– Степан Фёдорович… – начал Грымов.
– Ваня, – перебил его бывший глава «Сокола», – у нас появляется уникальная возможность законтактировать с ядранами до того, как федералы затеют с ними войну! Это самая вероятная цель наших «партнёров». Нельзя игнорировать возможность установить добрососедские отношения. Мы не имеем права её упустить!
Грымов крутанул желваки на щеках.
– Рудольф, в каком состоянии экипаж «Феникса»?
– В рабочем, – лаконично ответил Маккена.
– Корабль?
– В полной боевой готовности, может стартовать в любую минуту.
– Я в вас не сомневался. В таком случае осталось только собрать спецгруппу. Есть предложения?
Все посмотрели на Руслана.
У него чуть не сорвалось с губ: я же в отпуске!
За него ответила Ярослава, поправив прядь сияющих платиной волос, ответила сердито:
– Свет клином, что ли, сошёлся на Горюнове? Что, у нас больше нет специалистов, способных возглавить экспедицию?
– Слава… – пробормотал Руслан.
– Что – Слава? Мы только что вернулись с Суперструнника, пытаясь сорвать диверсию ядран, едва не погибли, и что, снова в драку? Может, уже хватит геройствовать, махать шашкой и отстреливаться?
– Вот тут я с тобой согласен, – ворчливо произнёс Воеводин. – Пора действовать на упреждение, а не отбиваться от атак диверсантов.
Шапиро хихикнул.
– Правильно, Степан Фомич! Именно для этого и надо запустить к чёрной дырке экспедицию.
– Спасибо за поддержку! – ледяным тоном проговорила Ярослава.
Присутствующие зашумели, уловив тонкий юмор ситуации: Воеводин вроде бы поддержал протест женщины, но смысл его ответа содержал прямо противоположное её мнению намерение. Шапиро понял это первым.
– Возглавить экспедицию могу я, – сказал Медведь, вызывая в помещении волну тишины.
– Алексей Петрович, вам уже далеко не двадцать пять, – проворчал Воеводин. – Здесь нужен человек с безупречным здоровьем, способный соображать так же быстро, как компьютер, и при этом безошибочно.
– Я не сгожусь? – поинтересовался Плетнёв безразличным тоном.
Грымов оценивающе глянул на майора, неплохо проявившего себя в борьбе с завоевателями из других миров и Вселенных.
– Пойду я! – наконец проговорил Руслан, обуздав в душе бурю чувств. Он ещё в Мьянме догадался, что его с Ярой вызывают на базу не только ради обсуждения ситуации в Солнечной системе, и подспудно готовился к новому назначению.
– Руслан?! – недоверчиво посмотрела на него жена.
Он положил ей руку на плечо.
– Прости, родная, но это единственно правильное решение. Надо довести дело до конца, иначе мы всю жизнь будем мучиться, отражая нападения извне. Не останавливай меня.
Лицо Ярославы изменилось, она изломила бровь, разглядывая лицо мужа, выражавшее смущение, потом вдруг погладила пальцами его руку, грустно улыбнулась.
– Разве тебя остановишь?
Шапиро шумно захлопал в ладоши.
– Два сапога – пара! Муж и жена – одна сатана! Я в вас не сомневался. Ребята, я с вами до конца! Генерал, записывай меня в экипаж вместе с ними.
Грымов качнул головой.
– Тебя запишу, но Ярослава будет нужна нам здесь, в Системе.
В помещении снова стало тихо.
Ярослава нахмурилась.
– Не поняла! Я пойду с ним!
– Прости, Яра, – со вздохом проговорил Воеводин. – Тебе придётся остаться. В Системе окопались резиденты ядран и Знающих-Дорогу. Никто из них не знает, что ты сексот контрразведки. Чтобы раскрыть их замыслы, понадобятся все наши умения, силы, наработки и конструктивы, а тебе нет равных в таких делах. Придётся продолжать играть роль подсадной утки и агента Знающих. Без тебя мы не справимся с уничтожением этого либерально-космического подполья. Но если ты не захочешь принимать участия…
– Остановись, Степан! – перебила Ярослава бывшего командира «Сокола» с улыбкой. – Ты же знаешь, что я не откажусь. К чему эти призывы? Сколько у нас времени?
– Если ты о старте «Феникса», – ответил Грымов, – то дня три-четыре.
– В таком случае мы ещё успеем пару дней попутешествовать по Азии. Надоели космические пейзажи. – Ярослава повернулась к Руслану: – Не возражаешь, спасатель?
– Никак нет, Ваше Высочайшее Поклонство! – откликнулся Руслан, вызвав смех среди присутствующих.
Глава 3
Беглец или преследователь?
Два беспилотника класса «Гром», запущенные внутрь пробитого насквозь объекта, который походил на гигантский инопланетный корабль, а на самом деле оказался «коллегой» Вестника, принадлежащим какой-то древней цивилизации, воевавшей полмиллиарда лет назад с нимфианами, создателями «машины судного дня», опасности не обнаружили, и Вересов решил послать боевой модуль с группой разведчиков.
Вестник имел на борту эллинг с летательными аппаратами разного калибра, но ещё на Земле решено было снабдить экспедицию земной техникой (и оружием), и рядом с лагерем землян располагалась стоянка с десятком дронов и тремя катерами, один из которых представлял собой «голем» – модуль высшего класса защиты, рассчитанный на десять пассажиров, включая и пилота. Однако в данном случае такой уровень безопасности показался Вересову излишним, и группа из трёх человек полетела на разведку на катере класса «Пинасс», в принципе тоже обладающем хорошей полевой защитой.
Для этого Вестник подлетел к трёхэллипсоидному сооружению вплотную, и катеру не пришлось преодолевать «метельно-снежный космос», окружавший Вестников. Пилотом катера был назначен Иван Ломакин, а вместе с ним отправились в поиск Мишин и Ядогава, уговоривший руководителя экспедиции дать ему шанс «доказать свою полезность».
При пересечении границы между Вестниками (слой «метели» буквально в метр толщиной) у экипажа катера возникли неприятные ощущения, и Вересов чуть не вернул машину обратно. Однако после того как модуль нырнул в стометровый тоннель, пробитый в корпусе мёртвого гиганта, земляне почувствовали себя лучше, Вересов изменил решение, дав разведчикам на всю экскурсию два часа.
Иван привычно активировал систему контроля аппарата, подключил к себе контур управления катером, и зона его видения-чувствования расширилась, превратив пилота в виртуального киборга, способного видеть в широком диапазоне электромагнитного спектра.
Дыра, пробитая в корпусе проросших друг в друга эллипсоидов неизвестным оружием, пронизывала его насквозь. По гладким срезам конструкций корабля: стен, креплений, несущих балок и колонн (в центре они сходились гуще, образовывая нечто вроде гигантского человеческого «коленного сустава»), можно было судить о характеристиках применённого оружия. Скорее всего, это был некий излучатель наподобие земных неймсов[8]. Однако мощь этого излучателя поражала воображение, а если представить, что чужой корабль наверняка имел полевую защиту, вообще невозможно было представить, кто и чем пробил командный пункт «судного дня», принадлежащий цивилизации, сражавшейся с нимфианами.
– Ядогава-сан, каким образом можно пробить в прочнейшем корпусе космолёта такую дырку? – спросил Иван, в то время как «пинасс» двигался по тоннелю, освещая интерьер гиганта лучами прожекторов. – Неймс может просверлить такой прямой коридор?
– Не уверен, – ответил учёный. – Насколько я помню, мощности наших излучателей едва хватило бы на дыру диаметром не более десяти метров и длиной в три сотни. Из отчётов первопроходцев помнится, что они дробили камни в поясе Койпера, когда искали залежи редких металлов, размеры которых не превосходили несколько сот метров. Здесь же разрушения на два порядка больше: длина пробоя – аж три десятка километров! Впечатление такое, будто ударили нульхлопом[9], но ударной компактификационной волны не произошло. Вся масса сооружения, попавшая в канал пробоя, просто сжалась в нить суперструны и растаяла.
– А почему белая мгла балка снаружи не заполнила корабль?
– Он остался материальным объектом с малой, но не нулевой гравитацией. Возможно, поэтому.
– Копун, – позвал пилот, собираясь спросить, есть ли у Вестника излучатель подобного рода.
Однако компьютер «машины судного дня» не ответил. Слой «метели», разделявший гигантские вселенолёты, не пропускал радиоволн.
Не ответил Копун и на мысленный вызов Ломакина, подтверждая догадку о влиянии «инфлюирующего континуума» на все виды материи.
– Кстати, Ядогава-сан, – вдруг поймал неожиданную мысль Иван, – почему нас здесь не растаскивают силы инфляционного расширения? Если пространство, в которое мы вылетели за пределами нашего вселенского пузыря, расширяется с безумной скоростью, почему не разносит корпус Вестника вместе с нами?
– Потому что на самом деле завселенский континуум не является пространством в обычном понимании этого слова. Я уже говорил об этом. Пространство в нашей Вселенной рождено развёрткой трёх измерений, создающей так называемый истинный вакуум. Здешний вакуум, так сказать, ложный, в нём скомпактифицировано бесконечное количество измерений, но эта среда не является кислотой, разъедающей вещество с трёхмерной структурой. Возможно, по мере, так сказать, остывания материал нашего корабля и начнёт таять, но не быстро. А вообще благодарю вас за вопрос, Ваня-кун, мне будет о чём побеседовать с Копуном.
Катер достиг центра гигантского сооружения через десять минут и остановился.
В этом узле, образующем своеобразный «коленный сустав», или скорее «позвонок», очевидно, когда-то располагался центр управления чудовищным аппаратом. Лучи прожекторов высветили необычной формы наросты и лес игл длиной в десять-пятнадцать метров, торчащих из отполированных до зеркального блеска срезов тоннеля, которые почему-то не растворились при силовом ударе, как остальные фрагменты конструкций. Иван обратил внимание спутников на это обстоятельство, и Ядогава ответил:
– Вероятно, это остатки антенн защитного кокона командного пункта, капсулирующего главный компьютер. Жаль, что мы не сможем подсоединиться к нему и хотя бы выяснить облик создателей.
– Копун предположил, что корабль создала цивилизация ксеноморфов, похожих на морских обитателей, дельфинов или косаток.
– А не могли этот «судный левиафан» сделать обитатели планеты-капли?
Иван в сомнении покачал головой.
Речь шла о планете, представляющей собой водяной шар диаметром в двенадцать тысяч километров. Цивилизация Капли тоже построила «машину судного дня», которой совсем недавно завладел землянин Курт Шнайдер, вознамерившийся, ни много ни мало, «наказать» человечество за непризнание Курта «гением всех времён и народов». Но этот человек с больной психикой остался в родной Вселенной, и его судьба, как и судьба аппарата обитателей Капли, Ивана не волновала.
– Жители Капли были моллюсками.
– Кто знает, сколько рас на ней обитало. Возможно, с моллюсками уживались и дельфиноподобные существа.
– Вряд ли мы определим, кому именно принадлежит этот исполин. Он явно мёртв, ничего мыслящего на нём не осталось.
– Уверен, что какие-то энергоцентры ещё работают.
– Откуда у вас такая уверенность?
– Прошло полмиллиарда лет с момента запуска аппарата, за это время среда балка точно съела бы его корпус.
– Вы же только что утверждали, что местный континуум не является ни кислотой, ни её аналогом.
– Не является, и тем не менее энергию поглощает. А что такое масса вещества, как не энергия? Если бы аппарат не имел энергетической подпитки, он бы уже растворился, как кусок сахара в стакане воды.
– В таком случае стоит поискать энергоблоки, стопроцентно управляемые компьютерами, и скачать все уцелевшие архивы и торренты. Может быть, это даст нам шанс выяснить, кто создавал эту штуковину.
– Даль Данилович дал нам всего два часа на ознакомление с конструкцией, – напомнил Мишин, бдительно изучавший информацию, поступавшую от систем анализа катера, на предмет её опасности.
– Что найдём за это время, то и наше.
– Не слишком увлекайтесь, друзья. Хотелось бы уцелеть, если вдруг очнётся какая-нибудь «мёртвая рука».
– Что-что? – не понял Иван.
– Боевая техника, стреляющая неизвестными импульсами наподобие того, что уничтожил этот дредноут.
Иван хотел было возразить капитану, что оружие такой мощи было применено не компьютером «дредноута», а каким-то его противником, но передумал, тем более что слова Мишина оказались пророческими. Через полчаса после того, как катер начал обследовать «верхние» уровни гиганта (где верх, где низ в данном случае определить было невозможно, так как гравитация внутри чужого Вестника почти полностью отсутствовала), в помещении, форма которого и десятки крупных ячей по стенам позволяли отнести его к отсеку с обслуживающей техникой, внезапно загорелся пульсирующий красный свет, одна из ячей вывернулась наизнанку и вышвырнула механизм, напоминающий пятиметрового осьминога с двумя мешками-головами! Не колеблясь, этот «осьминог» кинулся на земную машину, и пилоту пришлось проявить хорошую реакцию (поддержанную скоростью реагирования компьютера аппарата), чтобы избежать столкновения. «Осьминог» промахнулся, растопыривая лапы (их оказалось двенадцать вместо восьми), но не отказался от намерения «пообниматься» с земным коллегой. Метнулся к «пинассу» ещё раз и ещё, пока Иван не разозлился и не разрядил в него компенсатор, выстреливший пузырём антигравитационного поля.
Удар пузыря был сравнительно мягок, но «осьминога» отнесло в дальний угол помещения как пушинку, и только после этого он «задумался» о последствиях поединка.
– Отстань! – сквозь зубы процедил Иван. – Размажу!
Но агрессивный механизм не был настроен на мирный диалог и, поплясав задумчиво несколько секунд в невесомости, как танцор на соревнованиях, снова бросился на противника, дав на сей раз очередь световых вспышек.
Как оказалось, это были мощные лазерные импульсы, не причинившие земному аппарату вреда, но Мишин рисковать не стал, отвечая за безопасность разведчиков, и разрезал «осьминога» лучом неймса на несколько частей. По залу поплыли шевелящиеся щупальца, какие-то жгуты и лохмотья, а из разделённой надвое «головы» механизма выпал пульсирующий искрами «мозг» в форме ажурного кольца диаметром в полметра.
– Слава, ну зачем ты его так, – поморщился Иван. – У нас был шанс договориться.
– А если бы он шарахнул по нам из нульхлопа? – резонно возразил капитан.
– Он не тех размеров, чтобы иметь на борту нульхлоп.
– В нашем случае лучше перебдеть, как говорил Козьма Прутков, чем искать потом по всему кораблю свои внутренности.
Иван фыркнул, оценив юмор спутника, хотел напомнить ему слова Вересова о недопустимости конфликтных ситуаций, и в это время стены отсека буквально вскипели, выстреливая «пулями» роботов, разворачивающихся в полёте «осьминогами».
– Алярм! – отреагировал Иван. – Отступаем!
– Секунду, Ваня-кун! – взмолился Ядогава. – Давайте захватим это колечко, выпавшее из тела робота! Возможно, это его мозг либо программный блок.
– Хорошо, – согласился пилот.
Катер развернулся и прыгнул к сверкающему кольцу неизвестного назначения, хватая его манипулятором и засовывая в кормовой багажный отсек.
«Осьминоги» открыли огонь из лазеров, проделывающих в стенах помещения шрамы и ожоги, однако полевую завесу катера пробить не смогли. Не отвечая на кинжальные выпады десятка нападающих, он метнулся в центральный тоннель «машины судного дня», а оттуда нырнул в белый туман «ложного вакуума», скрывающий корпус Вестника. Подхваченный языком силового поля, «пинасс» юркнул в недра гиганта и через несколько минут был встречен на лужайке возле лагеря всеми членами экспедиции.
– Вы точны, как квантовые часы, – глянул на браслет коммуникатора Вересов.
– Пришлось драпать, – простодушно признался Иван, вылезая из аппарата.
– Драпать? – свёл брови в линию Даль Данилович.
Иван коротко рассказал о схватке разведчиков с роботами инопланетного «крейсера».