Понял, что это перечень каких-то лечебных веществ и постарался их записать. Нужно сказать, что вы все названия произнесли удивительно правильно, чем сильно заинтересовали меня.
Выйдя отсюда, я включил больничный компьютер и полез в интернет. Пошарил по медицинским спецсайтам. Заглянул в их архивы и нашёл одну ссылку на очень большую статью. Её издали ещё во времёна Первой мировой войны. В ней говориться о том самом средстве, о котором вы нам сообщили.
Какой-то немецкий хирург написал в научном журнале о том, как он оказался на Западном фронте. Там он очень скоро узнал чрезвычайно интересные вещи. Оказывается, что в самых крайних и экстренных случаях, старые фельдшеры использовали весьма специфичный состав.
В основном, его применяли при крупных проникающих ранах, и очень больших кровопотерях. Чуть ниже, хирург сообщал, что результаты такого лечения вполне обнадёживающие. Ниже он приводил довольно неплохую статистику. По его словам, после чрезвычайно тяжёлых увечий, выживало более пятидесяти процентов солдат.
На мой взгляд, вам терять уже было нечего, я, сам не знаю, зачем, решил всё же рискнуть. Словно что-то щёлкнуло в моей голове и заставило меня так поступить. Короче говоря, я нашёл в нашей аптеке все нужные ингредиенты. Быстро составил то старинное зелье, и ввёл его в вашу вену.
И вот вы снова здесь, вместе с нами! – врач радостно хохотнул. Оживлённо потёр большие ладони одну о другую и громко закончил: – А я-то, было, подумал, что мы вас совсем потеряли, как любят говорить эскулапы в плохом американском кино.
Чувствуя невероятную слабость, Глеб криво улыбнулся в ответ. Напряг сильно пересохшее горло и едва слышно сказал: – Большое спасибо, вам доктор!
Хирург вдруг посерьёзнел и произнёс совсем другим, более деловым и ответственным тоном: – Ну, а теперь расскажите нам о себе. Вы тоже врач?
Больной отрицательно покачал головой. Не мог же он сказать человеку, что ему привиделся удивительный сон. Там, в большом подземелье сидел какой-то монах. Он написал на пергаменте несколько фраз на латыни и велел их громко и чётко прочесть.
– Тогда, скажите на милость, мой друг, – продолжал выпытывать доктор: – откуда вы знали об этом, всеми забытом, составе?
– Мой прадед служил полковым лекарем в Первую мировую войну. – начал Глеб сочинять на ходу. Благо, что следить за своим хриплым голосом и выражением лица ему не было особой нужды. Сильное недомогание больного маскировало вранье лучше профессиональных актёрских приёмов.
– Он погиб в сентябре восемнадцатого. – продолжил монотонно рассказывать парень: – Не очень давно мне попались его дневники, которые каким-то неведомым чудом сохранились в нашей семье.
Там был короткий текст на латыни, записанный английскими буквами. Рядом имелась краткая сноска. Мол, применять только в самых крайних и экстренных случаях, при опасных ранениях и обильных кровотечениях.
Глеб остановился на пару секунд и закончил с ощутимым трудом: – Видно, я впал в горячечный бред. Что-то замкнуло в сознании и я почему-то припомнил тот кусок дневника. – парень устало умолк.
Услышав подтверждение той информации, что он почерпнул в интернете, врач удовлетворённо кивнул. Заметил, что пациент совсем обессилел и закончил допрос своим резюме:
– Чего не случается при сильном волнении. Иногда вспоминаются давно забытые вещи. Из них делаются совершенно парадоксальные выводы. Работа нашего мозга – вещь науке до конца непонятная. Иной раз он такое нам выдаёт, что специально придумать нельзя.
Эскулап ещё раз широко улыбнулся и тихо добавил: – Теперь вы отдыхайте, а я пойду писать статью в московский медицинский журнал. Нужно напомнить науке от всеми забытом лечебном составе. – он развернулся и бодрой походкой вышел из тесной палаты. Медсестра ободряюще кивнула больному и неслышно скользнула за ним.
Совершенно измученный разговором о снадобье, парень закрыл глаза и начал проваливаться в глубокий освежающий сон. Сквозь необоримую дрему он услышал громкие голоса в коридоре.
Какое-то время, грубый бас спорил с мягким тенором молодого врача. В конце концов, эскулап не устоял под мощным напором пришельца. Был вынужден сдаться и уступил ему со словами: – Если Вы сильно настаиваете, то проходите. Но не более пяти минут спокойной беседы! И наденьте, пожалуйста, белый халат!
Дверь широко распахнулась. В помещенье ворвался полицейский довольно высокого роста. В правой руке он держал потёртую папку из коричневой кожи. За ним семенила сестра, которая пыталась накинуть халат на плечи мужчины.
Капитан с неудовольствием остановился. Девушка смогла его всё же догнать и выполнить приказ главного медика учреждения. Она закончила ритуал, обязательный для всех российских больниц. Повернулась и, вздёрнув носик, быстрым шагом, унеслась за порог.
Офицер твёрдым шагом подошёл к казённой железной кровати. На секунду замер на месте и внимательно посмотрел на больного. Оторвал глаза от бледного лица пациента. Повертел головой в форменной кепке и пошарил взглядом вокруг.
Увидел у стены старый стул, покрытый белой, облупившейся краской. Взял за спинку левой рукой. Перенёс поближе к лежащему парню и установил его рядом с убогой постелью.
Окончательно проснувшийся Глеб безучастно следил за чёткими действиями представителя правопорядка. Он сразу понял, что этот служитель закона часто бывал в подобных местах, и чувствовал себя здесь совершенно раскованно.
Мужчина по-хозяйски устроился на жёстком сидении. Положил на колени большой органайзер, скорее всего, сохранившийся с советских времён. Раскрыл толстую папку, и лишь после всех этих действий, быстро представился: – Капитан Иван Васильёвич Стешин.
Полицейский достал чистый лист писчей бумаги, дешёвую ручку и задал целую кучу обычных вопросов: – Ваша фамилия, имя и отчество? Где работаете, где проживаете?
Ничуть не таясь, Глеб сообщил все личные данные.
– Зачем прибыли к нам?
До этого момента больной существовал, как бы отдельно от всех своих прожитых лет. Его профессия, биография и прочие мелочи остались где-то там, далеко позади. Они, словно никогда не относились к нему.
Вернее сказать, они, конечно, имелись, но, как что-то не очень реальное. А то и вовсе совершенно чужое. Нечто, вроде когда-то прочитанной книги, или давно виденных фильмов. Ну, а в данное время он находился непосредственно здесь, в палате старой заштатной больницы. Сейчас только в том и заключалась вся его настоящая сущность.
Мгновенно вспомнив всё это, парень невольно подумал: – «Наверно именно так, ощущают себя те многие люди, кто побывал на грани жизни и смерти. Та – прошлая жизнь была ДО, а сейчас началась совершенно другая, которая называется – ПОСЛЕ.
Теперь ему постоянно придётся бросать насторожённые взгляды назад. Не то, можно быстро забыть, кем ты был, где и когда. Выходит, что нужно существовать, сообразуясь с новым, совершенно неожиданным опытом».
Несмотря на все новые знания, Глеб помнил всё очень отчётливо. Особенно, те события, что случились с ним ровно трое суток назад.
Глава 3. Командировка
Большинству людей кажется, что работа у архитекторов интересная, необычная и весьма уважаемая. Возможно, так то же бывает, но лишь при определённом стечении всех обстоятельствах. А если выражаться точнее, то только в том единственном случае, когда вы входите в небольшую когорту выдающихся гениев нашей эпохи.
Или, к примеру, вы числитесь среди самых модных зодчих вашей страны. На худой конец, вы являетесь «суперстроителем» какого-то крупного и очень богатого города. Ведь местные знаменитости тоже у всех на слуху и владеют собственными проектными фирмами.
Благодаря чему, они получают за свой труд более или менее приличное вознаграждение. Это позволяет им чувствовать себя зажиточными членами российского общества и поддерживать довольно высокий уровень собственной жизни.
Все прочие люди, владеющие архитектурным дипломом, являются наёмными служащими и обретаются совсем в ином мире. По крайней мере, они живут на другом этаже. Причём, не в прекрасном пентхаусе, под чистым безоблачным небом, а значительно ниже, поближе к грязным подвалам.
В лучшем случае, каждый из подобных работников, служит сразу двум господам. Первым и самым главным для них является вельможный заказчик, который обычно сам толком не знает, чего именно ему сильно хочется?
Вернее сказать, он твёрдо знает только две вещи. Во-первых, это количество денег, которые может потратить на свою нелепую прихоть. Во-вторых, что он во всём разбирается значительно лучше, чем все окружающие.
Так что, для общения с ними требуется уйма драгоценного времени, а так же душевных и физических сил. Все они уходят на то, чтобы подвигнуть ещё одного богача к пониманию его личных желаний.
Второй господин архитектора – это хозяин проектной конторы, где бедолага трудится в данное время. Для него самое главное, сорвать максимальное количество денег в минимальные сроки. Поэтому, зодчий должен очень быстро создать шедевральное сооружение, полностью удовлетворяющее очередного заказчика.
Лучше всего, это сделать за пару часов. При самом неудачном раскладе, за день. Кроме того, все инженеры просто обязаны сварганить документацию грядущей городской доминанты всего за неделю.
Подобное может случиться только тогда, когда новое здание представляет собой кирпичную коробку без окон, дверей и прочих архитектурных излишеств. Вот так и крутятся все архитекторы между раскалённым гневливым заказчиком и ледяной наковальней владельца конторы.
Творческая жизнь Глеба Прохорова ничем не отличалась от судеб собратьев по его ремеслу. Как и везде, всезнающий хозяин конторы всё время лез в работу своих подчинённых. ОН с наслажденьем играл роль Демиу́рга, который лучше всех знает, что именно нужно Заказчику.
Из раза в раз, вельможный клиент отвергал решения Шефа, и тот всем своим видом выражал удивление. После чего, всегда валил ответственность на простых исполнителей. Ведь он, якобы, говорил инженерам совершенно другое. Просто эти тупицы его совершенно не поняли.
Но даже среди малообразованных, но сильно амбициозных «властителей жизни» иногда попадались невероятные уникумы. Один из них с ранних отроческих лет мечтал иметь большой частный дом. Причём, только в том районе Трехреченска, который в давние советские годы облюбовали для себя партийные бонзы местного уровня.
Огромный участок располагался недалеко от тихого «старого центра» и выходил к широкой реке, протекающей мимо крупного сибирского города. Кроме того, он был огорожен бетонным забором, который защищал «слуг народа» от вторжения непочтительных граждан.
И вот, после приХватизации всей великой страны, голубая мечта нувориша, наконец-то, сбылась. Заказчик сумел хапнуть столько добра, что смог осуществить заветное желание детства. Он отправился в вожделенный район, где проживали прошлые «хозяева жизни». Осмотрелся на месте и купил сразу ДВА обширных участка, разделённых лишь низким штакетником.
Быстро снёс гнилые сарайчики, оставшиеся от бесславных «героев» минувшего прошлого, и задался вопросом, что же он хочет здесь возвести? Усиленные размышления над данной проблемой не внесли какой-либо ясности. К сожалению всех окружающих, «коммерческий» мозг нувориша, не обладал большим интеллектом.
Тогда он пришёл в ту контору, где среди других инженеров, трудился Глеб Прохоров. Заключил с хозяином фирмы типовой договор и потребовал спроектировать огромный суперсовременный коттедж.
Он беседовал с архитектором почти каждый день и терзал его плодами своих измышлений. Приходил, тупо смотрел в чертежи, выполненные после тех указаний, что он дал накануне… и, без всяких раздумий, отвергал всё то, чего так сильно жаждал вчера.
Затем, начинался новый виток, воплощенья в бумаге его предложений. На следующее утро всё повторялось сначала. Несмотря на всю схожесть работы с трудом знаменитого господина Сизифа, дело, как это ни странно, понемногу продвигалось вперёд.
Наконец, через два с лишним месяца, план первого этажа был, в общем и целом готов. Правда, на всё про всё потребовалось лишь десять-двенадцать безуспешных попыток.
В итоге, заказчик всё-таки понял, что это именно то, о чём он так сильно мечтал с нежного детского возраста. Как истинный сибарит и лентяй, он отказался от строительства двух этажей.
– Неча лазать по лестницам, чай не обезьяны какие! – заявил он удивлённому Глебу.
Зато нувориш захотел заполучить цокольный ярус. В нём он намеревался устроить разнообразные мастерские и, конечно же, сауну. Здесь, к счастью Глеба, больших проблем не возникло.
Правда, с «финской баней» пришлось-таки слегка повозиться. Заказчик сразу отверг идею пошлых примитивных бассейнов. Он решил заглубить в каменный пол, что-то вроде широкой бадьи с проточной холодной водой.
Ещё через пять или шесть вариантов и здесь всё кое-как утряслось. Ближе к концу проектирования неожиданно выяснились небольшие причуды заказчика. Оказалось, что он хочет, чтобы в сауне был большой туалет.
Ну и ладно бы, как у всех прочих сограждан, лишь с унитазом и простым умывальником. Так нет же, ему возжелалось иметь там ещё и биде с писсуаром. Кроме того, весь набор коммунальной сантехники должен был стоять в просторном предбаннике, совершенно открыто. Без каких-либо стенок.
Не прошли даже весьма символические перегородки, какие ему предлагал архитектор. Ни щиты из матовых стёкол, в полный рост человека, ни из каких-либо других материалов. К примеру, из кирпича, высотой в один метр, как бывает возле «параши» в обычных тюрягах.
Глеб долго уговаривал вельможного хозяина дома. Объяснял, что акт мочеиспускания и дефекации является делом чрезвычайно интимным. Поэтому, с пещерных времён люди стремились не показывать себя всем окружающим в ходе данного действия.
Всё оказалось напрасным, и парень в бесчисленный раз убедился, что архитектура является продажной девкой капитализма. Как говорилось в одном анекдоте: – Кто девушку ужинает, тот её и танцует.
Ну, а после слов барина: – МНЕ так куда больше нравиться! – пришлось смириться с экстравагантным желанием клиента и сделать всё так, как он захотел. К своему сожалению, Глеб так и не смог уяснить, чем же в большей мере страдал вельможный заказчик – вуайеризмом (страстью к подглядыванию), или – эксгибиционизмом (выставленьем себя всем на показ).
Спустя несколько месяцев парень, наконец-то, увидел фотографии сооружения, которое воздвиг столь странный заказчик. Как Глеб и предвидел, с фасада бесследно исчезли все «архитектурные излишества».
Да и светлую отделку «чисто скандинавского типа», словно корова слизнула. Оригинальный «сломанный в разных местах», козырек возле главного входа тоже бесследно пропал.
На фото красовался длинный одноэтажный сарай. Вместо природного камня виднелся «облицовочный» красный кирпич. Сверху коттедж украшала крыша из коричневой металлочерепицы. Приблизительно так, в далёкое советское время, выглядели «правления» обычных колхозов.
После завершения рабочего дня, парень вышел из душного офиса и двинулся на маленькую автостоянку. Здесь, рядом со своей скромной машиной он увидел новую иномарку, сияющую лаком и хромом. В обширном салоне сидел его «любимый» начальник.
Шеф заметил приближающегося к парковке сотрудника. Сурово взглянул на готового ехать домой молодого водителя и приказал: – Подойди!
Архитектор приблизился к навороченной тачке и услышал суровый приказ: – Подготовь презентацию по крупным особнякам, что делала наша контора. Завтра в шесть утра я заберу тебя возле твоей остановки, и поедем к заказчикам.
– Надолго? – поинтересовался сильно расстроенный парень.
– На целый день, до самого вечера. – разъяснил дородный хозяин и бросил шоферу: – Погнали домой!
Иномарка медленно выехала с тесной площадки. Ловко встроилась в шумный поток, запрудивший всю улицу. Мелькнула среди множества идущих машин, и исчезла из вида.