Елена чувствовала, что задыхается, сознание начало мутиться.
– Я задушу тебя прямо здесь, в этом и будет твоя свобода, – Лейв оскалил зубы, радуясь своей садисткой выдумке.
Но тут кто-то одним рывком оторвал Лейва от Елены и повалил на землю. В тусклом ночном свете Елена узнала фигуру Кольбейна.
– Все никак не успокоишься, Лейв?! – сказал он резко. – Возвращайся в зал и продолжай изображать инвалида.
Лейв поднялся и кинулся на брата, но тот одним движением оказался за его спиной, скрутив руку брата до хруста костей и принуждая встать на колени.
– А! – взвыл от боли Лейв, падая на землю перед потрясенной и все еще кашляющей Еленой.
– Не зли меня, братец, а то ведь я могу, чего доброго, и впрямь тебя инвалидом сделать, – прошептал Кольбейн ему на ухо.
– А! Отпусти! – взмолился Лейв.
Тогда Кольбейн резко толкнул его вперед, одновременно выпуская руку из тисков. Лейв упал и трусливо пополз по земле, а затем, вскочив на ноги и побежал в сторону дворца.
– Ох, уж эти родственнички, чтоб их, – выругался Кольбейн, с отвращением глядя на удирающего Лейва.
Елена все еще не могла восстановить дыхание, одной рукой она опиралась о беседку, другой держала свое горящее горло. Кольбейн перевел на нее взгляд, но не стал подходить. Лишь сложил руки за спиной и молча наблюдал за тем, как она приходит в себя. Елена надеялась, что ее сердце билось, как сумасшедшее из-за пережитого страха. Но нет, этот неистовый трепет в груди был из-за Кольбейна, из-за того, что она чувствовала его взгляд.
– Благодарю вас, ваша светлость, – прошептала наконец она, все еще держась за горло, и посмотрела на него.
Но сердце ее тут же упало. Как холодно и отстраненно он смотрел, словно чужой.
– Не стоит благодарностей, сударыня. Мы в некотором смысле теперь квиты, ведь так?
Он повернулся, собираясь уходить.
«Что же делать? – лихорадочно думала Елена. – Что же делать?»
Кольбейн пошел было вперед по тропинке, но тут что-то попалось ему под ногу, он остановился и посмотрел на землю. Это был свиток с вольной. Герцог поднял его и, развернув, стал читать вслух:
– Данный документ выдан Елене в подтверждении того, что она является вольной крестьянкой. – Кольбейн зло усмехнулся. – Странный текст. По мне так какая разница, что крепостная крестьянка, что вольная?
Елене не понравились его слова, она нагнулась и подняла с земли второй свиток и бумагу на Смуглого.
– Для вас, ваша светлость, это и правда может ничего не значить, – сказала она, стараясь, чтобы ее голос не сильно дрожал от гнева, – но для простой девушки, как я, это означает, что ее судьба изменилась.
Она подошла к герцогу и хотела было забрать бумагу. Но он не дал, а лишь вытянул кверху руку настолько высоко, чтобы Елена не могла дотянуться, так что девушке пришлось прыгать в попытке достать вольную, но безрезультатно.
– И ради этой вот судьбы вы продали меня? – говорил Кольбейн, все еще держа руку поднятой. – Это стоило того?
Совершенно выбившись из сил из-за тщетных попыток достать вольную, Елена зло взглянула на герцога. Он издевательски улыбался, наблюдая за ней. Синие глаза смеялись, его явно забавляла ее слабость. Волна гнева захлестнула Елену, она подошла вплотную к Кольбейну и со всей силы наступила ему на ногу.
– Ай! – крикнул он от боли, прихрамывая на отдавленную конечность и роняя вольную.
«Это мой шанс!» – быстро смекнула Елена, схватила упавшую бумагу и пустилась бежать вниз по дорожке по направлению к заднему двору.
– Ах, ты маленькая злючка! – крикнул, морщась от боли, Кольбейн и погнался за ней.
Девушка понимала, что герцог догонит ее раньше, чем она добежит до заднего двора. Единственный шанс для нее спастись от погони – это скрыться где-то в темноте сада и подождать, пока он не уйдет. Она нырнула в кусты камелий, росших вдоль дорожки, забежала поглубже и затаилась, прислушиваясь к шагам. Она пыталась унять учащенное от бега сердцебиение и дышать, как можно тише. Вокруг была непроглядная тьма, не было слышно ни звука. «Он ушел? – спросила себя Елена. – Нет! Лучше подождать», – и зарылась получше в листву.
Прошло несколько минут, но ничего не было ни слышно, ни видно. Елена перевела дух и решилась наконец покинуть свое убежище. Она вышла на дорожку и побежала к калитке. Но вдруг наткнулась на что-то твердое и больно ударилась головой. Это оказалась широкая грудь Кольбейна.
– Вы и правда думали, что я так и ушел ни с чем? – весело спросил он, смотря на растерянную Елену.
– Вас, видимо, очень забавляет издеваться надо мной? – проговорила она, потирая ушибленный лоб.
Герцог наклонился и заглянул ей в глаза.
– О да, считайте это моей маленькой местью за ваше бессердечное поведение по отношению ко мне.
Елена удивленно посмотрела на него.
– В чем же мое бессердечное поведение проявилось? В том что я не хочу быть крепостной?
– О нет, – ответил Кольбейн, переходя на шепот, – а в том, что пытаешься сбежать от меня, Елена. Уйти, оставив одного.
И тут же он резко дернул Елену на себя и прижал ее руки, держащие свитки, ко своей груди.
– Хочешь уйти так, словно не замечаешь того, что происходит между нами, – прошептал пылко Кольбейн.
– Отпустите меня, ваша светлость… – взмолилась она. Но герцог лишь сильнее прижал ее к себе.
– Отпустите меня! Слышите?! – закричала Елена.
Она начала колотить Кольбейна изо всех сил в грудь. Ей казалось еще немного, и она потеряет сознание.
– Елена, Елена, скажи, ты любишь меня? Скажи, прошу тебя, скажи мне, – он прижался губами к ее лбу.
Елена не могла ничего ответить, ее душили рыдания, по щекам катились слезы.
– Зачем вы спрашиваете? – проговорила она чуть слышно. – Вы разве не видите моих чувств к вам?
– Скажи это, я хочу услышать это от тебя! – голос герцога дрожал от волнения.
– Да, я люблю вас! – прокричала она в отчаянии, роняя свитки и закрывая руками свое лицо. – Но что же я могу поделать, если нам невозможно быть вместе! Отпустите меня!
Елена уперлась руками в грудь герцога и снова попыталась вырваться.
– Я не могу, не могу отпустить тебя, – прошептал Кольбейн, наклонился и поцеловал ее.
Она вся замерла, сердце забилось так сильно, словно готово было выпрыгнуть из груди, пальцы судорожно цеплялись за золотые пуговицы на бархатном камзоле герцога. Его горячие губы были настойчивыми и нежными, сводя с ума, заключая в сладкий плен. «О, если бы он никогда не отпускал меня! – молило ее сердце. – Если бы только это мгновение длилось вечность!»
– Мне по-настоящему нужна лишь ты одна, – страстно шептал Кольбейн, все еще касаясь ее губ, – я понял, что, если приобрету весь мир, все, чего я так долго жаждал, но тебя не будет со мной, все это будет просто ничтожно, превратится в какую-то бессмысленную пустоту, в которой я буду один. Лишь ты единственная наполняешь мою жизнь настоящим смыслом, лишь с тобой я чувствую себя живым.
– Ваша светлость, нам нельзя этого делать, – прошептала в ответ Елена, просыпаясь от сладостного дурмана, – ваше общество, ваши родители никогда не примут меня, безродную крестьянку.
– Все это будет неважно, когда я стану императором. Тогда ты воссядешь рядом со мной на золотом троне Альнаара, Елена. Ты станешь моей императрицей. Я поставлю тебя выше всего и всех.
Услышав это, Елена отстранилась от Кольбейна. Быть может, она ослышалась?
– Что? Что вы такое говорите, ваша светлость? Откуда вы знаете, что станете императором?
Он смотрел на нее все теми же глазами, но в то же время что-то странное и страшное затаилось в их глубине, чего Елена не могла до конца понять. Она так много хотела ему сказать: что ей совсем не нужен трон, не нужна власть, нужен только он один, все остальное не имеет никакого значения. Но тут неожиданно послышались чьи-то торопливые шаги, кто-то бежал по дорожке, проходящей мимо кустов камелий, которыми со всех сторон были окружены Елена с Кольбейном.
– Ваша светлость! Герцог Кольбейн!
Это был мальчишка, прислуживающий на кухне. Он явно был чем-то очень встревожен.
Кольбейн приложил палец к своим губам, жестом показывая, чтобы Елена вела себя тихо
– Ваша светлость, где вы?! – продолжал звать мальчишка, уже почти пробегая мимо.
Кольбейн вышел на дорожку.
– Что случилось? – спросил он, поправляя одежду.
Мальчишка в панике подбежал к нему и испуганно заверещал:
– Беда, ваша светлость, его императорскому величеству стало плохо за ужином! Похоже на отравление, так сказал лекарь! Вы нужны немедленно!
Услышанное привело Кольбейна в оцепенение.
– Хорошо, иди, я сейчас буду, – наконец приказал он.
Мальчишка поклонился и побежал назад. Герцог стоял на дорожке и мрачно смотрел себе под ноги. Елена вышла к нему.
– Ваша светлость, что происходит, что с его величеством? – спросила она встревоженно.
Кольбейн взял похолодевшие руки девушки в свои.
– Тебе не о чем беспокоиться, моя дорогая, возвращайся к себе в комнату. Но ничего не предпринимай и тем более никуда не смей уезжать. Хорошо?
Она растеряно кивнула.
– Вот и отлично, сейчас мне нужно идти, Елена, но как только все разрешиться, я найду тебя. Дождись меня!
И он быстро зашагал вверх по дорожке в сторону дворца.
– Что же это такое? – проговорила Елена, смотря ему в след, –императора отравили? Но кто? Неужели тот же, кто отравил недавно герцогиню Вигдис?
Совершенно потрясенная и сбитая с толку, она решила наконец вернуться на задний двор. Войдя в корпус для прислуги и открыв дверь своей комнаты, Елена вздрогнула – на кровати спиной к ней лежала Фрея. Прошло всего немного времени, как ее подруга переехала в Цветочные комнаты, но Елена уже скучала по ней и сейчас, увидев ее вот так вдруг, очень обрадовалась.
– Фрея!
Елена хотела подойти к ней, но тут поняла, что Фрею бил озноб, она бормотала что-то нечленораздельное себе под нос, словно в бреду.
– Фрея?! Что с тобой?! Тебе плохо?!
Она было хотела поднести руку, чтобы дотронуться до Фреи, но та неожиданно повернулась к ней и резко вскочила на ноги. Елена в страхе отступила. Что-то зловещее было во всем облике девушки. Она улыбалась, но это была совсем не та светлая и ясная улыбка ее дорогой подруги, сейчас это был злобный оскал, а в васильковых глазах застыло безумие.
– А вот и наша дорогая Елена вернулась, – усмехнулась Фрея и стала надвигаться на нее, так что той пришлось пятиться назад.
– Фрея, что с тобой? Ты заболела? —прошептала Елена, холодея от ужаса.
Нет. Это не ее подруга, что с ней случилось?
– Я видела тебя с ним! – прокричала Фрея, рвя на себе волосы.
Елена почувствовала, как уперлась спиной в изголовье своей кровати – дальше отступать было некуда.
– С кем ты меня видела?
– С Кольбейном! – крикнула Фрея. – Он целовал тебя! Обнимал тебя! Я знала! Знала! Еще тогда в галерее, когда он не смог поймать тебя, я видела какими глазами он смотрит на тебя! С какой жадностью он смотрит на тебя! Но он решил меня обмануть, и обручиться с этой дурой Вигдис. Чтобы затуманить мне глаза.
Елена с ужасом слушала этот поток безумия. Фрея вдруг замолчала и тут же начала безудержно хохотать во весь голос.
– Он решил обмануть меня, решил скрыть ту, которую любит по-настоящему, но так вот не получилось!
В своем безумии Фрея подошла вплотную к Елене. Только сейчас Елена заметила, что на ней были надеты белые перчатки, которые используют швеи при работе, а в правой руке она что-то сжимала. Фрея смотрела на нее страшными вытаращенными глазами, она занесла руку, словно собираясь нанести удар. Но Елена вдруг обхватила своими пальцами ее судорожно сжатый кулак.
– Фрея, моя дорогая, что с тобой случилось? – спросила она, дрожа всем телом. – Прошу тебя, вернись ко мне! Мне очень страшно, очень страшно!
Фрея замерла и медленно опустила руку. Елена тут же обняла ее.
– В чем я перед тобой провинилась, скажи мне, Фрея?! Почему ты такая?! Моя бедная девочка!
– Елена, прости меня, прости, – прошептала Фрея, словно придя в себя.
– Все хорошо! Все хорошо!
Одинокая свеча горела на столе, отбрасывая длинные тени на пол и стены. Было так тихо и спокойно. Та лихорадочная дрожь, что била Фрею, прошла, она, казалось, совсем успокоилась и теперь прижималась к Елене, словно испуганный ребенок. Та гладила ее по голове и приговаривала:
– Ш-ш, все хорошо…
Неожиданно дверь в их комнату с треском распахнулась, и в нее ворвался Кольбейн в сопровождении нескольких вооруженных людей.
– Схватить! – резко приказал он.
И тут же стражники накинулись на Фрею и оторвали от подруги.
– Елена! – крикнула она испугано, но ее уже скрутили, заставляя разжать кулак, из которого на деревянные доски пола упала небольшая игла.
– Что здесь происходит?! – вскричала Елена, бросаясь на помощь Фрее.
– Немедленно отпустите ее! Ваша светлость, – обратилась она к Кольбейну, – прикажите отпустить Фрею.
Но герцог кивнул в сторону двери, и связанную девушку потащили вон из комнаты.
– Прощай! – успела только прокричать та.
– Фрея! – кинулась Елена ей в след, но Кольбейн молча преградил путь.
– Что вы делаете?! – кричала она в истерике. – Отпустите ее!
Но он не смотрел на нее. Наклонившись, Кольбейн достал платок из рукава и осторожно поднял валявшуюся на полу иглу.
– А это я лучше заберу отсюда, а то еще наступите ногой, чего доброго.
Елена ничего не понимала.
– Вы меня слышите?! Отпустите Фрею!
– Даже ради вас, я не могу этого сделать, Елена, – отвечал Кольбейн, стараясь избегать ее взгляда, – она покушалась на жизнь императора.
Не сказав больше ни слова, он поспешно вышел из комнаты.
Елена почувствовала, как земля уходит из-под ее ног. Что он только что сказал? Фрея? Покушение на императора? Как это возможно? Бессмыслица какая-то. Чувствуя, что сейчас упадет в обморок, Елена опустилась на кровать и уронила голову на руки.
II
Еще никогда в поместье Наттеньер не царила столь мрачная атмосфера, как в это утро. Новость о том, что императора пытались отравить, мгновенно облетела всю округу. Убийцей оказалась не кто-нибудь, а молодая девушка-швея по имени Фрея, работавшая на заднем дворе поместья.
– А мне она сразу не понравилась, – брезгливо поморщилась Гулла, разговаривая с прислугой на кухне, – тихая такая, глаза в пол – всегда таких не любила.
– Да ты никаких не любишь! – отрезала Магги.
– А что же с императором, он не умер? – спросила одна из кухарок шепотом.
Все испугано переглянулись друг с другом.
– Типун тебе на язык, старая! – заругалась Гулла, – снова помог его светлость Кольбейн. Яд оказался тот же, что был использован в покушении на герцогиню Вигдис.
– Слава Предкам, наш император жив! – воздела руки к небу кухарка, и все остальные повторили за ней.
– Слава Предкам!
***
– Как вы себя чувствуете, повелитель? – спросил лекарь, внимательно слушая через трубку императора, лежащего в высоких подушках.
Рагнар закашлял, было видно, как тяжело ему давалась речь.
– Ничего, – прохрипел он.
Тут же присутствовали герцоги Доран и Кольбейн.
– Если бы не твоя помощь, сынок, я бы уже умер, – проговорил Рагнар, обращаясь к племяннику.
Кольбейн поклонился.
– Хвала Небесам, у меня было подходящее противоядие.
– Почему же эта девушка это сделала? – задумался Доран.
– Скорее всего ей кто-то приказал это сделать, – заключил император, переводя тяжелый взгляд на брата, – и нам надо выяснить, кто за этим стоит. Привести ее в главную залу! Я лично буду ее допрашивать.
– Но, ваше величество, – тут же заволновался лекарь, – вы еще слишком слабы для проведения допросов!
Император ответил на это тем, что приподнялся в кровати.
– Я отлично себя чувствую, – и взяв в руку свой жезл, он встал на ноги.