– Тебе, Араган, наши дары, в знак уважения, – громко возвестил гость, – и подарок от Мики, которая к нам пришла по твоему слову, – плёл речь волхв, как ковёр искусная мастерица.
Он открыл крышку ларя, доставая и выкладывая дары перед хозяином дома. Бронзовое зеркало, хороший нож, куски нефрита, высушенные травы в мешочках, которые собирают лишь недалеко от Оума.
– А это от нас, – и Араган принес свои подарки, нагрудник из китового уса, жемчуг с Двины, – а это- дорогая вещь, для любого волхва ценнейшая, – и волхв Гандвика положил к дарам костяной нож с прихотливой резьбой, – для Мики это. Из зуба Индрик Зверя сработан.
– Твой подарок очень дорог для нас, – непритворно поблагодарил Ранн, поклонившись Арагану, – просьба у нас опять, – и он вздохнул, – дайте весть на Алатырь, что мы придём. Не пойму я волю богов- лета не было, зимы тоже. А кости не ложатся. Мика гадала, ей Элла не ответила.
– Худо дело. – потемнел лицом, качая головой, ответил Араган, – Идите на остров, – он подошёл к ларю в горнице, покопался и достал красное полотнище.– Будете подходить к гавани Алатыря, поднимите на шесте этот знак, они поймут и придут на берег, встретят вас.
– Спасибо тебе, не оставляешь ты нас без помощи, старый друг, – растрогался Ранн, – и когда хворь напала, и теперь.
– И вы нас не забываете, сколько раз в Гандвик ячмень посылали, когда нам трудно было, – ответил Араган, – Удачи вам!
– Она нам нужна, очень нужна, – ответил Ранн, забирая подарки и удаляясь.
Обратно волхв и его ученик шли быстро, не оглядываясь, прошли мимо двух женщин с детьми, удивившихся редким здесь гостям, особенно в это время года.
Гауд и его весельщики сидели на пристани, около судна, ожидая их.
– Мы готовы, – крикнул кормщику запыхавшийся от быстрой ходьбы Ранн, поправляя сбившийся сапог на левой ноге.
– Отваливаем, – крикнул он ватаге, – садитесь в лодью, – сказал волхву и ученику.
Лодья, как чёрная гигантская рыбина, заскользила в воде, подгоняемая согласными ударами лопастей весел о воду. Ветер был попутный, и Ним видел, как повеселел неулыбчивый Гауд, державший рулевое весло.
– Прямо, само небо вам помогает, – только и сказал кормщик.
– Если бы так… – только и прошептал волхв.
И верно, Обскую губу прошли всего за три дня, и оказались в проливе, где уже виднелся громадный Алатырь Остров, блестевшей своей ледяной вершиной. К земле, пока шли морем, не причаливали на ночь, боялись острых скал, да хитрых течений под водой и оень спешили, боялись встречного, северного ветра.
Ранн встал на нос судна, не в силах сдержать нетерпение, видя приближающуюся землю.
– Наставник, шест со знаком поднимаем? -прокричал Ним, достав заветный тюк.
– Молодец, напомнил, – ответил волхв, и неожиданно быстро перелезая через скамьи, оказался рядом с учеником.
Руки его тряслись от нетерпения, и замерзшие палцы не справлялись с узлами верёвки, стягивающей тюк.
– Давай ты, – выдохнул Ранн, доверяя работу Ниму.
Юноша , взявшись за веревку пальцами обеих рук, покраснев от натуги, смог ослабить узел, и наконец, вытащил красное полотнище. Он быстро въдел поперечину в отверстия красной ткани, и поднял шест. Над лодьей заалел яркий стяг , видимый издалека. Стяг покачивался на ветру, удерживаемый крепкими руками послушника, судно же приближалось к заветной гавани, Ранн уже видел на берегу избу, пристанище для гостей острова.
Гребли уже только по двое весельщиков с каждого борта, а четверо мореходов прыгнули в море, держась за обшивку, Ним почувствовал, как киль коснулся дна моря. Уже восемь ватажников поддерживали лодью, вытаскивая её на берег. Ним и Ранн тоже шагнули в воду, коснувшись галечного дна подошвами сапог. Послушник так и не выпускал из рук красного стяга, и шёл к берегу, осторожно продвигаясь к полосе прибоя. За ним шёл Ранн, тяжело опираясь на посох, глубоко уходящий в дно при каждом шаге. Под лодью мореходы подложили бревна, и её мокрые борта обдувал здешний неприветливый ветер.
– Ульд! – закричал одному из мореходов кормщик, – возьми кого- нибудь, да посмотрите печь в избе. Протопить-бы надо.
– Хорошо, Гауд.
Ватажник кивнул одному из дружины, и оба быстрым шагом пошли в избу. Ним так и стоял , держал стяг, полотнище которого трепетало по ветру. Вот, наконец, они увидели шесть человек, закутанных в тёмные плащи. Ранн смотрел на них,не отрываясь, да и его глаза лучше смотрели вдаль, чем вблизи.
–Уже близко… – прошептал Ранн, лихорадочно думал- придут ли сами Пряхи , или послушниц пошлют.
Впереди, «как было по обычаю», шла невозмутимая Мара, с бронзовым посохом, украшенным навершием в виде дерева. За ней шли трое Избранных, ученицы и послушницы, Трое из Семи. Позади всех шли трое Прях, или Харит, кто как и называл. Все носили сверху обычных платьев темно-серые войлочные плащи, у Прях такие плащи были чёрные. Все прикрывали головы складками плащей, утянутыми шнурами. Место было нежаркое, и такой наряд вполне был хорош для северного острова.
Ним стоял впереди всех, стараясь не слишком пялиться на обитательниц священного места, и тут Ранн выступил вперёд, низко поклонился, и махнул рукой. Мореходы вынесли лари и тюки с дарами, рядом поставили и три мешка с зерном.
– Ранном я зовусь, – заговорил высоким слогом посланец, – привез я дары в знак почтенья, просить ведь послан я вас, нарушив ваше единенье, желал бы милости просить, что делать, и как нам быть?
Мара уже смотрела без строгости, обернулась к Пряхам, и еще раз взглянула на Стяг. Три чёрные фигуры, похожие больше на стволы старых деревьев, вдруг едва заметно кивнули, и вышли вперед. Послушницы поставили им складные стулья, и отошли на семь шагов назад.
– Чего же ты просишь, Ранн?– заговорила Наставница.
– Прошу раскинуть Пряхам кости, нам нужно знать волю богов. С Кругом земным непонятно что делается. Лета не было, зимы тоже, да и весна как зима… И тепла нет, да и холода тож, – он развёл руки, – Мика гадала, – добавил он, а в ответ Мара улыбнулась, и кивнула, вспоминая послушницу, – кости не стали с ней говорить, – совсем тихо закончил он.
Мара встала, подошла к волхву, пристально посмотрела в его глаза, нахмурилась и опустила голову.
– Верно говоришь, что худо дело…– и она обратилась к ученицам, – оставьте нас.
Мара подошла к Пряхам, те обступили её и долго слушали, наконец, ве трое подошли к Ранну, разом отбросив плащи с своих голов, обнажив неожиданно молодые лица.
– Готов ли ты… – начала одна
– Узнать то…
– Что хотят сказать Близнецы?– закончила третья.
Ранн смог только кивнуть головой, и еще крепче взялся за свой посох. Мара принесла низенький столик и заветный кожаный мешочек, чуть гремевший при каждом её шаге.
Одна из Прях, засучила рукава, обнажив тяжелые витые золотые браслеты на кистях рук, встряхнула мешок несколько раз, тут к ней подошла другая, открыв мешок, а третья стала вытягивать кости, и выкладывать их на стол. Сердце Ранна готово было выпрыгнуть из грудной клетки, стучало часто-часто, когда он видел, как женская рука складывает судьбу его народа. Сначала три, затем три, и еще три. Всего девять, не больше, и не меньше, всё что могли сказать им боги.
– Слушай же, волхв:
И солнце ушло, облаками укрывшись,
И холод не мог прийти позабывшись,
Шестая меж вами, живет возгордившись.
Ранн только переглянулся с Нимом, не понимая, лихорадочно вспоминая всех живущих окрест, в их городе и селениях Оума.
– Не могу понять, Пряхи. Как же найти её, если она не хочет появиться? Ведь нельзя её не узнать, – и он, вспоминая все легенды, коснулся своего лица, губ, – как же она скрываться может среди людей?
– Она явит себя, – заговорили все трое в один голос, – Элла поможет. но будь осторожен, хорошо ли это, никто тебе не скажет.
– Спасибо за помощь, – волхв низко поклонился.
– Подожди здесь два дня, – сказали Пряхи, с тобой пошлём священный Огонь, через два дня Праздник Весеннего Равноденствия.
– Это честь для нас.
Пряхи и Мара покинули берег, и в отдалении их встретили Послушницы. Ранн и Ним вернулись к ватаге, пришли в согретую избу. Ватажники натопили баню, и пошли смывать грязь и холод дальнего похода шестеро, другие ждали своей очереди. Ранн, Ним, Гауд и еще двое мореходов пришли в уже жаркую парильню, расселись на лавках, и прочувствовали долгожданное тепло.
– Кормщик, с нами на материк поплывет Посланница со священным огнем, – сказал Ранн, – мы сможем выйти в море только через два дня.
–Хорошо. Большая честь доставить Священный Огонь в Гандвик, – ответил Гауд, поливаясь горячей водой, – хорошая баня здесь… – добавил кормщик, довольно улыбнувшись.
– Хорошо… – согласился Ранн, – и здесь горюч-камень есть..– сказал он, переворачивая кочергой угли в очаге.– видать, с Груманта привезли.
– Наверно, откуда ещё? Нигде больше не находили.– добавил Гауд.
Ним сидел, и помалкивал. Не прошёл еще он искус, и не мог противоречить Учителю.
Следующий день прошёл незаметно, далеко ходить было нельзя, Ним гулял рядом с избой, и смотрел на холодные волны, бьющие в берег, переворачивал носком сапога камни на берегу.
–Хочешь прогуляться дальше, Ним, – спросил Ранн, усмехаясь, и кивая в сторону горы, обители Избранных, – или, может, попасть в Урочище Дев?
– То есть это не басня, о Девах Острова?
– Нет, тридцать Дев Острова, это не легенда. Лучшие лучницы, – ответил Ранн, – Ним, смотри, к нам идёт Мара с послушницей.
И точно, приближалась сама Наставница с ученицей, и за ними бежала собака.
– Привет тебе, Ранн, – поздоровалась Мара первой, – и тебе Ним. Пряхи решили, что Ним пройдёт искус здесь. Ты желаешь пройти испытание, Ученик?
– Учитель?– Ним обратился к волхву, и тот кивнул головой в ответ, соглашаясь со словами Мары.
– Да, конечно, – юноша покраснел от радости, – что надо взять с собой?
– Пойдем, – просто ответила женщина.
***
Ватажники готовили лодью к отплытию, на этот раз крепко стояла около пристани, с загруженным скарбом. Огонь в избе погасили, сберегая приют для других гостей. Ранн стоял рядом с кормщиком, смотря на заветную тропу, ожидая Священный огонь и своего послушника, а теперь, возожно, тоже ставшего посвященным в таинства волхвом. Вот, показалась и процессия. Впереди шла Мара, за ней шестеро Избранных, а за ними несли носилки с священным огнём, заключенным в глиняный сосуд, оплетенный лозой. Одним из носильщиков был Ним. необыкновенно гордый этой честью, с ним несла груз высокая девушка, судя по наряду, одна из Избранных.
Конец ознакомительного фрагмента.