Последовавший за СССР период, девяностые годы – был очень сложным. Проблемы девяностых, такие как неэффективность работы предприятий, неэффективность управления, незаинтересованность человека в собственном труде, нищета, отсутствие рабочих мест, воровство, бандитизм на улицах, проституция, постоянные митинги и недовольство людей, и в то же время дорогие автомашины, богачи сорившие деньгами разрывали и так больное общество. Это все было, но я был молод и не всегда вникал в чудовищную реальность происходящего.
Пока учились, нас соединили еще с одним учебным заведением, и переименовали в Академию МВД РФ. Выпускался в июне я уже из ново образованного учебного заведения. Учеба закончилась получением диплома, прохождение строем мимо трибуны руководства академии и приглашенных гостей, и взмахом руки с выбрасыванием металлических монет, звонко падающих на асфальтовую дорожку. Так постепенно, мечты претворялись в реальность. Имея возможность остаться в Питере, я почему то поехал в свой маленький, забытый богом Мухосранск.
Начало, начал.
"Ни одно желание не дается
тебе отдельно от силы,
позволяющей его
осуществить"
Джон Рокфеллер
Суровые будни.
После положенного отпуска, полученного по окончании Академии МВД, в августе месяце я вышел на работу. Здание отдела было двух этажное, раньше в нем сидели еще и пожарные, сотрудники КГБ, после перемены названия ФСБ, однако спустя годы всех переселили в другие помещения. Вообщем теперь в здании, старинной постройки, сидели только милиционеры. Следственный отдел был из 12 человек. По штату в него входили: начальник отдела, его заместитель, три старших следователя и следователи. На первых порах меня посадили к опытному следователю, но позже приобретя кое какой опыт, меня уже посадили в отдельный кабинет. По началу ко мне присматривались, учили иногда по доброте душевной, а иногда придирались видя во мне салагу. Однако парень я был не из робкого десятка, иногда наглый, а иногда даже и грубый, вообщем освоился я в коллективе следствия , и всего отдела внутренних дел довольно таки быстро.
В мои обязанности входило: расследование уголовных дел различных категорий тяжести и сложности, в основном первоначально это были кражи, причинение телесных повреждений, проверка сообщений о преступлении, исполнение поручений из регионов, заполнение и сдача статистических карточек по уголовным делам, выезды на места происшествий. На месте происшествия я не восстанавливаю картину произошедшего, как это в кино показывают, а фиксирую в протокол обстановку и все что нашёл на месте происшествия. Правильно проведённый осмотр наполовину раскрытое дело. Ведь осмотр места происшествия это основа основ начала расследования, и очень часто что именно качественный осмотр дает около 60 процентов всаей доказательственной базы. Самое жуткое что видел на месте преступления – полусгнивший труп человека, поедающий червями. В подробностях не расскажу, но это – самое ужасное. Мне до сих пор неприятно это вспоминать. Самое печальное, что следователей дежурные по отделу любили посылать почти на все происшествия, что говорило именно о преступлении, а не административном правонарушении. Поэтому приходилось выезжать на преступления как своей так и не своей подследствености (например следователей прокуратуры( это еще до создания следственного комитета). Поэтому пришлось выезжать и на трупы, а иногда изнасилования. Можно привыкнуть ко всему – расчленёнке, гниющим трупам, изнасилованным женщинам. Так один раз выезжал вместе со следственно оперативной группой в далекую деревню, ехали минут 40, большую часть пути по бездорожью. Сообщение поступило о телесных повреждениях головы полученные одной москвичкой. Прибыв на место картина предстала другая. Москвичка Оля, отдыхала у своей тети в деревне. Была Оля среднего роста, среднего телосложения, ростом около 160 см. Стройное упругое тело, красивые ножки, среднего размера стоячие груди подчеркивали ее индивидуальность, по сравнению с другими колхозницами проживающими в провинции, возраст 25 лет еще более делали красавицу аппетитной и ослепительной для местного колорита мальчиков. Ухаживал за ней один из местных, по началу все было пристойно, цветы, проводы до дома, молоко от своей коровы, все делалось что бы получить вожделенный результат, а именно затащить Олю в постель. Однако он Оли нужен был только для развлечений, ничего серьезного она с ним не планировала, а уж тем более делить свою очаровательную киску между ног. Однако любому терпению приходит конец, однажды ухажер беседуя при луне около, колхозного амбара, как всегда начал культурно приставать к девушке, но получил отказ. Будучи выпившим деревенского самогона, нервы подвели его, он ударил ее в лицо кулаком, стянул юбку и трусики, в амбаре повалив на сено, силой овладел девушкой. Его не мытый член вошел в ее красивую дырочку резко и без сантиментов, ну а потом как водится, движения вперед и назад, и через некоторое время он кончил прямо в нее. От удара у девушке покраснело под глазом, а из вагины вытекала белая жидкость. Она ругалась, плакала и угрожала. Испугавшись насильник убежал, однако быстро вернулся уже с двумя друзьями. И если ему и другому им было около 25 лет, то младшему всего 18 лет. Оля сидела опустив голову на колени. Парни выпили самогона и тут началось самое страшное. Выпить самогона Оля отказалась, тогда не испеченный жених, поднял ее лицо за волосы и прислонил к своей ширинке. Давай начинай, а то вообще отсюда никуда не уйдешь, закопаем и не найдут. Девушка испугалась растягнула ширинку, и ручками, с окрашенными в красный цвет ногаточками, взяла его уже стоявший член в руку, а потом в ротик и стала сосать. Время от времени он велел ей лизать яички и так несколько раз попеременно. Минут через 20, после жесткого миньета, насильник кончил ей в рот, заставив все проглотить. Другой после этого раздвинул ее красивые ножки и ввел свой фаллос в промежность. Когда подошло время кончать, он залез на нее, так что бы член был на уровне лица, подрачив немного он кончил ей прямо на ее прекрасное личико. Оля попыталась бежать, однако он схватил ее за руку , раскрутил и отпустил , она ударилась головой о косяк ворот и потеряла сознание. Через некоторое время, когда Оля еще лежала без сознания, он подошел и помочился на ее лицо, девушка открыла глаза. Девушка еще несколько раз теряла сознание, и в чувства ее приводили именно таким вышеописанным способом. К очнувшейся жертве, подошел самый малый. Он по примеру своих товарищей вставил свой член в промежность и водил им вперед и назад. Держа рукой ее за лицо, он делал это медленно, повторяя слова, не бойся, все просто…. туда и обратно. Он старался, ведь это было у него впервые. Так из мальчика он становился мужчиной. Когда он в нее кончил, они продолжили выпивать спиртное. Оля лежала, а из промежности ее вытекала сперма. Сцены изнасилования продолжались еще несколько раз. Девушку нашли без сознания утром местные жители, которые и вызвали скорую помощь и милицию. Вот таким образом я и оказался на преступлении не своей подследственности. Преступников конечно нашли и осудили, но черное пятно перенесенного, доверие к людям будет подорвано на всегда.
Нет задач невыполнимых.
Все неприятные моменты следственной работы будь то мертвый наркоман, или сгнивший труп, или переломанные руки, ноги при ДТП не пугали меня с самого начала. Конечно нужны крепкие нервы, но иногда даже они не спасают. Если преступление четко говорило, что это не моя подследственность, то я подчиняясь указаниям руководства следствия, отказывался делать осмотр и дежурный уже вызывал следователя прокуратуры. Только один раз мне пришлось делать осмотр, когда наш сотрудник ППС, задерживая преступника за городом сделал предупредительный выстрел в верх. Выстрел был в верх, выше убегающего человека, однако видимо отрекошетив от веток деревьев, пуля настигла убегающего преступника прямо в голову, и пол черепа ему разнесло. Грибники еще долго находили куски черепа и мозгов в траве леса. Я сначала отказывался делать осмотр, но т.к. был день следователей прокуратуры, все готовились в банкету, прокурор поручил осмотр делать мне. Так вообщем тянулись дни и месяцы. В работу втянулся я быстро, что то получалось, что то нет, но желание и труд, как говорится все перетрут. Со временем стал получать уже более сложные уголовные дела чем по началу, так постепенно в моей историко – графии следственной работы появились расследованные дела по таким преступлениям, как кража, грабеж, разбой, хранение и сбыт наркотических средств, причинения тяжких телесных повреждений. Работа в милиции не считается легкой. И наверное каждое милицейское подразделение свою работу считает наиболее сложной, и незаслуженно забытой в оказании помощи и различных приференций. Так считаем и мы следователи. Мой сослуживец, даже стих написал по этому поводу.
Если Вы встретите в нашей милиции
Бледных людей с изможденными лицами,
Знайте, что это бедняги из следствия –
Службы тяжелой и очень ответственной.
Так повелось на Руси испокону –
Следователь ответственен только закону,
А разобраться, на самом ли деле, -
Ноль он без палочки в каждом отделе.
Бьет он челом своим в роли просителя,
Бьет он начальнику, бьет заместителю,
Просит машину и просит конвой,
Просьбы и просьбы, одна за другой.
Молит исполнить его поручения,
Но, а начальник в ответ – поученья:
«Мал, мол, еще порученья давать,
Я покажу тебе «Кузькину мать».
Просит инспектора в помощь. Не дали.
Но по делам вдохновенно ругали.
Били под дых за раскрытие дел:
«Ты, мол, нарочно подводишь отдел».
Сутки пробыл в отделе по графику,
Кто с ним дежурил – уехал на «Рафике».
Следователь в девять опять в кабинете,
Только вот это опять не заметили.
Ну, а случись опоздать на собрание –
Быстро решиться вопрос о взыскании.
Времени нет и он уж в цейтноте,
Днями, ночами сидит на работе.
Сложное дело. Много мороки.
Чуть не подох, зато вытянул сроки.
Скромно надеялся на поощрение,
Но по традиции предан забвению.
Связь – не ахти, по два в кабинете,
Нечем печатать, квартира не светит.
Тут участковый подвел с исполнением,
Там розыскник не вложил объяснение.
Всунул подлец сырой материал.
Всунул, спихнул – и с концами пропал.
Но прокурору все это до «фени»,
Нету сомнения даже и тени:
«Ты волокитчик. Стыдно иль нет?
Имя одно тебе – дармоед».
Так и хулят в течении года.
Смотрят на следователя, как на урода,
Но год на исходе и прочь все сомнения,
Следователю слава, почет, уважение.
Шеф поливает всех, словно елеем
Замы и розыск при встрече добреют:
«Может, ребята, машину Вам дать»
Может кого-нибудь задержать?
Может, доставить кого на допрос?
Может куда-нибудь сделать запрос?»
Что же случилось? Не трудно понять
Надо «глухие» дела закрывать.
Дружно накинулись всем отделением
«Похоронили» пяток преступлений.
Нежимся – хоть всех на доску почета,
Но… лишь до конца годового отчета.
Год завершился. Все «Бабки» подбили
Сыщиков всех, в основном, наградили.
Ждали и мы благодарности тоже,
Но оказалось – не вышли мы рожей.
После отчета на следователя снова
Смотрят, как на душевнобольного,
Пальцем покрутит шеф у виска
И процедит ему свысока:
«Нету бензина, нет и шофера,
Если и будут, то очень не скоро,
Сам покрутись, ведь платим за звание,
Ведь у тебя же образование».
Если Вы встретите в нашей милиции
Бледных людей с изможденными лицами,
Знайте, что это бедняги из следствия –
Службы затюканной, терпящей бедствия
Вот так с различными многочисленными трудностями – моральными, психологическим, а так – же и материальными сталкиваемся при расследовании дел. Однако мы живем в системе, где не только качество работы это раскрытие и расследование дела, есть еще и иные категории с которыми приходилось считаться и выполнять. Есть план на отдел. В среднем – это два дела в месяц с каждого. План естественно спускается сверху, а не выдумывается на месте. Районное руководство может только определить, какие именно дела направлять. Собственно, в самом планировании чего-то плохого нет. Выбираются в основном наиболее готовые дела. Для следствие все ровно что направлять в суд, самое главное это количество, что бы не было возвращения дела на дополнительное расследование, и сроки расследования, до 2-х месяцев, если свыше двух месяцев, это уже считается нарушенный срок. Для всего отдела, важнее всего количество оконченных тяжких преступлений (где санкция превышает 5 лет лишения свободы), дело подписанное прокурором в суд, считалось тогда, когда была подписана карточка формы 1.1, вот за нее и шла настоящая борьба. Уже намного позже, я всегда стал говорить, преступление раскрыто, это когда подписана карточка формы 1.1, к сожалению по формальным правилам статистики так оно и было. Другой вопрос в том, что планирование тесно взаимосвязано со статистикой. И вот кое-где доходит до того, что напрямую подделываются документы статистического учёта при невыполнении плана. Это главный бич системы после дурости и взяток. Не раскрытое в план не попадает вообще. За нераскрытые наказывают перманентно, как возбудил так пока не раскроешь либо не уволишься. В план попадают только раскрытые дела. То есть известно лицо, оно привлечено в качестве подозреваемого или обвиняемого, вот у тогда оно попадает в перспективу на окончание дела направлением в суд. Дело не в наличии или отсутствии доказательств, а в их процессуальном закреплении. Правильно изъять, вовремя направить на экспертизу, допросить свидетелей изъять видео, или провести иные следственные действия во власти следователя. Не накажут только за то, что не во власти следователя. Но допусти если это будет продолжаться достаточно долго, то могут начать наказывать и за это. Обзывают красивым словом «волокита» и наказывают как хотят, иногда выговором или замечанием, иногда лишением квартальной премии. Зарплата от плана на прямую не зависит. Зарплата складывается из оклада и различных надбавок (стаж, звание, сложность/напряженность и т.д.). За косяки после служебной проверки могут снизить надбавки или вовсе убрать ее. В любом случае законного повода напрямую наказать за невыполнение плана нельзя, но найти косяк и привлечь к дисциплинарной ответственности, так чтобы сотрудник понял настоящую причину наказания всегда можно. Зарплата у нас как всегда была практически нищенская, поэтом рублем особенно не наказывали. Насчет взяток. Честно сказать за руку никого не ловил. Такие дела делаются тихо. Но и слухи ходили о том, кто берет. Да особенно то и не давали т.к. фигурантами в основном были пьянь да рвань. Районные следователи, как я, в 90% не берут. А вот руководство может и берет. Опять же за руку не ловил. В управлении не работал, про тамошние дела не знаю. Но слухи ходят, что денег там больше. Мне взятку предлагали. И даже не раз. Отказывался по убеждениям. Не фиг идти на службу если готов продавать свои принципы. Писать заявление на дающих 1000 рублей, не особо хотелось. Так покричу да выставлю за дверь, один раз сердобольная мама обвиняемого, принесла мне в кабинет 3-х литровую банку самогона, пришлось догнать мамашу и вернуть алкоголь.
Конец ознакомительного фрагмента.