– Смотрите за баблом, если что – вовек не рассчитаетесь!
И нарвался на настороженные взгляды.
– Слышь, Еремей, я не понял, – скривил губы Мирон. – А чё босс тебе бабло дает и ты командуешь, как будто стал над нами старшим? Ты ведь такой же, как и мы!
– Значит, не такой! Шефу виднее…
– Начальник нашёлся, – недовольно буркнул Кот. – До хрена начальников развелось! Может, тогда проявишь заботу о подчинённых? Шеф-то похавал, а мы – нет!
– Вообще не базар! – неожиданно для приятелей согласился Еремей. – Закончим работу, поехали на Левбердон, я угощаю!
Мирон и Кот удивленно переглянулись.
– А пока приготовить волыны, от машины не отходить, глаз с бабла не спускать! Я к шефу пойду!
Тем временем хозяевам подали говядину, запеченную в соли с трюфельным маслом, которая буквально таяла во рту.
– За успехи в делах! – поднял бокал Иван. А когда они выпили, спросил:
– Этот твой чистодел не расколется, если его примут?
Авил одарил его долгим тяжелым взглядом. Хотя Иван, несомненно, был гораздо сильней, от этого взгляда ему стало не по себе. У него имелась большая фирма: специалисты, эксперты, бухгалтерия, мощный юридический отдел, свое охранное предприятие… Но бойцов у него не было, а киллеров – тем более!
– Его уже нет, – наконец сказал Авил. – Не думай об этом. Лучше скажи, ты можешь меня в депутаты провести? Место-то Шершня освободилось!
Иван пожал плечами.
– Почему нет? Задам вопрос одному человечку. Он такие вопросы решает.
– Я уже договорился насчет ученой степени, скоро должен корочку получить, – похвастал Авил. – Так что ты там скажи – солидный человек, кандидат наук… Им же нужны ученые!
Иван усмехнулся.
– Сейчас всем одно нужно. Поэтому я лучше скажу, что у тебя бабло есть!
– Ну, так – значит так! Тебе видней! Давай за наше сотрудничество!
– Давай!
Господин Авилов и господин Иванов чокнулись, выпили и заказали третью бутылку. Разделавшись с ней, по предложению Авила, выпили несколько коктейлей: «Маргарита», «Мохито», «Дайкири»…
– Кубинская линия, ромовая основа, – со знанием дела пояснял Авил. Иван уважительно кивал. Авилу это было приятно. Хотя сам-то он знал, что никакой он не специалист в еде и напитках, а обычный понторез.
Разошлись они через два часа, довольные обедом и друг другом.
Авил вышел из ресторана явно в хорошем расположении духа. Кот сидел за рулем, а Голуб привычно распахнул перед хозяином пассажирскую дверь «Гелендвагена».
– Отвезёте меня домой, – объявил Авил, обращаясь к Еремею, словно других рядом и не было. – И на сегодня всё, свободны!
Голуб бросил на конкурента злобный взгляд, но тут же успокоил себя простым объяснением: «Я-то с боссом остаюсь, а они уедут. Только почему Еремей стал среди них главным?
Авил не любил тесноты в машине, поэтому с ним вместе в «Гелендвагене» ехали только Кот и Голуб, а Еремей следовал сзади в своем «Ниссан-Теане» и Мирон сидел рядом с ним.
– На перекрестке надо обгонять босса, чтобы прикрыть в случае чего! – по старой памяти нравоучительно сказал Мирон.
– Я сам знаю, что надо делать! – оборвал его Еремей. – И ты будешь меня слушать, а не я тебя! Понял?
Мирон молчал. Он не понимал, что происходит и почему так изменился Еремей. Но знал наверняка: просто так подобные изменения в Организации не происходят.
– Ты понял?! – повысил голос Еремей.
– Да понял, понял, – поспешно сказал Мирон и всю дорогу держал рот на замке.
У кованых ворот своего дома Авил вышел из машины, чего обычно никогда не делал. Покачиваясь, он сделал жест, и подчиненные выстроились перед ним, как солдаты на строевом смотре, не предполагая, что могло прийти в голову хозяина, но не ожидая ничего хорошего от изменения протокола: приятными сюрпризами босс их не баловал.
Но на этот раз лицо Авила украшала улыбка, и хотя украшение было весьма сомнительным и скорей условным, бойцы расслабились: по крайней мере никого не пристрелит как предателя, а такие случаи, по рассказам братвы, хотя и нечасто, но бывали. Он прошелся вдоль короткого строя, держа в руке дурацкую синюю сумку, и неожиданно свободной рукой похлопал Еремея по плечу.
– Молодец, умеешь работать! Назначаю тебя звеньевым!
Улыбка исчезла, босс перевел взгляд на Мирона с Котом:
– Скажите Зайцу, Тихому, Коклюшу, что теперь он вами командует! А покажет себя хорошо – я его на бригаду поставлю!
Потом повернулся к начальнику охраны.
– И ты, Голуб, всем пацанам расскажи, пусть прикинут хрен к носу и ведут себя с ним правильно, уважительно! Это мой приказ! А сейчас забери у них пушки, а то нажрутся на радостях, да полгорода перестреляют!
Когда Голуб разоружил возбужденную новостями троицу, разъездная охрана вошла во двор, чтобы передать босса внутренней охране. Правда, на этот раз Авил разрешил Еремею остаться в машине. Это был знак особого расположения.
Сопроводив босса до дома, Кот и Мирон вышли из двора и нерешительно стали у «Ниссана-Теаны». Еремей, развалясь, сидел за рулем и смотрел в другую сторону, как будто никого не замечал. Они переминались с ноги на ногу, терпеливо ожидая, когда новый начальник обратит на них внимание. Наконец, звеньевой повернул голову.
– Чего стоим, кого ждем? Пора на Левбердон ехать, нас там уже заждались!
– Поняли, босс, едем! – они мгновенно запрыгнули на заднее сиденье, и «Ниссан» рванулся вперед, держа курс к Южному мосту.
Город располагался на правом берегу Дона. Правом – с маленькой буквы, по обычным правилам орфографии. Потому что берег сам по себе, это просто-напросто полоса суши вдоль реки. А Левый берег, или сокращенно Левбердон – это отнюдь не сухая географическая категория, а символ веселого, если не сказать – разгульного, времяпрепровождения. Еще во времена советской власти он был застроен скромными базами отдыха, потом появились шашлычные и несколько кафе… И, естественно, народ потянулся сюда за развлечениями – как укладывающимися в рамки социалистической морали, так и выходящими за их пределы. Потому что когда человек вкусно поест и хорошо выпьет на природе, он расслабляется и хочет продолжать отдых, ему мало шахмат и шашек на базе, оплаченной профсоюзом, даже рыбалка, загар на песке и купанье в ласковых водах Тихого Дона уже не приносят полного релакса… А в злачных местах и вокруг них тусуются девушки с написанной на лицах бескорыстной доступностью, на некоторых базах собираются любители погонять шары по зеленому сукну биллиардных столов, есть где найти компанию и любителям картишек… Нет, конечно, правильных членов трудовых коллективов сбить с одобряемого и закрепленного в правилах поведения на базах пути заслуженного отдыха трудно, даже практически невозможно, но есть и слабые духом личности, которые плевали на все правила и безоглядно окунались в водоворот пьянства и разврата. Больше того, хотя и трудно поверить, но некоторые специально за этим и ехали на Левбердон!
Конечно, с социалистических времен много воды утекло. Снесены или пришли в запустение и сгнили фанерно-щитовые профсоюзные избушки на курьих ножках с «удобствами» во дворе. Их место заняли фешенебельные и не очень, но вполне приличные гостиницы с ванными и туалетами в номерах. Вместо полутора десятков третьесортных точек питания появились сотни вполне пристойных заведений, которые имеют полное право называться ресторанами и кафе. И, конечно, почти бескорыстных любительниц алкогольно-эротических приключений вытеснили модно одетые, пахнущие духами профессионалки с умелым макияжем и твердым ценником, которых по нынешним временам мудрено и непонятно именуют «девушками с пониженным уровнем социальной ответственности». Впрочем, и непритязательные дешевые шлюхи имелись здесь в изобилии, заполняя нишу бюджетного отдыха. Все это не мешало выезжать на природу и отдыхать обычным горожанам, которых Еремей, Мирон и Кот презрительно называли «лохами».
«Ниссан-Теана» промчался по Южному мосту и свернул налево, взяв курс к самому сердцу Левбердона, где скучились питейные заведения и сопутствующие им гостиницы. Но вскоре Еремей сбавил скорость.
– О! А это что еще за новости?
Он остановился перед плакатом: «Кафе “Донские раки”». Пиво и мангальная кухня». Красная стрелка указывала на распахнутые ворота в деревянном заборе, который уже давно окружал большой участок с прудом, в котором за умеренную плату можно было половить карпов.
– Кто это здесь открылся? – спросил, ни к кому не обращаясь, свежеиспеченный звеньевой. – Кто разрешил? Кому они платят?
– Не знаю, босс, – ответил Кот, который всегда все знал.
Еремей устроил бы ему выволочку за подобную неосведомленность, но уважительное обращение ему понравилось, и он миролюбиво предложил:
– Заедем, разберемся. Я давно раков не хавал. Да заодно и «крышу» этим лохам поставим!
Он заехал во двор. Впереди шумел камышом большой зарыбленный пруд, несколько человек сидели над ним с удочками. Справа располагался небольшой бревенчатый домик, рядом, под навесом – мангал, у которого колдовал грузный немолодой мужчина с бородкой и орлиным носом, в не очень свежем белом фартуке поверх клетчатой рубахи с закатанными рукавами. Судя по запаху, шашлыки были уже почти готовы.
На парковке стояли несколько машин: видавший виды красный «Жигуль» – пятерка, белая «Нива» и серебристый «Хендай Солярис» в углу. Еремей притерся к нему сзади, захлопали дверцы, крякнула включившаяся сигнализация, и три новых посетителя вошли в приветливо открытую дверь. Шашлычник проводил их внимательным взглядом.
В зале пахло свежим деревом и укропом, из шести столов были заняты два: за одним небольшая компания – двое мужчин и две женщины, лакомились раками, за другим молодая пара ела шашлык. И парень, и девушка были в очках. Тихо играла музыка, было чисто, прохладно, на подоконниках стояли горшки с цветами – в общем-то, вполне уютно.
Компания Еремея, гремя тяжелыми стульями, заняла столик посередине.
– Эй, кто тут есть живой?! – крикнул Еремей.
Подошёл официант – щуплый юноша, судя по чертам лица и особенно носу – родственник шашлычника. Правда, белый фартук на нем был отглаженный и чистый.
– Что копаешься?! Видишь, мы пришли! – раздраженно спросил Еремей.
– Так я как увидел, так и вышел, – тихо ответил юноша.
– Быстрей надо! Ну, ладно… Недавно открылись?
– Да, два дня…
– Ну, ладно, с этим потом. Давай нам шашлык, по шампуру каждому… Только нормальный, из спины, а не из ляжки! – Еремей говорил громко, и для убедительности ударил кулаком по столу, так что со звоном подскочили тарелки. Посетители оглянулись и стали есть быстрее. Еремей улыбнулся: приятно, когда тебя боятся!
– Водки давай хорошей, пол-литра для начала, пива, и раков крупных выбери!
– Извините, раков сколько? – робко спросил официант.
– Ну сколько… Неси тазик… Вот такой! – Еремей обозначил размер руками, как будто обнял толстый ствол дерева. – Только вначале принеси, покажи – чтоб живые были! И смотри, насчет водки и пива – не вздумай бодяжить, а то спалим ваш шалман!
Еремей был в ударе, и Кот с Мироном почувствовали это. Он вёл себя как Авил: тот когда подопьет – изображает хозяина жизни, которого все должны бояться и беспрекословно слушаться. Официант втянул голову в плечи. Молодая пара за соседним столиком бросила недоеденный шашлык и спешно удалилась. Компания любителей раков тоже стала собираться и попросила счет.
– А как же шашлык? – спросил юный официант.
– В другой раз… Мы спешим…
Через несколько минут официант с такой же юной, как он, помощницей, судя по внешности – сестрой, принесли три кружки пива, рюмки, запотевшую бутылку «Финляндии» и большую тарелку дымящегося зарумянившегося мяса.
– Это тех лохов шашлык! – недовольный Еремей показал на дверь, вслед ушедшим. – Я же тебе сказал: нам отдельно приготовь, из спинного филея!
– Мы всем готовим из карбоната… Попробуйте – очень хорошее…
– Давай жрать, Еремей, я уже не могу! – Кот схватил кусок и, обжигаясь, сунул в рот. Мирон молча сделал то же самое. Еремей махнул рукой.
– Ну, ладно! Только раков покажи перед тем, как варить! – и тоже жадно набросился на еду. Кот свободной рукой разлил водку. Выпили за повышение Еремея, за блатной фарт, за то, чтобы у них все было и за это им ничего не было… Официант принес показать раков. Крупные, с голубоватыми панцирями, они активно шевелились, сцеплялись клешнями и пытались выползти из эмалированного тазика. Придраться было не к чему. Но Еремей нашел повод.
– Это манычский рак! – сказал он. – А это прудовый. У вас и разводите, так ведь?
Парнишка угодливо кивнул.
– Точно! Вы хорошо разбираетесь…
– А у вас написано, что донские!
– Какая разница? Они все вкусные…
– Ну, ладно, иди вари… Потом поговорим, – процедил Еремей. Официант исчез.
– Слышь, босс, а откуда ты так в раках шаришь? – спросил Кот.
– А чего особенного? Я же тут вырос. Знаешь, сколько я их по детству выловил? И бреднем, и раколовкой, и из нор вытаскивал… А иногда руку сунешь – а там змея!
– Только чего ты к нему придирался? Раки хорошие, – с полным ртом сказал Мирон.
– Тебя не спрашивают! – вспыхнул Еремей. – Лоха надо виноватым сделать! Когда он вину почувствует, тогда из него можно веревки вить!
– Извините, – раздался сзади робкий голос.
– Чего тебе еще? Иди, вари своих поддельных донских! – Еремей раздраженно повернулся. Но перед ним стоял не официант, а очкарик, который ушёл, не доев шашлыка.
– Извините, – повторил он. – Не могли бы вы немного отъехать? У меня машина не проходит. Я и так, старался, и так…
– Сейчас ты у меня в морг отъедешь! – взревел Еремей, поднимаясь. – Не проходит у него… Сейчас со свистом пролетит! Нашел себе слугу!
Незадачливый проситель уже пятился к выходу.
– Сиди и жди, пока освободимся! – крикнул Еремей, и молодой человек выскочил на улицу.
Еремей снова сел.
– Давайте за нашего босса выпьем! – Мирон поднял очередную рюмку. – Он крутой, а мы и не знали…
– Так, блатные и должны быть крутые! – снисходительно усмехнулся Еремей. – Особенно для таких лохов, как этот очкарик!
Они выпили. Бутылка закончилась, Еремей заказал еще водки и шашлыка.
– Я не про этого задохлика, – вернулся Мирон к начатой теме. – Я про другое. Авил тебя не зря так зауважал… Звеньевым сделал, говорит по-доброму, обещает бригадиром поставить… Я его хорошо знаю, просто так он даже не похвалит… Расскажи, босс, что ты для него сделал?
Еремею очень хотелось похвастаться, но он знал, что чем длиннее язык, тем короче жизнь.
– Что сделал, то сделал! – усмехнулся он. – Настанет момент – узнаете!
Появилась вторая бутылка водки и свежая порция мяса. Принесла все это полная черноволосая женщина, лет сорока пяти, в белом халате и колпаке.
– А где эти, молодые? – спросил Кот.
– Да и я еще не старая! – строго ответила женщина, и Еремей понял, что она не боится ни его, ни его приятелей. Это ему не понравилось.
– А пацан с девчонкой куда делись?
– Это наши дети. Я для них перерыв сделала.
– Так у вас это, как его… Семейный подряд?
– Совершенно точно! Я на кухне, муж на мангале, дети в зале… Еще что-нибудь хотите?
Еремей покачал головой.
– Свободна!
– Да меня, вроде, и не арестовывали, – умехнулась женщина и, развернувшись, медленно пошла в подсобку.
– Гля, какая наглая! – отметил Мирон.
– Ладно, давай лучше выпьем, – сказал Еремей. А сам подумал, что тут не все так просто, как показалось на первый взгляд. Надо присмотреться. А может, и ничего сложного – просто у тетки такой резкий характер…
Они выпили водки, запили пивом, лениво закусили мясом. Мясо, действительно было хорошим: свежее, хорошо прожаренное, мягкое.
– А официанточка эта ничё так! – сказал прилично захмелевший Кот. – Я не понял, куда она делась? Пусть этот халдей ее приведет…
– Угомонись, – насупил брови Еремей. – Не нарывайся, это не то место. Видишь, они тут семьей работают. Хочешь тёлок – поехали в баню.
– Туда, где вчера Шершня завалили? Неее, – скривился Кот. – Вдруг и нас так же завалят?