– Если устану – скажу. Задавай свои вопросы, Смотрительница.
– Меня зовут Ольга. А могу ли я узнать твое имя. И имя твоего, – Ольга запнулась на мгновение: – фамильяра?
– Да. Я могу открыть тебе наши имена, – голос Ведьмы звучал торжественно, словно она собиралась посвятить Ольгу в сакральную тайну:
– Меня зовут Анфиса. А моего фамильяра – Демион.
– Какое странное имя у кота, – удивилась Ольга.
Ведьма усмехнулась:
– Мне он разрешает звать его Дёмиком. Хотя, если грозит опасность мне или ему, или тому, о ком он посчитал нужным заботиться, мой фамильяр становится настоящим демоном. Не знающим к врагам никакой пощады!
– А мне можно его называть «домашним» именем, – спросила Ольга.
Ведьма взглянула на кота:
– Дёмик, ты не против, если Смотрительница будет так к тебе обращаться?
Кот, приоткрыв один янтарный глаз, которым уставился на Ольгу, муркнул что-то снисходительно-небрежное себе в усы. Но обе женщины услышали:
– Ладно. Зови так. Чего уж там. Уж всяко лучше, чем мурчик.
Ольга открыла рот от изумления:
– Анфиса! Я слышала, о чем он подумал!
– Это нормально. Значит, фамильяр включил тебя в круг тех, о ком он будет заботиться отныне, – сказала ведьма.
А кот подумал: «Слава Творцу! Умнеет Смотрительница не по дням, а по часам. Вон уже мысли считывать научилась», – но подумал он это так тихо, почти шепотом, что ни Анфиса, ни Ольга мыслей его не расслышали.
Дёмик накрыл лапой нос, свернулся в клубок и приготовился заснуть. А что? Чего там интересного может быть для него в женской болтовне.
– Хороший у тебя кот, – Ольга задумчиво смотрела на Ведьму, словно обдумывая следующую фразу: – но недавно он повёл себя неправильно.
– Это почему же? – удивилась Анфиса.
– Людей убивать нельзя! Никому нельзя!
– Даже если это плохие люди?
– Все равно нельзя!
– А если на кону будет стоять твоя жизнь и жизнь твоего Мира? – Анфиса смотрела и ждала ответ на такой непростой вопрос.
– Я не знаю. Но что мог такого сделать этот старикашка-ювелир или его прихвостень, чтобы заслужить смерть?!
– Нужно уметь предвидеть. Нужно уметь просчитывать будущее на несколько ходов вперед. Лучше упредить, чем допустить неисправимое! – горячилась ведьма.
– Но старик! Чем он может так уж навредить будущему?
– Это был, – ведьма запнулась, поняв, что говорит о человеке в прошедшем времени, но продолжила: – это был не просто человек. Это был человек, который собирался проникнуть в другие Миры, куда ему доступа нет. Это был настолько умный и самолюбивый мерзавец, что для своей выгоды, для того, чтобы удовлетворить свои прихоти, он не остановился бы не перед чем. Я думаю. Да нет! Я уверена! Что он задумал каким-то образом изловить кота, связать, спеленать, заточить его в клетку, а уже потом добраться до нас. Как он хотел все это проделать – мы не знаем и не узнаем никогда, – Анфиса взглянула на мирно спящего кота: – если только Дёмик сам нам об этом не расскажет. Потому как убийство – самый крайний метод для всех! Все убивают только тогда, когда другого пути уже нет!
Кот мирно спал, свернувшись клубком. Он и не собирался принимать участие в обсуждении его поступка.
Ведьма вздохнула:
– Ты осуждаешь моего фамильяра? Считаешь, что было бы правильнее поставить под угрозу наши жизни и гармонию Миров?
– Кто я такая, чтобы осуждать, – вздохнула Ольга: – я и узнала о том, что есть иные Миры, в которых живут иные создания, всего лишь недавно. Но все равно не понимаю, что было бы, доведись этому старикашке проникнуть в иной Мир. К Дракону, например.
– Если бы он попал в Мир Дракона, то тут бы и издох, – засмеялась Ведьма, не заметив, как покоробило Ольгу слово «издох»: – намного худшим был бы другой вариант.
– Какой?
– Если бы он смог договориться с темными Мирами и стал бы кем-то иным здесь, в твоем Мире.
Ольга удивлено смотрела на ведьму:
– А кем, например?
– Да вот хотя бы троллем! Существом злобным, эгоистичным, но, достаточно сильным, если сумет попасть под протекторат Тёмного хозяина, который посчитает нужным вернуть его в Мир, где тот родился, чтобы вершить свои нелицеприятные дела.
– Постой-постой, – Ольга растерялась окончательно: – ты хочешь сказать, что у нас живут существа из иных Миров?
– Да. Они лишены здесь магии, как в своих Мирах, но их немало.
– А зачем же они сюда перебрались? – Ольге стало страшно от того, что рассказывала ей Анфиса.
Ведьма пожала плечами:
– Причины могут быть разными. Есть Драконы, которых изгнал более сильный соперник из их Миров, которые, остановившись на Перекрестке, решили здесь и остаться, не желая отправляться никуда дальше. Есть ведьмы, такие, как я, которых изгнали Охотники. Есть Феи и Оборотни. У каждого своя причина, чтобы задержаться в этом мире.
– А чем все они здесь занимаются, если в моём Мире магия им недоступна? – заинтересовалась Ольга.
– Магия – да. Но остались навыки, осталось чутье, остались характеры. Вот смотри: ты никогда не задумывалась, почему главы крупнейших корпораций такие жесткие и надменные? Тебе это никого не напоминает?
– Ты хочешь сказать, что все… – Ольга прикрыла рот ладошкой: – что все они Драконы?!
– Не все. Но многие. Многие лекарки – беглые ведьмы. Колдовать, использовать магию они здесь не могут, но знания о травах, минералах, «правильные» слова и такое же «правильное» время, когда травы и слова нужно применить – не забыли.
Ольга задумалась, вспоминая даму-психоаналитика о которой ходили совсем уж невообразимые слухи, словно она, одним словом, может исправить чью-то жизнь и направить в нужное русло. Вспомнила, как высмеивала коллег в школе, называя их восторги «бабскими забобонами». Может, зря смеялась?
Ведьма устало откинулась на подушку:
– Что-то я устала. Посплю немного.
Ольга всплеснула руками:
– Уморила я тебя болтовней! Вместо этого, думаю, лучше бы тебе сестер своих позвать?
– Завтра. Позову завтра. Сегодня сил еще было маловато, – Анфиса закрыла глаза.
Дёмик, который все это время внимательно слушал разговор двух женщин, расслабился и тоже собрался вздремнуть, подумав: «Вот ведь женщины! Не думают, что и кому можно доверить! – но тут же, словно устыдившись собственных мыслей, добавил: – впрочем, Смотрительница эта, Ольга, кажется очень неплохим человеком. Совсем не таким мерзким, как большинство из её рассы».
За окном снова сгустились декабрьские сумерки. Ольга, вздохнув, начала укладываться в неудобное кресло. Подумала: «Нужно купить еще один диванчик. Или, хотя бы кресло-кровать. Гости, похоже, у меня будут если и не часто, то надолго».
В телевизоре тихо о чем-то бубнел диктор, рассказывая очередную «страшилку» о жизни в заокеанской стране. Ольге это было не интересно, а потому, через какое-то время, она задремала.
***
Ольга проснулась от того, что в комнате раздавались какие-то звуки. Кто-то тихо и монотонно напевал незнакомую песню. Еще было далеко до рассвета, а потому не заметить в темноте слабоосвещенную сполохами светлячков поляну посередине комнаты, было невозможно.
На поляне сидели кругом четыре ведьмы. Они мерно раскачивались, взявшись за руки, и что-то тихо пели, иногда, вскидывали одновременно головы и смотрели в потолок. Что хотели там увидеть неожиданные гости – Ольга не знала. Как не знала, когда именно они появились здесь и что за ритуал совершают. А потому посчитала не правильным прервать их возгласом удивления или еще как-то обозначить то, что проснулась и наблюдает за ними.
Ольга удивилась, как и в первый раз, когда к ней пришли три ведьмы, искавшие свою сестру и предупредившие Смотрительницу о её возможном появлении, тому, что в декабре, посреди её городской квартиры, может из ниоткуда возникнуть поросшая мягкой травой, лужайка. С каким-то детским восторгом и трепетом Ольга любовалась крохотными яркими светлячками, кружащими над головами ведьм и освещающими поляну мерцающим сказочным светом. Заворожено вслушивалась в протяжный незнакомый напев.
Действо продолжалось и продолжалось. Казалось, что ему не будет конца. Ольга прикрыла глаза и задремала, убаюканная звуками.
Она проснулась от того, что чей-то шершавый язык прошелся по щеке. Ольга испугано ойкнула и открыла глаза.
Прямо перед её лицом, буквально в нескольких сантиметрах, сидел Дёмик: «Хватит дрыхнуть! – приказал кот: – гости уже давно ждут твоего пробуждения»!
Ольга, сбросив на пол плед, тут же села в кресле.
– Анфиса! Твой фамильяр совсем распоясался! – скрипучим голосом отчитывала старшая: – никакого уважения к приютившей вас Смотрительнице!
– Да ничего страшного, – улыбнулась Ольга: – уже утро за окном. Все равно нужно было вставать.
Немного смущаясь, добавила:
– Я видела вас ночью. Это ничего? Я не нарушила ваш ритуал своим подглядыванием?
– Ничего, – закивала головой средняя: – это ты нас извини, что разбудили в такое неподходяще время.
– Видишь ли, в чем дело, Смотрительница, – вступила в разговор младшая: – есть особое время, когда все ведьмы, живущие в разных Мирах, могут мысленно объединиться, если в этом есть необходимость, для того, чтобы оказать помощь одной из нас. Время это ограничено, и нельзя пропустить начало ритуала, иначе все силы, которые сегодня нам удалось влить в нашу сестру, ушли бы в никуда и развеялись в пространстве между Мирами.
– Но у вас ведь все получилось? – испуганно спросила Ольга.
– Конечно, получилось! – Анфиса легко подхватилась со стула, на котором сидела у сервированного к чаю стола, и подбежала к Ольге.
На мраморно белом лице ведьмы играл лёгкий румянец. Вся она словно излучала здоровье и жизнерадостность. Даже и не скажешь, что совсем недавно лежала израненная на полу не подавая признаков жизни.
– Спасибо тебе, Смотрительница. Отныне, я твоя должница!
– Мы все твои должницы! – подтвердила старшая из ведьм. Остальные дружно кивнули.
– Какие разные отношения, – задумчиво произнесла Ольга. Потом, словно желая объясниться, добавила: – между вами, ведьмами, и между драконами, например.
– Ты права. Разные. Отношения разные и Миры разные, – старшая ведьма взглянула на сестер, словно спрашивая их согласия. Те заулыбались и закивали в ответ.
– Мы тебе покажем мой Мир, – Анфиса протянула руку: – хочешь?
– Конечно хочу! – Ольга вложила ладонь в руку Анфисы: – а голова сильно болеть будет?
– Совсем не будет! – засмеялась младшая.
– Мы же не Драконы, – добавила средняя.
Четыре ведьмы снова сели в круг на лесной полянке в середине городской квартиры.
Четыре ведьмы положили левую руку на плечо сидящей рядом, замыкая круг.
Четыре ведьмы пальцами правой руки коснулись макушки сидящей в центре Ольги…
Глава пятая
Мир, в котором жила Анфиса, был Миром вечной весны и лета.
Никогда в этом Мире не жухли травы. А если и желтели, прожив отведенный им период, то, им на смену, тот час пробивалась молодая, ярко-зеленая трава.
Вслед за плодоношением на фруктовых деревьях, тут же наступало следующее цветение.
И так – по кругу.
Ни дождливой мрачной осени.
Ни холодной снежной зимы.
Все, кто жил в этом Мире, не озабочивались ни сеяньем, ни жнивами. Да и зачем? Дикорастущие травы, вполне съедобные, в положенное время колосились, роняли зерно, которое не успели собрать жители Мира в благодатную почву, и тут же прорастали вновь. Сочных плодов и ягод было вдосталь. В тени пышных крон деревьев или на замшелых пнях, росли огромные грибы, которые женщины собирали, и из которых готовили великолепные блюда. Сушить грибы никто и не собирался. Снова – зачем? Ведь на этом пне, или под этим деревом, сразу после мягкого теплого дождика вырастут новые.
Мужчины Мира занимались охотой. Отстреливая из луков ровно столько дичи, сколько нужно для пропитания близких.
Мир цвёл, купался в достатке и радости нескончаемое количество веков.
Люды и ведьмы жили в этом Мире бок о бок всегда.
Людов было много, а ведьм, несравнимо меньше.
Почему? Спросите вы. А потому что дать жизнь ведьме могла только ведьма.
Ведьмы всегда были только женского пола. Ни о каких ведьмаках в этом Мире и слыхом не слыхивали.
Достигнув брачного возраста, ведьма выбирала себе мужа. Только она его, а не мужчина её.
Юная ведьма выбирала спутника очень долго и осмотрительно, потому что он даст продолжение её роду. Даст жизнь следующей ведьме.
Конечно, у ведьм рождались не только девочки, но и мальчики. Но потомки мужского пола были обычными людами. Никакая магия, никакие Дары им доступны не были.
Мужчины, рожденные от ведьм, искали себе жен среди людов, потому как редко кому из них удавалось привлечь внимание юной ведьмы и стать её мужем. Они не роптали и не спорили, ибо таков был порядок, установленный от Начала Времен.
Ведьмы лечили охотников, которых мог поранить разъяренный кабан или лось в гоне. Варили зелье, чтобы снять лихорадку у перекупавшегося в холодной реке недоросля. Помогали роженицам разрешиться от бремени. Давали советы, тем, кто их спрашивал. Соединяли пары, у которых вышла размолвка, или давали совет поискать себе другого спутника или спутницу, если видели, что у этих двоих нет будущего. Все жители Мира считали, что им очень повезло в том, что рядом живут такие умные и умелые ведьмы.
Ведьмы жили намного дольше обычных людов, а потому, овдовев и оплакав мужа, старая ведьма уходила в лес и поселялась там. Чем она занималась? Какие зелья варила? Какие заклинания читала? Это было никому не ведомо.
Да люды и не особо стремились об этом узнать – зла не делает, вреда не причиняет – уже хорошо. Пусть живет себе в чаще, подальше от людских глаз.
Год сменялся годом. Век – веком. Тысячелетие – тысячелетием.
Жизнь и людов и ведьм текла неспешно и спокойно, как вода в лесном ручье, от начала к концу…
***
Когда мать Анфисы вошла в брачный возраст, за право стать её мужем боролись многие мужчины. Они красовались перед юной ведьмой (да и друг перед другом), бахвалясь могучим станом, количеством добычи, которую приносили с охоты, давая понять и девушке, которую стремились завоевать, и всем вокруг, что именно он и есть – достойнейший среди достойных.
Среди претендентов на руку и сердце матери Анфисы, был потомок ведьмы, который уже лет десять тому был вынужден покинуть отчий дом и уйти жить к людам.
Он не понимал, почему жизнь так несправедлива?! Почему он не может жениться на ведьме?! Почему ни одна из них не удостоила его даже взглядом за прошедшие десять лет?!
Разве он не красив?! Конечно, красив! Разве не приносит с охоты единолично убитого оленя?! Да вот же он, олень, только освежеванный и распространяющий аромат парного мяса на всю округу! Так в чем же дело?! Почему ему «дала от ворот поворот» уже третья ведьма?! Из-за чего над ним начали насмехаться жители деревни. Что с ним не так?
Ведьмы и сами не могли объяснить, чем же им не по нраву этот замечательный мужчина. Они просто знали, что избранник их должен быть из числа людов. И ни в коем случае не потомок ведьмы!
Но он, тот, кого произвела на свет мать-ведьма, не хотел смириться со своей судьбой. На девушек-людов он просто не обращал внимания, вызывая тем самым неприязненное отношение к себе у всей общины.
Уже в следующем году сын ведьмы выйдет из брачного возраста.
Уже в следующем году ни одна женщина, ни ведьма, ни людянка, даже не посмотрит в его сторону.
Этот год был последним, когда он мог создать семью.
Если бы мать Анфисы не достигла брачного возраста в этом году.
Если бы она уже успела найти себе мужа годом или двумя раньше.
Возможно, у этой истории и у этого Мира было бы совсем другое продолжение.
***
Сын ведьмы рвал и метал. Он был разъярен и не находил на кого или на что выплеснуть свою злобу.
А на залитой лунным светом поляне, старые ведьмы, собравшиеся со всей округи, вершили брачный обряд над матерью Анфисы и её избранником.