– Ева, пошли на улицу, мне нужно тебе рассказать кое-что.
Ева чувствовала себя уставшей после такого напряженного дня и поэтому без сопротивления последовала за подругой. Они вышли на улицу, и свежий вечерний ветерок окутал их своей прохладой. Девочки отошли на пару шагов и устроились прямо под мемориальной доской, на которой было написано, что здесь 28 декабря 1925 года трагически оборвалась жизнь поэта Сергея Есенина. Ева как-то нервно повела плечами и с печальной усмешкой произнесла:
– Да, у Есенина есть строки на все случаи жизни, – протяжно ответила Лана. – Но я не думаю, что Пашина дружба – обман, это, скорее, мелодрама.
– Надеюсь, что не трагедия, – подхватила Ева, и они рассмеялись.
– Так что ты хотела мне рассказать? – желая поскорее забыть о неприятном происшествии, спросила Ева.
– Ой, Ева, мне Игорь сегодня такое сказал, конечно, по секрету, так что ты меня не выдай, пожалуйста, – и Лана начала свой рассказ, – Игорь со своим папой по какой-то причине, этого я не знаю, помогают Юре устроиться в колледж отраслевых технологий, представляешь, этот колледж находится у нас здесь в Питере. А я же начала влюбляться в Юру, но думала, из этого ничего не выйдет, он уедет к себе в Новгород, а я останусь страдать, а теперь все отлично складывается, он будет здесь учиться, и мы сможем встречаться.
– Это хорошо, тебе повезло, – как-то вяло ответила Ева.
– Да, конечно, повезло, только вот Юра не очень проявляет свои чувства ко мне, наверное, волнуется перед поступлением, может, ты мне посоветуешь, что сделать, чтобы его как-то расшевелить, а то вдруг я ему не нравлюсь.
– Мне кажется, он очень скрытный и не привык выставлять свои эмоции напоказ, думаю, тебе нужно как-то себя проявить, чтобы он выдал свои чувства.
– Как же я это сделаю? – оживившись, спросила Лана.
– Ну придумай что-нибудь, – беря подругу под руку, сказала Ева, увлекая Лану вернуться к собравшимся.
Когда девушки снова появились за столом, там все бурно обсуждали, как молниеносно отреагировал партнер Евы и не дал ей упасть с высокого подиума, Натали, слушая эти рассуждения, прикладывала руки к груди, как будто помогала своей душе удержаться в нужном месте, рисуя страшную картину возможного происшествия. Время за беседой пролетело незаметно, и на город уже начали опускаться сумерки. Игорь со свойственной ему театральностью откинулся на спинку стула и произнес:
– У нас назрел план побега с предупреждением.
– Что, прости? – приподняв одну бровь, переспросила Ева.
– Ну как же, по-моему, все предельно ясно, побег с предупреждением, – не унимался Игорь, – мы с вами сбегаем, предварительно всех предупредив, и романтично, и социальные приличия соблюдены, – веселился он.
Отказать ему было невозможно, и благословленная одобрительной улыбкой Натали неугомонная четверка, разгоряченная и взволнованная, выпорхнула на улицу. От резкого порыва ветра Ева поежилась, Игорь, заметив это, осторожно, словно боясь прикоснуться к ее обнаженным плечам, накинул на нее свой пиджак.
Было решено отправиться на прогулку на катере под разводными мостами. Ребята, весело болтая, направились к набережной, когда они проходили мимо памятника Петру Первому, то не удержались и сделали несколько фотографий, Игорь, как всегда, всех смешил, пытаясь повторить позу Петра, потом решил попробовать себя в роли коня и просил Юру забраться на его спину, девочки смеялись до слез, и прекрасные белые петербуржские ночи были такими же добрыми и чистыми, как и их юные сердца.
Чтобы попасть на кораблик, нужно было пройти по узенькому деревянному мостику, переброшенному от борта к причалу. Пока Лана, покачиваясь и картинно ругая эту затею, шла по мостику, Игорь уже представлял себе, как подаст Еве руку, как нежно сожмет ее маленькие пальчики, вдруг из ниоткуда появился улыбчивый коренастый матрос и уже протянул Еве загорелые мускулистые руки, она шагнула ему навстречу уверенно, морские прогулки она обожала, а Игорь лишь недовольно фыркнул. Ева взбежала на верхнюю палубу, увлекая всех за собой, – панорама, которая открылась друзьям, потрясала. В воде дрожали, переливались и играли отражения сотен огней на набережной. Река была темной и полноводной и играючи покачивала на волнах, словно стаю чаек, десятки белых катеров. Мимо проплывали стройные фасады дворцов, мощные пролеты мостов, будто влекомые неведомой силой, взмывали в небеса, казалось, все в этом городе было создано, чтобы поражать воображение. На нижней палубе заиграли джаз, ведомые звуками музыки и ароматами свежесваренного кофе, они спустились вниз и устроились за столиком у окна. В свете красных ламп медленно кружились несколько пар, тягучие звуки саксофона наполнили помещение, пробуждая у всех в груди неясное волнение. Только Юра казался погруженным в себя и все время набирал что-то в телефоне. Поддавшись порыву не столько порочному, сколько провокационному, Ева вдруг сказала:
– Говорят, если поцеловать кого-то под разводящимся Дворцовым мостом, ваша любовь будет длиться вечно.
Не успела она договорить, как Лана быстро придвинулась к Юре и как-то неловко поцеловала его прямо в губы. Юра от неожиданности резко отдернул свое лицо, Игорь в изумлении вытаращил глаза, а Ева в эту же секунду получила сообщение от своего таинственного незнакомца со следующим текстом:
«Милая Ева, ты мне очень нравишься, с первой нашей встречи я постоянно думаю о тебе, но Игорь – мой лучший друг, и я не хочу стоять у него на пути, но и держать это в себе у меня больше нет сил. Юра».
8. Утренние гости
Когда закончилась морская прогулка, ребят на берегу ждала Натали в своем красном кабриолете – единственной вычурной вещи, которую она себе позволила, дама, конечно, приехала за своей дочерью, но, естественно, предложила подвезти и ребят.
– Садитесь побыстрее, нам с Евой нужно успеть до 2:45 вернуться на Дворцовый мост, – помогая всем разместиться, сказала Натали.
– У вас ничего не получится, Дворцовый уже развели, мы только что под ним проезжали, – полушутя возразил Игорь.
– В 2:50 его сведут на 20 минут, и мы должны успеть проскочить на другой берег.
– Ничего себе, а я думал их сводят только утром, – удивился Игорь.
Дальше все ехали молча, события последнего получаса не располагали к общению, каждый думал о своем.
Ева была рада, что она сидит на переднем сиденье и ей не нужно смотреть в глаза своим друзьям. Она почему-то чувствовала себя виноватой перед Ланой, хотя ничего не делала для того, чтобы нравиться Юре. И с ним Ева не перемолвилась даже словечком, потому что появилось какое-то смущение, которое мешало вести себя так, как раньше. Да и с Игорем она не могла говорить, боясь, что как-то выдаст тайну, которая так неожиданно появилась у них с Юрой.
Лана думала о том нелепом поступке, который она устроила на глазах у всех. Ей было ужасно стыдно, так как Юра не ответил ей взаимностью, а, наоборот, отпрянул, как от прокаженной. Если бы можно было повернуть время вспять, она ни за что не стала бы его целовать. Хорошо, что сейчас он сидит с другой стороны от Игоря, и им не нужно соприкасаться друг с другом даже рукавами. Но если отбросить все сомнения, то целовать его было так приятно, губы были теплыми, мягкими, сердце так колотилось, состояние было похоже, наверное, на прыжок с парашютом, только намного приятнее. По сути, это был Ланин первый поцелуй в жизни и такой безответный.
Юра последние лет пять редко сталкивался с сердечным и чутким отношением к себе, и вот, приехав в Питер, ему стало казаться, что все наконец изменилось, поэтому он очень ценил тех людей, которые сейчас находились с ним в одной машине, и сомневался в правильности своего поведения на морской прогулке по отношению к каждому из них. Он переживал, что Ева будет избегать встречи с ним, потому что после того, как она получила сообщение с признанием, то ни разу не взглянула в его сторону. Его терзала мысль, что он совершил предательский поступок по отношению к Игорю, зная, что он тоже влюблен в Еву, у Юры болела душа даже за Лану, которой он так бесцеремонно продемонстрировал свое нежелание целоваться. А еще он испытывал тревогу за то, что рассекретил свой номер телефона. Теперь Ева может напрямую спросить про паспорт, а ведь это была просто догадка, что его взяла Лана, всего лишь его предположение. Но об этом ему стоило беспокоиться в последнюю очередь. Новость о том, что Юра и есть тайный незнакомец, так обескуражила Еву, что о паспорте она совсем забыла.
Иронический склад ума Игоря не давал ему возможности зациклиться на каких-либо проблемах, и на все события, которые происходили вокруг него, он старался смотреть с улыбкой, а так как ему не нужно было анализировать и бичевать себя за каждый свой поступок, как делал Юра, то у него хватало времени пофантазировать, и поэтому сейчас он ехал и мечтал, как Ева пригласит его в гости, и они останутся одни в ее комнате, и у него будет возможность поцеловать ее, но не так, как сегодня целовались Лана и Юра, Юра был какой-то испуганный, не мог даже отреагировать нормально, а Лана-то какая молодец, не струсила и показала свои чувства. Такие мысли блуждали в голове у Игоря до самого Ланиного дома.
Когда машина остановилась, и ребята попрощались и закрыли за собой дверцы авто, Ева с облегчением вздохнула и, повернувшись к Натали, сказала:
– Слава богу, что этот день наконец закончился.
И посвятила маму в подробности последних нескольких часов. Натали ничего не сказала и только, когда Ева уже лежала в постели, позволила себе дать дочери совет:
– Ева, солнышко мое, ты все слишком близко принимаешь к сердцу. Тебе ничего не нужно отвечать Юре, ведь он у тебя ничего не спрашивал, ты ни в чем не виновата перед Игорем, ведь у тебя нет перед ним никаких обязательств, а Лана смышленая девочка, она, наверное, уже сделала нужные выводы. Ну а что касается Паши, то он еще даст о себе знать. Все люди, которые появляются в нашей жизни, появляются не случайно, они нам для чего-то посланы. Пройдет время, и ты узнаешь, для чего на твоем жизненном пути встретились Юра и Игорь, а сейчас спи. Время расставит все по своим местам.
Утром Еву разбудил шум голосов в гостиной, она надела тапочки с перышками и в белой шелковой пижаме с распущенными каштановыми волосами появилась перед собеседниками.
Комната была залита солнечным светом, в воздухе витал запах свежесрезанных лилий вперемешку с запахом черного кофе, а за столом неизменно роскошная сидела Натали, ее золотистые волосы были убраны в высокий пучок, шелковая туника цвета персиковой пудры оттеняла аристократическую бледность лица, она кивала своему собеседнику светски учтиво, но во всей ее позе, скучающем взгляде и снисходительной улыбке читались пресыщенность, скепсис и даже жалость к незваному гостю. Перед ней же, слегка покачиваясь на стуле, в светлом льняном костюме, белой рубашке и лоферах цвета верблюжьей шерсти на босых загорелых ногах, что-то безостановочно говоря, сидел Игорь. Он подносил маленькую фарфоровую кружечку из любимого сервиза Натали «Музы летнего сада» к своим губам, будто очерченным упругой линией, и, не успев отпить из нее, что-то снова говорил. Увидев Еву, он откинул упавшую на глаза челку оттенка спелой ржи и расплылся в соблазнительной улыбке.
– Доброе утро, Ева, в этом утреннем туалете ты похожа на Весну Боттичелли, – театрально произнес Игорь.
– Игорь, что ты здесь делаешь, и, да будет тебе известно, она слишком рано умерла, – садясь в мягкое кресло, произнесла Ева.
– Кто? – не понял Игорь.
– Ну Симонетта Веспуччи – прототип Венеры Боттичелли, не хотела бы повторить ее участь, – игриво улыбаясь, ответила Ева.
На что Натали сказала: «Зато ее любили лучшие мужчины Флоренции», – и задумчиво вышла из-за стола.
– Так все же, что ты здесь делаешь в такую рань?
– Ну, во-первых, это уже не рань, сейчас около одиннадцати, а, во-вторых, Юру приняли в колледж и в час нужно заселиться в общежитие, а потом будем праздновать. Вот мы и решили, как без тебя, кто поможет создать уют в комнате общежития, представляешь, как грустно выглядят эти однотипные клетушки, мы же не можем бросить своего друга там одного, – весело тараторил Игорь.
– Здорово, дизайн моя слабость, – оживилась Ева, – только тебе придется подождать, пока я позавтракаю и соберусь.
– Я готов ждать тебя вечно, – продолжал шутить юноша.
Натали поставила еще один комплект посуды для дочери и налила ей чай. Ева, забыв про желание завтракать, начала бегать из комнаты в комнату, собирая вещи, которые могли понадобиться для создания уюта в новом Юрином жилище. Через десять минут на белом диване гостиной уже лежали небольшие голубые вельветовые подушечки, белый с синими полосками плед из шерсти мериноса, настенный барометр, большой подсвечник в виде маячного фонаря. На лампу с белым абажуром Ева надела карту, ловко сделав несколько надрезов по кругу и закрепив ее клеем, она взяла еще бежевую плетеную циновку и сверху водрузила красивый парусник ручной работы, минуту подумав, Ева засомневалась, но потом зашла в маленькую угловую комнату, которая служила мастерской для всех домочадцев, и вынесла морской пейзаж в импрессионистической манере, сочные пастозные ультрамариновые мазки которого выгодно контрастировали с лаконичной белой рамой, даря настроение радости и торжества природы.
– Мам, а можно я возьму эту картину? – спохватилась Ева.
– Конечно, – спокойно ответила Натали, – ведь ее тебе подарили, так что можешь ей распоряжаться по своему усмотрению.
– Все, готово, я сделаю комнату в морском стиле, только, мам, мне нужны шторы, подходящие по фактуре и цвету, у тебя есть такая ткань?
– Ева, поешь, голодная ты никуда не пойдешь, – строгим тоном сказала Натали.
– Нет, я быстренько в душ, а поем перед выходом.
Примерно через полчаса, когда Ева вышла уже при полном параде к столу, ее удивлению не было предела. Количество гостей значительно увеличилось. Вокруг Игоря, любезно с ним беседуя, сидели Анна и Лизи, они даже не заметили, как Ева вошла.
– Лизи, а почему ты Лизи, а не Лиза? – веселился Игорь.
– А мне так больше нравится, а кто же не захочет сделать мне приятное, вот все и зовут Лизи, – возмутительно кокетничала ему в ответ Лизи.
– Девчонки, вы уже вернулись, – Ева начала обнимать подружек, – молодцы, что пришли, я рада вас видеть, только у нас мало времени.
Но они не обратили на ее слова особого внимания, их взгляды были прикованы к Игорю. Это льстило Еве и одновременно раздражало, ей хотелось, чтобы ее поклонник вызывал интерес, но делить его она ни с кем не собиралась.
– Мы с Игорем торопимся, – пристально посмотрев на него, сказала Ева, но, подумав, что ведет себя не очень гостеприимно, добавила, – хотя парочку историй о поездке, я думаю, послушать успеем.
– Ты же собиралась позавтракать, – сказал Игорь.
– Нет, – отодвигая от себя приборы, ответила Ева, – тогда это затянется, а нас ждет Юра. – И переводя взгляд на девочек, с любопытством спросила:
– Ну что, Париж оправдал ваши ожидания?
– Мои – более чем, – мечтательно отозвалась Анна, – я получила именно то, что хотела: атмосферу поэтическую, возвышенную, одухотворенную.
– Я тоже получила, что хотела, – шоппинг в галерее Лафайет, я купила такое платье, ты умрешь от зависти, – закатывая от удовольствия глаза, добавила Лизи.
– А как же круассаны, почему я не слышу историй про круассаны, – всплескивая руками, шутил Игорь.
– Ты прав, с этого стоило начинать, – улыбаясь, закивала Анна, – они были настолько великолепны, хрустящие, воздушные, мы ели их постоянно, так что, думаю, вместе с впечатлениями привезли и по пару килограммов.
– Говори за себя, – запротестовала Лизи, немного покраснев, – моей фигуре никакие круассаны не помеха.
Потом она игриво откинула свои пушистые волосы назад и хотела еще что-то сказать Игорю, как вдруг резко повернулась к Еве и, открыв широко свои голубые глаза, выпалила:
– Ох, Ева, мы же совсем забыли отдать тебе сувенир из Сен-Шапель, который ты просила. И она достала из кожаной сумочки в форме бочонка маленькую коробочку и протянула ее подруге.
Ева с нескрываемым оживлением открыла ее, извлекла прекраснейшее пресс-папье в виде кусочка витража великолепного цвета ультрамарин с золотой флер-де-лис в центре.
– Он потрясающий, спасибо! – сказала Ева, поднося стекло к свету, отчего краски стали еще ярче и приобрели какое-то магическое свечение. Ева хотела спросить еще про Мулен Руж, но при Игоре решила этого не делать, пригласив девочек прийти еще завтра, собрала все приготовленные вещи в большую дорожную сумку и отправилась с Игорем в общежитие к Юре, голодная, но воодушевленная.