Я выдохнула и спросила:
– Анекдоты? Их я сама могу рассказать. И как хлебопечка может стряпать пельмени? Где она тесто раскатывает? Как вырезает кружочки? Фарш кладет и защипывает?
Юноша засмеялся.
– Ой, некоторые покупатели такие забавные! Вы в контейнер кладете уже слепленные вами пельмешки!
– Зачем? – не сообразила я.
– Хлебопечка их приготовит, – растолковал Николай. – У вас телефон звонит.
Я полезла в сумку. Зачем варить что-то в приборе, который должен печь хлеб? Поставила на огонь кастрюлю с водой – и нет проблем. И почему сотовый верещит? Я недавно отключила звук. Я вынула трубку и поняла, что не сдвинула рычажок до конца. Сейчас меня разыскивает не Гарик, а кто-то из членов семьи, на экране определился не мобильный номер любимого сына бабушки Феликса, а домашний.
– Алло! – ответила я и услышала голос Гарика.
– Так и знал, что ты не хочешь со мной разговаривать.
Некоторые люди посланы нам для воспитания терпения. Я постаралась говорить как можно любезнее:
– Странно, что тебе такая мысль пришла в голову.
Гарик мигом ринулся в атаку:
– Странно, что ты не отвечаешь на вызов моего мобильного, но тут же отзываешься на домашний!
– Я хожу по магазину, наверное, не слышала твоего звонка, – соврала я.
– А этот прямо в уши воткнулся! – заржал Гарик.
Я решила побыстрее завершить беседу.
– Что тебе надо?
– Сейчас подробно сообщу, – пообещал Гарик, – слушай внимательно, не перебивай.
Я засунула телефон в карман и обратилась к продавцу:
– Беру прибор по скидке. И…
– У вас телефон говорит, – остановил меня парень.
– Знаю, – отмахнулась я, – выписывайте хлебопечку.
– Грязную? – уточнил продавец. – Заразную? С туберкулезом?
– Ничего, я его вылечу, – парировала я. – Где касса?
– Прямо по центру, – процедил продавец, – сейчас выпишу.
– Бу-бу-бу, – неслось из моего кармана.
Под звуковое сопровождение я дошла до кассы.
– Девушка, у вас, наверное, телефон в кармане включился, не заблокировали, – сказал мужчина лет сорока, взяв чек. – Хлебопечка. Ага! Вы в курсе, что прибор со стенда нельзя обменять?
– Может, вы передумаете? – вкрадчиво пропел за моей спиной знакомый голос, и через секунду передо мной вырос Николай.
– Нет! – решительно ответила я.
– Бу-бу-бу-бу, – неслось из моей парки.
– Советую приобрести гарантию на пять лет, – предложил сорокалетний мужик, – изготовитель предоставляет только шесть месяцев бесплатного ремонта. Пять лет намного лучше!
– Сколько стоит сие удовольствие? – поинтересовалась я.
Собеседник показал на держатель с табличкой.
– Читайте.
Сумма показалась мне небольшой, мужик за прилавком это понял и обрадовался.
– Оформляем пятилетку?
Я махнула рукой.
– Давайте!
– Сейчас анкету заполню, – пообещал торговец. – Оплата картой?
– Бу-бу-бу, – вещал телефон, – бу-бу! Все! Можно?
Я поняла, что Гарик наконец-то завершил рассказ, вытащила мобильный и спросила:
– Можно что?
– Так я же объяснил подробно, – рассердился Гарик. – Можно?
– Оплата картой? – повторил продавец.
– Да, – сказала я, – да!
– О-о-о! Не ожидал, – заликовал Гарик, – ты сегодня так добра, что аж страшно.
Я сообразила, что не любимый мною родственник принял «да», которое я адресовала продавцу, за ответ на свой вопрос, и воскликнула:
– Стой!
Но Гарик уже отсоединился. Я быстро набрала его мобильный номер.
– Абонент находится вне зоны действия сети, – ответил вежливый голос.
Я позвонила на домашний телефон, но там тоже никто не спешил ответить.
– Ваша хлебопечка с гарантией на пять лет, – объявил мужик за прилавком. – Оформить доставку?
– Спасибо, сама унесу, – вздохнула я, гадая, на что Гарик испрашивал разрешение.
– Приходите к нам еще, – сказал торговец, – в награду вам полагается книга сковородок.
Я взяла протянутый блокнот размером чуть больше пудреницы и удивилась:
– Что такое книга сковородок?
Мужик охотно пустился в объяснения:
– Открываем. Видите пустые квадратики?
Я кивнула.
– Каждый раз, совершая покупку в нашем магазине, не забывайте показывать подарок на кассе, – сказал консультант, – получите марку. Ее цена зависит от стоимости приобретенного товара. Сегодня вы могли бы получить самую маленькую. Ее хватит… ну… на ручку от сковородки. Но в день выдачи книги наклейка вам не положена.
А теперь скажите, по какой причине я решила найти каплю разума в море абсурда.
– Кому нужна ручка от сковородки?
– Точно! Вы умница, – похвалил меня торговец, – через недельку посетите наш прекрасный торговый центр, купите холодильник! И вам – бабах! Получите аж пять дорогих марок и… Что дальше?
– Не знаю, – вздохнула я.
– Своими руками я выдам вам бесплатно замечательную яичницу, – сказал собеседник.
Он нырнул под прилавок, высунулся оттуда и спросил:
– Показать яичницу?
Продавец явно хотел угодить мне, поэтому я ответила:
– Конечно!
Мужик выпрямился и поставил на прилавок крохотную сковородку.
– Вот!
– А где яичница? – спросила я.
– Перед вами! – ответил продавец. – Сковорода для одного яйца.
– А-а-а, – протянула я.
– С нее начинается супергигантский набор сковородок, – потер руки мужик, – всего их в комплекте сорок две, одна другой больше и лучше.
– Если за хлебопечку дают такую крошечную марку, что ее хватит только на ручку от мини-сковородки, то что нужно приобрести, чтобы стать обладателем полного набора? – пробормотала я.
– Главное – начать, – оптимистично воскликнул продавец, – жизнь длинная, успеете накопить марки. Ну, учитывая ваш возраст, пусть не на большой, но на малый наборчик точно!
На секунду я онемела, потом ушла, прижимая к себе покупку с туберкулезом. Вообще-то я не собираюсь умирать, мне до пенсии еще далеко.
Глава седьмая
– Где тебя носило? – возмутился Дегтярев, выходя из дома.
– Хлебопечку покупала, – объяснила я.
– Зачем она нам? – спросил полковник.
Отличный вопрос.
– Чтобы готовить дома хлеб, – ответила я.
– Странные идеи залетают в твою голову, – зашумел толстяк, – в магазинах хлеба ешь не хочу. Идиотская затея с самопечением.
– Так мы уже больше года едим то, что дома испекли, – уточнила я, – самой…
– Вот почему у нас отвратительные булки, – перебил меня полковник, – клеклые, несъедобные. Ты вообще не умеешь готовить, тебе не стоит даже думать о карьере пекаря.
– Я прекрасно знаю, что повар из меня никакой, поэтому не приближаюсь к плите, – с грустным видом согласилась я, – ладно, скажу Марине, что тебе ее хлебушек не по вкусу.
Полковник насупился.
– При чем тут она?
Я улыбнулась и нанесла толстяку смертельный удар.
– Отлично зная собственную косорукость, я никогда не стану возиться с тестом. Идея не покупать в магазине хлеб принадлежит Маришке. Сейчас объясню ей, что тебе ее инициатива не нравится. Что ты не хочешь есть нечто клеклое…
Александр Михайлович занервничал:
– Я не говорил такого!
– Минуту назад сказал, – не дрогнула я, – Марина расстроится, конечно.
И тут, как по заказу, из дома вышла жена полковника.
– Хорошо, что ты здесь! – обрадовалась я.
– Не верь ей! – закричал толстяк. – Дарья, как обычно, не расслышала, неправильно меня поняла. Я молчал. Она сама глупость ляпнула, а потом на меня стрелку перевела. Ты печешь прекрасный хлеб! Вкуснее его я в жизни ничего не ел! Ароматный! Мягкий!
Я стояла, опустив глаза. Много лет назад, чтобы улучшить свои жилищные условия, полковник и Марина, просто добрые друзья, заключили фиктивный брак. Афера удалась, они обрели прекрасную просторную трешку, потом разменяли ее и разбежались по своим однушкам. Долгие годы Марина и полковник не встречались. Почему они не развелись? Да времени не было. И зачем? Никто из них не собирался вступать в брак. Потом случилась неприятная история, Марине пришлось отыскать Дегтярева, и, поскольку жить ей было негде, она поселилась у нас в домике для гостей. На первом этаже там расположен офис детективного агентства, которым руководит полковник, второй отдан Марине. Члены семьи рады, что супруга полковника теперь с нами. В доме все любят вкусно поесть, а Марина замечательно готовит, ведет кулинарный блог в «Инстаграме», у нее тьма подписчиков.
– Приятно слышать, как ты батончики хвалишь, – улыбнулась Марина. – Нина! Нина!
Из окна дома выглянула няня, а заодно и домработница.
– Ты меня зовешь?
– Александр Михайлович в восторге от хлеба! – сообщила Марина.
– Спасибо, спасибо, – зачастила Нина, – я счастлива.
Александр Михайлович потряс головой.
– О, женщины! Странные и непонятные! Почему ты меня благодаришь?
– Ну, как же! – засуетилась Нина. – Если человек тебя хвалит, надо ему показать, что тебе приятно похвалы слышать.
– Ты-то при чем? – никак не мог сообразить полковник. – Я говорил Марине, что мне очень нравятся батоны, которые она печет.
– Твои дифирамбы попали не по адресу, – хихикнула фиктивная супруга, – хлеб печет Нина. И он у нее замечательный получается!
– Дарья сказала, что пекарь ты! – обомлел толстяк.
Я замахала руками.
– Нет, нет. Ты сам так решил! Я сказала: «Идея не покупать хлеб в магазине принадлежит Марине». Идея! Но не ее исполнение.
– Какая разница, кто хлеб выпек? – удивилась наша кулинарка. – Главное, что он вкусный.
– Угу, – пробормотал полковник.
На дорожке, которая ведет от гостевого коттеджа к особняку, показался Кузя.
– Вы где? – закричал он. – Мухин приехал.
– Дарья, двигайся, – ледяным тоном скомандовал полковник, – как только ты во что-то вмешиваешься, ерунда получается.
Я, посмеиваясь, пошла за Дегтяревым. В офисе были Семен, эксперт Леня, Федор и Кузя.
Дегтярев повеселел.
– Всем добрый день! Что случилось?
– Света жива, – сообщил Мухин, – вернее, она дышит, открывает глаза, но не говорит. Слышит нас. Я попросил ее моргнуть один раз, если она понимает, что я обращаюсь к ней. Она моргнула, но потом сразу заснула, такая слабая. Жену отравили.
– Кто? – изумилась я.
– Замечательный вопрос, – фыркнул полковник. – Знай Федор правильный ответ, он бы к нам не приехал.
Я стала оправдываться:
– Я просто удивилась. У Светы есть враги?
Федор посмотрел в окно.
– Лично у нее? Сомневаюсь. Ты прекрасно знаешь, моя жена тихая, не скандальная. В соцсетях у Светы только «Инстаграм», там, правда, контакты с разными людьми, но близких подруг, кроме тебя и Лены, у нее нет.
– Странно, что к твоей жене не проявила интереса пресса, – удивился Кузя, – обычно папарацци не пропускают сайты жен крупных бизнесменов.
– У Светы закрытый профиль, – пояснил Федор, – все, кто напоминает борзописцев, отсеиваются. И вообще она не допускает на сайт незнакомых, у нее в друзьях числятся только те, с кем она общалась пусть шапочно, но видела человека воочию.
– И правильно, – одобрил Семен. – Зачем свою жизнь выставлять напоказ?
– Чем ее отравили? – спросила я.
– Одно средство старое, как египетские пирамиды, второе недавно в продаже, – уточнил Федя, – врач объяснил, что эти лекарства можно купить в аптеке. Если их там нет, то в интернете есть. Ничего редкого, кармиопатинд[3] и еще прозакис, антидепрессант. Вроде так. Она приняла большую дозу.
– Он выдается по рецепту, – уточнил Сеня, – так его не купишь.
– Не смеши, – остановил Собачкина Дегтярев, – если деньгами пошуршать, тебе что угодно продадут. Светлана принимала какие-нибудь препараты?
– Нет, – без тени сомнения ответил Федор, – она вообще не увлекается лекарствами. Один раз ей прописали антибиотики, так я еле уговорил жену их принимать. Вот Елена, та мигом за таблетки хватается. Если голова у жены болит, она чай пьет зеленый. А когда у ее сестры виски ломит, та забрасывается колесами по полной программе, фанатка самолечения!
– Тогда очень странно, что Светлана выпила много… э… э… – протянула я. – Может… э… э…
– Спрашивай, не стесняйся, – нахмурился Федор, – хотя я понял, что ты имеешь в виду. Не имел ли место суицид?
– Вроде того, – кивнула я.
Глава восьмая
Мухин прищурился.
– Когда вы в последний раз с ней виделись?
– На твоем дне рождения, вчера, – напомнила я.
– Света походила на бабу, которая решила свести счеты с жизнью? – спросил Федор.
– Нет, – вздохнула я.
– Тогда к чему твой вопрос? – рассердился Дегтярев.
– Анюта Егорова за час до того, как прыгнула с крыши, весело отплясывала на своей свадьбе, – подбросил дров в огонь Сеня. – Даша правильно спросила. Человек может тщательно скрывать свое психическое состояние. Подчас самые близкие не знают, с какими демонами жена или муж сражаются.
– Егорова состояла на учете в психоневрологическом диспансере, – уточнил Дегтярев, – она испытывала патологическую страсть к Виктору Нерину, известному спортсмену. Брак они на самом деле не оформляли, разыграли спектакль, Анюта не соглашалась лечь в клинику. Ее мать это затеяла, чтобы дочку в психушку упечь. Она гостей созвала, ресторан сняла, типа сейчас погуляем и поедем в загс, там жених ждет, дочь ей поверила. А потом, когда из подъезда вышла, увидела, что среди машин стоит «Скорая помощь», поняла: ее обдурили и отправят в психушку, Нерин и не собирался ее в жены брать. Ну и сказала, что ей в туалет нужно, а сама поднялась на чердак и прыгнула. Хорошо, что жива осталась, здание одноэтажное, только руку сломала. Мамаша своего добилась, поместили Анюту в поднадзорную палату. В том деле съехавшая крыша была у каждого участника. У тебя есть любовница?
Федор взял со стола бутылку воды и стал откручивать пробку.
– Если вопрос задан мне, то алаверды тебе. Подскажи, где время взять на танцы-шманцы-обжиманцы? И зачем заводить лишнюю бабу? Что у нее будет необычного? Чего я еще не видел? Чего не знаю? Если меня потянет на свежатину, то можно кое-кому позвонить, сбросят на почту каталог кисок-миссок! Заплатил, и адью! На хрена мне постоянные отношения? Мне что, жить скучно? Хочется драйва? Драки с истерикой? Не мой это формат. И если мне придет в голову налево зарулить, никто и не догадается об этом. Светка не сама таблеток наглоталась. Ей их в рот запихнули.
Собачкин оторвался от ноутбука.
– В больнице, куда поместили Светлану, отметили: следов насильственного приема препаратов не найдено. Лицо чистое, нет ссадин на губах, синяков на щеках, подбородке, зубы целы, язык в порядке. Она сама лекарство приняла. Следов от уколов тоже не обнаружили. И вообще ничего подозрительного нет.
Сеня повернул к нам компьютер.
– Володя сделал фото ее спальни, сбросил мне. Полный порядок. Нет и намека на бурное выяснение отношений. Вещи на местах, платье на Светлане не разорвано, предположительно, она просто легла на диван, потому что ощутила слабость. На тумбочке лампа, планшетник, ваза с цветами, пустая бутылка из-под минералки, пробка.
Я подняла руку.
– Есть два вопроса.
– Спрашивай, – разрешил Дегтярев.
– У Светы вроде не было причин для добровольного ухода из жизни, – начала я. – Федя, ты жене выдавал на расходы фиксированную сумму?
– Хозяйство ведет мама, – ответил Мухин, – она кремень, лишней копейки не потратит. Деньги у нее точно посчитаны. Зарплата прислуги, коммунальные расходы и всякая трень-брень, вроде сантехника… Если интересно, пообщайся с мамой, она тебе с удовольствием расскажет о расходах и как их до минимума урезать, мамуля – ас в плане разумной экономии. Я не вмешиваюсь, банк ежемесячно перечисляет деньги на карту, если матери не хватает, она мне говорит и получает еще.
– Я имела в виду личные траты твоей супруги, – уточнила я.
– Может ли Света купить себе очередную шубу? – усмехнулся Федор. – Легко. И не одну.
– А как она относилась к тому, что ты заботился еще о Елене и Нине? – поинтересовался Собачкин. – Может, ревновала?
Федор усмехнулся.
– Они с сестрой ближе некуда, Лене не повезло, ей попался урод, бросил ее и ребенка. Мы одна семья. Какая ревность?
Я опять подняла руку.
– Лекарства, которые приняла Света, они были в виде капель?
– Таблетки, – ответил Кузя.