– Я могу заложить вам эти программы, ваше величество. Только вы не должны сопротивляться обучению.
– Слушай, ты можешь называть меня просто Андрей!
– Да, ваше величество.
Блин, баран! Хрен с ним, пусть учит!
– Что требуется?
– Вам лучше лечь и расслабиться.
Я прошел к кровати, лег.
– Дышите глубже и думайте о чем-нибудь приятном.
Я подумал о том, что хочу пива! Мартовского. И раков. Хочу попасть в любимую пивную на Измайловском. Даже ощутил вкус холодного терпкого пива.
– Я закончил! По-моему, вы думали об этом? – На столе стояла кружка темного пива на бумажном кружочке нашей «домашней» пивнушки. Я потянулся к ней, но рука не захватила ничего. Это было голографическое изображение кружки. Эта сволочь еще и прикалывается. Хотя это стоит использовать в целях разведки.
– Теперь вы можете управлять любой техникой. Уровень владения: мастер, ваше… Андрей. Я могу помогать вам в получении боевой обстановки или управлять за вас, если вы отдыхаете.
Я сообщил Полине о том, что еду в Батайск.
– Я с тобой!
На площадке стоял БТР, взяв пятерых автоматчиков, мы двинулись вниз, в Черкесск. К вечеру подъехали к Батайску, свернули на аэродром бывшей Батайской школы летчиков. Сейчас здесь танковый полигон. В бывшем клубе пытаются установить тренажер, присланный из СССР восемьдесят первого. Молодцы, шильдики все поснимали, еще там. Но вот на схемах, несмотря на замазки, видны на просвет года. Срочно требуется собственная типография, но она еще не прибыла. Помогли соединить и включить устройство. Опять пришлось обращаться к Стражу. С его и Божьей помощью к утру тренажер заработал. Генерал-лейтенант Катуков, снятый с фронта, был очень недоволен новым назначением, подъехал рано утром. С Клухора сообщили, что трейлеры с новыми танками пришли и отправляются в Батайск. Я после бессонной ночи, встретил генерала в клубе. Довольно ворчливым голосом он коротко поздоровался.
– В чем причина моего снятия с должности и почему я вам должен подчиняться? Я – командующий танковой армии и никакого отношения к НКВД не имею.
– Вы можете успокоиться, Михаил Ефимович?
– Я спокоен!
– Ознакомьтесь с вот этой формой допуска!
– Не понимаю, зачем это нужно! – сказал он, но заполнил форму.
– Вот теперь идемте со мной. – И мы прошли в работающий тренажерный класс.
– Вот это да!
Он с ходу уселся в кресло наводчика. Я включил «движение» и мишени. «Стрелял» Катуков быстро и точно.
– Отличная штука, только я не понял, почему орудие не качается? Так не бывает!
– Бывает, пойдемте.
Мы прошли в ангар, где стоял Т-80. Полина села за наводчика, я за механика-водителя, Катуков на место командира танка.
– Только аккуратнее, Михаил Ефимович! Пока ни на что не нажимать!
– Понятно.
Я запустил двигатель, Катуков спустился из башни и внимательно следил за моими действиями.
– Прогрев три минуты! Полина, включай приборы! – Катуков метнулся к ней.
– На директрисе три мишени, все Т-IV длинноствольные, до них пять километров, они замаскированы, стоят в засаде, двигатели запущены. Наша задача – обнаружить и уничтожить.
Я запросил руководителя стрельбы разрешения начать. Вылетел на директрису, развернулся.
– Цель один вижу! Выстрел! – послышался голос Полины.
Хлестко ударило орудие, танк зачадил.
Я пошел змейкой.
– Цель два вижу! Выстрел!
Опять тяжелый удар орудия.
– Цель три вижу! Выстрел! Упражнение закончила!
Я, не останавливаясь, подлетел к первой мишени и затормозил.
– К машине! – Откидываю крышку люка и вылезаю из машины, сверху быстро спускается Катуков и бежит к мишени. Танк пробит насквозь!
– Е-мое! С такого расстояния и насквозь! И вдвоем!
– Вот для этого вас и отозвали с фронта, товарищ генерал. Идет новая техника. Семьсот танков двух модификаций. Требуется быстро укомплектовать лучшими людьми, обучить и взять Харьков. Первые машины будут здесь через пять часов. Вся документация в бывшем клубе. Если встретятся года выпуска, не совпадающие с текущим, то это место должно быть вымарано. Ошибка типографии. Так и объясняйте. Так что приступайте к формированию новой первой гвардейской танковой.
Глава XVI
Расстались мы с Михаилом Ефимовичем большими друзьями. Он преданно любил танки, танкист до мозга костей. Командовать армией РГК, быть на острие основного удара – это престиж для командира любого уровня. Плюс его знание комсостава танковых войск даст возможность в кратчайшее время создать ударный кулак. По всей видимости, Ивашутин добрался до Москвы, и это решение Генштаба. Таких танков и не должно быть много. Основной рабочей лошадкой станут Т-54/55 и немногочисленные оставшиеся на складах Т-44. А Гитлера мы лишили его «длинной руки»: танков «Тигр» с восьмидесятивосьмимиллиметровой пушкой, расстреливающей Т-34 с расстояния в полтора километра. И знаменитая «гадюка» с коническим стволом не может пробивать броню Т-55 за пределом досягаемости танковых орудий. «Подарок», сделанный начальником Генштаба Огарковым, особенно ценен в середине весны сорок третьего года. Гитлер собирает танковый кулак на юге, пытаясь решить судьбу войны. СССР восемьдесят первого положил на весы мощнейший кулак, компенсировать который у Германии силенок не хватит. Курска и Прохоровки не будет. Тупой клин «Тигров» встретят семьсот танков первой Гвардейской танковой армии и разгромят его на дистанциях, недоступных для гитлеровцев. В общем, «прилетел вдруг волшебник в голубом вертолете». Причем Огарков точно знал, что необходимо делать! В первой же поставке шел полковой учебный класс. Я мысленно ему аплодирую! При встрече выскажу ему свое восхищение. Василевский тоже сориентировался мгновенно, прислав прославленного командира, на счету которого разгром Гудериана под Тулой.
А мы возвращаемся на Клухор, навстречу нам идут длинные колонны трейлеров с накрытыми чехлами танками, контейнеры с боеприпасами, на нескольких трейлерах вижу «Шилки» и «Тунгуски». Класс позволяет готовить командиров и бойцов и для них. Документация прибыла. Через несколько дней мы вернемся, проверим подготовку бойцов, сейчас нужно на связь с Верховным. Плюс надо готовить техников для обслуживания присланных вертолетов. На них все будет гораздо быстрее, чем на БТР.
Верховный одобрил мое решение не встречаться сейчас с Брежневым и Романовым.
– Вы поступили дальновидно и политически верно, товарищ Стрелков. Пусть присылают предложения в письменном виде. И пусть пока не знают, что есть большие ограничения по проходу людей через портал. Нам кажется, что армейские товарищи действуют более эффективно и продуманно, чем партийные деятели. Сделанного ими на съезде явно недостаточно для коренного изменения ситуации в СССР. Я подготовлю и передам вам наши предложения по улучшению положения в СССР. Вам же следует уделить больше внимание организации обучения. Техника поступает новейшая, а людей, ее знающих, слишком мало. Надо бы организовать что-то вроде курсов, и готовить на них преподавателей для новой техники. Подумайте об этом, товарищ Стрелков.
– Вас понял, товарищ Иванов. Считаю необходимым усилить радиоразведку на фронтах, необходимо уточнить, где сосредотачиваются немцы и их ближайшие планы. Что говорит наш Генштаб?
– Считают, что основной удар будет под Харьковом. Новых данных в Генштабе не появилось.
– Понял, товарищ Иванов.
Разговор дал ощущение, что у нас произошел провал в разведке. О планах противника нам ничего не известно.
– Страж! Где сейчас находится фельдмаршал Манштейн?
– В Виннице, на докладе Гитлеру. Последние сообщения были оттуда. Хотите посмотреть?
– Не помешало бы!
Страж «дал картинку»: сначала это был вид сверху на небольшой аэродром, затем довольно быстро он стал масштабироваться, большой четырехмоторный самолет стоял на краю поля, много истребителей. Аэродром огражден тремя рядами колючей проволоки. Много постов, огневых точек. По полю катился «Юнкерс-52». Он остановился напротив стоянок «мессершмиттов» и «фокке-вульфов». Из него вышла группа офицеров и генералов в парадной форме. На плече одного из них появилась метка.
– Вот он! – сказал Страж. – Сейчас будет звук.
Изображение разделилось, левая часть стремительно приблизилась к плечу фельдмаршала, затем правая часть увеличилась, а левая исчезла, стало слышно дыхание. Навстречу фельдмаршалу почти бежал офицер.
– Хайль Гитлер, господин фельдмаршал.
– Здравствуйте, Гюнтер! Что фюрер?
– Ждал вас вчера с докладом.
– Русские предприняли еще одну попытку ударом с юга срезать Харьковский выступ. Понесли потери и отошли на исходные. Буденный повторяется!
– Фюрер сегодня вылетает в Растенбург, нам следует поторопиться.
– Где обещанные дивизии?
– Начали выгрузку в Сумах и Конотопе. Эшелоны «дас Рейх» на перегонах между Минском и Меной. С юга начали переброску восьми дивизий. Ожидаемое время прибытия: середина апреля.
– Еще месяц! Медленно, черт возьми!
– Делаем все возможное, фельдмаршал, но партизаны!
Изображение стало опять стремительно расти, затем сменился план. Фельдмаршал сел в машину. Ехали недолго, но их несколько раз останавливали на постах. Сильное охранение.
– Как ты это делаешь, Страж?
– Это спутник, по-вашему. Он может делиться на восемь частей, закрепляться на одежде, стряхнуть его сложно, да и заметить тоже. Внешне похож на небольшое насекомое.
– Он полностью автономен или ты им управляешь?
– В данном случае я.
– Запиши все! И, главное, нужен снимок карты.
– Снимок? А, изображение! Сделаю.
Я достал из сейфа график поставок, чтобы проследить поставки РСЗО и активно-реактивных снарядов к стапятидесятидвухмиллиметровым пушкам.
Середина апреля. Немцы торопятся! В той войне они подготовились к наступлению только в июле. Значит, сил у них будет меньше. Но пока неизвестно направление главного удара.
– Страж! У нас есть на чем слетать над всей линией фронта и посмотреть собственными глазами, что где творится.
– Не понял! Зачем летать, да еще самому? Ваша жизнь слишком дорога для нас, Андрей!
– Еще недавно ты хотел меня дезинтегрировать!
– Я ошибался в ваших возможностях.
– Ты же машина, машина не может ошибаться.
– Я – интеллект, я имею право неверно оценить угрозу со стороны другого интеллекта. Вы – возмутитель спокойствия, человек без четких рамок, ваше поведение и реакцию трудно предугадать. В мирной жизни это опасно и доставляет немало хлопот, но во время войны – это полезно. Что вы и доказали в Африке. Кроме того, вас всего трое, один еще не родился. А предстоит большая работа по восстановлению управления империей. Дать текущую информацию по всем фронтам?
– Слушай! А у тебя есть возможность создать небольшую электронно-вычислительную машину, ну примерно вот таких размеров, так чтобы изображение возникало не в голове, а на экране?
– Создать? Нет. Здесь нет, такие устройства может создать ИскИн-2852. Но как ты это покажешь? На Земле еще нет таких устройств.
– Я скажу, что они делаются в восемьдесят первом, но не в СССР. Никто это проверить не сможет! Но на вооружение еще не приняты.
– Я не могу сделать этого, Андрей. Нам запрещено передавать технологии отсталым расам и искусственно ускорять их развитие. Это представляет угрозу для них самих в первую очередь. Человечество очень агрессивно в его теперешнем состоянии. Важно объединить человечество, сначала, и это необходимо делать не военным путем.
– ИскИн, идет война. Такие устройства уже делает на Земле фирма «Эппл» в Америке, я читал об этом. Нарисуй на корпусе надкушенное яблоко, назови его Macbook. Поставь защиту от вскрытия, и все будет в порядке. Надо сделать документы на него, подобные тем, с которыми приходит новая техника.
– У нас не используется бумага. Это устаревшая технология.
– Пусть ИскИн-2852 скопирует устройство для печати у американцев и передаст сюда. Здесь требуется минимум две таких ЭВМ: у меня и у Василевского.
– Ваше величество! – позвал Страж Полину.
– Слушаю!
ИскИн передал ей содержание нашего спора.
– Страж, в земных делах Андрей соображает лучше. Если говорит, что это надо, то сделай, как он говорит.
– Слушаюсь, ваше величество! Но это опять нарушение безопасности империи.
– Сейчас империя состоит из меня, Андрея и неродившегося ребенка. Невелико государство, а шуму, шуму! – пошутила Полина.
– Вы правы ваше величество. Андрей, сходите к порталу, возьмите образцы.
Пришлось останавливать красноармейца, начавшего грузить этот груз на машину.
– Нет-нет, это мне!
– Пожалуйста, товарищ старший майор.
Страж передал код замка, мы открыли ящик. Два плоских прямоугольника, раскрывающихся, как книжка.
– Дизайн ИскИн-2852 взял с компьютера Стива Джобса в 1998 году, что-то подобное есть у IBM в 1981 году. Может быть, назвать IBM?
– Зачем? Фирма «Эппл» существует?
– Да.
– Этого достаточно. Как включается?
– Руку приложите.
– А как это будет включать Василевский?
– Никак. Вы включите и запретите выключать. Ему, я думаю, надо сделать его побольше, вот таким! – И он показал довольно громоздкий компьютер Apple III. – А этот отправим обратно. Ее величеству он не нужен. Терминального подключения ко мне достаточно. Это вы, Андрей, плохо умеете мной пользоваться.
Что он ко мне пристал? Это не так, это не эдак? Наверняка хочет полностью контролировать меня, как Полину, чучело электрическое!
– А это что такое?
– В Америке это называется принтером. Позволяет вывести информацию на бумагу. ИскИн немного переделал его, чтобы не шумел.
Я прикоснулся рукой к ЭВМ и мысленно дал команду включиться. Открылась крышка, загорелся экран, побежали какие-то иероглифы. «Как это читать?» – «Настройте его, Андрей, как вам удобно!»
– Это как?
– Как со мной разговариваете. Его имя – Точка. Проведите рукой по экрану.
Провел, появилась картинка, на которой было изображено что-то непонятное.
– Что это?
– Изображение знаменитого лабиринта Торхеды. Символизирует победу разума над запутанностью жизни и природы.
– Как сменить?
– На что?
– Ну вот хотя бы на Клухор?
– Андрей, давайте я вам заложу программу, как это все делается!
– Опять лежать?
– Нет, это гораздо быстрее. Разрешите терминалу загрузить программу.
– Разрешаю. – Ничего не произошло, но я уверенно поменял интерфейс на удобный, вызвал наиболее нужные программы на рабочий стол устройства, соединился со спутником, который находился в Ставке «Дубовый домик» в Виннице.
– А теперь, Андрей, сделайте все это без него.
Я мысленно проделал все то же самое, причем получил более четкий звук и изображение.
– Через меня удобнее?
– Да, и вызывать никого не нужно.
– И зачем вам был нужен этот «компьютер»? Только из-за того, что это привычнее? Вы можете дать команду и распечатать все то, что видите в «Дубовом домике». Поднимите спутник над картой.
Я мысленно дал команду подняться над картой и передать мне изображение для печати. Через несколько минут я уже склеил распечатанные листы с операцией «Цитадель». Взял «Эппл 3» для Василевского, эту склейку, фотографию Гитлера и Манштейна, сделанную «спутником», принтер, погрузил все в БТР, и мы с Полиной поехали в Черкесск. По дороге мне пришла в голову мысль лететь не в Москву, а к Буденному. Мы с ним уже работали, и он лично меня знает, и то, что я – разведчик. Будет проще дать информацию, чем Василевскому.
В Черкесске уперся Страж и сказал, что в Москву он Полину отпустит, а в Первомайку полечу только я. Рисковать всеми сразу он не может позволить. Приказ Верховного только у меня, Полина в нем не упомянута. Полина побузила немного, но поехала обратно, тем более что дел на Клухоре было с избытком. Такая куча бумаг! Страж как в воду глядел! На подлете нас атаковала пара «мессершмиттов». Группа прикрытия вступила в бой, а наш Си-47 соскользнул вниз и, прижимаясь к земле, ушел от боя. Но корпус в нескольких местах оказался прошит пулями. Плюхнулись в Первомайке, два часа ждали машину в штаб Южного фронта.