– Ну что ж, – проговорил герцог Доран, – это меньшее, что я могу сделать в благодарность за спасение моего сына.
Родгена тут же стала что-то гневно шептать мужу на ухо, по всей видимости, уговаривая, не подписывать бумаги. Елена посмотрела на Кольбейна – совершенно потрясенный, он смотрел на нее тяжелым взглядом, полным боли и разочарования, словно она только что предала его.
«Но почему? – дивилась Елена. – Разве он сам не говорил мне, что нам не быть вместе? Что он герцог благородных кровей, а я лишь прислуга? Так почему такой взгляд?» Кольбейн опустил глаза и, резко повернувшись, направился быстрым шагом к дверям дворца и вскоре скрылся внутри.
– Приходи вечером в мой кабинет, – сказал герцог Доран, – все бумаги будут готовы.
То воодушевление, с которым Елена вставала сегодня утром, куда-то резко пропало. Понурив голову, она направилась к заднему двору, ведя рядом с собой Смуглого.
– И зачем я только сказала это перед ним? – корила себя она. – Возможно, было лучше, чтобы он вообще не знал, что я собираюсь уходить?
С такими тяжелыми мыслями девушка подошла к калитке и тут заметила, как возле забора, на земле, сидит какой-то человек, устало опустив голову себе на руки.
– Варди! – узнала она друга.
Услышав ее голос, юноша вздрогнул, испуганно вскинул голову и посмотрел на нее.
– Елена?!
Он подбежал к ней и стиснул в объятиях.
– Что же ты наделала, Елена? – говорил сдавленно Варди, словно вот-вот разрыдается. – Разве можно так поступать? Убегать одной ночью в лес? Никому ничего не сказала. Я думал, что ты погибла, тебя волки съели или что-то еще… – Варди замолчал и закрыл лицо рукой.
– Прости меня, – проговорила она тихо, – прости, что заставила тебя волноваться. Но я не могла поступить иначе.
– Ничего, ничего! Главное, что ты жива, это самое главное.
Елене было так странно видеть ее великана-друга в таком состоянии, почти на грани слез.
– Пойдем скорее, – сказала Елена, высвобождаясь из объятий Варди, – хочу повидаться с тетушкой Магги и Берси.
– Еще бы, они ужасно напугались, Магги так чуть не слегла.
Они вошли за ограду, и тут же к ней бросились люди и стали хватать за руки.
– Елена! Это правда, что ты спасла молодого герцога?! – раздавалось со всех сторон. – Елена, ты такая отважная! Тебя, наверное, теперь наградят?
«Надо же, как быстро новости разносятся по поместью», – промелькнуло в голове у Елены.
Слуги обступили юную героиню со всех сторон плотным кольцом, и, перебивая друг друга и крича, требовали ответов и разъяснений. Варди пришлось вступиться:
– Тише вы! Вот облепили, все вам расскажут в свое время! – он пошел вперед, расчищая проход. Но тут им навстречу выбежала тетушка Магги. На глазах ее блестели слезы.
– Девочка моя, вернулась, живая!
– Всех переполошила, окаянная, – это уже был голос Берси.
Елена бросилась в их объятия. Сегодня, как никогда, она чувствовала себя так, словно вернулась домой. Она рассеяно посмотрела вокруг себя, ища, но не находя еще одно родное лицо.
– Хотела бы увидеть Фрею. Никто не знает, где она?
– Наверное, понесла императору его мантию, что испачкала накануне, – предположила Магги, поглаживая Елену по голове.
– Что?! Фрея испачкала мантию императора? Но как это произошло?
Магги вздохнула и переглянулась с Варди.
– Герцог Лейв порекомендовал ее в качестве прислуги при императорском ужине. И, когда Фрея подавала вино, опрокинула кубок на мантию.
Сердце Елены екнуло. Такой проступок разве мог остаться безнаказанным?
– И что же с ней сделали за это?
– Ну поскольку она теперь под протекцией герцога Лейва, ей сделали лишь замечание, – ответила Магги, – но Фрея убедила всех, что своими руками постирает и накрахмалит мантию. Император, как, собственно, и все хозяева, был в таком смятении и расстройстве из-за того, что молодой герцог Кольбейн пропал. Уже между собой считали его погибшим. Так что на испачканную мантию не обратили особого внимания.
– Можно сказать Фрее крупно повезло, – заметил Берси, – хозяева обычно за такие штуки больно проходились палками по спинам и бокам, так что в следующий раз ты скорее на себя все прольешь, чем на хозяйское, тем более императорское.
«Бедная Фрея, – думала Елена с тревогой, – как же она, наверное, переволновалась».
– Пойдем, моя деточка, – сказала ласково Магги, – тебе надо помыться и снять это изодранное платье. Ты сегодня наша героиня.
– А я заберу Смуглого, ему бы тоже мытье и нормальный корм не помешал, – проговорил Берси, забирая поводья и уводя Смуглого в конюшню.
– Елена, тебе чем-нибудь помочь? – спросил Варди.
– Какая еще помощь? – заругалась Магги. – Мыться она идет, все уйди отсюда!
И тетушка замахала руками, прогоняя несчастного, смущенного юношу.
Магги с Еленой зашли в небольшую комнатенку, посередине которой стояла большая кадка с холодной водой.
– Ты пока раздевайся, – сказала тетушка, – а я принесу ведра с горячей водой.
Елена сняла с себя испачканное, изорванное платье. Только сейчас она обратила внимание, насколько ее колени казались черными от грязи, синяков и мелких царапин. Тоже самое и с руками. Девушка нахмурилась и попробовала оттереть пальцы и ладони, но без воды это плохо получалось.
– Конечно, – грустно произнесла она, разглядывая свои старые загрубевшие мозоли, – разве я ровня герцогу с такими-то руками?
Через пару минут Магги принесла горячей воды и кусок мыла.
– У тебя просто воронье гнездо на голове, а не волосы. Давай, залезай в кадку!
Елена покорно послушалась. Теплая вода обволакивала ее молодое тело, принося расслабление уставшим членам, царапины и ссадины на коленях и руках стали пощипывать.
– Наклоняй голову! – скомандовала тетушка и, взяв кусок мыла, стала резкими, энергичными движениями намыливать волосы Елены. – И зачем это было делать – идти на верную смерть ради молодого герцога? У него и без тебя спасателей предостаточно.
– Магги, герцог Доран сегодня вечером отдаст мне вольные и уже завтра я смогу уйти, – ответила Елена, – ай! – это мыло попало в глаза и страшно защипало.
– Промывай скорее, – и Магги плеснула в руки Елены чистой воды, – он бы и так тебе эти вольные подписал. Ты же деньги отдала. Зачем было в лес ехать? Хвала Небесам, волки не сожрали живьем. Ну скажи, зачем? И так все силы были брошены на поиски.
Елена задумчиво смотрела на воду, словно вновь вернувшись в ту ночь, когда отчаянно искала Кольбейна.
– Магги, он бы не выжил там, еще немного и его светлость погиб бы от потери крови. Когда я его нашла он был тяжело ранен…
Она запнулась. Стоило ли говорить тетушке о том, что это герцог Лейв напал на брата, а совсем не медведь? Кольбейн явно не хотел, чтобы об этом знали до того, как он со всем разберется.
– Бедный молодой герцог Кольбейн! – воскликнула Магги со страхом в глазах. – На этих охотах и раньше частенько происходили несчастные случаи, но, чтобы за полгода оба хозяина были на волосок от гибели – такое впервые на моей памяти. Благо они крепкие мужчины и быстро идут на поправку.
Тетушка вылила еще одно ведро воды на Елену, а затем помогла ей выбраться из кадки и насухо вытерла куском чистой ткани.
– А это тебе от меня, моя девочка, – сказала Магги, счастливо улыбаясь и кладя на скамью простое, но очень милое платье из голубого льна.
Елена не могла поверить своим глазам.
– Магги, что это?
– Я уже давно хотела сшить тебе платье, была ткань, вот и сделала. Ну-ка, примерь. Надеюсь, я не ошиблась с размером.
Елена надела платье и затянула спереди корсаж. Оно было слегка велико, но все равно смотрелось прелестно, подчеркивая трогательную хрупкость девичей фигуры. Елена смущенно осматривала себя.
– Это такое нарядное платье! И куда мне в нем ходить?
Магги махнула рукой.
– Что за глупости, это самое обычное платье. Просто тебе очень идет фасон и цвет. Ты свежа и прекрасна, словно незабудка в саду. Жаль здесь нет зеркал, как у хозяев в комнатах, тогда бы ты сама убедилась, насколько ты хорошенькая.
Елена была растрогана до слез. Она понимала, что это платье – прощальный подарок.
– А вот слезы нам совсем сейчас не нужны, завтра моя девочка уедет далеко-далеко отсюда, – но тетушка не договорила, она отвернулась и быстро смахнула с лица две крупные слезы.
– Ну все, я побежала на кухню. Некогда, некогда мне.
Она вышла, а Елена еще какое-то время стояла и любовалась платьем. Сейчас оно казалось ей самым прекрасным нарядом на всем белом свете. Улыбаясь, Елена взяла гребень и расчесала волосы, заплетя их в косу вокруг головы, ее руки сами собой потянулись к белому чепцу. Она хотела уже его надеть, но тут остановилась.
– Нет, не буду его больше надевать, я больше не служанка здесь. Я свободная!
Чепец упал на пол, а Елена выбежала на улицу. Пробегая по двору, до нее донесся разговор двух девушек, шептавшихся за углом:
– Получила вольную, серьезно?
– Да, уходит завтра вместе с Варди.
– Наверное, поженятся.
Послышалось тихое хихиканье.
«Поженимся? Мы с Варди? – удивилась Елена. – Что за глупая сплетня?»
Она поспешила на конюшню, чтобы повидаться с Берси.
– Ты, зеленоглазая зря так разгуливаешь. – пожурил старик, едва завидев ее в дверях. – Гулла вполне может на тебя накричать и плетями пройтись. Пока на руках нет бумаги с хозяйской подписью и печатью, ты все еще крепостная, как и все вокруг.
– А все равно, пускай и кричит, и бьет. Терпела я три года, потерплю и еще несколько часов. Она опустилась рядом с Берси.
Старик вздохнул.
– Ну ты конечно отчаянная девочка. Одной пуститься на поиски нашего молодого герцога. Всех нас очень напугала.
– Как ты думаешь, Берси, – спросила Елена, задумчиво глядя на белые облака высоко в небе, – у меня получится начать другую жизнь? Быть может, это просто иллюзия, и я совсем не буду счастлива?
Берси покачал головой.
– Этого никто не знает, девочка. Я лишь одно знаю, что счастье оно ведь не зависит от места, в котором ты находишься. Сейчас, прожив так долго на этой грешной земле, я чего только не повидал и понял лишь одно, что наша жизнь весьма скоротечна. Вот еще, казалось, недавно был молодым и сильным юношей, скалой, как Варди, и моргнуть не успел – и уже согбенный старик, теряющий зубы. И понял я, что надо дорожить каждой минутой этой жизни, не тратить ее на безделие или злобу, надо успеть что-то дать людям, которые вокруг тебя. В этом, наверное, самое большое счастье, прожить жизнь, не превращая все вокруг себя в ад, а, наоборот, быть светом для людей, их утешением и опорой, – Берси на мгновение замолчал и посмотрел на Елену, – у тебя вся жизнь впереди, девочка, не растрать ее попусту.
Елена прижалась к плечу старика и закрыла глаза. «Что я могу кому дать? – думала она про себя. – Я сама словно стою над обрывом в растерянности, не зная, что мне делать и куда идти. Где мой путь? Где мой дом? Кто я? У меня нет ответов даже на эти простые вопросы».
Вечер приближался, девушка помогала Берси на конюшне, но сердце ее было неспокойно. Уже скоро она получит вольную. Ей не верилось в реальность происходящего, слишком долго она ждала этого.
– Елена? – позвал ее Варди, подходя к конюшне. – Ну так что с нашими вольными? Хозяин подписал?
Она развела руками.
– Не знаю, герцог Доран приказал забрать их вечером. Но как? Не думаю, что я могу сама без спроса заявиться во дворец? Наверное, нас позовут.
Варди довольно заулыбался.
– Уже завтра уедем с тобой отсюда, я словно в сказку попал, – юноша взял Елену за руку и проговорил, краснея, – разве я мог мечтать, что когда-нибудь стану свободным, и ты будешь рядом со мной. Ты уже собралась?
– Нет, у меня и вещей-то толком нет никаких, уйду налегке.
Черная тень упала на землю – это была старая экономка. Друзья невольно вздрогнули при ее появлении.
– Его светлость герцог Доран ожидает тебя, Елена, – прозвучал сухой ровный голос экономки.
– А я разве не должен идти? – удивился Варди. – Я же тоже получаю вольную.
– Был приказ привести только Елену.
Экономка повернулась и пошла вперед.
– Следуй за мной, – произнесла она, не оборачиваясь.
Елена переглянулась с Варди.
– Ну что ж, надо идти, – прошептала она, чувствуя, что начинает дрожать от волнения.
Варди кивнул и снова заулыбался.
– Да, возвращайся поскорее, я буду тебя ждать.
И вот экономка повела Елену во дворец, который в этот час был уже ярко освещен огнями. Из каминной залы раздавались смех, разговор и музыка. «Видимо, празднуют возращение Кольбейна», – предположила Елена и остановилась возле двери залы. Там за ней – он. Ему больше ничего не угрожает, он снова вернулся к блеску и роскоши жизни аристократа, а она уйдет, чтобы уже никогда не возвращаться.
– Сюда, – проговорила экономка, указывая путь.
Пройдя высокую галерею, они встали возле двери кабинета. Экономка постучала и вошла, девушка поспешила за ней. Эта комната по сравнению с другими залами дворца была обставлена более сдержано, без кричащей роскоши и золота в каждом углу. Декорированные дубом стены, высокие стеллажи книг, портреты дам и кавалеров в тяжелых темных рамах, большая карта Великой Империи, пушистый ковер на полу и теплый свет от камина. Впервые Елена оказалась в столь уютной комнате дворца. Сам герцог Доран сидел в кресле возле камина и что-то читал.
– Ваша светлость, – обратилась экономка к герцогу с поклоном, – привела Елену по вашему распоряжению.
Герцог встал с кресла и подошел к склоненной девушке.
– Проходи сюда, моя дорогая, – обратился он ласково.
Елена была смущена таким вниманием хозяина.
– Ваша светлость, мне непривычно слышать столь доброе обращение ко своей персоне со стороны герцога, – произнесла она, не поднимая глаз.
– А какое может у меня быть обращение к тебе, Елена, если ты спасла от верной гибели моего дорогого сына? – ответил герцог Доран и, затем, обратившись к экономке, сказал:
– Ты свободна, Роксана.
Та поклонилась и вышла.
– Подойди сюда, – указал герцог на стол возле камина, – вот две вольные и документ на жеребца.
Он взял со стола два небольших свитка и протянул Елене.
– Прочти сама.
Елена развернула один из свитков и увидела свое имя, написанное золотыми чернилами. «Вот и все! – пронеслось у нее в голове – Я свободна! Я больше не крепостная!» От волнения она ощутила, как холодеют пальцы. Герцог Доран внимательно наблюдал за ее реакцией.
– Что же ты? Прочти, что там написано, – предложил он еще раз.
Елена сложила свиток и поклонилась с почтением.
– Я благодарна вашей светлости. Но прочесть я не смогу, так как не знаю верейского.
– Ах да, я совсем забыл, – смутился герцог, – ну что ж, теперь ты и Варди свободны, можете в любое время уходить. А теперь мне нужно поспешить, и так оставил на долго императора в каминном зале.
Елена поклонилась герцогу и вышла из комнаты.
Держа у сердца заветные документы, она, не помня себя от радости, побежала вперед.
«Свободная, свободная, свободная!» – твердила она сама себе, не веря своему счастью. Она выбежала в сад и направилась в сторону заднего двора. Стоял поздний осенний вечер. В саду пахло опавшей листвой, журчал ручей. Все цветы уже давным-давно отцвели, лишь изредка попадались на клумбах запоздалые розы или гортензии. Тропинка к заднему двору пролегала мимо небольшой плетенной беседки, Елена не замечала ничего вокруг и смотрела лишь на свои руки, держащие свитки с вольными. Как вдруг кто-то выпрыгнул прямо перед ней из темноты, прижав к стене беседки и, схватив двумя руками за горло, начал душить. Свитки попадали на землю, в глазах потемнело, Елена отчаянно пыталась высвободиться из тисков вокруг ее горла, но безрезультатно.
– Я же сказал, что доберусь до тебя, ведьма, – прошипел герцог Лейв, еще сильнее сжимая пальцы на горле своей жертвы, – сначала спасла моего треклятого братца, а теперь и вольную получила! Но никто, слышишь, никто никогда не сбегал от меня!