туда из Дублина за грузом замороженной акулятины и готов прихватить с собой нелегального пассажира.
Вот так неожиданно сложился новый маршрут.
– Where is the road to Dublin?[1]
– Куда, блин?
– Туда, блин…
Лев Мартынов:-) завтракает с новыми друзьями
20 апреля, 9.21
Килмор-Ки, Ирландия
Доступно: всем
Издалека казалось, что поперек дороги лежит большая собака. А нет, тюлень. Толстый и лоснящийся. Он подпустил к себе шагов на пять, потом заголосил визгливо, по-старушечьи, и торопливо уполз к морю. Ничего себе! Край непуганой живности. Видимо, люди в деревне хорошие.
А вот сейчас и выясним.
У крайнего дома мужичок в потертой джинсовой куртке чинит велосипед. Точнее сказать, разглядывает. Сидит на корточках, чешет в затылке. Подумал немного и крутанул педаль. Нерешительно провел пальцем по спицам переднего колеса. Дернул закорючку звонка. Склонил голову набок, вслушиваясь в тающий дзыньк.
– Здравствуйте! – сказал Перелётный жених.
– А почему бы и нет-то? – улыбнулся починятель. – Коли ты добрый малый, стало быть, и тебе не хворать.
Лев стеснялся своего произношения, но расслабился, услышав, что творит с английским языком этот тип. Добродушный ирландец не просто коверкал слова, нет. Он растягивал гласные, глотал окончания, а все остальные звуки скручивал в ленту Мебиуса и усугублял гортанным смехом. Знай путешественник язык в совершенстве, наверняка впал бы в ступор, как Шекспир от диалогов из фильма «Конан-варвар». Но поскольку и сам с трудом продирался через дремучий лес English grammar[2], то вполне понимал собеседника.
– У меня, вишь ты, лисапед сломался. Не могу скумекать, что к чему, ковыряюсь помаленьку.
– Цепь слетела, – кивнул Лев. – Делов-то на пару минут. Подвинься, помогу. Да не переживай, у нас в детстве во дворе такое постоянно случалось. Смотри. Приподнимаешь вот тут и р-раз. Готово. Чего нахмурился? Вроде же быстро починили.
– Ясен пень, цепь слетела, – подтвердил ирландец. – Я же ее сам и своротил, лишь бы на работу с утра не катиться. Кабы не ты, почитай, до самого обеда с ремонтом проваландался. Я же почтарь тутошний, а в этом деле без лисапеда никак не можно, – он снова дзынькнул звоночком и вздохнул. – Теперича придется двигать, иначе жинка осерчает. Ох, помяни ведьму, тут же появится!
На крыльцо вышла женщина, которую в любой другой стране мира называли бы «пухленькой» или даже «толстушкой», порождая массу комплексов в этой огненной голове. Но здесь в Ирландии она гордо носила звание «сочная бабенка», оттого и смотрела на мужа свысока.
Впрочем, на всех остальных тоже.
– Откудова к нам такого красивого дяденьку занесло? – язвительно спросила большая хозяйка маленького дома, вытирая мокрые ладони о передник.
– Э-э-э… – попытался объяснить почтальон, но жена шикнула:
– Dún do bhéal dubh![3]
И посмотрела на Льва с неодобрением.
– Оттудова, – он махнул рукой в сторону горизонта, где сливались море и небо.
– Это распрекрасно, сэра! Я-то все пытаюсь отвадить соседских пьянчуг, которые шастают к моему недотепе. А бродячим заморышам в нашем доме завсегда радехоньки.
«Бродячий заморыш» напрягся, но судя по сопутствующей улыбке в этих словах не было злого или оскорбительного умысла. Видимо, так здесь называют путешественников, приехавших из-за моря.
– К тому же, гость с утречка – хорошая примета, – подытожила рыжекудрая. – Пойдемте, у меня уж завтрак поспел.
– Красотуля моя, а не выставить ли, по эдакому случаю, кувшин пивасика? Э-э-э… На счастье, так сказать! – встрепенулся ирландец и тут же скукожился под взглядом супруги. – Все, молчу, молчу.
– Руки мыть! Иначе за стол не пущу.
Лев ополоснул лицо, потом сунул голову под струю воды и хорошенько потер мылом новорожденную шевелюру. Ух, хорошо! А сейчас еще и накормят. До отвала. До икоты и судорог. Вон сколько всего на столе. Огромная сковорода с глазуньей из дюжины яиц. Миска с фасолью, тушеной в томатном соусе. Тонкие ломтики жареной картошки, грибы под незнакомыми шляпками и колбаски с крупинками соли, выступающими на косом срезе.
Хозяйка на секунду отвлеклась от раскладывания ложек, улыбнулась.
– Я Мюрин, но муженек кличет меня Морин[4]. Садись, сэра, и накладывай, что приглянется. Какого пудинга тебе отрезать – черного или белого?
– Ха! Будто он знает разницу, – пробормотал почтальон с набитым ртом. – Этот парнишка впервые ступил на земли Эйре[5]! Дай ему отведать и черного, и белого.
«Только не горелого!» – неожиданно вспомнился стишок.
На тарелку рухнули два огромных ломтя, наполняя тесную кухню заманчивыми ароматами. А на вкус… Ржавая железка. Не спрашивайте, откуда такие познания. В детстве кроме считалочки про божью коровку были еще стройки, гаражи и свалки. Эти закоулки исследовали с яростным любопытством, до синяков, шишек и ссадин. Однажды Лев неудачно поскользнулся. Порыжевший гвоздь проткнул его щеку и вот тогда во рту был точно такой же привкус. Соленый металл с горчинкой. Может, это ложка виновата?