С определенного момента, точнее после одного конкретного случая, Мику перестали трогать его одноклассники. Принимать его в свою компанию также пока никто не горел желанием, но, тем не менее, полное игнорирование устраивало Шиндо куда как больше чем постоянные нападки и придирки. Он просто стал тенью, на которую никто не обращал абсолютно никакого внимания. Классный руководитель тоже предпочитала не обращать на него внимания, после некоторых разборок с родителями и директором школы, она избрала позицию полностью не вмешиваться, что навязывала и ученикам. Микаэля такое положение вовсе не задевало, ему всегда было плевать на них, и сейчас это положение только укоренилось. Почти две недели назад он честно заслужил свое право быть не тронутым…
Микаэль открыл глаза. Точного времени он не знал, по освещению в комнате трудно было что-либо определить, но можно было сделать лишь одно заключение – сейчас не раннее утро. Болезненно шипя, ибо тело ужасно саднило после вчерашнего, Мика поднялся и сел на кровати. В глазах потемнело и, закрыв их руками, мальчик некоторое время выжидал, пока всё не восстановится, а затем, коснувшись кончиками пальцев разбитой губы, нащупав запёкшуюся кровь, попытался сковырнуть корочку, но процесс оказался неприятным, и он оставил его, вместо чего встал и, неуверенной походкой подойдя к двери, прислушался. Тишина. Похоже, он в квартире один. При этой мысли Мика облегченно выдохнул, поскольку в эти минуты он никого не хотел видеть, а особенно не желал сталкиваться со своими «родителями», и если бы он заслышал хоть какие-то намёки на их присутствие в доме, то ни за что бы не покинул свою скромную обитель, а так, Шиндо вышел из комнаты.
Настенные часы показывали начало двенадцатого, когда Мика вошел на кухню. В голове не было ни одной мысли, кроме самой низменной. В душе и сознании всё было словно выжжено. Пустота. Голая равнина, по которой свободно гуляет ветер, унося вместе с собой серый пепел. После вчерашнего столкновения с отцом, который якобы добивался от него все эти годы решительности и смелости, а стоило хоть немного их проявить, он тут же избил его, Мика находился в полной растерянности. Он уже не понимал, чего от него ожидают, вероятнее всего – абсолютно ничего, и слова, сказанные вчера, были более чем верны – отцу просто нравилось издеваться над ним, и тут не нужен был повод. А раз так, раз он не нужен им ни плохим, ни хорошим, Мика больше и не будет пытаться быть кем-то. Возможно, до этого момента он и испытывал к своим родным теплые чувства, коря себя, оправдывая их, однако же сейчас он не чувствовал к ним ничего. Они добились своего. Они стали ему безразличны. Оба. Отец – ненавидящий его и воспринимающий только как мальчика для битья, и мать – которая ни разу не попыталась заступиться за своего сына…
Видимо, старший Шиндо не особо старался выскрести всё до грамма из сковороды, а Мика был уже не в том состоянии, чтобы добираться и выяснять, не осталось ли чего-нибудь съестного. Ему хватило сил лишь на то, чтобы добраться до своей комнаты и заснуть, погруженным в рассуждения, и сегодня, с радостью обнаружив в сковороде остатки омлета, несколько кусочков хлеба и еще чего-то в холодильнике, Мика устроил себе превосходный завтрак.
Набрав в кране воды, он сделал несколько глотков из стакана и, подойдя с ним к окну, глядя сквозь стекло во двор, задумался над тем, как ему поступить. Остаться дома отлежаться или пойти в школу? Первый вариант в его случае был самым предпочтительным, но учитывая произошедшее накануне, не прийти, значит, показать себя трусом, который спасовал. Зная заранее, что его ожидает разборка, решил эту проблему, просто не явившись в школу. Подобных инцидентов ранее не происходило, и то, он являлся в школу, понимая, что его там будут гнобить, а он будет молча всё сносить. Теперь же, когда он твёрдо все для себя решил, не прийти было бы уже чересчур позорно, пусть ему и плевать на мнение одноклассников, но необходимо было доказать это самому себе. А потому собравшись, наспех застирав бледное пятно крови на школьной форме и решив, что высохнет по дороге, Микаэль отправился в школу.
– О! Смотрите, ребята, кто выбрался из своего клоповника.
Услышал Мика издевательский голос Тсунаёши, когда был уже в школьном дворе. Обернувшись, он увидел своего одноклассника, прислонившегося спиной к дереву в окружении своих дружков.
– Надо же, Шиндо, а мы думали, ты после вчерашнего не осмелишься сюда явиться или, может, ты хочешь извиниться?
– Ты хочешь, чтобы я извинялся перед таким уродом как ты, – хмыкнул Мика. – Не дождешься.
– Ты чё сказал, козёл? – сузив глаза, он выпрямился.
– Что слышал, – с вызовом бросил Микаэль, подходя ближе, понимая, что именно этим должно всё завершиться.
– Слушай, ты, – закипая от злости при столь дерзком поведении их школьной «овцы», которая, похоже, конкретно распоясалась и требовала срочного лечения, он приблизился к Мике, который был на полголовы ниже и куда слабее внешне. – Если вчера тебе повезло, это не значит, что сегодня легко отделаешься. На этот раз тебя никто не спасёт, – он зло усмехнулся, оглядевшись по сторонам, где кроме них поблизости никого не было. – Так что лучше извинись и останешься цел.
– Я сказал, я не собираюсь извиняться. Странно, ты всегда казался мне умнее, а ты такой тупой, что элементарных слов не понимаешь, – разочарованно протянул Мика, прямо глядя в глаза обидчика.
– Тебе пиздец, – не выдержал такого унижения перед своими товарищами Тсунаёши, все еще помня свою злость за вчерашнее, и со всего размаху молниеносно ударил Мику кулаком по лицу.
Тот, не успев увернуться, получил прямой удар, но даже не упал, а лишь отшатнулся.
– Получил, ублюдок! – сверкнул глазами Тсунаёши. – Теперь беги и жалуйся, хотя тебе и некому, хах. Ты никому не нужен. Поэтому, просто вали отсюда!
Сплюнув алую кровь, Мика усмехнулся:
– Черт, ты меня разочаровываешь. Сиори бы меня и то больней ударила.
Вспомнив свою самую слабенькую одноклассницу, парень окончательно взбесился, особенно услышав позади смешки своих же друзей. Потерять авторитет? Здесь? Не допустимо.
Он рванулся к Микаэлю, снова занося тяжелый кулак для удара, но в этот раз Мика ловко увернулся. Адреналин, разгулявшийся в крови, заглушил собственную боль, азарт возобладал над разумом. За свою жизнь Мика ни разу не вступал в драки, соответственно, опыта борьбы не имел, но какой-то инстинкт диктовал его телу движения, и он неплохо уворачивался, успевая наносить ответные удары, которые были все же слабее, чем у его противника. Но это ни коим образом не мешало Шиндо продолжать. Принимая удары от Тсунаёши, он только сильнее входил в раж, ибо когда тот попадал на и без того болезненные участки тела Шиндо, Мику бесило это еще больше, придавая сил, вынуждая ловчее изворачиваться, делать свои удары все более точными и болезненными, поскольку по своему личному опыту он знал особые точки. Также спасало Мику и то, что он привык к побоям, его тело приспособилось к постоянным нападкам, гораздо более сильным со стороны его отца, чего нельзя было сказать о Тсунаёши, которому удары Микаэля приносили куда больший урон.
В конечном счете, зарядив с ноги в живот Тсунаёши, Мика, когда тот скрючился и завыл от боли, нанес второй удар ногой, завалив того на землю и прыгнув сверху, с остервенением стал колотить противника по лицу. Со всей дури, словно выплескивая накопившуюся за много лет обиду на всех, на него, на его друзей, на одноклассников, на учителей, на родителей.
– Остановись, придурок! Помогите, уберите его! – закрывая лицо руками, завизжал Тсунаеши, и тогда подключились его друзья. Оттащив взбешенного Микаэля, который словно сошел с ума и рвался добить, они удерживали его, пока он не успокоился, после чего отпустили. Тяжело дыша, Мика рухнул на колени, опершись руками о землю. Он слушал, как бешено стучит его сердце в груди, чувствовал, как тело начинало болеть по мере того, как успокаивалась закипающая в жилах кровь. Он не видел и не слышал ничего вокруг. Он только улыбался. Это была улыбка победы. Победы над самим собой. Во рту ощущался металлический привкус, и это было сладко. Сладкий вкус победы.
– Отвали. Сам справлюсь, – гыркнул Тсунаёши кому-то из своих друзей, который протянул руку, чтобы помочь тому подняться. Оказавшись на ногах, он взглянул на Микаэля, поднявшего на него залитое кровью лицо. Непроницаемый и решительный взгляд синих глаз был устремлен на него.
– Пошли отсюда, он какой-то чокнутый. Ну его на хрен, этого психа, – вытирая рукой такое же залитое кровью лицо, сказал Тсунаёши и, прихрамывая, двинулся в сторону школы, а за ним следом, как верные псы, пошла и его компания.
Растянувшись на зеленой траве, Мика, жадно втягивая носом свежий воздух, полуприкрыв глаза, невзирая на боль во всем теле, засмеялся, ощущая себя как никогда великолепно. После, он поднялся и, окинув оценивающим взглядом свою порванную, окровавленную и запыленную одежду, встал и медленно, с чистой совестью направился обратно домой.
Когда Мика оставил классную комнату, в ту же минуту прозвенел звонок. Из классов стали выходить ученики, наполняя коридоры учебного заведения привычным галдежом. Уроков до окончания занятий оставалось еще два, но мальчик решил забить на них, а потому, спустившись по лестнице на первый этаж, вышел из центрального входа на улицу, где майское солнце щедро одаривало всех своими тёплыми лучами. Отныне Шиндо не часто посещал уроки, являлся на один-два и вскоре уходил, или же в какой-то день вовсе не приходил, ведь перед ним была задача куда важнее всех этих глупых уроков, домашних заданий и чёртового коллектива с глупой классной руководительницей, трясущейся над учениками из приличных семей. Нет. Сейчас Мику волновало и занимало совершенно иное. В дни пропуска занятий он целый день ошивался возле высотного здания, не похоронив своего стремления еще раз встретить того человека.
Он не появлялся, и было бы куда проще забыть об этом и продолжить дальше существовать, но Мика не мог так просто отступить. Он хотел этой встречи. Безумно хотел и был готов приходить и ждать. Конечно, являясь сюда каждый день, он понимал, что та встреча вероятнее всего была случайной и тот человек, скорее всего не работал тут, иначе бы он хоть раз, но увидел его среди тысячи сотрудников и посетителей офиса. Куда как логичнее в данной ситуации было бы сменить дислокацию и пойти к ресторану, но только Мика не помнил дороги. Туда его везли в машине, а обратно, он добирался пешком уже ночью, долго блуждая по разным районам. Сложное название заведения, он тоже не запомнил, а потому высотное здание было единственным местом, где он мог с ним столкнуться.
Вот и сегодня, практически не имея в душе надежды, он пришел сюда. Нести свой пост для Мики стало уже привычным делом и, усевшись на каменный выступ, он, положив на колени сумку, скрестил на ней руки и опустился на них подбородком, глядя в сторону входа, около которого стояла охрана, не дававшая ему возможности пройти внутрь и толком, внятно, не отвечающая ни на один вопрос. Прогулявшись несколько минут туда и обратно, дабы немного размяться и не засиживаться, Микаэль снова опустился на выступ. Сидя и всматриваясь в проходивших мимо людей, стараясь не упустить из виду никого, Мика все же закрыл глаза. От постоянного напряженного всматривания, они начинали болеть.
«Почему я здесь? Чего жду? Чудесного появления? Какая глупость! Так долго, он уже не придет. Может, он вообще мне только привиделся? И на самом деле ничего не было? Я никого не встречал, ни с кем не говорил… все это мне приснилось… Галлюцинация после очередного избиения. Очень яркая и правдоподобная галлюцинация. Нет…»
Мика сжался, сильнее зажмуриваясь, отметая мысль, которая рушила все на свете.
«Это не так, это была правда, я видел его, я говорил с ним! Столько событий не могут быть неправдой! Он придет. Обязательно придет. Я дождусь его. Он не может не прийти!»
Мальчик вскинул голову и с новым приливом сил стал осматривать толпы проходивших людей. Минута за минутой, час за часом – быстро бежало время, кажущееся Микаэлю целой вечностью. К трём часам дня, до этого ясное и безоблачное небо, стали затягивать серые, тяжелые тучи. Поглядев ввысь, Мике на нос упала первая дождевая капля. Заморосил дождь, но мальчик продолжать сидеть и ждать. Однако, когда он стал усиливаться, Мика поднялся и, думая, что может, стоит пойти домой и тут же одернув самого себя, поглядел в сторону навеса, за углом от центрального входа в здание и направился к нему. Но, не успев дойти на него, он замер, дыхание перехватило, когда до слуха донеслись елейные нотки. Слов было не разобрать, но он услышал голос. В момент обернувшись, Мика устремил взор, наполненный трепетом и неверием туда, откуда донесся голос. Сердце ёкнуло и оборвалось, ибо к входу в здание быстро и элегантно направлялся тот самый человек в сопровождении двух незнакомцев. Не обратив внимания на застывшего в нескольких метрах от него мальчика, мужчина с безмятежным, величественным выражением лица, преодолев два пролета ступеней, скрылся внутри высотки.
Микаэль не мог шевельнуться, его словно парализовало. В душе неистовствовало невообразимое чувство радости, заполняя и окрыляя его.
«Он здесь. Он пришел. Я увидел его. Я дождался.»
Мика не мог до конца поверить своему счастью. Он смотрел туда, где несколько минут назад исчез этот человек, с ужасом думая, не было ли это миражем. Жестокой игрой его подсознания.
Поразмыслив, он сам посмеялся над своей идеей и, приблизившись к входу, остановился у подножия ступенек, облокотившись спиной о перила. Это произошло, он дождался его, вот только что теперь? Что он скажет ему, человеку, который о нем наверняка уже и думать забыл, если вообще думал? Кто для него Мика – правильно, никто. Обычный мальчишка, каких сотни, какое ему дело до него? Он деловой обеспеченный человек, пусть он и спас его тогда, ну и всё, миссия выполнена. Он вряд ли станет и дальше уделять ему внимание, в конце концов, у него наверняка есть свои дети, зачем ему чужой?
Лил дождь, только Мика, с головой погрузившись в свои раздумья, даже не замечал его.
– Ну, здравствуй, – Микаэль вздрогнул от неожиданности, когда прямо над его ухом прозвучал сладкий мужской голос, и тут же оглянулся, встретившись с пронзительным взглядом серых глаз.
– Здравствуйте, – выдохнул он, стараясь скрыть подступившее к горлу волнение.
– Ах, Микаэль, кажется, или я ошибаюсь? – его тонкие губы расплылись в улыбке.
– Нет, Вы не ошиблись, все правильно, – кивнув, улыбнулся Мика, не веря, что этот человек мало того, что узнал его самого, так еще и вспомнил его имя. Тем временем высокий мужчина бросил взгляд на охрану у входа в здание.
«Выходит, это именно он спрашивал обо мне. Забавно…»
Мгновенно пролетела мысль, а после он снова обернулся к мальчику.
– Что же ты здесь делаешь, малыш, да еще и под дождем? Ты снова нуждаешься в помощи? – он усмехнулся.
– Эм, я же говорил, что живу тут неподалеку, – снова соврал Мика, толком не понимая, почему он врет ему. – А здесь я оказался случайно.
– Хм, неужели? – насмешливо хмыкнул мужчина, и его улыбка стала еще шире. – А, как мне стало известно, ты уже больше недели несешь свою вахту, ожидая моего появления.
Распахнув глаза, Мика с удивлением и даже с неким страхом посмотрел на него.
– Откуда Вы знаете?
– У меня масса источников, – усмехнулся мужчина, с интересом оглядывая Шиндо. – Так что же ты хотел? – осведомился он, жестом подзывая Мику подойти ближе, ибо дождь хлестал неумолимо. Поднявшись на несколько ступеней, оказавшись под навесом, парень поглядел на людей в чёрных костюмах, с которыми пришел сюда этот человек и которые теперь стояли на почтительном расстоянии от них, после чего посмотрел на сереброволосого мужчину, ждущего его ответа.
– Я хотел… – Мика запнулся и отвел взгляд в сторону, так как и сам толком не знал, чего он хотел от этой встречи, возможно, что и ничего такого, просто…
– Я хотел увидеть Вас, – уверенно произнес он, устремив искренний взор своих чистых, небесного цвета, глаз на мужчину.