Сегодня – возвращался Дэвид. Она взяла отгул до полудня, потому что должна была встретить его…
В Лондоне у нее не было машины. Потому что машина – это то, что привязывает тебя к миру и то, благодаря чему за тобой можно следить. У нее был велосипед, а если нужна была машина, она арендовала ее или брала по каршерингу. Так жили многие лондонцы.
Но сегодня она была за рулем «РейнджРовера». Машину оставил ей Дэвид, когда улетал в Давос на всемирный экономический форум…
* * *
Это было легко. Даже слишком легко. Мэтр Симон, у которого она училась актерскому искусству в Париже, гордился бы ей.
Нужный ей человек в Лондоне был женат – но это мало что значило. Гораздо больше значило то, что он был членом Совета директоров Гонконгско-Шанхайской банковской корпорации. Через него проходили многие миллиарды евро и долларов – но он сам не осознавал этого, потому что был слишком честен.
И несчастен.
Она это сразу поняла, как только начала следить за ним, и послушала всего лишь полчаса семейных разговоров за столом – для этого она использовала не оставляющее следов проникновения лазерное подслушивающее устройство. Его супруга просто использовала его – как, видимо, и все в его жизни. Такое бывает. Он женился, потому что должен был жениться, или потому что так захотели его родители. Он завел детей, потому что в семье должны быть дети. Наконец, он работал, потому что должен был работать и приносить пользу обществу. И это при том, что он происходил из древней родовитой семьи, имевшей родство со старой британской династией Плантагенетов – бывших королей…
Его супруга же была той еще хищницей – инстинкт подсказал ей на пару дней оставить его и переключиться на нее. Двух дней хватило, чтобы понять – она не занимается детьми, третирует няню, тратит деньги как бешеная и трахается со своим тренером по теннису. Набор просто отличный – ей даже стало жаль объект разработки. Нормальный мужик, не педик – просто типично британская аристократическая… тряпка. Но он все равно не заслужил такую дрянь в качестве второй половины, верно?
Вернувшись к слежке за основным объектом, она узнала еще кое-что. Граф (свой титул он скрывал, у нее была его визитка) каждые выходные участвовал как «волонтер на неполное время» в так называемом проекте Симон. Это был некоммерческий проект, связанный с помощью бездомным – волонтеры раздавали им собранные на благотворительных «пати» вещи, помогали устроиться в ночлежках, организовывали медицинское обслуживание. Волонтерские проекты – один из лучших способов подкатить к сильным мира сего, которые испытывают стыд от того что они слишком богаты и потому какое-то время работают волонтерами.
Она записалась волонтером и довольно быстро познакомилась с нужным человеком. Правда, это было еще не самое сложное – Дэвид оказался человеком мягким и слишком порядочным, как и многие англичане его круга. Она легко стала его другом, но чувствовала, что если попытается сама и с наскока перевести отношения в горизонтальную плоскость – то этим все только испортит. Но жизнь как часто и бывает – решила проблему за нее. Причем так, как она сама и не додумалась бы решить…
* * *
– Привет…
Бездомные, укрывавшиеся картоном и еще чем-то – зашевелились, кто-то пытался рассмотреть наклонившегося ним человека, пытаясь понять, друг он или враг.
– Какого черта, мистер?
Человек дружелюбно улыбнулся, хотя это не было заметно из-за темноты.
– Возможно, вам не стоит спать на улице. Смотрите, у меня есть машина. В приходе тепло и есть кровать.
– Какого черта. Мы спим, где хотим, проваливай.
– Возьмите хотя бы пару одеял.
– Давай одеяла, мистер. И проваливай.
Человек отошел к «Форду Транзит», вернулся с парой одеял в упаковке.
– Вот ваши одеяла. Может, вам нужно еще что-нибудь?
– Нет, проваливай…
Человек вернулся к машине. «Транзит» медленно тронулся.
– Ты снова снял перчатки? – сказала сидящая за рулем женщина.
…
– Надень.
– Я не могу помогать людям, боясь прикоснуться к ним.
– Если ты заразишься чесоткой, ты не поможешь ни себе ни им.
Человек покачал головой.
– Господи, ты прямо как Элизабет.
– Твою жену зовут не так.
– Это моя служанка. Моим родителям было плевать на меня, и она меня вырастила. Ты уверена, что тебя зовут не Элизабет?
– Уверена. Все на сегодня?
– Нет, заедем еще в пару мест.
– Хорошо…
Человек достал планшет, посмотрел на карту, потом сказал.
– Ты знаешь, что в городе тридцать с лишним тысяч бездомных, а мы строим новый аэропорт за пятьдесят миллиардов?
– Знаю. Скольких из них устраивает такая жизнь?
– Это потому что они не знают другой.
– Уверена, что знают.
Человек покачал головой.
– Как ты можешь быть такой циничной. Разве ты не хочешь помочь этим людям?
– Да, но только тем, кто сам хочет, чтобы ему помогли.
– Тогда почему ты занимаешься этим?
– Социальная ответственность, Дэвид. Корпоративные правила. Я должна участвовать в благотворительных акциях, не менее двадцати часов в месяц. Все остальное время я могу зарабатывать для фирмы миллионы, в то время как нищие могут и дальше оставаться нищими…
– Ты не такая жестокая, какой хочешь казаться. Элис, в душе ты добрая, просто в Сити это не востребовано, и ты ищешь место, где…
– Да, да. Здесь?
– Верно.
* * *
А здесь – были проблемы. Дэвид, человек, которому, наверное, следовало родиться лет на сто раньше – этого не понял, а она поняла сразу. Потому что жизнь научила ее чувствовать опасность кожей…
Грабители. Скорее всего, восточноевропейцы.
Один ублюдок шмонал вещи бездомных, второй стоял на стреме. Если есть несчастные, беззащитные – то всегда будут и те, кто готов будет этим воспользоваться. Бездомные в Лондоне были всегда – но с тех пор, как в ЕС приняли восточноевропейские страны, на улицах Лондона стали появляться те, кого раньше тут не было. Люди, которым жизнь при рождении не дала ничего, а в дальнейшем преподавала лишь уроки жестокости, но не уроки милосердия и сострадания. Восточная Европа, кровавые земли. Вряд ли те, кто принимал решение о расширении ЕС и открытии границ – представлял, с кем им предстоит иметь дело.
– Эй!
…
– Прекратите это!
Надо было бежать, но Дэвид не думал об этом. Он искренне считал, что если он окликнет их, то они испугаются и убегут. Или устыдятся. И он шагнул вперед.
Ублюдки, перекинувшись несколькими фразами на похожем на итальянском языке – пошли навстречу, как волки, увидевшие новую цель.
Румыны, скорее всего. Или румынские цыгане, что одно и то же.
– Дэвид… – сказала она.
– Беги за полицией, – бросил он, – а вы убирайтесь. Если не хотите…
– Иди-ка сюда, ублюдок…
Один из румын привычно схватил британского лоха, второй – пробежался по его карманам. В том, как они это делали, чувствовался немалый опыт и сноровка.
– Ого. Неплохая колода. Мужик, у тебя на карточках дневной лимит есть?
– А?
Она решила, что пора вмешаться. Несколько секунд ей потребовалось, чтобы осмотреться и оценить степень опасности. Ну и… не стоило вмешиваться с ходу… милому британскому джентльмену иногда тоже нужен урок, чтобы кое-что понять. Ей – жизнь преподавала куда более жестокие уроки.
– Отпустите его и проваливайте.
– Ого…
Ублюдок переключил внимание на нее. Он был выше ее, тяжелее и агрессивнее – и думал, что этого достаточно.
– А если не отпустим, что ты сделаешь?
Нож и разбитая бутылка… ну, что же…
Одним движением она закрутила сумочку так, чтобы полностью контролировать ее, и чтобы она защищала ее руку. Отправляясь волонтерствовать, она надела удобные, высокие, тяжелые ботинки «Доктор Мартенс» на шнуровке и это было для нее сейчас большим плюсом. Тем более что впереди и сзади у нее были подковы – по моде.
– Что ты сделаешь, сучка?
Да самое простое…
Когда Ангел учил ее, он все время повторял – «жизнь – это не спорт». Лучше знать всего несколько приемов самообороны, но довести их до автоматизма. На улице нет запрещенных приемов и каждое действие должно отличаться максимальной эффективностью. Потому приемы, запрещенные в спорте, и есть те приемы, которые нужно отработать до автоматизма и использовать. Наконец, нападать нужно всегда неожиданно и без предупреждения, обрушивая на противника максимум своей ярости. Или не нападать вовсе.
Скользящим шагом – она сократила расстояние и провела самый простой прием – ударила противника в пах. Почему-то этого мало кто ждет, даже отправившиеся на дело бандиты. Может, дело в том, что многие занимались спортом, а там этот прием запрещен. Но это один из приемов «два в одном» – первый удар, и он же последний.
Прилетело хорошо. Бандит выронил нож, упал и, зажав пах руками, даже не заскулил… а запищал, как придавленная дверью мышь.
Второй.
Она разорвала расстояние – не делай того, чего от тебя ожидает противник.
В Великобритании – сложная ситуация с правом на самооборону – практически ничего нельзя. За выкидной нож – можно попасть в тюрьму. Оружием могут признать любую вещь, которая использовалась для самообороны – как-то раз осудили старушку, которая использовала скалку, чтобы прогнать пакистанца-грабителя… посчитали, что это расизм и шовинизм – когда старушка гонит скалкой молодого цветного ублюдка, забравшегося в ее дом. Но кое-что всё-таки было можно…
У нее всегда при себе были два металлических шара. Тяжелых, она использовала их для тренировок пальцев и кисти… очень удобно, разрабатывает суставы, а старение человека как раз с суставов и начинается. Сейчас в ее руке был один из таких шаров, и, не давая бандиту сократить расстояние – она бросила шар ему в голову, потом стремительно сблизилась и провела тот же самый удар в пах. Когда бандит упал, выронив битую бутылку – она добавила ему ногой по голове… нормально так получилось, с хрустом…
– Бежим!
Она схватила Дэвида за руку и потащила ее к машине. Дэвид, по крайней мере, не тормозил ее – в то время как эти двое еще долго не смогут встать. Одному, скорее всего, нужна будет помощь хирурга, второму – как бы не священника. При хорошем пинке в пах можно умереть от болевого шока…
Фургон был на месте, к счастью его не угнали. Кэба в таком месте, да еще и ночью – днем с огнем не найдешь.
– Залезай…
– Господи, Элис…
– Залезай, говорю…
Кое-как запихав своего настоящего британского джентльмена в фургон – Морена дала по газам…
* * *
Дэвид пришел в себя через несколько минут… до этого он то молчал, то вдруг начинал бормотать что-то невнятное… Морена даже начала беспокоиться за его психику. Результат типичного европейского воспитания, когда детей еще в саду учат, если тебя бьют, то прими позу эмбриона. Но ей-то что делать.
– Так… стой. Останови, хорошо…
Она пожала плечами, показала поворотник.
– Я чуть подальше проеду. Тут останавливаться нельзя.
Дэвид достал платок и начал вытирать лоб.
* * *
Место на стоянке нашлось – напротив был супермаркет ТЕСКО. Не лучшее место, написано – «Только для клиентов» – но пока сойдет.
– Тебя куда подбросить?
– Подожди…
Дэвид смотрел на нее в темноте машины – она чувствовала этот взгляд. Она всегда чувствовала, когда кто-то смотрит на нее.
– Боже мой. Ты их…
– Не беспокойся за них. Одному придется в хоре теперь петь, но такое случается. Ненавижу ножи…
– Что это было? Я никогда такого не видел.
– Кик-боксинг. И крав-мага.
– Ты занимаешься крав-магой?
– Да, я же израильтянка.
– Израильтянка?!! – Дэвид уже не знал, чему удивляться.
– Тебе это не нравится?
– Нет, нет… – поспешно сказал Дэвид – просто… Я думал, ты аргентинка.
– По отцу. По матери я израильтянка.
Израильский паспорт у нее был – с тех времен. Она проверяла – не аннулирован, все в порядке.
– Их же… было двое.
– Ну и что?
…
– Так тебя подвезти?
Ну же… давай.
– Постой…
– Что такое?
– Я… я должен как то отблагодарить вас…
– Тебя. В Израиле нет обращения на «вы».
– Хорошо… тебя.
Они помолчали
– Ты испугался?
– Немного… если честно.
Она улыбнулась.
– Неправда. Ты смелый.
Дэвид нервно усмехнулся.
– Да уж. Я в полной мере проявил свою смелость.
– Я серьезно. Когда ты увидел их, ты защитил меня. Встал между мной и ими. – Морена помолчала и солгала: – Для меня никто еще такого не делал…
* * *
«РейнджРовер Велюр» – идеальное транспортное средство, или, по крайней мере, близкое к таковому – она оставила на платной стоянке близ аэропорта Лондон-Сити – аэропорта, расположенного в центре Лондона и примечательного тем, что с него, например, летают члены Королевской семьи, если им надо куда-то лететь. С него же летают многочисленные бизнес-джеты, и «рейс № 1»: Лондон-Нью-Йорк, Раньше этот рейс выполнял Конкорд, теперь – специально переделанный Аэробус-319, изготовленный в нескольких экземплярах только для этого маршрута. Всего тридцать посадочных мест вместо ста пятидесяти и увеличенная дальность полета.
Дэвид летел чартером, вместе с топами нескольких других банков и крупными финансовыми воротилами этого города… раньше они все летели бы частными самолетами, но сейчас на дворе не 2000 год, и экономят все, даже топы. Улыбка таможеннику и израильский паспорт – израильтян никак не могли подозревать в терроризме – помогли ей пройти в посадочную зону, и когда Дэвид, уставший, чуть смурной, в своем безупречном костюме от Эндерсон энд Шепард8 появился в дверях терминала – она уже бежала к нему.
– Дэвид…
– Господи, Элис…
Он выпустил из рук пакет… кажется, там были швейцарские сладости… шоколад, чтобы противостоять нападению.
– Элис… люди же…
– Плевать.
Она поцеловала его и с вызывающим видом повернулась к группе джентльменов, которые в совокупности владели и управляли имуществом более чем на полтриллиона британских фунтов.
Первым оправился от изумления Гэри МакКлюр, управляющий директор Королевского банка Шотландии.
– Надо же… – с кислой миной заявил он – оказывается, на свете еще существует любовь. Я перестал в это верить после развода. Только не помню, после какого по счету…
* * *
– Элис – решительно заявил Дэвид, когда они вырулили со стоянки (она была за рулем) – пока мой развод не завершен, мы не должны быть столь… публичны.
– О, да. Типично британская мораль.
– Дело не в этом. Я бы не хотел травмировать Сашу. Ей и так непросто… из-за всего этого.
Сашей – звали дочь Дэвида. Ей было тринадцать.
– Хочешь, я скажу, что на самом деле ее травмирует?
…
– Неправда.
– Элис…
…
– Эта твоя израильская прямота. Так нельзя.
– Можно. Я поговорила с Сашей.
– Господи!
– Не веди себя так, как будто небо падает тебе на голову. Мы теперь подруги в социальных сетях. Она сказала, что рада за тебя, что ты теперь не один. И написала, чтобы я хорошо заботилась о тебе. Иначе она меня убьет.
– Поверить не могу… – пробормотал граф
* * *
Еще только начиная отношения, они договорились не съезжаться, по крайней мере, до тех пор, пока они оба не будут к этому на сто процентов готовы. Дэвид, наверное, никогда не будет до конца готов… пока не будет готова она – а ей по многим причинам было удобно жить отдельно и в своей квартире. Так что…
Но как любовник он ее более чем устраивал. Настоящий британский джентльмен, трогательно влюбленный в нее. Он ничего не хотел знать лишнего, все время пытался заботиться о ней, опекать. Он никогда не напивался вдрызг, ни разу не поднял на нее руку, они даже не поскандалили по-настоящему ни разу. Когда выдавалось свободное время, они садились в скоростной поезд или на самолет и летели куда-нибудь на континент, на уик-энд. Чаще всего в Париж, хотя за то время, пока длились их отношения – они побывали почти во всех столицах Европы. Просто гуляли по городу, как туристы, осматривали достопримечательности, музеи. Ей же – на континенте было легче связаться со своими кураторами из французских спецслужб и передать добытые ею материалы. В Лондоне – он мягко и ненавязчиво учил ее, как вести себя в обществе, куда ходить, где и во что одеваться, кому жертвовать…