Глеб долго вертел головой, но никак не мог догадаться, куда он попал, и как он здесь вообще очутился? Никакого намёка на лесную поляну с недавно скошенным и убранным сеном, поблизости не было видно. Избушка тоже куда-то бесследно исчезла. Да и обсаженную вековыми деревьями тропку он тоже не смог обнаружить.
Вокруг него виднелась лишь непролазная чаща тайги, совершенно нетронутой современным прогрессом. Упавшие стволы старых деревьев вытянулись во всех направлениях и покрывали землю в один, а кое-где и в два толстых слоя.
Больше всего это напоминало большой бурелом в старых очень запущенных дебрях. Глеб не мог себе даже представить, что в их хорошо обжитой Трёхреченской области ещё встречаются такие непролазные заросли.
Парень весьма обстоятельно осмотрел странное место, где оказался неведомым образом. Всё изучил и был поражён ещё больше, чем раньше. К его удивлению здесь не нашлось каких-либо следов кроме тех, что оставил он сам.
Глеб увидел во мху глубокую вмятину от своего измождённого тела. С трудом рассмотрел капли ржавого цвета на чахлой траве. Заметив тёмные пятна, он осторожно притронулся к своей голове, гудящей, как колокол, и выяснил, кое-что интересное.
Оказалось, что посреди высокого лба находится огромная продолговатая шишка, расположившаяся чуть выше бровей. Затем, он нащупал на коже глубокую ссадину с засохшей корочкой крови. Лишь после этого, он неожиданно вспомнил о том, как ударился о край узкого лаза и лишился сознания.
– «Видно, пока я был в полной отключке, меня подняли с земли и принесли в эти дикие дебри. Возникает вопрос, кто приложил к этому руки, и как они умудрились провернуть сию операцию?
Богиня по имени – На’га, вряд ли бы стала со мною так долго возиться. Она сделала, что пожелала и прости брат, прощай. Кстати, а что именно она хотела от встречи со мной? Пошептала, зачем-то на меня поплевала…»
Глеб вспомнил про её вязкие, зловонные слюни и почувствовал такой сильный прилив дурноты, что едва смог удержаться от рвоты. Хорошо, что он не ел уже очень давно. Желудок гремел, как пустой барабан и ни единая крошка не попросилась наружу.
Чтобы хоть как-то отвлечься от столь неприятных деталей, парень продолжал свои рассуждения: – «Один древний вогул не смог бы меня сюда дотащить. Уж очень он старый и слабый для этого. А если рядом с избушкой был ещё кто-нибудь? С другой стороны, если кто-то и был, то где их следы? Кругом непролазная чаща.
Или всё-таки обо мне позаботилась непостижимая На’га,? Тогда каким образом она меня сюда принесла? По воздуху, что ли? Но никаких крыльев я у неё не заметил».
Подняв голову к небу, парень увидел лишь плотный полог развесистых крон, в котором не оказалось ни малейших просветов. Сквозь густую листву только слабо проглядывал сияющий диск родного светила.
Судя по ощущениям Глеба, было уже позднее утро. Он автоматически посмотрел на свои простые часы с обычным заводным механизмом. Отметил, что самая тонкая стрелка движется исключительно ровно, и понял, они работают совершенно нормально.
Было без четверти десять: – «Значит, солнце сейчас стоит на юго-востоке». – сказал себе Глеб. Сопоставив циферблат с положеньем светила на небе, он уверенно определил направленье на юг. Ему помог навык туриста.
На всякий случай, парень посмотрел на деревья, стоявшие рядом. Вопреки расхожему мнению, густой мох рос не только с северной части стволов. Он покрывал комли деревьев все целиком, на высоту выше метра.
– «Значит, придётся ориентироваться только по солнцу». – принял решение Глеб.
Разобравшись с географическими сторонами планеты, он вернулся мыслями к о таинственной На’ге. Поразмышлял о древней богине и сделал весьма неутешительный вывод. Догадаться, что ей было нужно от столь странной встречи со смертным, он вряд ли когда-то сумеет.
У высших и потусторонних существ существуют свои заморочки, которые людям, чаще всего, непонятны. Хоть богиня сказала, что он сможет общаться с умершими, но, что это значит, ему пока невдомёк. То ли, он сможет их вызывать, как некроманты из фэнтези-книжек? То ли, видеть тех духов, что застряли в нашей реальности и говорить с приведениями?
Поэтому, не стоит ломать голову над этой проблемой. Лучше подумать о том, куда ему теперь направляться? Самым простым вариантом, ему показалась возможность вернуться к вогулу и поговорить обо всём с Латимиром Серковичем. Пусть скажет всё, что сам знает по данному поводу. Чай, они теперь не чужие друг другу. Оба общались с богиней.
Сосредоточившись, Глеб припомнил расположенье деревни: – «Когда мы въехали в это сельцо, то заходящее солнце было прямо перед мордой кобылы. Выходит, что улица там проложена точно с востока на запад. Дом старика стоял справа от узкой дороги. Значит, на северной стороне от просёлка.
Выйдя ночью из дома, мы направились не через ворота, на улицу, а в обратную сторону, прямо в огород старика. То есть, опять же на север. Там возле бани ещё стояла огромная ель со сломанной веткой, растущей недалеко от макушки. Какой я молодец!» – мысленно сказал он себе: – «Хоть и небольшой ориентир, а всё-таки вспомнился».
Он тут же одёрнул себя: – «К сожалению, столь заметное дерево только с вертолёта рассмотреть и получиться. Да и то, если знать, где искать».
Парень чуть помолчал и продолжил свои рассуждения: – «Выходит, всё время мы с дедом топали прямо на север. Шли скорым прогулочным шагом, минут тридцать пять или сорок. Дорожка была чистой и гладкой. Ничто не мешало движению. То есть, мы удались, самое многое, на три тысячи метров.
Будем рассчитывать, что меня недалеко отнесли от избушки. Максимум на одну-две версты. Вон здесь, какая непролазная глушь. Всего, получается, около пяти километров. Причём, в любой ситуации, мне нужно двигаться точно на юг!
Даже если я проскочу мимо глухой, малозаметной деревни, всё равно в той стороне живёт больше людей, чем на севере. В конце концов, наткнусь на какое-либо жилье».
Глеб принял решение и бодро повернулся лицом в выбранном самим направлении. Солнце оказалось перед левым плечом: – «Нужно не забывать делать поправку на движенье светила». – строго сказал себе Глеб: – «А то буду бродить тут кругами, как ежик в тумане. Так недолго и копыта с голодухи откинуть». – он протяжно вздохнул и двинулся в путь.
Идти по чащобе, нетронутой рукой человека, оказалось совсем не так просто, как показалось вначале. А если точнее сказать, то начался изнурительный бег с чрезвычайно большими препятствиями.
Старый, девственный лес местами превращался в совершенно непролазные дебри. Приходилось постоянно что-нибудь перешагивать, перепрыгивать, а то и перелезать через поверженных лесных великанов. Мало того, их стволы были покрыты влажной коростою мха и ковром разноцветных грибов.
Иногда путь преграждал толстый поваленный комель, углом нависавший над влажною почвой. В таких случаях получалось, что значительно проще поднырнуть под него и двигаться на четвереньках, словно животное, а то и ползком, как змея.
Ноги вязли в глубокой таёжной подстилке и сгнивших кучах валежника. Иногда встречался совершенно непроходимый завал с торчащими в разные стороны острыми сучьями. Тогда приходилось делать весьма значительный крюк.
Ни каких-либо зверей, ни птиц вокруг не было видно. Только одни комары, да ползучие насекомые различных размеров. Насколько знал парень, встречались среди них и кусачие ядовитые твари. Умереть не умрёшь, но почувствуешь себя до отвращения плохо.
Постепенно парень вошёл в рваный ритм движенья по девственной пуще, и ему стало чуточку легче. Он всегда считал себя неплохим ходоком, но быстро продираться по этой тайге не смог бы даже спутник Арсеньева – нанаец Дерсу Узала. Как Глеб ни старался, а шёл очень медленно.
– «Нужно чуть-чуть поднажать». – твердил он себе: – «Вдруг, старик ещё не уехал в Трёхреченск, и я успею отправиться с ним? Иначе, застряну здесь ещё на несколько дней». – размышлял парень по ходу движения.
И тут же обдумывал другой вариант возвращенья: – «Надеюсь, вогул не закроет дверь на замок, а Тагай разрешит мне войти в пустой дом старика? Глядишь, мне удастся найти у него кое-что из еды?» – он опять поднажал, но скорость ходьбы почему-то больше не стала.
Отметив сей удивительный факт, он перестал рвать из себя последние жилы, а пришёл к более благоразумному выводу: – «Не хватало мне ещё ногу себе подвернуть в таком буреломе, сломать кость или порвать какую-то мышцу.
Тогда придётся искать себе сук в виде рогульки, и тащиться с ним, как инвалид с костылем. Так я потеряю куда больше времени. Поэтому, главное мне сейчас добраться до нужного места.
А если старик вдруг куда-то умчался, то попрошусь ночевать к тем, кто обитает поблизости. Потом как-нибудь доберусь до Трёхреченска. Выезжают же они иногда из деревни?» – на этом он и сосредоточил основное внимание.
Теперь, беглец не только выдерживал направленье маршрута. Он стал следить за координацией и точностью движения ног при преодолении различных препятствий. Особенно, когда перебирался с одного ствола, поросшего мхом, на другой. Тут любая ошибка могла очень дорого стоить.
Только через два с половиной часа, дебри нетронутые рукой человека, начали понемногу светлеть. Вокруг появились деревья потоньше. Валежника и дремучих завалов попадалось поменьше. Идти было уже не так тяжело. Если бы парня не мучила усталость и жажда, то всё, вообще, оказалось отлично.
– «Пора бы уже и показаться селенью». – неожиданно подумал беглец и тут же с испугом спросил сам себя: – «Или я уже проскочил мимо маленькой вогульской деревни?»
Он остановился. Взглянул на часы. Сверился с направленьем движения и, убедившись, что идёт точно на юг, облёгчённо вздохнул. Осмотрелся по сторонам и вздрогнул от неожиданности.
Слева, в метрах пяти от себя, он увидел огромного матёрого волка. Он тихо сидел на сером пушистом хвосте. Был совершенно спокоен и неподвижен, как статуя. Он просто смотрел на незваного гостя глазами ярко-жёлтого цвета.
Парень похолодел от необоримого ужаса и замер на месте, как вкопанный. Что теперь делать, он не имел представления. Бежать бесполезно. Здоровый зверь догонит его через десять секунд, а загрызёт гораздо быстрее. Клыками по горлу и всё, братец, привет. Можешь разговаривать с мёртвыми сколько захочется.
Забраться на толстую ель он вряд ли успеет. Слишком близко находится хищник и, словно назло, рядом нет достаточно толстого дерева с удобными ветками. Остаётся схватить с земли острый сук и действовать им, будто штыком. Может быть, так удастся отбиться?
Стараясь не упускать зверя из вида, парень стал осторожно оглядывать землю в поисках палки нужных размеров. Как нарочно, ничего подходящего возле себя он не заметил. Только тонкие корявые прутики.
Вдруг, за спиной матёрого волка, сухо щёлкнула упавшая с дерева веточка. Никуда не спеша, зверь повернул крупную лобастую голову и чутко прислушался, не повторится ли подозрительный звук? Ничего не заметил и сел в ту же позу, в которой он был полминуты назад.
Пока, зверь поворачивал голову туда и обратно, Глеб успел разглядеть знакомый широкий ошейник, охвативший могучую массивную шею: – Тагай! – с облегчением выдохнул парень: – Ты как здесь оказался? Неужели поджидаешь меня?
На морде огромного пса не обозначилось даже намёка на какие-то чувства. Не отразилось на ней ни радости встречи, ни удивления от узнавания, не было вообще ничего. Виднелось лишь одно равнодушие, словно он выполнял чей-то очень неинтересный приказ.
Тагай легко встал на лапы. Повернулся к человеку хвостом и потрусил на юго-восток. Парень молча рванулся за ним: – «Значит, я немного отклонился направо». – с облегченьем подумал беглец: – «А если бы не встретил собаку, то, скорее всего, прошёл мимо маленькой вогульской деревни».
Ловко лавируя среди тонких деревьев, пёс быстро продвигался вперёд. Глеб благоразумно держался метрах в трёх позади. Не стоит набиваться в друзья такому серьёзному зверю. Захочет, так сам подойдёт.
К своему удивлению, парень не мог разглядеть следов толстых лап, оставляемых питомцем вогула. Трава за Тагаем продолжала стоять, как стояла, а старые листья не сминались под его большим весом. Получалось, что он и не шёл, а летел, как по воздуху.
Меж тем, время приближалось к часу пополудни. Глеб встал ещё до рассвета. Прогулялся по холодку на три километра. Побеседовал с древней богиней и, на прощание, врезался лбом в бревенчатый пол.
Потом пробирался по девственным дебрям. Естественно, он сильно устал. Поэтому, парень не стал думать о таких мелочах. Выбросил из своей головы странную мысль и отправился дальше.
Так они шли ещё минут десять-пятнадцать, но деревни почему-то всё не было видно. Глеб уже стал беспокоиться: – «Куда же ведет меня пёс?» – размышлял он про себя: – «Может быть, мне не следовало идти за Тагаем, а стоило двигаться так же, как раньше, то есть, точно на юг?»
Не придя ни к какому решению, он с тревогой глянул вперёд и увидел высокую продолговатую кучу, лежавшую у него на пути. Пригляделся к непонятному образованию и с удивлением понял, что оно состоит из простых кирпичей, густо заросших травой и подлеском.
Оценив величину странной груды и её сильно оплывшие контуры, парень с огромным трудом опознал в ней обычную русскую печь. Только она оказалась разрушена непогодой и временем.
Не останавливаясь возле развалин, невозмутимый Тагай потрусил себе дальше, на юго-восток. Глеб удивлённо покачал головой и поспешно последовал за своим провожатым.
Пройдя метров двадцать пять-тридцать, он наткнулся на вторую горку обломков. Следом за ней, на третью, четвертую, пятую… Всего Глеб насчитал ровно десять удивительных холмиков.
– «Выходит, раньше селенье было значительно больше». – сказал себе парень, поспешая за псом: – «Прошло какое-то время. Многие люди уехали в город. Те, кто остался, передвинулись поближе друг к другу. Так и возникла та деревенька, которую я видел вчера поздно вечером».
Вдруг Тагай резко свернул в левую сторону. Парень с недоумением посмотрел на собаку и сквозь плотный подлесок заметил нечто совсем неожиданное. Это была огромная ель, возвышавшаяся на несколько метров над кронами старого леса.
Увиденная картина так потрясла воображение Глеба, что он замер на месте, как поражённый ударом с небес. Ведь он очень отчётливо помнил старое дерево со сломанной веткой, расположенной недалеко от вершины.
Теряясь в догадках, парень в испуге оглядывался по сторонам. Сотни вопросов метались в его голове, но не было на них никакого ответа. Тогда он взял себя в руки и стал рассуждать максимально логично:
– «Судя по ближайшим деревьям, огромная ель растёт здесь не меньше, чем семьдесят лет, а то и побольше. Вчера, поздно вечером, я видел возле неё баню пожилого вогула, его прочный дом и сарай. Всё это находилось в небольшой деревеньке дворов в десять-пятнадцать. Мало того, сегодня, перед рассветом, я прошёл мимо данного дерева.
С тех пор, прошло девять или десять часов. Так куда девалось сельцо за столь короткое время? Откуда взялись здесь развалины русских печей и довольно высокий подлесок?
Или мне только кажется, что с того самого времени, когда я видел селенье, прошла всего одна короткая ночь?» – одёрнул парень себя: – «Неужели я наглотался плевков таинственной На’ги. Впал в забытьё и проспал двадцать лет, словно сказочный Рип Ван Винкль? Но даже за столь долгое время, лес на месте деревни не мог зарасти до такой сильной степени. Или я проспал значительно больше?»
Насколько Глеб помнил сюжет небольшого рассказа, Рип Ван Винкль пошёл на охоту на соседнюю гору. Встретил там людей в старинных камзолах и те угостили его стаканчиком виски.
Колониста слегка развезло, и он прилёг отдохнуть в тени под ближайшим кустом. Проснулся он постаревшим на двадцать человеческих лет и обнаружил, что за столь продолжительный срок, лишился всего, что когда-то имел.