– Да там остались, не знаю. А меня Петро сюда отправил.
– Нехорошо, однако, совсем нехорошо, – печально покачал дед Аим головой и затем, повернув её в сторону бани, громко спросил:
– Что делать будем, Гера?
Серёга тоже посмотрел на баню и с удивлением увидел, что из её трубы идёт белый дым, хотя дорожка к ней по-прежнему была заросшая высокой травой и не затоптана. Но самое странное – на веранде баньки сидел, вальяжно развалясь в плетёном кресле-качалке, их бывший компаньон Герман. На нём был надет банный халат белоснежного цвета, в руках он держал чашку с чаем на блюдечке, из которой поднимался парок. На плетёном столе перед ним стоял, дымя своим носиком, белый фарфоровый чайник с летящим чёрным журавлём на толстом боку, рядом с ним – большая тарелка с наложенными в неё золотистыми, жирно поблёскивающими блинами, сложенными треугольниками, и хрустальная ваза с вареньем с воткнутой в неё ложечкой, солнечный блик от которой светил Сергею прямо в глаза, мешая хорошо рассмотреть Германа. Но было видно, что он внимательно слушал весь их разговор и прервал чаепитие, обдумывая решение:
– Ну, что, – ответил Герман, немного помолчав, глухим спокойным голосом, – там лесорубы сейчас возвращаются домой с лесосеки, завернут, я думаю, на боковую просеку (а то на основной дороге камнепад только что произошёл со склона сопки и засыпал им проезд) и подберут сидящих на ней наших ребят. Раны у них не глубокие, видно дробью стреляли, через неделю-другую заживут, и все поправятся вскоре.
С последними словами человек, сидящий на веранде бани, медленно растворился в блике луча заходящего солнца от чайной ложечки – вместе с вазой, чайником и блинами. Только остался пустой стол на веранде и слегка качающееся плетёное кресло.
– Ну вот, видишь, всё образуется, – сказал дед Аимка, вставая со ступенек крыльца и стряхивая со своего халата стружку. – Так что езжай себе спокойно домой, а через пару неделек возвращайтесь и заберёте свой рюкзак.
И неспешно пошёл провожать его до калитки.
– А что это было? – таинственным шёпотом спросил Серёга деда, на ходу оглядываясь на баньку, из трубы которой уже перестал клубиться дым.
– Много в мире есть того, что вашей философии не снилось, – ответил ему, многозначительно улыбнувшись, Аимка словами Горацио из пьесы Шекспира «Гамлет» и добавил:
– Ну, давай, езжай, и не задавай глупых вопросов, – и похлопал Сергея по плечу, выпроваживая его за ограду.
Серёга сел в свой грязный джип с помятым бампером, завёл его и уже не спеша поехал в город. Через полмесяца четверо брутальных мужиков действительно приехали к деду Аимке, но уже на одном джипе, и забрали оставленную сумку с деньгами, отложив немалую часть содержимого дедуле, для передачи Герману за помощь.
А дело у них обстояло так. Мужики поехали той заброшенной просекой, которую на карте показал им дед Аимка. Она, правда, была уже почти заросшей от редкого пользования ею из-за двух проблемных участков пути, размытых ливневыми ручьями, оставившими после себя камни и валуны, по которым невозможно было проехать легковому транспорту. Но они на джипах потихоньку проехали и выехали прямо на прииск, с противоположной стороны от деревни, застав наёмных старателей врасплох. От неожиданности их появления наёмные рабочие растерялись и, не сопротивляясь, отдали нанимателям почти всю сумму задолженности по договору, пообещав в ближайшие две недели отдать остальное.
Довольные мужики, получив так легко долг, тут же сели в джипы и поехали обратно той же дорогой, чтобы не проезжать через деревню, где возможно могут возникнуть трудности с проездом от предупреждённых силовиков, крышующих добытчиков. Но вскоре после отъезда двух джипов работяги быстро очухались, поняв, что эти деньги, к которым они уже привыкли как к своим, им никто не вернёт, и бросились в погоню на своём грузовике, прихватив с собой охотничьи ружья. На первом же участке размытой дороги они догнали джипы, медленно пробирающиеся по камням, стали сигналить и стрелять вверх, требуя остановиться.
Старший Петро, сообразив, что их догоняют не с благими намерениями, отдал сумку с деньгами Серёге и приказал ему на первом джипе гнать к деду Аимке, а оставшиеся мужики развернули второй джип поперёк дороги, перекрыв её полностью, спрятались за него и стали выяснять отношения с догнавшими их старателями. Петро понимал, что как только нападающие увидят, что деньги им не догнать, развернутся и поедут обратно, постреляв немного в их сторону.
Так и произошло. Как только наёмные старатели на догнавшем их грузовике увидели, что первый джип уходит и догнать его невозможно из-за перекрывшего им дорогу второго джипа, за которым засели их работодатели, и объехать тоже нельзя, они постреляли дробью в сторону поперёк стоящей машины, прострелив ей колёса, нечаянно ранив Петро и второго защитника. Получили в ответной стрельбе из пневматических пистолетов из-за джипа многочисленные синяки, немного поматерились и, поостыв, с трудом развернулись и уехали обратно.
А часа через полтора неожиданно подъехал со стороны первого уехавшего джипа грузовик с будкой, в которой сидели лесорубы, возвращавшиеся домой с работы. Они случайно оказались на этой заброшенной просеке потому, что их основную дорогу домой внезапно засыпало камнепадом. Лесорубы перевязали молчаливых раненых, развернули их повреждённый джип, взяли его на буксир, и все вместе поехали к себе, в соседнею деревню. Переночевав там, мужики вернулись в город в нанятом автобусе, не объяснив лесорубам причину нападения неизвестных в лесу, да и лесорубы не особо допытывались, догадавшись, что это разборки городских при дележе прибыли от совместного бизнеса со старателями, и не вмешивались, от греха подальше.
Полулегальный прииск в распадке ключа Казённого вскоре закрыли, ходили слухи, что маркшейдер Лёва излишки золота от его разработки продавал бандитским группировкам, а те, в свою очередь, вывозили контрабандой за границу за полцены, ну и Лёва попался при очередной передаче из-за жадности, видно не поделился со следящими.
С тех пор городские, наслышанные о правдивых предсказаниях деда Аимки, и помнившие Германа путешественники стали часто останавливаться у его дома, завидев на крыльце сидящего деда в зелёном халате, и спрашивали, за небольшую плату, прогноз на предстоящие дни. А дед всегда охотно говорил, в двух словах, что их ожидает, не ошибаясь никогда.
– Послушай, деда, как у нас сегодня рыбалка будет? – спрашивали его иногда по весне рыбаки, не выходя из машины, остановившись у калитки, завидев Аимку, сидящего на крыльце.
– Да какая нынче рыбалка, маета одна. Мало того, что ничего не поймаете, так ещё номерной знак на своей машине утопите. Ну, разве что грибочков жёлтых насобираете, сейчас их много в лесу.
– Вот дед сочиняет, даже глазом не моргнёт, – сказал парень приятелю, сидящему рядом за рулём, – думает, наверное, что мы реки вброд переезжать будем, а мы и не собираемся этого делать, – рассмеялись они и поехали дальше.
Весь день они проходили вдоль речки и ничего не поймали, а на обратном пути случайно наткнулись на ильмаки по их грибному запаху и нарвали их в качестве компенсации. Проезжая обратно мимо дома деда Аимки, увидели его также сидящим на крыльце и остановились.
– Послушай, дедуль, а ты отчасти оказался прав, рыбы вообще нет, зато грибов жёлтеньких набрали, как ты говорил. А вот номер машины мы в реке не утопили, так как через неё не переезжали, – сказал деду водитель, не выходя из машины.
– А я и не говорил, что вы в реке его утопите, в воде, я сказал. Да, кстати, переднего номера у вас сейчас нет, можете посмотреть.
Парни выскочили из машины – и действительно с удивлением увидели, что передний номер отсутствует, он как бы был вырван из пластмассовых креплений.
– Ну, ни хрена себе! – вскричал один из них, – где же мы могли его потерять? Ведь я буквально недавно проверял, номер был на месте.
– Наверное, в большой луже на дороге оторвался, которая перед деревней, – высказал предположение дед Аимка, улыбаясь. – Вы её с разгона проехали для куража, волну впереди машины нагнали, вот она ударила об бампер и вывернула вам номер.
– И что нам теперь делать? – озадачились ребята, – нас теперь на трассе только ленивый полицейский не остановит без переднего номера.
– А вы вернитесь к этой луже, он, наверное, там и валяется на дороге, – посмеиваясь в бородку, посоветовал им дедок.
Парни вернулись к луже перед деревней – и действительно нашли там свой номер, валяющийся у обочины. Радостные, они прикрутили его на место и, заехав к дедушке Аимке, поблагодарили его за советы и дали ему в подарок бутылку вина из своих запасов.
В начале лета к ним в деревню прислали из города двух студенток филологического факультета университета на практику, для сбора старинных былин и легенд. Сперва их поселили в деревенском общежитии на четырёх человек для временно приезжающих, а так как их там было только двое, то по ночам к ним под окна приходила и не давала спокойно спать местная неокрепшая молодёжь, стучали в окна и двери, пугая городских «фифочек», желая, видимо, поближе познакомиться и не находя другого способа, как пугать по ночам. Девушки были симпатичные и общительные, но такого оригинального ночного способа знакомства не приветствовали и пожаловались на третий день старшему в деревне.
– Александр Петрович, ваши мальчишки не дают нам спать по ночам, ходят, под окнами мяукают, гавкают и ревут, изображая, видимо, медведей. Мы выходили к ним на крыльцо, спрашивали: «Ребята, что вы хотите от нас?», но они сразу все разбегались, чтобы потом опять вернуться рычать и мяукать. Так же нельзя, – выразила ему протест Аня, черноволосая, с косичками на голове и красными бантиками по бокам, как у пионервожатой.
– Прямо не знаю, что с вами делать, – сказал пожилой дядечка, тоже наслышанный о хулиганских выходках местных подростков. Почесал свой затылок, приподняв кепку на голове, и нахмурился. – Навязались вы на мою голову, тут без вас дел невпроворот, а тут ещё вы, со своими сказками.
– Не сказками, а былинами, нам для диплома это нужно, – поправила его Аня. – Ну придумайте что-нибудь, Александр Петрович.
– Сказки, былины, хрен редьки не слаще. Некоторые наши невоспитанные детишки развлекаются по ночам таким образом, не приставлю же я вам часового к общежитию, да и нет у меня их, – и, немного подумав, предложил:
– А что, если я вас в частный дом заселю, к деду Аиму? Дом стоит на краю деревни, места у него много, там тихо, никто вам мешать не будет, занимайтесь своими легендами, сколько вам угодно.
– Ага, если в центре деревни мальчишки к нам в окна лезут, и вы с ними поделать ничего не можете, то на краю её, да ещё у какого-то дедушки, вообще житья не дадут, со своими дурацкими ночными завываниями, – возразила ему Аня.
– К его дому они не пойдут, не беспокойтесь, побоятся, – ухмыльнулся староста деревни.
– Это почему же? – насторожилась Аня.
– Дед Аимка у нас в деревне шаманом слывёт, может наколдовать так, что у пацанов мочеиспускание непроизвольное начнётся.
– Ой, как интересно! – радостно всплеснула руками вторая практикантка по имени Жанна, до этого молчавшая. Это была рыженькая девушка с пухлыми губами, чёлкой на лбу и с заколотыми сзади волосами, похожая на барменшу, как на картине художника Эдуарда Мане.
– Ань, а давай и правда пойдём к колдуну жить, он нас заколдует – и мы станем принцессами, – засмеялась Жанна и запрыгала на месте, хлопая в ладоши.
– Подожди, не суетись, – остановила подружку Аня. – Ну хорошо, Александр Петрович, а какие там условия для проживания, если мы пойдём туда жить? – обратилась она к старосте.
– Да что вы, доченьки, условия там почти идеальные, – обрадовался Александр Петрович возможности сбыть практиканток деду Аимке, – у него две комнаты с кроватями, всегда свободные на случай гостей. Хотите – в одной комнате живите, вторую кровать перенесём, электроплита есть, стиральная машинка есть, постельное бельё вам туда свежее сейчас принесут из общежития, и никто к вам по ночам стучаться не будет, я ручаюсь. А дедушка Аимка очень образованный и вежливый человек, в обиду вас никому не даст, и я всегда буду спокоен за вас.
– А сам-то дедушка не против будет поселить у себя на время двух студенток?
– Ну что вы, он всегда рад гостям. Так как они у него редко бывают, и то ненадолго, повеселятся, попарятся и уезжают. Но это ещё при Германе, а сейчас и того реже. А оплату за проживание у него я возьму на себя.
Девушки пошли с Александром Петровичем к дедушке Аимке, познакомились с тихим старичком, а он с весёлыми девочками – и они друг другу понравились. Вместе осмотрели дом, комнату для их проживания, придворовой участок с прудом, и даже заглянули в его баню. А к вечеру студентки переехали жить на новое место, убедившись в безопасности и приличных условиях для проживания.
Весь следующий день ушёл у студенток на изучение усадебного дома и его двора. В самом доме помимо двух гостевых спален была ещё столовая с длинным обеденным столом и буфетом, битком набитым разными винами и сладостями, библиотека с большим количеством старинных книг на разных языках. Тут были книги на немецком, французском, английском и, конечно же, на русском и кажется, даже на хинди и фарси, а компьютера не было, интернет не доставал до этой деревни. В мансарде, посредине, находился теннисный стол, а в стороне стояли два кресла со столиком для шахмат и других развлекательных игр. Ещё две двери в зале, напротив гостевых комнат, были закрыты на ключ. И вообще, создавалось впечатление, когда Аня с Жанной ходили по дому, что он какой-то бесконечно огромный, хотя снаружи не казался таким.
В небольшом пруду, возле бани, вода была синевато-прозрачная и холодная, а в ней видны были быстро плавающие какие-то красно-синие рыбки. День был жарким, а старые шершавые деревянные ступеньки для спуска в воду с такими же древними потрёпанными перилами, заманивали искупаться, и девушки попросили разрешения у дедушки, сидящего на крыльце и отрешённо созерцающего пространство вокруг.
– Искупаться вы, конечно, можете, но вода в прудике родниковая и очень холодная, так что осторожно, смотрите, не простудитесь, – благодушно разрешил им дед Аимка. – Но только никогда без моего разрешения в этом пруду не купайтесь, это опасно для посторонних, – таинственно предупредил их дедушка.
Подружки сбегали в дом, надели купальники и с последней ступеньки деревянной лесенки, ведущей к воде, разом прыгнули в пруд, а вода в нём оказалась настолько холодной, что перехватило дыхание и даже застыли зубы. Они с визгом выскочили оттуда, мгновенно покрывшись пупырышками от холода, но вскоре согрелись под жарким солнцем. Однако купаться больше не решились.
К вечеру, после совместного ужина, состоящего из жаренной картошки, яичницы и чая, Аня с Жанной подсели на крыльце к деду Аимке и стали его выпытывать:
– Дедушка, а почему ты здесь один живёшь? – обратилась к нему Аня, – дом такой большой, в нём столько свободных комнат, здесь так красиво – и никого нет.
– Ну почему же один, ко мне часто приезжают в гости из города, разные знакомые. Вот скоро на Ивана Купала опять соберутся все. Здесь шумно будет и весело.
– Ой, как интересно! – вставила слово Жанна, – и откуда они к вам приедут?
– Из разных городов: из Москвы, из Нью-Йорка, из Шанхая, из Амстердама, да всех и не перечесть, и почти всегда из разных.
– Вот здорово! И все иностранцы? – восхитилась опять Жанна.
– Ну почему иностранцы, все наши, русские, просто они там живут, а приезжают сюда только на этот день.
– А зачем они сюда приезжают из разных стран именно в этот день? – спросила Аня дедушку.
– В ночь на Ивана Купала люди могут увидеть своё будущее и даже попытаться изменить его, при желании, с помощью сильных ведунов, находясь в определённых местах земли, и одно из этих мест – вот этот пруд у бани. А если нашего Германа хорошо попросить, то он поможет и скорректировать судьбу человека в эту ночь. Вот и приезжают к нему со всего света в этот день с различными просьбами друзья и знакомые. Но это небезопасно, можно изменить своё будущее так, что, устранив, с помощью Германа все препятствия для беспечной жизни, совсем один останешься, как я, – закончил разговор дедушка Аим, вздохнул, поднялся и пошёл к себе в спальню.