– Цел? – торопясь, Виктор стал расстегивать на нем пиджак.
Грудь и живот лежавшего были целые.
– Андрей?
И Виктор посмотрел на его ноги.
Черные брюки ниже колена намокли от крови. Черная кровь начала просачиваться на землю.
– Андрей…
Виктор тронул его руку.
Андрей застонал и приоткрыл глаза. Веки его враз стали тяжелыми.
– Как это произошло? – за спиной Виктора стали собираться люди, подходили все новые. Кто-то кашлял. Кто-то смотрел и молчал. Виктор не оглядывался, не поднимал головы. – Сейчас прибудет врач. Он жив?
Андрей добился своего. Он умирал. Но умирать было тяжело.
Кто-то звал его, тормошил – и ему было все безразлично.
– Не давайте ему отключаться. Из комы он может не выйти.
– Андрей, – Виктор держал его руку и сжимал плечо. – Не уходи, слышишь. Не закрывай глаза. Только не закрывай глаза.
– Зовите его, все время зовите.
– Расступитесь, господа. Ему нужно больше воздуха.
– Андрей, – Виктор тряс и тормошил плечо раненого. – Не отключайся, слышишь, пожалуйста, смотри на меня.
– Дай спокойно умереть, – Андрей отвернул голову. Шок, притупивший чувства, начал проходить, и у него перехватило дух от дикой костной боли. – Ты… надоел… мне…
Больше говорить он не мог, бессознательно и с силой вцепившись в кисть Виктора одной рукой, а второй скребя и царапая землю.
Назарбаев сидел в своей машине и ждал, окруженный охраной. А Путин направился к толпе и никто, ни охрана, ни здравый смысл не могли его переубедить.
– Пропустите, я врач.
Бледный до синевы Андрей дышал тяжело. Его короткие волосы слиплись от пота. Пожилой человек в обычном костюме, но с чемоданчиком врача, присел над раненым, пощупал пульс и поднял крышку на чемоданчике.
– У него раздроблены ноги.
– Понял уже, – резко ответил врач и посмотрев на раненого, сказал совсем другим тоном: – Вы кричите, а то сорвете себе сердце, – и он принялся разбирать шприцы, ампулки, пузырьки.
Андрей упрямо сцепил зубы и желваки на его скулах тряслись от напряжения, а лицо стало мокрым от пота.
Виктор продолжал держать его руку, и пальцы Андрея крепко впились в его кисть.
Тут, наконец-то подъехала машина «Скорой помощи», Андрея положили на носилки, на лице закрепили кислородную маску и понесли, а он, мокрый от пота, смотрел вверх и думал, что пожалуй, выживет, но останется инвалидом. Лучше смерть.
Виктор шел за носилками до самой машины. И когда та уже отъехала, стоял и смотрел ей вслед.
– С вами хочет говорить Владимир Владимирович, – сказали ему, но он не откликнулся, пока его не тронули за локоть.
– Извините… – пробормотал Виктор.
Андрея везли в операционную. Белизна, неизвестность и чужой мир убивали его. Уже на столе, видя рядом врача – казаха, Андрей ухватил его за рукав.
– Доктор, если будете резать ноги, – проговорил он слабо, – сначала сделайте так, – и он полоснул себя по горлу большим пальцем.
– Да спи ты, тынымсыз боздак. Никто ничего тебе резать не собирается. Наркоз ему.
И Андрей провалился в черную бездну, ту самую, которую считал раньше своей душой. Как же в ней было одиноко и холодно.
Вскоре Коренева перевезли в Москву в Главный военный клинический госпиталь имени Н.Н.Бурденко. Когда он очнулся, то увидел белые стены, белый потолок и множество проводов, опутывающих его тело.
В палату вошла молоденькая медсестра. Она была пухленькая, беленькая, с золотистыми бровями и ресницами.
– Где я? – удивился Андрей.
– Дома… В Москве…
«У меня нет дома», – подумал Андрей.
– Сейчас я позову доктора.
И девушка быстро вышла.
Андрей смотрел ей вслед и ничего не думал.
Это длилось недолго, пока его не обожгло воспоминание о… Ноги! Их у него нет!
Андрей пытался привстать, когда в палату вошел пожилой, невысокий и полноватый человек в белом халате.
– Тише, тише, – он, как мог, быстро, подошел к кровати и с силой надавил на плечи Андрея. – Что же ты такой беспокойный. Кто же у нас встает сразу после наркоза.
– Ноги… – еле выдавил из себя Андрей.
– Все в порядке. Тебе поставили титановые импланты. Будешь бегать у меня, как новенький. Может быть только будешь негодным к строевой…
Врач сочувственно поднял на Андрея свои карие добрые глаза в сеточке морщин. И тут же его косматые брови удивленно поползли вверх. Больной смеялся, слабо, но смеялся, откинувшись назад и глядя в потолок шальным взглядом.
– Ну, мил человек…
И врач не сдержался и тоже засмеялся, тихо и отрывисто, как смеется скромный интеллигентный человек в присутствии посторонних. Он даже рот прикрыл вежливо неуверенным жестом.
– Рад, что ты это так воспринял. Давай-ка, осмотрю сейчас твои ноги. Только, пожалуйста, не надо больше вскакивать без разрешения. Так. Отлично. Хорошо. Очень хорошо. Ты, дружок мой, уже пошел на поправку. Вот только мне не нравиться состояние эпителиальной ткани твоей правой лодыжки.
– Не парьтесь, доктор, все заживет. Я живучий, как таракан.
– Да? Надеюсь на это. Ты меня обрадовал. Лежи, поправляйся. Я вечером еще зайду. Да, твоим здоровьем интересуется сам президент.
– Мне обоссаться от счастья? – задиристо ответил Андрей.
И доктор, лояльный ко всему, смутился, укоризненно покачал головой, чувствуя в этом больном огромную бесконтрольную силу, сравнимую только с природными катаклизмами.
А через два дня порог реанимационной палаты переступили два посетителя. Он даже приподнялся на локте от удивления: в дверь входили Раиль и Виктор, оба в белых халатах и с полными целлофановыми пакетами в руках.
– Ух ты, – только и сказал Андрей, глядя на гладко выбритого Раиля.
– Здравствуй, Андрей.
– Как твое здоровье?
– Чего вам надо?
– Вот так встреча, – весело отпарировал Виктор. – Ты что, нам не рад?
– Не особенно.
– Андрей, не морочь голову, ты наш лучший друг.
Раиль взял стоявший вблизи стул за спинку и поставил возле кровати, садясь и похлопывая раненого по руке.
– Скажи лучше, как ты себя чувствуешь, как твои ноги.
– На месте. Я живучий, как таракан.
– Молодец. Хорошо сказал. А мы с Витей тут принесли тебе витамины, – Раиль раскрыл свой пакет.
Андрей бессознательно вытянул шею, чтобы посмотреть.
– Здесь клубника и апельсины, а у Вити бананы и черешня и еще чернослив. Ты любишь все это?
Тем временем молоденькая медсестра внесла в палату еще один стул, и Виктор придвинул его ближе к изголовью.
– Да конечно, любит, – он протянул руку и поставил свой пакет на тумбочку. – Кто не любит такую вкуснятину, – продолжил он, садясь удобнее и опираясь на спинку кровати.
– Я, – коротко ответил Андрей и откинулся назад.
– Почему? – не ожидая такого, спросил Виктор.
– Не знаю.
– А что ты любишь? – спросил и Раиль.
– Апельсиновый сок.
– Заметано. Сегодня же принесу. Знаешь, Андрей, мы с Витей хотели о многом рассказать тебе. Я был на приеме у президента. Ходил туда с начальником управления. Владимир Владимирович сам вызвал нас к себе по поводу твоей дальнейшей судьбы. И знаешь, что он сказал?
– Какое мне дело.
– Знаю я твой упрямый характер. Все равно слушай. Владимир Владимирович сказал, что сам займется твоей судьбой. Есть вопрос о твоем включении в штат. Ты получишь звание, Андрей.
– Зачем?
Виктор, навалившись на спинку в изголовье, расхохотался, похлопывая его по плечу.
– Не старайся. Ты нас не удивишь такими ответами. Мы знаем, какой ты на самом деле. И любим тебя за это.
– Эй. Я что, баба?
– К бабе другая любовь, к тебе – другая. Ты наш друг.
– Трепло, – Андрей ухмыльнулся. – Я не годен к строевой, так что сваливаю с крючка.
– Что? А врач сказал…
– Он мне и сказал. У меня в ногах титановые штыри с мизинец длинной. Отбегался я по скалам, братишки.
– Извини, Андрей, мы думали, что все хорошо.
– Даже еще лучше.
– Но ты же живучий, как… этот…
– Как таракан. Это точно. А то бы, наверное, ноги по колено оттяпали.
Раиль посмотрел на Андрея с жалостью, и чтобы перевести разговор, спросил:
– Почему ты себя сравниваешь с тараканом? Сказал бы – кошка.
– А это мне в израильской тюрьме объяснили, что после атомной войны в живых останутся только тараканы и я.
– Да, – Раиль сжал его руку. – В общем так, Андрей, что бы с тобой не случилось, знай, мы с Витей всегда придем тебе на помощь, всегда будем рядом с тобой. Ты меня понял?
– Отвали.
– Значит – понял.
– И, что бы ты тут не болтал, – наклонился над ним Виктор. – Отделаться тебе от нас не удастся никогда. Ты – наш друг, хочешь этого, или нет.
И они оба поднялись.
– Ну, ладно, – сказал Раиль. – Я уезжаю в реабилитационный центр, а когда вернусь, разыщу тебя.
– А я буду тебе по-прежнему надоедать, – засмеялся Виктор и начал делать Раилю какие-то жесты.
Андрей, заметив это, удивленно взглянул на обоих.
Раиль, словно опомнившись, сунул руку в карман.
– Андрей. Мы с Витей тут думали, что тебе купить в подарок.
– За что это?
– Что?
– Ну, подарок. По какому случаю?
– Да так. Ты же современный человек в современном мире, – и Раиль достал из кармана мобильный телефон NOKIА 6303 в металлическом корпусе и зарядник к нему. – С этой игрушкой тебе будет веселее.
Андрей улыбнулся.
– Симку я уже вставил и оплатил. У тебя 200 минут внутри сети бесплатно, ну, естественно и все входящие. Твой номер – вот здесь. А это вот мой, Витин, Горелова, а здесь он еще чей-то посадил, сказал, что ты разберешься.
«Никитин», – было написано после длинного ряда цифр.
Андрей крепко сжал зубы, скрывая чувства.
– А спасибо мы не дождемся. Так понимать? – проговорил Виктор, наклоняясь и похлопывая его по плечу.
– Ладно, не придирайся, – заступился Раиль.
– Валите, – Андрей держал телефон и смотрел на него с любопытством.
– Всегда пожалуйста. Кстати, поздравляем тебя.
– С чем?
– С рождением сына.
– А я и забыл, – Андрей рассмеялся.
– В этом весь ты. Забыть про сына. Это уже ни в какие ворота.
– Ну, про сына я не забыл. Я про него не знал.
– Видишь, у нас сегодня сколько новостей для тебя, – сказал Раиль.
– Нас гонят уже, – посмотрел в дверь Виктор. – Какая медсестра у тебя милашка. Я бы точно за ней приударил.
Андрей засмеялся.
– Смотри, – Раиль тоже взглянул в сторону двери. – Сделает тебе укольчик в одно место.
Выписали Коренева через месяц. Все это время он строил планы на будущее и загонял себя до седьмого пота на тренажёрах.
«Свобода, – думал он. – Теперь – свобода».
Он надеялся найти работу водителем или в авторемонтной мастерской. На этот раз у него должно получиться. Тихая спокойная жизнь. Жена, ребенок.
Если только жену не посадили по обвинению в терроризме. Наверняка посадили. Он будет воспитывать сына один. Ну и что. Надо же было с чего-то начать.
Несколько раз в день он брал в руки свой телефон, открывал память и задумчиво смотрел на номер с надписью: Никитин. Но не звонил, потому что было что-то такое, через чего он не мог переступить.
Дважды за это время ему позвонил Виктор, но он, увидев, кто звонит, не включил аппарат, слушая бесполезные звонки и криво улыбаясь. Привычка так криво улыбаться осталась у него надолго.
А вот его выписали, посадили в легковую машину и привезли на улицу Гризодубовой. Горелов слегка приподнялся на своем месте, протягивая ему через стол руку.
– Ну, садись. Знаю о твоих подвигах. Молодец. Кстати, поздравляю с присвоением тебе звания младшего лейтенанта.
Андрей сидел, сцепив на столе руки и опустив вниз голову. Он только кивнул и криво усмехнулся.
– При случае поблагодари нашего президента, он принял в твоей судьбе самое активное участие. Ничего, закончишь курсы и служи. Ты будешь первым офицером, получившим звание без высшего образования. Меня-то ты никогда не поблагодаришь. Я тебя знаю, ты упертый. Служи честно своей Родине, это будет лучшей благодарностью. Скажи – ты доволен?
– Нет.
– То есть, как это нет? Ты что, сразу генералом хотел стать?
– Я хочу уволиться.
– Так, так. Это почему же?
Андрей торопливо достал из внутреннего кармана пиджака сложенную бумагу: заключение лечащего врача и направление на ВТЭК.
– Что это?
– Я не годен к строевой.
– Как так? Мне же другое говорили. Ну-ка? – Горелов страдал уже возрастной близорукостью, надел очки и стал читать. Потом снял очки и откинулся назад. – Ну-ка, походи, посмотрю. Давай, давай.
Андрей прошелся, повернулся.
– Ну, нормально же. Да не переживай, у меня вон коленная чашечка – титановый сплав. И, ничего – хожу, бегаю даже, нормативы сдаю. Ты вот что, иди в наш стационар на ВКК, а после зайдешь ко мне. Если так плохо, они сами на ВТЭК направление дадут. Эта же машина и отвезет тебя. Иди.
– Есть.
– Вот, сразу виден офицер.
Заседание ВККа начиналось с 14.00. А в 16.30 Андрей снова сидел в кабинете Горелова.
– Ну вот, годен, сказал же, – бодро говорил Виталий Степанович, думая, что тот обрадовался заключению.
– Я хочу уволиться, – упрямо повторил Андрей.
– Так. Это уже интересно. И что на тебя нашло?
Андрей молчал, сидя в своей обычной позе со сцепленными руками и опущенной головой.
– Значит, мы в тебе ошибались, значит – ты не наш. Эх, Коренев, Коренев. И чем думаешь заняться? Опять грабежи – убийства?
– Я не грабитель.
– Да. Ты ведь у нас всего-навсего – бандит.
Андрей опустил голову еще ниже.
– Знаешь что, Коренев, у тебя просто нет выбора. Ты или работаешь на нас и становишься героем для своей Родины, или подыхаешь в одиночной камере в своей тюряге, как дикий зверь. Давай, подумай над этим прямо сейчас и здесь. И запомни. Отсюда ты выйдешь или нашим сотрудником, или в наручниках и под конвоем. Думай.
– Когда ехать?
– Куда собрался?
– Не знаю. Куда пошлете.
– Вот так бы сразу. Видишь ли, Андрей, слишком в тебе большой потенциал преступника, чтобы мы позволили ходить так, бесконтрольно.
Андрей злобно и криво усмехнулся, но Горелов, к счастью, не увидел его усмешки.
– Вот что теперь, Коренев, иди в отдел кадров, получи документы: паспорт, удостоверение. Да, насчет паспорта, считай, тебе восстановили тот, право на который ты потерял, когда тебе было 19 лет. Получай его и живи честно всю оставшуюся жизнь. Получишь, в бухгалтерии тебе дадут пластиковую карту. И адрес не забудь взять в отделе кадров, хотя, там тебе уже прописку поставили. У тебя теперь хорошая однокомнатная квартира, там живет твоя жена с ребенком.
Андрей быстро, не поднимая головы, исподлобья взглянул на начальника и тут же снова опустил глаза.
– Она у тебя удивительная женщина, Андрей, будь достоин ее. Иди, возьми в гараже машину, считай ее своей, пока не определишься. Отдохнешь с недельку, и тебя вызовут. Иди.
– До свидания, – неуверенно сказал Андрей и поднялся.
– Вот именно – до свидания. А то разнылся мне тут.
Андрей подъехал к зданию прокуратуры Донецкого района и, выбрав место для парковки, достал из кармана телефон.
«Зачем», – думал он, набирая одну за другой, цифры.
Пальцы двигались вяло и неохотно, но нужно же было с чего-то начинать. Да и как бы иначе он нашел брата. Это было лучшее объяснение, другого просто он придумать не мог.
А пальцы все нажимали и нажимали на цифры. Наконец-то он справился с задачей и услышал гудки ожидания.
– Да, я слушаю, – проговорил знакомый голос, измененный мембраной. – Говорите.
– Это я.
– Кто вы? Да говорите же, – голос звучал уже нервно и нетерпеливо.
Что он мог еще сказать? Что три года назад, говоря вот так же по телефону, он пообещал убить его девятилетнюю дочь? Андрей молчал.