– Какая страшная история, – прошептала Аврора, – ну а что же Творец?! Она так и бросила вас одних?!
– Нет, – ответила Фрэйя, – она пришла к нам, как только смогла! И была огорчена случившимся не меньше чем мы! Но исправить то, что было заложено в основу Мира Единорогов, уже не могла. Иначе, нужно было бы уничтожить весь Мир вместе с его обитателями!
– Где-то я уже слышала подобное, – пробормотала Аврора, но тут же попросила, – продолжай, пожалуйста! Что было дальше?! Какой выход нашла Творец?! Ведь не могла же она не найти способа решить возникшую проблему?!
– Да, – вздохнула Фрэйя, – выход был найден. И заключался он в осознанном воздержании. Потому что если еще одна пара не сможет устоять перед соблазном, их ждёт та же судьба. Правда, касалось это только женщин. Творец объяснила, что мужчины слабы по своей природе. Что им сложнее противиться искушению. И возложила весь груз ответственности на женские плечи.
– Да как она могла! – возмутилась Аврора, – почему так несправедливо?!
– Всё справедливо! – воскликнула Фрэйя, – девственность – прерогатива женщин! А мужчины – они слабы по своей природе. И если женщина соглашается на любовную связь с мужчиной, то это её выбор! И её ответственность!
Аврора постаралась взять себя в руки. Как бы ни не нравилась ей ситуация, но в чужой монастырь со своим уставом входить глупо:
– И что? – продолжила расспрашивать Единорожку, – чем всё закончилось?
– Ничего не закончилось, – грустно ответила Фрэйя, – рано или поздно наступает тот момент, когда пара не может больше противиться зову плоти. И тогда они уходят в другой Мир, чтобы познать радости любви, дать жизнь маленькому единорогу и вернуться обратно.
– Но ведь женщина понимает, что её ждёт!
– Конечно, понимает. Но ничего не может и не хочет с собой поделать. Такова сила любви!
– Но как же ваши мужчины? – не понимала Аврора, – ведь они тоже знают, что ждёт их избранниц! Как они могут допустить гибель той, которую любят?!
– Это выбор пары, – ответила Фрэйя, смущенно хихикнула, – и не всегда инициатором сближения является мужчина. Вот моя мама, например, сама соблазнила отца. Она была уверена, что именно ей выпадет честь подарить ему крылатого сына, – голос Единорожки стал едва слышим, – а родилась я – крылатая, но девочка.
– И что же будет дальше? – Аврора решила разобраться во всем до конца, – ты ведь можешь не вступать ни с кем в интимную близость!
– Зов плоти силён, – Фрэйя повторила явно услышанную от кого-то фразу, – и отец говорит, что я так во всем похожа на маму. Значит, рано или поздно я поддамся искушению и стану пеной на волнах нашего прекрасного океана.
Аврора молчала. Ей было нужно время, чтобы обдумать все, о чем она только что узнала. Хотя, девушка и сама не понимала, что даст это обдумывание. Этот Мир таков. Таковы его порядки! Остается только принять их, если получится.
– Давай все же поспим, – Фрэйя тронула девушку за плечо, – уже светает, а это значит, что единороги до чего-то договорились.
– Может, пойдём на плато и все узнаем? – оживилась Аврора.
– Нет, – Фрэйя покачала головой, – нас позовут, когда посчитают нужным, – Единорожка хихикнула, – тебя-то уж точно позовут! А теперь – давай спать.
***
– Какие же вы славные, девочки, – Тристан стоял на пороге комнаты, в которой спали Фрэйя и Аврора и улыбался.
Первой проснулась Аврора. Она растерялась, не зная, как реагировать на то, что за нею, полураздетой, наблюдает чужой мужчина. Конечно, те «лепестки», что прикрывали сакральные места на теле Драконтесс в переходной ипостаси, назвать одеждой можно было бы с большой натяжкой, но так были одеты все драконы: и мужчины и женщины. Крохотный бюстгальтер и такие же трусики – на дамах, обтягивающие шорты на мужчинах. Это было нормально и привычно. Но тела единорогов, принявших, как сказал Тристан, ипостась самой Творца, были окутаны свободными одеждами, полностью отрицавшими всякую сексуальность, а потому, Аврора смутилась и натянула одеяло до подбородка, не преминув ткнуть в бок Фрэйю.
Единорожка тут же открыла глаза, сонно заулыбалась:
– Папа, привет! Вы приняли решение? Аврора отправится в прошлое?
– Нет, – Тристан покачал головой, – мы так и не поняли, зачем ей это нужно. Так же мы не поняли, отдает ли Дракошка себе отчет в последствиях своей просьбы, сколь скоро мы её удовлетворим.
– И что же нужно сделать? – растеряно прошептала Аврора.
– Подробно рассказать обо всем, ничего не скрывая и не приукрашивая. И главное – для кого ты собралась отправиться в прошлое? От твоего ответа зависит наше решение, – Тристан пристально смотрел в глаза девушки.
– Но ведь я и так все рассказала, – в голосе Авроры зазвучало отчаяние, – да и, думаю, вам и без моего рассказа все известно!
– Понимаешь, Дракошка, то, что знаем мы – это все равно, как смотреть на происходящее сквозь толстое мутное стекло. Даже если ты видишь калейдоскоп событий, то не можешь в полной мере оценить эмоционального настроя тех, кто в них замешан. А это значит, что картинка искажена и недостоверна. Тем боле, что лично меня не покидает чувство, что ты о чем-то не договариваешь. Поэтому, мы прямо сейчас отправимся на берег океана и ты мне, лично мне, расскажешь обо всем.
– Я хочу с вами, – Фрэйя капризно надула губки.
– Конечно, моя девочка, – улыбнулся дочери Тристан, – если только наша гостья не против.
– Я не против, – пробормотала Аврора.
– Тогда – в путь! – Тристан вышел из дома, а когда девушки последовали за ним и тоже оказались на плато, перед ними стоял прекрасный белоснежный крылатый Единорог.
– Взбирайся! – Тристан опустил одно крыло, – не будем заставлять мою дочь тащить тебя на спине снова!
Аврора подошла к жеребцу, схватила его за основание крыла и одним махом запрыгнула на спину единорога.
– Летим, дочь моя! – крикнул Тристан и взмыл в небо.
Вскоре оба единорога, отец и дочь, оказались над облаками. Тристан, оглянувшись и удостоверившись, что они одни, замедлив полёт, обратился к Фрэйе:
– Можешь расправить крылья! Здесь нас никто не увидит!
Аврора замерла от восторга. За спиной Единорожки, которая следовала за отцом, распахнулись два белоснежных, словно сотканных из облаков и морской пены, крыла.
Откуда-то потянуло прохладой и запахло морем. Аврора поняла, что они у цели. Единороги, отец и дочь, снова нырнули в гущу облаков и устремились к песчаному побережью. Увлеченные полётом, единороги не заметили, как у самой кромки горизонта на считанные мгновения появился тот, кому видеть это действо явно не следовало.
– Вот ведь гадина! – скрипнул зубами Марсель, – я давно подозревал, что с нею все не так-то и гладко! Эх, если бы я не был этой кобылке братом, то быстро совратил бы! И стала бы она пенным гребнем на океанической волне! Ну ничего! Найдём кого-то другого на эту роль! Или избавимся и от Дракошки и от этой «крылатой жеребихи» еще каким-то способом!
Марсель развернулся и полетел обратно к плато, надеясь, что его отсутствия не заметил никто из соплеменников.
Глава четвёртая
Тристан и Аврора сидели на берегу океана, наблюдая, как в волнах резвится Фрэйя, так и оставшаяся в ипостаси единорога. В какой-то момент белоснежная пена окутала тело Единорожки. Тристан горестно вздохнул:
– Это её мать. Старается хотя бы таким образом приласкать свою малышку.
Единорог посмотрел на Аврору:
– Ты ведь знаешь? Дочь тебе обо всем рассказала?
Аврора кивнула в ответ, продолжая все так же хранить молчание.
– Мне становится больно, когда я думаю о судьбе, уготованной моей дочери, – казалось, что Тристан разговаривает сам с собой.
– Но ведь Фрэйя может остаться девственной и сохранить жизнь! – воскликнула девушка.
– Не думаю, – вздохнул Тристан, – она так похожа на свою мать. Такая же отчаянная и страстная.
– А вы?! Мужчины! – горячилась Аврора, – почему вы допускаете гибель возлюбленных?! Как я поняла, ваша популяция тоже статична?! Сколько единорогов сейчас в табуне?
– Тридцать, – ответил Тристан, – столько же, как и было в Начале Времён. Но, я думаю, ты заметила, что мужчин в два раза больше, чем женщин.
– Заметила, – кивнула Аврора, – и, надеюсь, поняла от чего так.
– Интересно, – Тристан заинтересовано взглянул на девушку, – и что ты поняла?
– А то, что рождаются и мальчики и девочки, а гибнут только женщины! Это не справедливо!
– Мир в принципе не справедлив, – пробормотал Тристан, – но выводы твои верны.
– Но вот ты! – горячилась Аврора, – ничего, что я на «ты»? – добавила извиняющимся тоном. Тристан кивнул, разрешая обращение, принятое во всех Магических Мирах, и Аврора продолжила:
– Ты ведь знал, что количество женщин в табуне уменьшится! Но все же зачал детей! Сколько их у тебя? Ну, кроме Марселя и Фрэйи?!
– Только они двое, – Тристан словно выглядел смущенным и оправдывающимся, а Авроре показалось, что вожак единорогов запнулся на слове «двое», – ты, Дракошка, всколыхнувшая во мне давно забытые чувства, должна понять… я устал от бремени власти и ответственности. Я надеялся, что та, которую я одарю своим семенем, обязательно подарит мне крылатого сына, которого я воспитаю и передам ему бразды правления табуном. Но мой первенец, мой Марсель, пришел в этот мир бескрылым. Я смирился с тем, что мне придётся влачить бразды правления вечно, потому как соплеменники не признают власть Марселя, когда мать Фрэйи начала оказывать мне знаки внимания. Она была так молода! Так восхитительно грациозна! Так ослепительно прекрасна, что я не смог устоять! Я дал себе слово, что больше никогда не обреку ни одну нашу женщину на гибель! Даже если у меня снова родится бескрылый потомок! Но, родилась Фрэйя! Самая прекрасная дева из тех, кого я видел! Моя крылатая дочь! И моё сердце сжимается от страха за её будущее, – голос Тристана стал совсем тихим. Вожак единорогов понурил голову и надолго замолчал…
***
Вскоре, накупавшись, Фрэйя вышла на берег. Отряхнувшись и обдав солёными брызгами тех, кто ждал её возвращения, приняла ипостась человека. Или Творца, как сказал совсем недавно Тристан. Впрочем, особой разницы Аврора не видела.
Единорожка уселась на песок рядом с отцом:
– Я готова слушать, и сгораю от нетерпения и предвкушения!
Аврора, слегка прикрыв глаза, погрузилась в воспоминания.
Она рассказывала Единорогам о Мире без Магии, в котором родилась.
О том, что когда-то этот Мир был населен и теми, кого Творец наделила магическими способностями, и обычными людьми.
О тех временах, когда начались войны и свары между теми, кто владел магией и людьми.
О том, как вторые начали целенаправленно уничтожать первых.
О том, как Творец отправила всех, кто обладал магией и еще не был истреблен в другие Миры, а своё любимое детище, населенное людьми, созданными по её образу и подобию, лишила возможности даже прикоснуться к магическим дарам.
О том, как совсем недавно, каких-то пару десятков лет тому назад, в Мире без Магии начали рождаться необычные дети, ставшиё лёгкой добычей тех, кто решил подмять под себя весь Мир, воспользовавшись не до конца понятными способностями детей, но чувствующих в них необычайную силу.
О том, как военное ведомство создало интернат для детишек, изучая и, как им казалось, развивая способности малышей.
О том, как пожертвовала жизнью Лина ради спасения дочери. Её, Авроры, спасения.
О том, как Максимилиан, Дракон Воздуха, перенес её в Мир Островов и Атоллов, на поверхность которого она ступила, уже приняв ипостась Дракона.
О том, как её обучали Драконы Стихий.
О том, как Максимилиан и его старшая воспитанница Крылатая Эльфийка Джингл решили вернуться в Мир без Магии. Потому что там остался Иона. Тёмный Эльф, проклятый Черной Ведьмой и влюбленный в Джингл.
О том, как Максимилиан «застрял» в Мире без Магии на долгие десять лет, а они, Аврора и Ольга, избранница Дракона Воздуха, ждали его, не решаясь отправиться на поиски.
О том, как новый Дракон Огня объявил войну своему младшему брату и, спасая жизнь Адама, они снова вернулись в Мир без Магии.
О том, как там, в Мире без Магии, Аврора познакомилась с Яковом, ставшим её близким другом.
– Расскажи поподробнее об этом Якове, – перебил Аврору Тристан.
– Да особо нечего рассказывать, – пожала плечами Аврора, – конечно, он очень талантливый юноша, но его амбициозность, его желание стать драконом во что бы то ни стало, попытка противостоять Максимилиану, привели к тому, что Дракон Воздуха наложил на него печать забвения и повиновения.
– Глупый мальчишка, – пробормотал Тристан.
– Конечно, глупый! – согласилась Аврора, – но Максимилиан добр и умеет прощать! А потому, едва Яков отведал яблоко, что висело на ветвях дерева, не подвергаясь ни тлену, ни гниению, как я сразу поняла – все печати рухнули!
– И что изменилось после этого?! – в глазах Тристана блеснул огонёк заинтересованности.
– Да, в принципе, ничего, – снова пожала плечами Аврора, – Яков получил доступ к библиотеке Макса и полностью погрузился в изучение фолиантов, собранных Драконом Воздуха.
– А между вами что-то изменилось?! – продолжал расспрашивать Единорог.
– Мы стали проводить вместе много времени, – ответила Аврора, – и стали хорошими друзьями. Вот, пожалуй, и все.
– Понимаю, – кивнул Тристан, – но, мне кажется, что в Мир Единорогов привело тебя нечто иное. Расскажи – что именно?
– Иона и Джингл, – вздохнула Аврора:
– Прошел год, как мы перебрались в Мир без Магии. Конечно, дни пролетали в трудах и заботах. Конечно, я подружилась со всеми иномирцами, живущими в замке Дракона, но с Джингл мы стали очень близкими подругами. И это не удивительно! Ведь на данный момент мы были если и не ровесницами, то Крылатая Эльфийка оказалась не намного старше меня. И чем больше времени мы проводили вместе, тем явственней становилось для меня, что Крылатую Эльфийку что-то гложет. В один из вечеров Джингл призналась мне, что они с Ионой давно мечтают о ребенке. Ведь дети – это кульминация любви пары! Естественное и необходимое звено в отношениях. Тогда я, наверное, в силу возраста, не поняла её печали, попробовала развеять грусть, говоря, что в мире есть много интересного и важного, кроме младенцев. Джингл только вздохнула, слушая мою «юношескую проповедь» и, как я вскоре поняла, не оставила надежды стать матерью.
Дни шли за днями. Все печальнее становилась Джингл, все сердитее – Иона. В паре начал наблюдаться некий раскол и отчуждение. Однажды я отважилась обсудить чужие отношения с Ольгой, хотя понимала, что Драконтессе не понравится то, что я вмешиваюсь в не свои дела.
К моему удивлению, Ольга не только не отчитала меня, но и поддержала разговор:
– Понимаешь, девочка, – говорила Драконтесса, – женщины бывают разными. Для одной материнство всего лишь приятный бонус в любовных отношениях, для другой – нежелательное последствие оных. Но есть и те, для кого материнство становится смыслом жизни! Я не знаю – хорошо это или плохо, но так есть! И наша Джингл стала одной из последних. Невозможность стать матерью отравляет её жизнь и жизнь её избранника.
– Но ведь Иона и Джингл молоды и так любят друг друга, – горячилась Аврора, – что же мешает им стать счастливыми родителями маленького Эльфа?!
– Тьма, – вздохнула Ольга, – тьма и зло, в которых был рождён Тёмный Эльф. И тьма и зло, которые приняла в себя Джингл для того, чтобы сразиться с Черной Ведьмой.
– Но ведь Ведьма мертва! Джингл убила её! – настаивала Аврора, – я не понимаю, от чего она не может забеременеть?
– Ведьма мертва, – кивнула Ольга, – но вовсе не она стала первопричиной зла, заполонившего Миры и ставшего причиной бед очень многих. Не она наполнила Тьмой души Ионы и Джингл.
– Не она? – Аврора удивлённо вскинула брови, – а кто же тогда?!
– Та, которая была Первой! Та, что в силу неведомых нам причин встала на тропу зла и ненависти. Та, от которой начался Род Черных Ведьм.