К весне соседство с ней начало казаться небезопасным. К тому же с Маяка, который находился выше, потекли бурные потоки грязной воды. Ангар встал у них на пути. Ни о каком переселении во время половодья речи не шло, но стоило признать, что расположение убежища оказалось не таким удачным.
На пути потоков мужики устроили рыбалку, вылавливая плывущих крыс. Грызуны, пережив катастрофу, принялись размножаться в геометрической прогрессии. С одной стороны, их боялись, ожидая подвоха в виде распространения какой-нибудь заразы, но с другой, пережить зиму, полностью парализовавшую передвижение, удалось только благодаря их мясу. Квазимода, как основной специалист в лагере по ловле крыс, превратился за зиму в неприлично упитанного пса.
Кто-то из лагеря даже предложил одомашнить крыс, превратив в первое домашнее животное после катастрофы. Предложение не поддержали по причине того, что кормить грызунов никто не собирался. Крысы справлялись с поиском корма гораздо лучше людей, потому меньших усилий стоило поймать их, чем содержать.
Вешние потоки прятали под собой развалины города, подмывали под ними землю, затягивали грязью. Обширные районы заболотились, превратившись в непроходимые участки. В таких условиях конкуренция между человеческими группами сошла на нет. Проживая в нескольких километрах друг от друга, они оставались изолированными. Подобная изоляция способствовала тому, чтобы каждая человеческая община искала пути обеспечения всем необходимым без агрессивных планов по отношению к соседям.
Денис, несмотря на юный возраст, считался в лагере одним из самых авторитетных людей. За его спиной часто вспоминали про убийство Шурика, рассказывая о нем новеньким, чтобы те прониклись жизненным опытом паренька. Денис знал об этом, но все равно оставался тем человеком, которым и был до катастрофы. Его самого больше заботила беременность Алены, подходящая к завершающей стадии, а также дела лагеря, по большей части разведывание проходимых маршрутов. Весеннее половодье сильно изменило ландшафт.
Артем и Федор, друзья и постоянные спутники Дениса по вылазкам, готовились к новому выходу. Судя по количеству собирающейся в окрестностях убежища воды, она могла не просохнуть даже в течение лета. Идея переноса лагеря витала в воздухе, и вот Денис озвучил ее братьям. Идти собирались на Маяк, как на самое возвышенное место в округе. Там тоже находились предприятия, после которых могли остаться подходящие помещения.
Денис не расставался с СКСом. Он вышел от Игоря и закинул карабин за спину по-партизански. Артем и Федор ждали его, нетерпеливо перетаптываясь на одном месте.
– Мужики, берем лодку, веревки и отправляемся, – сообщил он.
– Квазимоду? – поинтересовался Артем.
– Квазимода останется. Мы за день можем не обернуться. Лагерь ночью без него, как без охраны.
Уродливый, но милый пес, внимательно слушал, виляя хвостом. Он будто понял, что никуда не идет, нашел тень и улегся в ней клубком.
– А если на маяке люди Дамира? Квазимода предупредил бы нас заранее, – аргумент Артема звучал убедительно.
– Лагерь важнее, – отрезал Денис, думая в этот момент только про беременную Алену, Веронику и мать.
– Ладно, раз лагерь важнее, то пусть остается, – нехотя согласился Артем, – будет повод найти еще одну псинку.
– Или внимательнее смотреть по сторонам, – реплика Федора звучала намного прагматичнее.
Лодка, которую брали с собой, была сделана из листов оцинкованного железа. Их вырезали, выгнули, склепали, придав нужную форму, усилили ребрами жесткости, просмолили битумом снаружи, избавив от протечек. Получилось корыто, вполне пригодное для перевозки пяти человек. Лодка была тяжела для переноски и до воды ее катили на платформе с колесами, сделанной из частей садовых тачек.
Братья впряглись в вожжи спереди, а Артем пошел сзади, подталкивая лодку. Колеса периодически проваливались в жидкую грязь. Никто из троицы не возмущался этому. Парни уже свыклись с тем, каким стал новый мир и принимали его без всякого психологического надрыва.
У самой железной дороги началась большая вода. Собирающиеся со всей округи потоки талой и дождевой, направлялись к расщелине, в которой покоился целый городской район, называемый Берды. В самый пик весеннего таяния, могучие течения были способны вырывать из земли деревья, стены домов и прочее, неся все это в бездну. Успокоившись на ровной местности и ослабев, потоки теряли свои трофеи.
Место, где прошлым летом находились покореженные катастрофой железнодорожные пути и вагоны, теперь походило на разрушенную плотину. Горы из панельных стен, поломанных деревьев и остовов машин скрепленные грязью, торчали островками промеж темной водной поверхности. Пешком пройти через такой лабиринт даже не возникало мысли. Риск напороться на какой-нибудь штырь из арматуры или провалиться в болотную жижу был чрезвычайно велик.
Пропитавшаяся водой земля больше не способна была впитывать, отчего каждый весенний ливень заканчивался шумными потоками, сходящими с горы Маяк. Созданная потоками плотина росла на глазах, затрудняя исход воды в расщелину. Видя, с какой скоростью природа меняет окружающий мир, стоило поскорее позаботиться о переселении, чтобы не очутиться в один прекрасный миг посреди новоиспеченного озера, постепенно подтачивающего края расщелин.
Несмотря на нестабильную погоду, перемежающуюся теплыми и холодными днями, испарения грязного водоема уже отдавали болотной вонью. Не хотелось думать о тех сотнях тысяч несчастных горожан, погребенных под слоем грязи.
Отметка о прошлом уровне воды, который замеряли два дня назад, скрылась под ней. Вода приблизилась еще на несколько метров к лагерю.
– Слушайте, столько дождей сейчас, сколько я не видел в Оренбурге за всю свою жизнь, – признался Денис.
– Да, прямо не степная столица, а тропическая, в сезон дождей, – согласился Артем и посмотрел на темнеющий горизонт. – Через пару часов снова ливанет.
Сомнений в этом не было никаких. За день случался как минимум один ливень, но чаще два.
– Грибы бы в таком климате хорошо росли, – вздохнул Федор, ощутив созданный в воображении вкус жареных грибов на языке.
– А ведь где-то в городе наверняка выращивали в подвалах грибы, которые могли пережить там пекло и дождь из кипятка? – Артем потянул за нос лодку, бесстрашно ступив по колено в воду.
– Наверняка, но я не знаю где. Надо поспрашивать в лагере, может, кто знает, – согласился Денис. – Я бы не отказался разнообразить наше питание.
Лодка заколыхалась на темно-бурой из-за глинистой взвеси воде. Артем упал в нее спиной назад и отряхнул ноги, прежде, чем закинуть внутрь. Денис снял с ног сапоги, пополоскал в воде, чтобы смыть грязь и бросил в лодку. Федор сделал точно так же. Затем они по очереди забрались внутрь. Лодка для них была все равно, что автомобиль в прежние времена для парня. Предмет гордости и обожания, тащить грязь в который было кощунством.
Под весом трех человек лодка задела дно, царапнула обо что-то, затем свободно заколыхалась. Парни налегли на весла. Денис сидел на носу, ощупывая шестом пространство перед лодкой. В сторону города водное пространство выглядело более чистым. Виднелись останки разрушенного моста через пути, поникшие столбы электрической сети да рыжие вагоны, сливающиеся с окружающим миром.
Картина в сторону выезда из города отличалась кардинально. Выглядела она по-настоящему апокалиптически уныло, тревожно и безнадежно. Напоминание о людях вымывалось дождями и хоронилось в расщелинах. Вода, содержащая в себе большое количество солей, попавших в нее, когда она была раскалена подступающей магмой, разъедала металл, на глазах превращая его в труху. Природа позаботилась о том, чтобы стереть напоминание о человеческой цивилизации.
Денис нащупал шестом препятствие и быстрыми движениями определил его размеры.
– Лево руля, – скомандовал он братьям.
– Что там? – спросил Артем.
– Кажется, автомобиль.
– Надо отметку оставить, недалеко от берега, можно вытянуть, раздербанить.
– Вряд ли сможем вытянуть. Он там по дверки в грязи, и в салон натянуло, скорее всего, – предположил на основе прошлых попыток Денис. – Если люди Дамира не прибрали себе Маяк, стоит надеяться, что там будет из чего выбирать.
– Ну, весь-то не приберут, подавятся, – буркнул Федор.
В лагере хотели верить, что благоразумие людей возьмет верх над желанием конфликтовать. А еще больше хотелось верить, что в общине, возглавляемой Дамиром, нашелся тот человек, который осмелился его скинуть. Будь сейчас у власти Шурик вместо Игоря, жизнь в общине могла пойти совсем по другому сценарию. То, что он был бы гораздо хуже имеющегося не вызывало ни у кого сомнений.
– Стоп! – выкрикнул Денис, упершись шестом во что-то угловатое.
Артем и Федор без задержки сделали несколько гребков в обратную сторону. Лодка закачалась на волнах.
– Чего там?
– Не пойму, – Денис ощупал шестом препятствие. – В прошлый раз его здесь не было. Ящик какой-то, железный.
– Сейф? – с надеждой предположил Федор.
– Нет, не похоже, хотя утверждать не буду. Какой-нибудь распределительный щиток для электричества.
– Здесь так мелко? – спросил Артем, предполагая, что ящик гораздо ниже автомобиля.
– Да, мы сейчас как раз плывем над путями.
– Давай, Денис вдоль них, до моста, а там немного перетащим лодку и снова на воду. В прошлый раз петляли между развалин, как в лабиринте, – предложил Артем.
В предыдущий раз путь на Маяк решили разведать по прямой и попали в настоящую ловушку. Территория между железнодорожными путями и улицей Братьев Коростелевых, являющаяся до катастрофы складской зоной, изобиловала развалинами этих самых складов, поставленных на высокие фундаменты. Денис зарисовал маршрут, который они в итоге разведали, но в быстро меняющейся обстановке он мог быстро стать неактуальным.
Другой маршрут казался сложнее из-за большего расстояния и островков суши, которые требовалось преодолевать, перетаскивая лодку руками. Зато там вода была чище от всякого мусора, а территория просматривалась далеко.
– Ладно, давайте по старому маршруту. Эти развалины меня пугают.
Они повернули лодку и поплыли между столбами электрических опор, на которых когда-то висели провода, питающие электровозы. Небо темнело. Стал доноситься гром, усиливающийся с каждой минутой. Со стороны вокзала приближалась пелена дождя. Воздух дохнул едкой прохладой, которую приносили ливни, приходящие с южной и восточной стороны.
Парни оказались у разрушенного моста почти одновременно с началом дождя. Лодку успели перевернуть вверх дном и спрятаться под обвалившейся плитой. Под плотным ливнем поверхность воды стала похожа на кипящую. Дождь шумел, перекрывая остальные звуки. Молнии впивались в землю, оглушая громом. На привычных к этому людей, беснующаяся стихия не производила никакого эффекта. Она была для них, как обед по расписанию.
Спустя минут двадцать ливень пошел на спад. Его пелена ушла за город, унося за собой гром и молнии. Улицы разрушенного города наполнились шумом бегущих ручьев, вливающихся в широкие реки, оканчивающиеся водопадами в расщелинах. У опор моста течение стало заметно стремительнее.
– Погнали, чтобы под второй ливень не попасть на открытом пространстве, – Денис выбрался из-под плиты и заскользил по глинистой дорожке вниз.
Дождь на время сделал потоки более полноводными, поэтому лодку пришлось тащить до ближайшей кромки воды гораздо ближе, чем раньше.
Федор оттолкнул ее от берега и запрыгнул последним, сделав это привычным способом, спиной назад. Скинул, держа ноги на весу, обувь, затем окунул их в воду и смыл с подошвы приставучую рыжую оренбургскую глину.
– Не, в прошлом году город еще был похож на себя, только разрушенный. Улицы, дороги, все было на месте, а в этом году я его вообще не узнаю. После схода снега он уже и на город не похож, – поделился своими наблюдениями Денис, сидя на носу и проверяя палкой дно перед лодкой.
– Мы с Федором вообще не знаем, осталось от нашего поселка хоть что-нибудь или нет. Если все так изменилось, мне кажется, мы его не найдем, даже если будем стоять на руинах родного дома.
Федор согласно закивал.
– Теперь мой дом здесь, – произнес младший брат. – Уходить далеко от города опасно. Трещины, топи, смрад, каннибалы, чтоб у них все зубы выпали от авитаминоза.
– Да никто тебя и не просит никуда идти, – Артем решил, что брат принял его сожаления за готовность к действиям. – Я просто так сказал, чтобы вы поняли, как изменилось все вокруг.
– И продолжает меняться. Трещины засыпаются. Скоро вместо них будут русла рек. А все эти бурления под ними, превратятся в родниковую подпитку, – предположил Денис.
– Кипятком? – удивился Федор.
– Ну, не вечно же кипеть им. Хотя кто знает. Может быть, первые реки будут горячими, остывающими в течение столетий.
– Да, ну на фиг такие реки. Я не пельмень, я купаться хочу.
– Ты будешь купаться, как в прошлом году загорал под двухсотградусной жарой.
– На наш век особого комфорта не выпадет, – мрачно изрек Денис. – Нам, как первопроходцам, придется учиться выживать, учить этому своих детей.
– Я решил, – серьезно произнес Артем. – Пока не встану на ноги, не куплю квартиру, машину, кота, собаку, большой телевизор, не съезжу в Таиланд, не женюсь. Мужчина должен быть обеспеченным и состоявшимся, чтобы привести в дом женщину.
Федор слушал брата с открытым ртом, не сразу оценив иронию. Прошло время, прежде, чем он засмеялся. Артем и Денис снисходительно переглянулись.
– Младший, – пояснил Артем.
– Идите вы к черту, умники. За дорогой следите лучше. Вон, на камни плывем.
Денис достал палкой до дна, чтобы повернуть нос лодки. Ее конец провалился в жидкую землю, не особо помогая с маневром. Артем налег веслом на свою сторону и развернул лодку.
– Этих камней здесь не было в прошлый раз, – заметил Артем. – Куча приметная, а маршрут тот же.
– Значит, потоками принесло, – предположил Денис.
Он посмотрел вперед, чтобы разглядеть промытые водой в земле овраги, тянущиеся с Маяка. До катастрофы этот район города не воспринимался Денисом как гора. Пока он был застроен, этого не было заметно. Зато сейчас, когда он становился «лысым», возвышение ландшафта над остальной территорией становилось все заметнее. Темная серая возвышенность была оплетена паутиной светлого оттенка, подушек гранитного щебня, оставшегося после исчезновения асфальта, прямоугольников геометрически правильных фундаментов, цепочками выстроившихся вдоль них и хаотичных, расширяющихся к основанию оврагов.
Денис, наблюдая за превосходством природы над памятью человечества, обратил внимание, что вода за бортом пошла рябью.
– Мужики, это что-то новое, – кивнул он на воду, поверхность которой пришла в волнение.
– Землетрясение, – предположил Федор.
– Скорее всего, просто через воду не передается, – согласился с ним брат.
– Гребите активнее, – поторопил их Денис, чувствуя недоброе.
Братья налегли на весла. Вода зашлепала по бортам лодки волнами, как на море. Денис обернулся назад и чуть не онемел. На его глазах, гора камней погружалась под воду.
– Мужики, гребите еще быстрее, – он сам принялся отталкиваться от дна своим шестом.
Братья обернулись тоже, после чего вопрос о мотивации у них отпал полностью. Камни ушли под воду. На месте их погружения появилась воронка. Она расширялась, а шум впадающей в нее воды нарастал. Лодка стала испытывать сопротивление. Ее потянуло в сторону воронки. Парни с ужасом представили себе итог этой ситуации. Страх добавил им еще сил.
Денис, забыв об осторожности, вывалившись наполовину из лодки, чтобы хорошо опереться на шест, помогал браться сопротивляться течению.
– Назад, Денис, свалишься в воду, мы не станем тебя ловить, погибнем все! – прокричал Артем.
Денис послушал его и стал действовать осторожнее. Вдруг, прямо из центра воронки булькнуло, выбросив наружу облако пара. На некоторое время пропала сама воронка, а с ней и течение в ее сторону. Парни использовали этот отрезок времени с пользой. Окрестности накрыло теплым смрадом сероводорода. Газ был разбавлен, не щипал глаза и не ел нос, но его появление стало дурным предзнаменование, таким же, как и его запах.