Не прощаясь, капитан Дарен вышел, с той же стремительностью, с какой и вошел. В каюте тут же поднялся гомон: доларги принялись обсуждать услышанное. Одна группа В хранила молчание. Крайтер чуть заметно дергал плечами и глядел в пустоту, Лейла проверяла остроту своего метательного ножа, Зак же вертелся по сторонам и хлопал ушами. Он то наклонялся вперед, вторгаясь в беседу группы Б, то откидывался на спинку кресла и подслушивал о чем говорят сзади. Наконец, он побежал на первый ряд любопытствовать, что обсуждали там.
Призадумавшись, Сейвен не заметил, как на место Зака уселась Лейла, а потому невольно вздрогнул, когда она заговорила с ним.
– У меня такое чувство, что никакой поломки нет и вся эта ремонтная бригада из Сотлехта – фикция. Ночью… Ну да, предположим, отряд, действительно, прибыл поздно. Но отчего не остановиться лагерем где-нибудь в укромном месте, пусть даже под присмотром ларгов? При свете дня ведь проводить ремонтные работы лучше. Да и по горной тропе взбираться – тоже. Потом, для чего такая скрытность? Достаточно обеспечить хорошую охрану, и все. Мне с трудом верится, что Гелиония не в состоянии снабдить ремонтную бригаду достойной охраной. Тут скорее дело в другом. Мы не конвой, мы – приманка. Делио подозревает или местное правительство, или армейское присутствие во Франдии в сговоре с партизанами…
– Я понял тебя, – прервал ее Сейвен. – Ночь должна быть спокойной.
– Либо так, либо я слишком мнительна.
С полнарна молчали.
– Сейвен, – чуть слышно произнесла Лейла, – тебе страшно?
Помолчали еще немного.
– Не знаю, – наконец, отозвался Сейвен. – Это храбрецу могила не страшна. А я пока не спешу в могилу. Боишься?
– Не то чтобы… – вздохнула она. – Я не знаю, чего ждать.
– Спокойной ночи, – напомнил Сейвен.
– Да, но… – она снова вздохнула, только на этот раз как-то украдкой, точно застыдившись. – Это ведь все только мои догадки. На самом деле все может оказаться гораздо проще. Как изложил капитан корабля. Или еще проще. Хотя, куда проще? Нет ведь ничего яснее прямого приказа. Сказали – исполнил. Все.
– Нет, не все, – качнул головой Сейвен. На протяжении всего разговора он смотрел в пол и только теперь повернул голову к собеседнице. – Еще проще быть дураком.
Вернулся Зак. Увидав, что его место занято, он помялся немного в проходе, оглянулся на группу кураторов у трибуны, хмыкнул и сел на место Диз.
– Ашники считают, – торопливым полушепотом оповестил он, – что сегодня ночью боя не избежать. Они говорят, что у партизан критичное…
«Хм. Критическое».
– …положение, что они все последнее время лажали…
«Лажали… Да что у него со словами?»
– …и что навернутый радиовизатор дело их рук. Теперь им любой ценой надо будет захватить ремонтный отряд, чтобы воспользоваться его штучками и перенастроить ту хреновину на горе для себя. Понимаете?!
– Нет.
– Что – нет?
– Я не понимаю. А ты?
– Да… – как-то потерявшись, протянул Зак. – Партизаны смогут следить за маневрами солдатни. И… И реагировать.
– А контрольный пункт?
– Контрольный пункт?
– Он в городе, а в нем гелионцы. Его партизаны тоже захватят?
– Ну…
– А знания?
– Что – знания?
– Партизаны знают, как обращаться с оборудованием, и смогут его использовать?
Зак хотел что-то ответить, но захлопнул рот, отвернулся от Сейвена и всей своей фигурой показал, что в пух и прах разобиделся. Если бы вернувшаяся Диз потребовала убраться с ее места, то непременно произошел бы скандал. Но она просто заняла свободное кресло и коротко сказала:
– Коммуникаторы достаньте.
Доларги повиновались.
– Принимайте карту.
По экрану, точно капелька меда, потекла желтая полоска, и, когда она добралась до нижнего края, на ладони раскинулась подробная карта окрестности ущелья Ребрух. Сейвен отдалил карту и оценил местность целиком. Квадрат группы А охватывал пригородную зону – самое спокойное место. Группе Б достался внешний участок, тот, что располагался внутри ущелья. Темный и опасный участок, надо сказать. Группе В выпала честь нести караул на перекрестке. Одна дорожка вела прямиком к городу, другая змеилась в горы, к радиовизуализатору. Группам Г и Д досталось место на горе – обеспечивать безопасность восхождения отряда.
– Смотри, – Лейла толкнула Сейвена локтем и показала ему на место у самой вершины, где гнездилась башня. Там оставался неохваченным участок извилистого серпантина длиною метров в четыреста.
– Наставница, – повернулся Сейвен к покусывающей карандаш Диз, – можно вопрос?
– М?
– Кто отвечал за порядок патруля?
– Командир военного присутствия в герцогстве – Далле Фалиллал. А что, тебе не нравится твой квадрат?
– Я в восторге.
– Что-то не заметно. Если что не так – договаривай.
– Мы станем ларгами при любом исходе?
– В смысле?
– Вершина не защищена. Мы считаем, что партизаны нападут на отряд именно там. Если мы не предотвратим атаку, по понятной причине, нам присвоят звания?
– Сейвен прав, – поддержал слышавший весь разговор Крайтер. – Если мы растянемся цепочкой вдоль пути следования, пользы от нашей охраны будет мало. Мы ведь не партизан вылавливаем, а конвоируем отряд… Агрегат на вершине беззащитен. Пока не поздно, Диз, вы, как ларги, имеете право внести предложение изменить тактику. Следовать за отрядом к вершине, например.
– Вместо того чтоб впустую караулить свой сектор, – добавила Лейла.
Диз растерялась. Она вовсе не ожидала той солидарности, с которой смотрели на нее подопечные, и переводила взгляд с одного на другого.
– Я не могу этого сделать, – проговорила она. – Это экзамен, а не простое задание. Кроме того, это тот случай, когда за тактику отвечает заказчик и мы не имеем права вмешиваться.
Она привстала, оправила юбку и, ни на кого не глядя, с надменным звоном в голосе докончила:
– Не спрашивайте лишнего, исполняйте приказ и станете ларгами. Ясно?
– Ба! – с досады Крайтер стукнул подлокотник, отвернулся, но тут же поворотился назад к Диз. – Ты понимаешь, что делаешь? Ты сама веришь в то, что говоришь?! А если бы мы случайно узнали, что нас под нож пускают, тогда что? «Подыхайте, это приказ»? А? А?!
Диз Криста поджала губы, молчала и не двигалась. «Даже не дышит, кажется». Она напомнила Сейвену струну, живую, туго натянутую жилу, которую не то что теребить – трогать было опасно. Но ее внезапное терпение еще сильней распаляло Крайтера. С каждым словом его речь грубела, преисполнялась яростью и возвышалась так, что доларги с соседних рядов начинали с опаской коситься на него.
– Мы вам что, куча говна?! Где захотел, там и насрал?! У… У вас не осталось никаких идеалов! Вы, ларги, – жалкое подобие основ. Продали честь, а теперь еще и гордитесь этим!
– Крайтер.
– Не вмешивайся, Сейв!
– Крайтер.
– Я сказал!..
– Ты жалок.
– Что?! – капитан группы В вскочил с места.
– Если они и продали честь, то ты выставляешь ее напоказ, как в балагане.
Комната онемела. Слова Сейвена, произнесенные негромко, услышали все. Комната ожидала взрыва. Но Крайтер вдруг рассмеялся. Громко, искренне и долго. Потом он хлопнул Сейвена по плечу, сел на место и всю оставшуюся дорогу что-то весело насвистывал.
***
Пляж места назначения был мелок и рыж от железнякового песка. От берега протянулось пять длинных пирсов, у одного из которых – самого крайнего – и пришвартовался гидроглиссер. С их стороны других судов видно не было, но с другой, выглядывающей из-за песчаной насыпи, кораблей стояло с избытком. На причале суетились люди, двигалась техника, с баржей работал кран…
Почему заказчик распорядился швартовать гидроглиссер именно здесь, в запущенной части порта, Сейвен догадывался. «Чем меньше народу будет знать, тем лучше».
Отряд сошел на берег и устремился к городу. Бетонную площадку, по которой они шли, занесло хрустящим песком, некоторые плитки шатались. Кое-где грудами ржавел металл, гнили ящики… Всё указывало на давнее запустение этой части причала. «Портовый город – торгующий город. До войны наверняка места не хватало, а вот теперь… Двадцать фаз прошло, как Та война закончилась, но прежней торговли до сих пор нет. Оно и понятно. С кем торговать? С Гелионией? Все равно что самому себе продавать».
Наконец доларги уперлись в железобетонную дамбу, продвинулись вдоль укрепления вправо, и взобрались по широкой крутой лестнице.
Город был стар, но чист и опрятен. Высокие, нависающие утесами трех-четырех этажные дома смотрели на брусчатые улицы светлыми не запыленными окнами. На верхних этажах дома соединялись меж собой коваными мостиками, и жители передвигались от дома к дому, от улицы к улице, не спускаясь на землю. Завидев идущих по безлюдной мостовой доларгов, они останавливались и без зазрений разглядывали их.
На центральной площади, от которой в разные стороны разбегалось восемь дорог, отряд остановился. В центре восьмиугольной площади печалился фонтан. Водой он не дышал уже давно, о чем свидетельствовала ржавчина и ссохшаяся грязь на дне. Сейвен подошел к краю и заглянул внутрь. Чумазая мозаика солнца выглянула к нему. «Если почистить грязь, отмыть и чистой водичкой края наполнить, то, пожалуй, можно и о красоте говорить. Интересно, кому в голову пришла идея утопить солнце?»
Доларги построились группами. Напротив шеренги встали ларги. Все держали перед глазами наладонники.
– Группа А! – выкрикнул куратор первой группы. – Красные фишки!
Участники группы повиновались, нажали нужные кнопки, и на экранах коммуникаторов вспыхнули красные точки.
– Группа Б – синие!
– Группа В – зеленые!
– Группа Г – желтые!
– Группа Д – белые!
– Полагаю, содержание задания всем ясно и повторять никому ничего не придется? – куратор группы А, как формальный лидер, обязан был задать в той же степени формальный вопрос. – Патрулируем свой сектор, не умничаем, ни во что не встреваем и к утру возвращаемся домой героями. Вопросы есть? Вопросов нет.
Центр города выглядел поживее. Люди здесь разгуливали не только по крышам, но и по улицам, сидели на скамейках, беседовали и в упор не замечали отряд. Каждая вторая дверь нижних этажей была открыта. То булочная, то паб, то аптека или химия для дома. А то и оружейный магазин. Поравнявшись с последним, Сейвен замедлил шаг и заглянул в окно. Посетителей внутри не было, только за стойкой над чем-то низко склонился хозяин. На стене за его спиной висели винтовки и ружья, вдоль павильона тянулись стеллажи с холодным оружием. У входа громоздился рекламный щит, сулящий каждому вошедшему покупку в долг.
Время от времени Сейвен бросал взгляд на экран коммуникатора. Город на его ладони напоминал груду коробок где-то надорванных, где-то помятых, но всегда холодных и заброшенных. Только цветная шеренга доларгов, как бисерная нить, змеилась жизнью в этом схематическом и карманном мире. Вскоре большие постройки сменились маленькими, поредели и обратились в нечто серое, невзрачное, едва отличимое от схем карты.
Солнце скрылось за городом и набросилось на хребет Аргола, что горел впереди расплавленным закатом. Кое-где зубастые уступы, тянувшиеся от края до края, топорщились клочками сосен, уставшими и потрепанными ветрами.
Группа А остановилась. Красные зернышки выбыли из головы шествия, отступили в сторону, и уже через несколько шагов Сейвен лично миновал живые воплощения маркеров с экрана. Он покосился на коллег. Коллеги выглядели довольными своей участью. «Еще бы. Город – вот он, а в городе – гелионцы, а у гелионцев – оружие. Много оружия». Не вынимая рук из карманов, каждый из них получит статус ларга. Потому как он у них уже там – в кармане. Они знают это, а оттого еще крепче сжимают и глубже суют. Глядя на их насмешливые лица и расслабленные самоуверенностью позы, Сейвен припомнил опасения Лейлы и в глубине души понадеялся, чтоб партизаны все-таки напали. «Вот бы тогда посмотреть на ваши рожи».
Ущелье Ребрух походило на каньон с дорогой вместо реки – узкое и извилистое. Именно туда потекли синие точки, зеленые остановились на перепутье, а оставшееся разноцветие поплелось к вершине.
– Ну и что дальше? – спросил Зак, когда группа В осталась одна.
– Так, посмотрим, – вздохнула Диз и заглянула в коммуникатор. – Значит… Наш квадрат полтора километра на километр. Предлагаю рассредоточиться по углам сектора и с периодичностью, скажем в десять нарнов, перемещаться по периметру. Естественно не теряя связи.
– Это ты сама придумала или подсказал кто? – усмехнулся Крайтер.
– Тебя что-то не устраивает, солдат?
– Да нет, все в общем-то хорошо. И даже больше: если у соседей будет тот же подход, то мы сможем встретиться с ними на границе и поболтать.
В сумраке отчетливо сверкнули два лазурных искорки.
– Эх, – вздохнул Крайтер. – И нервы никудышные, и чувство юмора на нуле.
– А что если, – решилась вмешаться Лейла, – что если нам остаться здесь и через каждые десять нарнов курсировать вдоль дороги в одну и в другую сторону?
– Только не по самой дороге, а по обочине, – поддержал ее Зак. – И еще кому-то нужно будет обязательно дежурить на перекрестке постоянно. Где-нибудь… Да вон хотя бы за тем камнем.
– Диз? – проканючил Крайтер. – Сделай доброе дело. Отдохни, расслабься, вздремни немного, а?
– Идите вы к демону, – буркнула в ответ наставница. – Такими самостоятельными стали, да? Делайте что хотите.
– О, да! Теперь вся ночь наша! – хлопнул в ладоши капитан группы В и завыл койотом так громко и натурально, что где-то у подножья ему отозвался неподдельный зверь.
Act 3
Пятнадцать нарнов добросовестно прождали на месте. Затем Сейвен и Зак прогулялись до ущелья, а когда вернулись, Крайтера с Лейлой на перекрестке не застали. Угрюмый голос из-за валуна сообщил, что они только что ушли. Зак пожал плечами и уселся тут же на краю дороги. Сейвен отошел чуть в сторону и всмотрелся в ночь.
На потемневшем небе звезды переливалась могучей, утекающей в бесконечность рекой, осветляя небо от потемневшей земли. Среди этой армады особенно выделялась одна ярко-оранжевая звезда, неспешно восходившая над городом. Зойба – колоссальных размеров газовая планета, мчащаяся в космической пустоте по соседству вокруг солнца. Раз в год, в шестьсот шестьдесят шестой день, Зойба восходит на вершину неба, чтобы начать очередной спуск. В этот день ее было видно даже днем. Сейвен взглядом очертил по небу дугу: до нового года оставалось еще тридцать два дня.
Патрульные вернулись не одни, а в компании ушастого ежика. Зверек в руках Лейлы фыркал, сопел, порывался удрать, но она сноровисто осаживала его за уши, приговаривая: «Ну-ну, не торопись». Как ни странно, но Крайтера игра с животным заняла не меньше Лейлы. Тусклым лучом фонаря он светил на ежика и пытался схватить его за нос.
Тут Заку понадобилось чихнуть. Он постарался сдержать свой прорыв и трескуче хрюкнул. Еж, в свою очередь, пискнул, сгруппировался, шмякнулся наземь и был таков.
– Эх, ушла скотинка, – вздохнул Крайтер. – Жаль. Хоть какое-то разнообразие.
Пришло время очередного рейда. На сей раз Крайтер распорядился скооперироваться Заку и Лейле, а сам взял в поход Сейвена.
Шли молча. Тишину раздражали только хруст шагов да шелест одежды. Крайтер оторвался на два-три метра и продолжал ускорять шаг. Его силуэт растворился в темноте так что разобрать его присутствие удавалось только по шагам. «Хрустящим, как мелкие косточки…» Внезапно он остановился.
– Стой, – бросил Крайтер, точно шагнул. – Сюда.
Без объяснений капитан группы В свернул с дороги и направился к городу.
«Началось».
– При всем уважении, капитан, мы куда?
– Заткнись и иди следом.
Сейвен только вздохнул. Ему неоднократно приходилось сталкиваться с причудами Крайтера. Зачастую лично. Но в перспективах маячил один щекотливый пунктик, за который и Сейвена могли к стенке прижать.
– Дезертируешь?
– Чего?
– Если хочешь уйти – иди. Но без меня.
Звякнул смешок, и Сейвен напрягся – в руках у Крайтера блеснул запал.
– Защищайся, – шагнул он навстречу и замахнулся.
Сейвен не заметил, как запал юркнул ему в руки, и отразил первый удар. Звон хлынул в пустоту, достиг гор и вернулся расколотым эхом. Выпад, еще один, дуга, метящая в ноги, и снова выпад. Внезапно Крайтер бросился в сторону, оказавшись вне досягаемости острия Сейвена. Он достал коммуникатор, включил его на передачу и прицелился запалом в небо. Выстрел брызнул яркой вспышкой. Второй выстрел метнул конус пламени в сторону города.