– Ну а еще, что интересного на ярмарке увидел?
– Интересного? Да тут все внове. Глаза разбежались. Вот, например: охотники обещались доставить к следующему турниру новую партию быков и эрпов. Как уж они ловят ядовитых ящериц? Непонятно. Переговорить с колонистами мне не удалось – охрана работу подкинула. Я как проклятый мешки с овощами, фруктами и прочей ботвой часа два в фургон загружал…
Разговор был внезапно прерван с появлением в нашей комнате «азиата». С первого дня знакомства я назвал его Гришей. Парень не возражал. Стеснительно улыбаясь, он мялся на порожке, не решаясь на какие либо действия. – Родной и каким ветром тебя к нам занесло, из ангара выселили? – Дядя Костя сразу приметил тощий мешочек с личными вещами «переселенца». Он слегка озадаченно посмотрел на нашего знакомца и предположил: – Неужто вертухаи озаботились соблюдением санитарных норм?
– Нет, Петрович, в бараках теперь свободней стало. Зеки на плантациях мрут, как мухи.
– Тогда зачем ты здесь? – озадаченно спросил я.
– «Хозяин» в лучники определил, теперь вместе с вами буду жить, готовиться к турниру.
– Ладно, Робин Гуд располагайся, койка у окна свободна. – Распорядился Войтов и тут же поинтересовался: – Стрелять из лука, где научился?
– Так я охотник у себя на планете… – Гриша понял, что сказал лишнее, но все, же мужественно признался: – Ребята, я сам пришел к «хозяину», как только узнал о том, что он ищет стрелков из лука. Показал ему на что способен. В бараке я не выживу до окончания срока. Признаюсь честно – я не человек. Об этом в лагере вообще никто не знает…
Гриша замолчал и усевшись на свою койку, выжидающе посматривал на нас.
– Ну, что остановился? Раз проболтался, так уж давай, рассказывай до конца. Кто ты, откуда взялся, за что тебя «повязали»? – проворчал дядя Костя.
– Видеокамера здесь есть?
– Камера есть, но без звуковой записи, впрочем, ты прав, пойдем лучше на свежий воздух. Там и расскажешь – предложил Войтов.
9 Каждый робот на каторге вплоть до последнего мусорщика имеют встроенную камеру слежения. Вскрыть и вытащить запись имеет право только командир корабля, снабжающий каторгу техникой и материалами. Выводить из строя роботов накладно. Легче было взять на операцию каторжанина.
Рассказ трамма .
– Я ребята трамм – меняющий облик. – С таких слов начал свое повествование Гриша. – Точнее сказать, облик мы практически менять не можем. Люди неверно истолковали наши способности, скорее мы мастера, если нужно отвести глаза человеку, обладаем даром телекинеза и немного магией в том смысле, в котором вы ее понимаете. Так, что, искусная стрельба из лука это не результат моих упорных тренировок. Просто я стрелу направляю в цель усилием своей мысли. А у себя на планете я действительно был охотником. С момента зарождения цивилизации на нашей планете, природа остается в первозданном виде уже протяжении нескольких десятков тысяч лет. Мы не строим города, и большие поселения, живем небольшими кланами. Обычно, мы довольно разобщены – расстояния между поселениями достигают порой сотни километров. И между ними лежит отнюдь не ровная дорога, а дикая сельва. Когда первые люди высадились на нашей планете…
– Да, да, мы знаем, это случилось около двадцати лет назад, – встрял всезнайка Петрович.
– Да ты прав, так вот, люди подумали, что на планете вообще нет разумных существ и простите, с присущей вам наглостью стали разрушать наш мир. Пришлось вождям объединить свои усилия, чтобы не допустить человеческой экспансии на нашей планете.
– А что тогда случилось? Все данные по общению с вами до сих пор засекречены – полюбопытствовал я.
Наши вожди – смогли подавить волю людей и они бежали с планеты, охваченные наведенным на них ужасом. Потом у планеты появился объединенный флот альянсов, но и они ничего не смогли предпринять. Полностью уничтожать планету не имело смысла, и люди предпочли завязать с нами торговые отношения. Ваши товары нам особо не были нужны, но мудрые старейшины наших родов сказали, что худой мир лучше доброй ссоры и вам разрешили построить на планете большую факторию и космодром. С него-то я и удрал, когда спасался от мести своих соседей…
Наш клан Голубой Зари традиционно враждовал с кланом Серой Выпи, конечно, названия кланов – примерный перевод на ваш язык, но у меня нет более точного определения. Ну, так вот, войны у нас шли с переменным успехом, конечно, они никак не напоминают ваши боевые действия между собой. Между нашими кланами не было дележа территорий или добычи. Да и особо кровавой эту войну не назовешь, иначе мы бы давно перебили друг друга. Скорее войны напоминали ваш древний обряд посвящения в воины, когда молодому человеку нужно было пройти ряд испытаний. Обычно вожди кланов заранее договаривались об этом.
В год Четвертого Затмения Красной Звезды я созрел для совершения обряда.
В ночь накануне дня испытаний, я и двенадцать моих сверстников попрощавшись со своими родственниками, растворились в густой сельве, долины Каменных Идолов. В небе светила полная, Зеленая луна и я слышал на ментальном уровне ПРИЗЫВ. Кто вызывал меня на битву, было не важно. Я радовался тому, что вызвали именно меня и противник счел достойным схлестнуться со мной в поединке. Враг был могуч, ведь призыв я услышал за много верст до предполагаемого места встречи.
К ущелью Черных камней мы подошли с разных сторон почти одновременно, на рассвете. Враг был очень силен, зато я был хитрым. Я послал перед собой фантомы, и он недолго думая обрушил камни с откосов скал прямо на них. Если бы не переменчивый свет раннего утра и секундное замешательство при виде толпы нападающих на него врагов, он бы понял, что это просто образы. Но в нашем деле любая заминка подобна смерти и враг ударил без промедления, обрушив на головы врагов камни со склонов окрестных скал. После таких усилий ни один самый крутой маг не может сразу восстановить силы, и я послал в него всего одну маленькую стрелу из своего лука, которая вонзилась точно в глаз моего противника.
Когда я внимательно рассмотрел сорванный с его шеи амулет, то сразу перестал радоваться своей победе – убитый оказался единственным сыном вождя клана и теперь по моему следу должны пойти опытные охотники. Я не желал большой войны между кланами. Возвратись я в свое поселение, за моей головой придут послы от вождя враждебного нам клана. Меня естественно не выдадут, и начнется крупномасштабная война. Поэтому я сразу направился в сторону космодрома желая удрать с нашей планеты. Трудно передать, каких мне это стоило усилий, но в конечном итоге я оказался в империи. Еще во время перелета я постарался насколько возможно изучить ваш язык…
– Как же тебя на корабле не разоблачили? – перебил Гришу Войтов.
– Я же говорил, мы можем влиять на сознание людей. Кто в большей, кто меньшей степени. Я, например, могу удерживать под своим контролем не более двух человек, но и этого хватило. Перед тем как проникнуть на корабль я снял имперскую одежду с одного из моих соотечественников. Наверное, ему нравился ваш образ жизни, а еще больше спиртные напитки которыми его снабдили сердобольный пришельцы. Бедолагу даже пришибать не пришлось, он тихо сопел себе в кустах, когда я набрел на него…
В сумерках, когда у людей внимание наиболее рассеяно я пробрался на космодром и прошел через пост выставленный у звездолета, заставив часовых «узнать» своего приятеля. Сновавшие на погрузке роботы не обратили на меня внимания и я, пользуясь подсказкой взятой из головы одного из стражников, прошел в каюту, в которой ночевал одинокий техник из обслуживающего персонала. Дальше все просто: я заставил его подумать, что меня подселили к нему.
Таким образом, попав в Сити-Центр, я обосновался на жительство в самом не престижном районе мегаполиса. А, что делать? Я практически не знал вашего образа жизни, у меня не было документов и, в конце концов, у меня не было денег. Грабить, кого-то я не собирался. Только ради еды занимался мелким мошенничеством и на этом попался в лапы наркодилеров. Они народ приметливый, сразу поняли, что я могу отводить глаза. Меня взяли в дело, и я стал распространять наркотики. Собственно я даже и не понял сразу, почему они столь опасны для жизни людей. На меня они не действуют. А потом меня поймали. Роботу-полицейскому производившему арест, глаза не удалось отвести…
– Почему же ты здесь не пытаешься воздействовать на охрану? – спросил Петрович.
– Вот в этом то и состоит главная проблема. По иронии судьбы именно гриз на меня действует как наркотик. Когда я в первый день попал на плантации, то сразу настолько ослабел, что к вечеру сам мог попасть под влияние любого разумного существа. И это продолжалось до сегодняшнего дня. Пока я не нашел в себе силы прийти к «хозяину» и продемонстрировать ему жалкие остатки своего искусства…
Гриша замолчал, и мы с Петровичем осмысливая полученную информацию, долго не подавали голоса. Наконец мой товарищ, глядя прямо в глаза Грише, спросил: – К нам в мысли тоже пытался забраться?
Гриша смутился, но ответил сразу, не отводя взгляда: – Нет, специально не заглядывал. Поймите, нам отсюда выбраться трудно будет. Охрана здешнего лагеря и космодрома не в пример лучше поставлена, чем на моей планете. Поэтому я думаю, придется осваиваться на планете каторжников. Мне все равно, нужны надежные товарищи, и судя по вашему отношению к друзьям, мне лучше людей не найти, надеюсь я тоже буду вам полезен.
– Все же ты читал наши мысли – язвительно заметил Войтов. – Впрочем, это не важно, иметь такого союзника нам очень даже не помешает. Ты мне лучше скажи, может, стоит устроить побег? Голова у тебя очистится, выведаем пароль, нейтрализуем чипы и айда на свободу. Знаешь, чем рискуешь, выступая против эрпов на арене? Учти самая высокая смертность во время турниров, как раз среди лучников.
– Не волнуйтесь, твари меня не достанут. А устрой мы побег, за нами по всей планете гоняться будут. Тем более передвигаться мы сможем только на своих двоих. Если поймают, то показательно уничтожат, чтобы больше прецедентов не было. Разумней без всякого риска дождаться окончания срока, заодно и обстановку разведаем получше. Тебя же дядя Костя определили в постоянные грузчики на ярмарку вот, и займешься сбором сведений, а я когда очищу голову от дури, попытаюсь покопаться в мозгах администрации…
***
С момента описываемых «посиделок» прошло два месяца. Лагерная жизнь была богата на события. Каждый день приносил, какие-то новости. За этот период на космодроме дважды прилетали грузовозы и новоиспеченные зеки заполнили наполовину опустевшие бараки «панамериканцев» и «азиатов». На прошлой неделе при мне состоялся первый «выпуск» партии каторжников на волю. По моим прикидкам, из тысячной партии каторжан полгода назад прибывших на каторгу, за ворота лагеря вышло не более трехсот человек. Остальные или погибли или, надеясь на свое везение, и небольшой срок каторжных работ, остались на месте. Дальнейшая участь покинувших лагерь, была мне не совсем ясна. Да и им, наверное, тоже. Вертухаи ничего, не объясняя, снабдили уходящих в неизвестность каторжников трехдневным сухим пайком, ножами, «долгоиграющими» зажигалками и выкинули за ворота. Сегодня за территорию лагеря выехали только фургоны с каторжанами, работающими на плантации. Все остальные поездки были отменены. Петрович оставшийся не удел и Гриша, не посчитавший нужным самому заняться подготовкой к завтрашним выступлениям на арене, следили за моей тренировкой. Войтов попутно отпускал замечания по поводу моих ошибок, а Гриша ему поддакивал. Можно подумать он что-то понимал в рукопашке. Зато лучником он действительно оказался отменным. На турнире в прошлом месяце он умудрился одним выстрелом запустить сразу две стрелы и обе попали в цель! Он не оставил эрпам никаких шансов добраться до своих обидчиков. Так, что для второго стрелка даже работы не нашлось. Впрочем, и я тоже не подкачал – справился со своими противниками довольно легко. А вот Артуру не повезло: во второй схватке, зверского вида «азиат», вцепился ему зубами в нос и умудрился выбить глаз. Артура, конечно, подлечили, но выступать теперь он не может. Впрочем, начальник сектора остался, вполне доволен результатами последнего турнира. Во всяком случае, не кричал о постигшем его очередном банкротстве…
После ужина, как всегда, мы ушли к границе лагеря. Сидели, разговаривали, любовались уже изрядно прискучившим пейзажем. Сегодня Гриша выдал тему для разговора: – Ко мне опять эта баба походила. Прямо так и напрашивалась заглянуть на минутку в наш домик…
Гришу можно было понять – многие сожительницы наших охранников просто сатанеют от вида крови, громадных мускулов и жестокой борьбы за выживание. Естественно у меня после первого турнира, тоже появились поклонницы. Пользуясь относительной свободой по перемещению в лагере, несколько дам упорно преследовали меня, как бы невзначай возникая в самых неожиданных местах, они прямо выражали свои пожелания. Впрочем, я не настолько глуп, чтобы поддаться на провокацию и быть пристрелянным каким-то ревнивцем из администрации. Сами красавицы могли быть уверенны, что в случае если нас застукают, наказание для них будет не очень строгим – слишком уж дорогой товар на каторге эти симпатичные наложницы. Нет, я нормальный мужик и длительное воздержание не приносило мне радости, но все, же свобода и жизнь для меня дороже сиюминутной радости. Придет время, я надеюсь, все наверстаю. Правда, я пока не видел, что бы женщин отпускали из лагеря в свободное плаванье…
Информация собранная Петровичем о ярмарке заслуживала внимания. Администрация лагеря сбывала там все товары доставляемые кораблями с метрополий. Почти любые товары, доставленные на Каторгу, пользовались бешеным спросом, и администрация все это обменивала на самородное золото, драгоценные камни и натуральные продукты сельскохозяйственного производства. Единственное чем запрещалось торговать, это оружие. Но и тут были свои хитрости. Конечно, бластеров никто даже за кучи золота не продавал. Охранники, при всей их жадности понимали, что со столь серьезным оружием поселенцы могут предпринять атаку не только на лагерь, но и на космодром.
На Ярмарке местные помимо товаров торговали рабами, но это между собой. Эквивалентом обмена служили те же драгоценные камни, золото, серебро. А так же гриз. Почки гриза здесь служили в качестве хорошего лекарства от множества болезней и для врачевания ран….
***
Следующий день, вместе с турниром преподнес мне сюрприз: Я как раз разминался перед первой схваткой, когда приметил нашего начальника сектора пробирающегося меж рядов в сторону нашей «раздевалки». Увидев, что я его засек он заулыбался, мне как родному и быстрым колобком влетел под навес. Не снимая с лица улыбки, он взял меня за шею и, пригнув мою голову, тихо прошептал на ухо: « Сегодня «ляжешь» во второй схватке».
Думаете, я отказался? Да ни ничего подобного. Мне нет никакого дела до этой кучи веселящихся ублюдков, которые потеряют свои сбережения. Главное самому бы выжить и своих друзей не подвести под расправу. Я только спросил, знает ли об этом мой противник? – Не беспокойся, калечить он тебя не будет, если ты «откроешься». Все уже обговорено. – Успокоил меня «хозяин».
Так и получилось.
Без особого труда уложив своего первого противника, во втором бою, я встретился с каторжанином из последних поставок ПАА. Мы долго «играли» на зрителя, красиво уходя от акцентированных ударов, проводили классические броски, и натужно ревели в показной ярости, бросаясь друг на друга. Парень был мастером показушного кетча,20 и публика ревела от восторга, поддерживая «своих» бойцов. В третьем раунде21, мой соперник изрядно подустал. Пора было выполнять взятые на себя обязательства. Я ему слегка подмигнул и полностью раскрылся. Промазать по моей харе мог только слепой, на удивление соперник им и оказался. Махнув «грабелькой», он попал мне вместо челюсти в основание шеи. Картинно падать после такого удара, мне показалось слишком наигранным вариантом, поэтому в ответ я слегка пристукнул ему по лбу открытой ладонью. Он закачался! И полностью открывшись, стоял тяжело дыша. Бить его сейчас было рискованно, и я вошел в клинч, в котором он и отдохнул. А потом провел незамысловатую «мельницу» и я тяжело упав на жесткий песок арены, сделал вид, что на миг потерял сознание. Противник долго елозил вокруг меня, пытаясь взять на удушающий прием, и когда ему это все же удалось, я резко застучал рукой по земле, призывая судью остановить бой.