– Грузим?
– Ну грузи! Что, толкать будем?
УАЗ чуть приподнялся над землей и исчез в портале. Подъехавшему танку Т-80Б развернули башню в транспортное положение, положили ствол, механик подвел его вплотную к порталу.
– Вещи все забрали? – спросил я у экипажа. Они недоуменно на меня посмотрели, затем двое нырнули в танк и пару минут что-то там доставали.
– Теперь все!
Танк медленно поплыл в портал. БМП ушли парой. Ивашутин стоял, остолбенело смотрел на это.
– Что там по времени?
– Через семь минут спутник.
– Убираю.
– И все?
– Все! Скорее всего, Полина их уже выгрузила.
– По размерам сюда Ту-160 войдет!
– Войдет!
– А люди?
– Нет, можете потрогать, товарищ генерал.
– Да, холодный и плотный.
– Все, время! – Я закрыл окно портала.
– Опять ты меня пешкодралом ходить заставляешь!
– Да вызовите машину!
Мы сели на подъехавший БТР. Из домика связались с Устиновым, доложили об отправке техники. Я пообещал сделать снимки на той стороне портала и на фронте.
Ивашутин отдал проявлять пленки, зафиксировавшие момент передачи техники порталу.
– Слушай, а как ты это делаешь?
– Мысленно. Первой научилась Полина: на той стороне камень мешал нормально проходить, она и подумала, что портал не стоит на месте, он передвинулся. У меня несколько дней не получалось, затем освоился. Ну и расширять-сужать научились.
– Ты понимаешь, что это совсем другой масштаб операции? У нас на складском хранении сейчас только устаревших Т-54/55 больше тридцати тысяч штук. И это они здесь устаревшие! А там они по бронированию «королевский тигр» превосходят!
– Товарищ генерал! Наставления нужны! И еще: требуются машины, работающие на низкооктановом бензине, типа «ЗУРСов», не помню, как они называются: ЗиЛ-157, что ли. Новые не пойдут, только дизельные.
– Да-да, конечно. Все, Найтов, не мешай, возьми Павлова и покажи ему все на месте, пусть делает укрытие площадки. Я улетаю в Ташкент, в округ. Да, еще один вопрос: ты постоянно должен присутствовать на площадке?
– Нет. Могу открыть его, и он будет работать. Но закрыть его вы не сможете.
– А связи нет?
– Не-а, никакой! Радиоволны не проходят. А где батя? Я его что-то не видел?
– В отпуске, по болезни, – нахмурился Ивашутин.
– Что случилось?
– Ну сердечко прихватило, он же не молоденький. А тут высоко и тяжко, – смущенно проговорил он.
– Ну наверняка еще и вы помогли, товарищ генерал.
– Больше ты помог: исчез, портал закрылся и ни гу-гу. Докладывать руководству нечего. А у нас сам знаешь, чуть что – и клизма с патефонными иголками. Все, иди к Павлову!
– Это как ругательство?
– Примерно! В сад, все в сад!
Я расписался в принесенных актах передачи техники, Ивашутин тоже подмахнул, сел в вертолет и улетел. Мы с Павловым поехали на БТР к площадке. Солдаты поднимали мачты, натягивали сети. Через два часа все было готово. Дождались окна, я открыл портал и убрал оранжевую подсветку.
– Юрий Станиславович, надо соорудить что-то вроде навеса, чтобы со стороны не было ничего видно. Противник не должен видеть портал ни с одной из сторон. Возможна не только инструментальная, но и пешая разведка.
– Я вас понял, Андрей Петрович. Сделаем, материалов заготовлено достаточно. Ивашутин мне всю плешь проел с этой дорогой.
– Что с Робертом Павловичем?
– Сердце прихватило, ругались они с Ивашкой, он вдруг побледнел и сел. Петр Иванович его на вертолете увез в Хорог. Оттуда в Ташкент в окружной госпиталь.
– Давайте еще пару БТРов отправим, мне они там понадобятся для сопровождения грузов. Поновее.
– Вот эти вот, это не полковые, а моей группы, из приданного мне инжбата.
Два новеньких БТР-70М с дизельным двигателем – то что надо! Они тут же ушли на Клухор. Я попрощался с Павловым, прошел в пещеру, на старом месте открыл портал и ушел в сорок третий год. Вышел у себя в комнате, откуда и уходил. Полины не было, я вышел на улицу, все были на площадке возле портала и рассматривали технику. Надо отогнать ее от портала и начать обучение водителей и механиков-водителей. Но материалов пока не было. Ко мне подошел Игнатов, командир полка НКВД, который взял под охрану район.
– Товарищ старший майор, разрешите обратиться!
– Слушаю вас!
– Вам шифрограмма из Москвы.
– Давайте.
– Что с техникой делать?
– Сейчас отгоню на площадку. Водители и механики-водители в полку есть?
– Есть.
– Давайте их сюда, проведу инструктаж.
Показал, как запускаются двигатели, как трогаться и тормозить. Еще одна проблема намечается: нужно будет распечатать наставления и убрать из них «лишние» детали. Подошел шифровальщик, передал шифровку. Я позвал Полину. Берия сообщал, что он и Верховный выехали в Черкесск.
– Игнатов! К нам едут гости. Чтобы был полный порядок! Мы в Черкесск! Дай трех водителей опытных, которые УАЗ и БТРы поведут. И два отделения автоматчиков.
Пару часов убили на то, чтобы обучить людей водить машины и производить посадку-высадку из БТР. За первый БТР сел сам. Дорога горная, сложная. К вечеру были в Черкесске. Переночевали на вокзале. Днем в тринадцать часов прибыл курьерский состав. Я построил бойцов на перроне и доложил Верховному:
– Товарищ Сталин! Первая партия техники в количестве одного танка, двух боевых машин пехоты, двух башенных бронетранспортеров, двух грузовиков повышенной проходимости и одного джипа доставлена. Партия пробная, для проверки возможностей портала. На той стороне отрабатывают логистику поставок боевой техники. Следующая партия – авиационная техника и машины для ее транспортировки. Все машины, кроме джипа, имеют дизельные двигатели.
– Сработали, молодцы!
– Это товарищ Еременко постаралась, товарищ Сталин. У нее много лучше, чем у меня, получается общаться с порталом. Без нее портал так бы и остался маленьким.
– Спасибо, товарищ Еременко! Ну что, показывайте.
– Здесь только три машины, товарищ Сталин. Остальные еще наверху, так что придется ехать туда.
– Показывайте-показывайте, Андрей Петрович. Съездим и наверх. Посмотрим все.
Охрана Сталина выгружала с платформ машины. За перроном собралась большая толпа людей. Сталин произнес короткую, но очень эмоциональную речь. В этой речи он поблагодарил союзников за поставки боевой техники и нацелил работников станции Черкесск на ударную работу по обеспечению перевозок. После этого мы прошли к машинам, а солдаты НКВД слегка оттеснили людей, сказав им, чтобы не мешали работать Верховному. Я сел в БТР и показал его проходимость и поворотливость. Затем посадил в него солдат, они показали Верховному как садиться и спешиваться из него.
– Отличная машина, товарищ Горский!
После этого мы колонной двинулись в сторону Домбая. Доехали до отворота на Клухор, я приказал солдату помахать флажками и остановить колонну.
– Товарищ Сталин! Ваш «Паккард» может не подняться на перевал: тяжелый и только один мост. Можно пересесть в джип или на бронетранспортер.
– Мощности двигателя хватит, товарищ Сталин! – заявил Власик.
– Без проблем, поехали! – Я побежал к машине, и мы снова тронулись, через полтора часа мы были у Северного приюта. «Паккард» поднялся на перевал, но скорость мы выравнивали по нему.
– Да, тяжелая дорожка! – сказал Сталин, вылезая из машины. – А это что? – Он указал рукой на светящийся портал.
– Это и есть грузовой портал.
– Такой огромный?
– Полина Васильевна смогла его увеличить до таких размеров, но это максимальный размер. Больше не увеличивается. Время доставки – менее чем полминуты. То есть практически мгновенно. Единственное, что жалко, людей он не пропускает. Кадры придется готовить здесь, на месте.
– А вы с Еременко?
– Мы тоже через грузовой портал пройти не можем, товарищ Сталин. Только техника.
Весь диалог происходил, пока мы шли к площадке. Здесь все внимание Сталина переключилось на боевую технику.
– Это новейший танк в СССР Т-80Б. Вооружен стадвадцатипятимиллиметровой гладкоствольной полуавтоматической пушкой, с практической скорострельностью до восьми выстрелов в минуту. Снабжен 1100-сильным газотурбинным двигателем. Народное прозвище: летающий танк. Дальность поражения тяжелобронированных целей до пяти километров с гарантированным уничтожением. Бронепробиваемость: девятьсот миллиметров.
– Сколько они собираются нам поставить такой техники?
– О такой разговора не было, но поставят и такую. Они собираются поставлять со складов танки Т-54 и Т-55 с нарезной стамиллиметровой пушкой под имеющиеся у нас снаряды. Технологию противотанковых снарядов они уже нам передали. Готовы поставлять вольфрам и обедненный уран для сердечников. Во всей красе этот танк мне не показать, я – довольно слабенький механик-водитель, но показать и спустить его вниз могу.
– Давайте посмотрим!
Я запустил двигатель, три минуты прогрел его, потом показал «змейку»: когда механик идет зигзагом, а стабилизатор пушки держит ее наведенной на цель. После этого развернулся, прошел по камням, подъему и вернулся на площадку.
– Ну вот, к сожалению, все, что могу показать, товарищ Сталин.
– А Т-54, он тоже может устраивать такие «танцы»?
– Да, пушка гиростабилизированная, двигатель вполовину менее мощный, некомбинированная броня. Дальность гарантированного уничтожения до двух с половиной километров, нет противотанковых ракет, как у этого.
– Здесь все понятно, товарищ Горский. Но ни у нас, ни в СССР восемьдесят первого еще не коммунизм. Все это вооружение стоит денег, и немаленьких. У вас есть предложения той стороны?
– Да, товарищ Сталин.
– Мне они пока ничего не ответили, хотя я задавал эти вопросы руководству СССР.
– Распродажа вооружения, находящегося на мобилизационных складах, по себестоимости, экономически выгодна государству. Золотой запас СССР очень уменьшился. Романов сказал, что катастрофически уменьшился из-за падения цен на нефтепродукты. Вооружение, выпущенное до шестьдесят восьмого года, значительно и качественно превосходящее как вооружение СССР сорок третьего, так и вооружение Германии, они готовы поставлять за шестнадцать процентов их стоимости, но, если это вооружение пойдет в другие страны, то они хотят имеют двадцать пять процентов от продажной цены. Они не возражают, если мы будем продавать эти вооружения в Америку и в Англию. Оплата – ценными металлами. Нас просили рассмотреть возможность удара по экономике США в будущем. Все остальные нюансы могут быть урегулированы соответствующими межправительственными соглашениями. И еще, товарищ Сталин, товарищ Романов сказал, что наиболее выгодно поддержать усилия союзников по созданию Антибольшевистского Союза Гитлера или его последователей, США и Англии. СССР восемьдесят первого поддержит и экономически, и технически, эти усилия, для того чтобы разгромить военным путем все три великие державы. Военного потенциала СССР для этого хватит. Я, товарищ Сталин, считал, что в письмах Романова, которые я передал вам, этот материал содержался.
– Нет, в них были намеки на подобное развитие событий, но открыто товарищ Романов этого не предлагал.
– Он стесняется. У нас принято говорить иносказательно и читать между строк.
– Руководитель государства не должен допускать двоякого прочтения своих слов!
– Вы правы, товарищ Сталин. Но этот секрет утерян нашим руководством.
– Надо будет напомнить! А это что за легкие танки и почему у них над орудием лежит ракета?
– Это боевая машина пехоты БМП. Вооружена семидесятитрехмиллиметровым гранатометом с дальностью огня 1300 метров и ПТУРС «Малютка-2». Теоретически из него можно попасть по танку на расстоянии до двух с половиной километров.
– Вы так саркастически о ней говорите…
– Она того заслуживает! Ее снимают с вооружения и заменяют БМП-2. Там вместо «Малютки» – «Фагот» или «Конкурс». «Конкурс» – вполне нормальное оружие. Из него попасть по цели труда не составляет. И вместо гранатомета тридцатимиллиметровая автоматическая пушка с высокой скорострельностью и бронепробиваемостью. Хотя лучше использовать обе модификации в подразделении, но «Малютку» – в утиль, товарищ Верховный. Стрелять из нее невозможно.
– Совсем?
– Нет, я пару раз попал. Но танк стоял, не было кустов, БМП тоже стояла, и это было стрельбище. В боевых условиях удержать трассер и цель в перекрестии при помощи джойстика не возможно. Плюс после пуска по тебе открывают огонь, а ракета летит медленно.
– То есть вы хотите сказать, что эта машина нам не нужна.
– Вовсе нет, товарищ Сталин. Как транспортная машина пехоты в равнинной и равнинно-лесистой местности она вполне приемлема. Но боевое применение сильно ограничено. В основном используются только осколочные гранаты и пулемет. И оружие десанта. Но может сопровождать танки в атаке и уменьшать потери в пехоте при прорыве обороны противника. Довольно неприхотлива и имеет большую скорость движения.
В этот момент раздался ревун, и из портала появился трейлер, на котором стоял сорокафутовый контейнер. Солдат-водитель подбежал к МАЗу, запустил двигатель и отогнал его в сторону.
– Что это? – спросил Сталин.
– Не знаю, сейчас принесут документы. – Подошедший сержант ГБ протянул Сталину документы, тот передал их мне. – Радиостанции SCR-284-A, американского производства, самолетные, приемо-передающие.
А из портала выходил уже седьмой трейлер, пошли самолеты Р-63 «Кинг-кобра» – то, что обещал Кутахов. Сталин повернулся к Берии:
– Лаврентий! Срочно обеспечь дополнительно водителями, отремонтируй дорогу. Сделайте так, чтобы техника здесь не застаивалась, а немедленно поступала в Черкесск. Там люди уже работают, а у нас – конь не валялся!
Он немного утрировал, трейлеры без задержки уходили по дороге вниз, на двух последних трейлерах были вертолеты Ми-24ДУ. На борту одного белой краской было нанесено: «Иосифу Сталину, с любовью». И характерная подпись Кутахова. Я попросил товарища Сталина встать возле этой надписи и сфотографировал его.
– Кто на них летать будет?
– Это учебные машины, товарищ Сталин. Маршал Кутахов прислал их специально для обучения летчиков. В документах указана литература для техобслуживания и обучения. Так что он об этом подумал.
Сталин прошелся по городку, выросшему на склонах Клухора. Заглянул в столовую, затем зашел в штаб.
– В общем, неплохо устроились. – Он взял ручку и начал что-то писать. Примерно через час он передал мне письма Устинову и Кутахову.
– Передайте на словах мою благодарность за оперативность и продуманность поставок. Это важное обстоятельство и большой вклад в Победу.
Я подошел к Власику и тихо сказал ему, чтобы ночью, а уже потемнело, он вниз не спускался. Место, где переночевать, есть.
– Я такого же мнения.
Поэтому, когда Сталин засобирался обратно, мы дружно воспротивились этому, но он и слышать не хотел о задержке. Пришлось ему садиться в БТР и спускаться до Домбая на нем, там они пересели в свои машины, а я развернулся и поехал обратно. Утром передал письма полковнику Павлову. Он отдал мне график поставок, согласованный с Устиновым, и письмо Кутахова, в котором он просил меня прибыть в Москву. Я связался с ним, чтобы выяснить, для чего это требуется.
– С вами хотят встретиться Романов и Брежнев.
– Я пока очень занят на организации перевозок и обучении личного состава, и хотелось бы знать круг вопросов, которые будут рассматриваться, для того чтобы согласовать это с товарищем Сталиным. Я не самостоятельная фигура, и у меня круг своих обязанностей. Я не могу вступать в переговоры с высшими должностными лицами СССР без его указаний. Получатся сепаратные переговоры.
– Я им говорил об этом, но меня просили организовать эту встречу.
– Пусть передают бумаги!
Скорее всего, эти двое пытаются выяснить вероятность появления здесь Сталина. Идти на такую встречу не стоит! Я вернулся в сорок третий, но Сталин еще в пути и будет только к вечеру. Отправил ему шифровку о предложении Брежнева и Романова. Кроме того, передал в Генштаб график поставок техники. Согласно ему, в ближайшие дни мы получим двести новых Т-80б, 500 Т-54/55 на трейлерах, боеприпасы к ним, трейлеры оборотные, их надо будет возвращать. В ответ Василевский потребовал немедленно прибыть в Батайск для ускорения обучения экипажей Т-80Б. Первый танк уже там. Но так как танк поступил без документации, то требуется мое присутствие. Начинают рвать на части, придется изображать Фигаро. Выручил Страж! Оказывается, они собирали информацию о вооружении всех армий, в базе обучающих программ есть и вертолет Ми-24, и танк Т-80Б.