– Где же мне взять деньги? – задумался он – На что жить?
Он почёсывал упругую попу и помешивал варящиеся макароны, чтобы они не слиплись.
– Так. У меня нет денег, нет работы, нет еды… И как, блин, мне жить?! – возмутился он.
Из коридора послышался слабый звонок телефона. Звонок раздавался из сумочки.
Тод, никогда бы не подумал, что может так сильно обрадоваться телефонному звонку, но ведь это значило, что он не один. Что у него кто-то есть. А не просто куча номеров телефонов, по которым нужно звонить строго по делу и когда у тебя есть деньги на эти дела.
– Алло! Софа, ты не представляешь! Ты знаешь где я? Я со своим сейчас на яхте и кажется он мне сделает предложение! – кричал в трубку счастливый женский голос.
– Да?
– Софа! Я ждала этого целых полгода! Но как сама то думаешь, тут: лобстер, икра на бутербродах, чёрная и красная. Дорада на гриле, лосось, мидии в сливочном соусе и на десерт была груша, в горячем, красном вине! Софа, ну разве это не сигнал?! Когда бы он ещё устроил такое застолье если не по такому поводу?
– Да, я думаю, да – ответил он.
– А как у тебя дела? Но говори коротко, у меня мало времени, я звоню пока он отошёл в туалет.
– Всё хорошо.
– Когда он сделает мне предложение я тебе позвоню, подружка! Софа, я так счастлива! Я год работала над ним, как лошадь и наконец-то! – она запищала своим писклявым голосом так, что Тоду пришлось отодвинуть трубку телефона от уха – Я буду женой!
– А ты его любишь? – почему-то спросил он и сам не понял зачем задал этот вопрос.
– Софа, ты как с луны свалилась. Ну конечно, типа, да. Ну! Не будь глупой, подруга. Ой, ну мне пора, он идёт. Целую тебя, кисуля. Наберу попозже.
Тод, вытер ухо от телефона, будто эти лживые поцелуи действительно добрались физически до его ушей. И ему стала очень неприятна эта мысль.
– Так, я понял, подруга – продажна душонка, которой главное – её успех и безразлична Софа. А я один. В смысле ты – он тыкнул себя пальцем в грудь – Вот это тело. Да… Жизнь женщины мне казалась куда радужнее. А где же эти все картинки, как подружки ночуют друг у друга и по ночам, обсуждают парней, спять в одинаковых пижамах, до утра говорят друг с другом по телефону, делают друг другу маникюр, причёски, секретничают, обливают грязью парня, если он бросил её подругу, плачут друг у друга на плече, приходят погрустить за компанию в любое время дня и ночи. Где, блин, это всё? В фильмах, значит это работает, а в жизни нет? Какого чёрта тогда они собирают миллионы, на кассовых сборах, ежедневно, если в жизни всё не так?! Почему, где более семидесяти процентов населения составляют женщины, знают, что это враньё идут и отдают им свои деньги, держа на плаву этих гигантов киноиндустрии?! Какого чёрта, я стою сейчас и думаю об этом, обо всём и меня это почему-то заботит? И я, беспрерывно помешивая макароны, а они всё равно слиплись!
Он поставил тарелку макарон перед собой и вспомнил, что он их не солил.
– Кажется, я начинаю понимать, что такое женская депрессия. Почему этому феномену отвели отдельное слово.
Макароны были разваренными, слипшимися и не соленными. К тому же они были очень невкусными, сами по себе, но Тоду так хотелось есть, что он их ел и они ему казались вполне себе съедобными.
– Если я попробовал бы их, не питаясь двое суток, то это для меня был бы уже деликатес, видимо! – удивлял он сам себе.
На часах десять вечера. Он поел, на удивление самому себе, даже вымыл за собой тарелку и вилку, и лёг на кровать.
– А может я проснусь и будет всё как было, а? Я никогда ни во что не верил, но сейчас я готов поверить даже в Буду и царя подземных бегемотов и репликонов, каббалу и все такое, только пусть завтра я стану собой. Я соскучился по своим волосатым ногам, и женская грудь меня уже не восторгает, как раньше. Я раньше вот постоянно думал, как можно жить и не щупать её постоянно? Мне это казалось странным, ведь они такие прикольные, мягкие, тёплые. Но я прожил с этими двумя горбами на торсе, сутки, и я ни разу не щупал их. И не хочу. Кажется, я стал немного понимать женщин. Но я хочу быть собой. Я больше не буду говорить, как мне надоело бриться. И ругаться по утрам в туалете. Я хочу вернуть себе прежнюю жизнь, когда единственное, что тебя заботит вечером, это куда пойти, где симпатичнее девушки, а не думать о том, как бы не тронутым добраться до дома.
Это была очень трогательная речь Тода, под которую он с надеждой, на завтрашний день, уснул.
Утром его разбудил телефонный звонок. Он лениво нащупал телефон и не глядя ответил:
– Алло, Тод, слушает.
На другом конце провода стояла тишина. Он открыл глаза, лениво отодвинул телефон от уха, чтобы посмотреть на экран телефона, кто ему звонит, но горел чёрный экран телефона. Он был выключен.
Обратив внимание на маникюр, на своих ногтях, он понял, что сегодня его второй день, в теле женщины.
Он ходил из угла в угол и грыз кожу вокруг ногтей. Тод пытался вспомнить, что случилось накануне той ночи, но в памяти было пусто, как будто до этого у него не было никакой жизни. Где-то к середине дня он стал озадачивается уже собственными мыслями: «А был ли он когда-то мужчиной?» – ему стало казаться, что он сходит с ума, и чтобы окончательно не погрязнуть в дебрях собственных размышлений, он решил выйти и подышать свежим воздухом, тем более что, ему нужно было придумать, где раздобыть деньги.
– Кража… Нет. За кражу мне настучат по голове и могут даже переломать ноги. А я уже начал к ним привыкать. Тем более что, я не знаю, мои это ноги в женском обличиее, или не мои. Но если они не мои, то куда же делись мои? Так, стоп! – обрубил он себя – Если я снова буду возвращаться к этому, то сойду с ума или умру от голода. Нужно придумать, где найти деньги. А что, если…
– Девушка! – послышался за спиной мужской голос.
Тод, обернулся и увидел непримечательного мужчину, обычно таких они в школе с мальчишками обежали. На голову надевали рюкзак, били их книгами по голове, заставляли делать за себя домашнее задание и списывали у них контрольные работы. Под свою ответственность именно такие бедолаги брали книги в школьной библиотеке, которые, естественно, никто из друзей Тода, да и он сам, не возвращал. У таких, они забирали все деньги и отнимали еду на школьных обедах. Это идеальные мальчики для битья, которые никогда не дадут сдачи и не посмеют отказать тому, кто наглее, чем он. Хотя может быть силы в таких парнях не меньше, но страх, он не позволяет им противостоять. Он сгибает их уже тогда, когда к ним просто подходишь. И вот он, стоит уже перед тобой, согнувшись в поклоне, в три погибели и готов лизать подошву твоих ботинок, просто за то, чтобы ты его не ударил.
Так вот этот мужчина лет тридцати шести запросто бы мог быть обижаемым Тодом. Щупленькое телосложение, на плечах болтается пиджак, со старомодными заплатками из другой ткани на локтях, коротковатые брюки, грязно коричневого цвета. «А такие уже лет пятнадцать как никто не носит. С какого века этот динозавр?» – подумал Тод, и дальше продолжил оглядывать незнакомца взглядом. На его длинном, крючковатом носе болтались очки с толстыми линзами, на грубой, чёрной оправе, а из-за толщины линз, было неясно, какого цвета у незнакомца глаза. На его щеках были большие поры, словно мякиш «Темерязевского» хлеба. «На само деле это отголоски окне, которые явно мучали своего обладателя в подростковом возрасте. Плохой уход за своей кожей в ее сложный период и вот перед тобой человек-мякиш». – размышлял Тод про себя, оценивая незнакомца. Он обратил внимание на его лоб, который был очень высоким и уже начали проявляться следы облысения у висков. Он где-то слышал, что люди с высокими лбами, являются очень умными людьми и те, кто лысеют не с макушки, а со лба, являются людьми эрудированными.
«Но кто бы сомневался?! – ухмыльнулся про себя Тод – Я никогда не видел глупых ботаников, а он ведь копия ботаник. Конечно же, умный и эрудированный».
– Девушка… – прервал незнакомец размышления Тода. – Вы не подскажите, где я могу найти гостиницу? Дело в том, что на карте указана гостиница, а здесь жилой дом.
Мужчина развернул газету, которую держал в руке и ткнул пальцем на дом Тода.
– Видите. Указана гостиница. Но здесь нет гостиницы! – его голос возмущённо дрожал.
– Да. Действительно. – Тод, удивился не меньше.
Но мужчина показывал на его дом и на карте действительно вместо него дома была указана гостиница.
– Я даже не знаю, что сказать – ответил он. – у меня конференция, я срочно прилетел и не успел забронировать номер, а оказывается, здесь и гостиницы-то нет.
– А сами откуда?
– Я… – замешкал мужчина.
– Но ладно это не столь важно. Время то уже. Да и гостиницу вы нигде поблизости не найдёте, а если найдёте, то номера будут заняты. Лето, туристы, переполненные гостиницы. Об этом думать нужно было. – Тод похлопал по пиджачку мужчину в свойственной ему манере.
– Что же мне делать?
– Не знаю, что делать. Ну если конференция у вас завтра, то можете дойти до остановки и прилечь на скамейку, до утра проспите на ней, а утром доберётесь до места назначения.
– Я не могу на улице. Это небезопасно.
Тод, ухмыльнулся: «Конечно, небезопасно, я вот другого ответа от тебя и не ожидал» – подумал он, но просто пожал плечами.
– Нет, девушка, я правда не могу. Не потому, что я трус, как вы наверняка могли подумать. Просто у меня очень важные документы и я не могу с ними остаться на улице.
– Нефтяную вышку что ли продаёшь? – засмеялся Тод.
– Ну не вышку и не так близко к нефтяной отрасли, но не менее важно. – в эту минуту он указательным пальцем приспустил очки на кончик носа и подозрительно подмигнул.
– Что? – спросил невозмутимо Тод, не понимая подобного заигрывания с ним.
– У вас есть кто-нибудь кто бы мог мне дать ночлег?
– Я что похож на бюро бесплатных объявления?
– Нет, нет. Просто я нахожусь в безвыходном положении, и я ничего, и никого не знаю здесь. А вы единственная девушка с кем у меня случился хоть какой-то контакт.
Тод, приподнял подозрительно правую бровь и окинул незнакомца взглядом.
– Ты о каком контакте толкуешь, басурманин? Ты что думаешь меня закадрить так?
Мужчина начал тут же размахивать картой в руке и извиняясь объясняться.
– Давай так, я оставлю тебя у себя до утра. Оплата едой и деньгами. Сейчас мы идём в магазин, и я покупаю всё что нужно. А утром ты оставляешь мне несколько сотен. Идёт?
Мужчина удивлённо пододвинул очки с кончика носа на переносицу.
– Соглашайся. Выбора у тебя всё равно нет. Но смотри мне, если что, получишь по печени.
Ответа Тод не стал долго ждать и пошёл в сторону дома, но не успел пройти и один куст, вдоль бордюра, как его окликнул уже знакомый голос:
– Девушка. Девушка. Пошлите в магазин.
Тод, ухмыльнулся. Он знал, что с ботаниками нельзя торговаться, они понимают только приказы: уверенную речь, без доли сомнения и никаких дискуссий. За годы обучения в школе и институте он хорошо отточил мастерство приказывать слабовольным, на чём впоследствии приготовил себе внушительный старт для того, чтобы пробиться по карьерной лестнице.
В магазине создавалось впечатление, что Тод грёб в корзину всё, что попадалось ему под руку: три пачки молока, макароны, спагетти, вермишель, соус для барбекю, кетчуп, две буханки хлеба, арахисовая паста, сливовый джем, три пачки чая, банку кофе, три килограмма яблок, чипсы со вкусом лука, сыра и грибами, пачка сушёных кальмаров, две жевательные резинки, четыре палки колбасы, буженина, ветчина, сыр Пармезан и моцарелла, готовое тесто для пиццы, пачку сливочного масла, два десятка яиц, пачку сметаны, две упаковки печенья, пачку риса, пять штук огурцов, шесть штук помидоров, замороженные котлеты из индейки и говядины, две пачки сарделек.
За ним безмолвно следовал незнакомец, что являлся уже не так уже и незнакомцем, и лишь иногда подозрительно вздыхал. Громче его вздохи стали на кассе.
– Это всё? – спросил мужчина Тода, когда они подошли к кассе.
– А ты хочешь сказать это много? Ты что есть не будешь?
Мужчина, ничего не ответив достал из внутреннего кармана пиджака бумажник и расплатился золотой, кредитной карточкой.
Выйдя на улицу, Тод взял два пакета, а незнакомец понёс четыре оставшихся.
– Женщинам нельзя носить тяжёлое, давайте я возьму ваши пакеты?
Тод, с подозрением покосился на услужливого мужчину:
– Несахарная, донесу.
Всю дорогу до дома они молчали. Незнакомец по всей видимости не знал, как продолжить диалог со столь грубой незнакомкой. Но всё же прервал молчание, когда они зашли в квартиру:
– Меня зовут Николас. А вас?
– София.
– У вас очень уютно София. – улыбнулся Николас и стал искать куда бы ему поставить пакеты.
– Да бросай здесь! – махнул рукой Тод на место у двери.
– Продукты могут испортиться. Мама всегда говорила, что с продуктами так обращаться нельзя. У всего должно быть своё место в жизни и даже вот у этих сосисек – он достал пачку сосисек и улыбнулся, глядя на них.
– Ну, разбирай пакеты, а я поставлю чайник.
Пока Николас разбирал пакеты, Тод сидел за столом и выспрашивал у гостя, кто он и откуда. Ему не было это интересно, банальная жажда общения давала о себе знать.
– А я знаете, почему к вам подошёл? – сказал Никола – Вы стояли совсем одна, и я почему-то подумал, что именно вы сможете мне помочь и так ведь, и получилось.
Тод, улыбнулся и застучал костяшками рук по столу, но как только он выпрямил пальцы, ему тут же в глаза бросился маникюр и взгляд его погрустнел, чего не мог не заметить гость.
– Почему вы стали грустной, София?
– Ничего – буркнул Тод – Не самые благоприятные дни календаря переживаю.
Николас не стал углубляться вопросами в календарные дни, лишь молча сел, напротив и отпил чай, который Тод ему налил.
На самом деле он просто плеснул в чашку кипятка из чайника и положил в неё пакетик. Вот и весь чай. Вот и всё гостеприимство Тода.
Николасу стало как-то неудобно от нависшей паузы и он взял в руки свою карту, с которой искал гостиницу, и стал её изучать.
– Что?! – вскрикнул Тод.
– Что? – встревоженно смял карту Николас смотря на Тода, через свои толстые линзы очков.
– Тысяча девятьсот восемьдесят четвёртый год? – он выхватил карту и бросив её перед собой, носом уткнулся в дату выпуска карты.
– А что такое?
– Сейчас тысяча девятьсот восемьдесят четвёртый год? – повторил Тод.
– Да – в замешательстве ответил Николас.
В эту минуту Тод с грохотом ударил головой об стол и накрылся её руками.
Такая реакция смутила и обескуражила Николаса, который совершенно не понимал, что происходит с Софией.
– С вами всё хорошо? – он слегка теребил Тода за плечо.
– Всё прекрасно. – пробубнил Тод не поднимая головы.
– А что всё же случилось, София?
Тод, ни слова не говоря поднялся со стула и отправился в спальню, чтобы упасть на кровать в удручённом состоянии, которое только что его охватило.
– София. – окликнул Тода Николас.
– Что?
– А скажите, где я буду спать? – поинтересовался Николас, показывая из-за дверного косяка лишь свой длинный нос.
И тут, Тод вспомнил, что кровать у него одна. И перед ним встал выбор: пойти спать на маленький диван или лечь на полу.
Он попробовал устроиться на диване, но он был так мал, что ноги висели на подлокотнике, или он был вынужден спать, полусидя и уже в этом случае висело бы пол его туловища над подлокотником с другой стороны.
Он попробовал лечь на пол, но было жёстко и так неудобно, что помимо удручённого состояния он заработал бы себе ещё и проблемы с позвоночником.
– Ляжешь со мной. – буркнул Тод и пошёл в спальню. – Но, если ты до меня дотронешься…
– Знаю-знаю, Софа, вы ударите мне по печени.
– Все верно, Николас. Умный ты парень, недаром имеешь такой высокий лоб и лысеешь со лба.