Пролог
Перебираю ногами, спотыкаюсь. Я бы упала, если бы не сильные мужские руки, которые держат меня с двух сторон.
– Курица неуклюжая! – пробасил прокуренный голос.
Ориентируюсь на слух, пытаюсь понять, куда меня ведут. Стрекот сверчков, где-то вдалеке ухает сова, в воздухе пахнет свежескошенной травой, полевыми цветами. И оружейным маслом. Им сильнее всего, этот запах исходит от брезентового мешка, одетого мне на голову.
– Ступеньки, поднимай ноги, – предупреждает знакомый мне голос. Я выполняю, слышу, как открывается сейф-дверь, мы продолжаем куда-то идти.
– На колени! – приказывает тот же голос. Я бы не подчинялась, но мне давят на плечи руками, и бьют под коленки. Я падаю, больно ударяясь коленными чашечками. С меня снимают мешок, перед глазами пляшут белые круги, яркий свет слепит.
Оглядываюсь, я на коленях, вокруг меня собираются мужчины, они похожи на призраков девяностых. Лысые блестящие головы, черные футболки, на шее толстые золотые цепочки. Глаз не видно, даже в помещении на них солнцезащитные очки.
– Где Косарь? – спрашивает мой знакомый хриплым голосом, таким скрипучим, словно он отсидел лет десять и пил только чифир, выкуривая по две пачки сигарет «Беломор».
– На хрена тебе Макс? – спрашивает его лысая копия. Все они здесь, как под копирку, бандиты. – За что девчонку притащил? Что она сделала?
– Она ничего. А вот её папаша проигрался в пух и прах в нашем казино. Квартиру не забрать, она в социальном найме, принадлежит государству. Вот ее отец и предложил расплатиться дочерью, – я сглотнула горькие слёзы, прав лысый чёрт, папа так и сказал.
– Что она будет делать? – спрашивает один у другого, не обращая на меня внимания, словно меня здесь не было. Сердце замерло в ожидании приговора.
– Что в борделе делают? Больше она ни на что не способна. – Рядом стоящий мужикнаклонился ко мне, схватил за скулы, больно сжимая прокуренными желтыми пальцами, покрутил моё лицо, внимательно осматривая товар.
– Ничего такая, – удовлетворённо кивнул, передвигая солнцезащитные очки на лоб. – Надо бы попробовать, он поправил ствол, не марки ТТ, который висел правее, тот, который я в глаза никогда не видела. Испуганно смотрела то на одного, то на другого, облизывая мягкие от слез губы.
– Мальчики, пожалуйста, отпустите меня. Я отработаю. В смысле, заработаю, всё до копеечки верну. Честно! – смотрела на ублюдков молящими глазами, сердце, в который раз за сегодняшний день остановилось.
– Мальчики! – заржал лысый. – Ты слышал, братан?
– Погоди! – остановил его другой. – Как тебя зовут? – обратился ко мне.
– Я Аня.
– Кем ты работаешь, сладкая Анечка? – заправил мне прядку пшеничного цвета за ухо.
– У Ашота, продавцом. Но я могу и фасовщицей, и уборщицей. Я все верну! Только не трогайте меня!
– Хули ты с ней церемонишься? Она такой долг и через сто лет не вернёт! Даже если двадцать четыре часа в день будет вкалывать. В притон её, но сначала нужно посмотреть, что она умеет. – поглаживал ширинку, раздевая меня глазами.
Обернулась, искала в толпе этих нелюдей помощи, но поняла, защиты ждать неоткуда, у всех бандитов был такой же настрой.
– Тёлки не приехали, придётся тебе, Анечка, поработать. Справишься с десятью мужиками? – за спиной раздался одобрительный хохот.
– Со сколькими?!
– Смотри, как глазки выпучила, того гляди выпасть могут. Видно, что не затраханная, молоденькая. Ох, бля, сейчас яйца треснут, так хочу её ротик!
– Пошёл на хер, Гордыня, мне как пострадавшему нужна компенсация.
– Что ты несёшь, Кислый?
– Да эта сука сопротивлялась, смотри, как тяпнула за руку, – он показал следы моих зубов на руке.
Да, было дело, тогда я еще надеялась, что спасусь.
– Я буду первым в её ротике! – схватил меня за челюсть, широко открывая рот.
– Смотри, сука, укусишь, я тебе коленную чашку прострелю. Поняла? – смотрела в безжизненные, нечеловеческие глаза и верила, он говорит правду.
Кислый пытался расстегнуть ширинку. Я находилась в полуобморочном состоянии, слёз не было, наступило оцепенение, не верила, что это происходит со мной по-настоящему, все казалось сном, ужасным кошмаром.
– Стой смирно, – он отпустил мою челюсть, пытаясь расстегнуть молнию двумя руками. Чтоб он прищемил свой грязный член!
Посмотрела по сторонам, лысые мужики стояли молча, в предвкушении. Не к месту вспомнилась считалка про десять негритят.
– Черт! Член колом стоит, расстегнуть не могу! – сетовал Кислый.
– Что тут происходит? – услышала до боли знакомый голос. Парни расступились, и я увидела его, человека, которого ненавидела и боялась до одури.
Вам было когда-нибудь так страшно, казалось, что душа выскочит из тела? Мне да. Я смотрела в чёрные глаза и тряслась от чувств, переполнявших меня.
Увидев меня, его глаза загорелись черным пламенем.
Он шёл ко мне, я, не разрывая зрительного контакта, отползала, пока не уперлась спиной в ноги его шестёрки. Джинсовая юбка задралась, были видны мои белые кружевные трусики. Туда-то и смотрели чёрные глаза. Дрожащими пальцами пыталась одернуть юбку, ничего не получалось.
Он улыбался красивой голливудской улыбкой. Но она пугала, как оскал волка.
Макс взял меня за подбородок и сказал:
– Ну, здравствуй, Анечка. Я же говорил, что ты ответишь за свою дерзость.
Глава первая
– С вас триста шестьдесят рублей, – бабушка медленно отсчитывала деньги, люди, стоящие за ней, недовольно вздыхали.
– Девушка, а что, вторая касса не работает? – женщина поставила корзинку с продуктами на ленту.
– Второй кассир сейчас подойдёт, не волнуйтесь, – дежурно улыбнулась покупателю.
– Это вам придется волноваться, я сейчас пойду к администратору, и она накажет вас за халатность и наплевательское отношение к клиенту.
– Он занят, – ага, он и задержал кассира, тискает где-то в подсобке.
– Вторая касса! – объявила Вероника, поправляя растрепанную прическу. Вдвоём мы быстро отпустили людей.
– Ашотик такой лапочка! – наклонившись, сообщила Вероника.
– Ник, вы не могли бы заниматься этим после работы?
– Много ты понимаешь, когда мужик так накидывается на тебя, невозможно устоять! – она блаженно закатила глаза. Да, я об этом мало что знаю. Мне не до отношений было. Работа, дом, сводная строптивая сестра и папа-игрок. Вот и все мои интересы.
В кармане униформы зазвонил старенький смартфон.
– Блин, учитель Тайки звонит, опять она что-то учудила.
– Да, Ольга Петровна. – Прокашлявшись поздоровалась с учителем.
– Анна Викторовна, у нас ЧП! И опять с участием Таи. Вам необходимо прийти в школу к директору.
– Сейчас? Но я не могу, я на работе.
– Постарайтесь подмениться, хотя бы на час. Или у вас будут большие проблемы.
– Хорошо, я постараюсь, – учитель сбросил звонок.
– Вероничка! – ласково начала я.
– Что, опять Тайка? – сочувственно спросила подруга.
– Да, я на часик. Прикроешь?
– Хорошо, беги уже.
Повесила форму на стул, когда выходила из магазина, меня окликнул Ашот.
– Эй, ты! Сюда иди! – чертыхнувшись, что не успела незаметно улизнуть, повернулась. – Ты куда пошла? В разгар рабочего дня? – Ашот вытер блестящий лоб платком.
– Ашот, пожалуйста, я на часик. Моя сестра…
– Твоя сестра мне надоела! Сколько раз за этот месяц ты отпрашивалась?
– Три.
– Ну, Ашотик, – ласково промурлыкала Вероника, – отпусти её, я всё отработаю, – он сально улыбнулся.
– Вечером отработаешь. Ладно! – махнул мне рукой. – Иди уже.
К зданию школы я буквально подлетела, предъявила паспорт охраннику, поднялась на второй этаж, возле кабинета стояла моя Тая, прислонившись спиной к стене, печатала что-то на телефоне.
– Тая, выплюни жвачку! – строго сказала Ольга Петровна. Я неодобрительно посмотрела на сестру.
– Что ты опять натворила? – шёпотом спросила её, заправляя ей за ухо зелёную прядку.
– Ничего особенного. Не понимаю, зачем было тебя отвлекать от работы, – она смотрела на меня голубыми как небо глазами.
– Тая устроила драку в обеденный перерыв на школьном дворе, – пояснила учительница. Я хотела отругать проказницу, но тут из кабинета вышла директор, окинула меня придирчивым взглядом и буркнула:
– Заходите! – Тая закатила глаза, зашла первой.
– Анна Викторовна, – директор села на кресло, – мы стали слишком часто видеться с вами. Тая то дерётся, то с уроков сбегает, мне придется поставить вашу семью на учёт.
– А что случилось?
– Подралась с девочкой из очень хорошей, приличной семьи, – это она так намекает, что наша семья неприличная. – Пусть она сама расскажет, – директор перевела взгляд на сестру.
– Нечего рассказывать. Я у вас всегда крайняя и вы встанете на сторону богатой курвы.
– Зотова! – директриса ударила ладонью по столу. – Как ты смеешь так со мной разговаривать? – я разозлилась, никому не позволю повышать голос на сестру.
– Что вы кричите? Нужно сначала разобраться. Да, Тая трудный ребёнок, но она не причинит вред другому просто так, из прихоти.
– Делаю вам последнее предупреждение. Еще одна подобная выходка, ставим вас на учёт, и тогда уже вами займется опека.
– Хорошо, я поняла.
– Надеюсь, – директриса смахнула со стола несуществующие крошки. – Идите! Вы свободны.
Мы вышли из школы, подхватила сестрёнку под руку.
– Ну, расскажи, что случилось?
– Кира обижала мою подругу. И я ей стрелку забила. Мы честно дрались, я победила, а она побежала ябедничать. Крыса!
– Тай, какие стрелки? Ты же девочка, можно же решить конфликт словами.
– А если она слов не понимает? Кира Машку под лестницей зажимала, била, а учителя делали вид, что ничего не замечают, потому что отец Киры спонсор, купивший компьютеры, окна пластиковые поставил.
– Я прошу тебя, сдержись. Если опека возьмется за нас… Ну, ты сама все знаешь, отец у нас никакой, – пьяница и игрок.
Меня разбудил шум из кухни и мат отца. Опять пьяный припёрся. Накинув халат, вышла из комнаты, передвигалась на цыпочках, чтобы не разбудить сестру. В кухне было темно, щелкнула выключателем. Отец, пошатываясь, пытался снять со стены плазму.
– Что ты творишь? – хотя вопрос был риторическим, и так всё понятно.
– Ань, ты что встала? Иди, ложись, я тут чай хотел попить и телевизор заодно поправляю.
– Зачем ты врёшь? Ты опять проиграл в казино всю зарплату? – конечно, сегодня же день получки, итог был очевиден.
– Много ты понимаешь! – папа повысил голос. – Мне сон приснился, Фортуна повернулась ко мне лицом, нужно сделать всего одну ставку! И всё! Мы вылезем из этой нищеты! Я же для семьи стараюсь! Вижу, как ты вкалываешь с утра до вечера.
– Пап, это не сказка! Нельзя, как Емеля, сидеть на печи и ничего не делать, в надежде, что появится щука и всё решит! Даже он слез с печи, только тогда у него что-то получилось. Может, тебе просто пойти работать и приносить деньги домой, а не в казино?
– Я не маленький, что ты меня сказками лечишь? Я поймал удачу за хвост, чуйка не подведет! В этот раз точно.
– Я закрою эту богадельню! Завтра же пойду в полицию, напишу заявление, подпольное казино запрещено, пусть принимают меры! – отец расхохотался.
– Какая же ты дура! К кому ты пойдёшь? К начальнику полиции?
– Да!
– Тебе лучше поискать его в казино, он сегодня играл в покер с Косарем! На щелбаны! Ох, мы поржали, когда плешивый подполковник, краснея, получал от Макса! Весь зал смеялся!
Опять этот Макс! В каждой дырке затычка, хозяин города, блин! Ненавижу! Тварь! Чтобы его расстреляли, как папочку! К нему уходят все наши деньги, пока я прозябаю в этом магазине. Неужели я застряла в этой дыре, всю жизнь так и проведу за прилавком у Ашота, получая гроши, и не зная, как свести концы с концами?
Отец тем временем справился и снял со стены небольшой телевизор, я уперлась руками в косяк.
– Не пущу!
– Отойди по-хорошему, – предупреждающим тоном говорил отец, – на фига тебе два телевизора? У тебя в гостиной плазма висит.
– Это моя плазма! Всё, что есть у нас в доме ценного, куплено на мои деньги! За эту плазму я полгода кредит платила! А ты только и можешь, что пропивать и проигрывать деньги.
– Ты живёшь в моей квартире!
– Она государственная! А не твоя!
– Но ордер на меня. Не нравится что-то? Вали к тёще в деревню!
– Ты же знаешь, я не могу туда уехать, там три года назад закрыли последнюю школу, где, по-твоему, должна учиться Тая?
– А кто говорит, что я отдам тебе Тайку? Ты только сестра, а я отец.
– Гад ты, а не отец! Я ращу её, как родную дочь!
– Вот сиди и не рыпайся. Пошла вон! – он толкнул меня, я упала, больно ударившись копчиком, отец, воспользовавшись моментом, ушёл.
Обливаясь слезами, пошла и закрыла дверь на щеколду. Не пущу! Пусть живёт, где хочет! Это мы так останемся в голой квартире. Завтра же напишу на него заявление, пусть приструнят заразу.
Ушла к себе. Тая, слава богу, так и не проснулась, бедная девочка, привыкла, что бывают вот такие ночные концерты.
Легла, но сна не было, и как итог проснулась с мешками под глазами. Заявление я всё-таки написала. Что там было! Отец завалился ко мне на работу, орал, угрожал. Замки я сменила, и он не мог попасть в дом. Хорошо, охранник вывел его.
Домой шла в приподнятом настроении. Я нашла выход! У нас с Тайкой всё будет хорошо. Если не будет отца, то мы с сестрой проживём на мою зарплату.
Но придя домой, обнаружила грустную сестрёнку.
– Что случилось?
– Отец приходил, а я думала, что это Машка и открыла дверь. Он ввалился и унес ноутбук, сказал, что поживёт у друга, ему он нужнее, – как подкошенная опустилась на диван.
– Прости.
– Ты не виновата, родителей не выбирают.
– А я оценки исправила, всё, контрольные прошли, скоро конец года.
– Ты молодец! – поцеловала её в лоб. – Это замечательная новость. А насчёт ноутбука не переживай, возьму новый, в кредит. Это всего лишь вещь.
– Ань, за что он так с нами? У меня нет больше отца! Будем жить вдвоём.
– Ты ж моя зайка, – обняла сестренку.
Отец не объявлялся. Тайка закончила шестой класс с одной четвёркой, чему я несказанно рада. Жизнь налаживалась, хотелось порадовать девочку.
– Отличница! Я дома! С сюрпризом! – но сюрприз ждал меня. – А ты почему в очках? – рассмеялась. – Опять видео снимаешь? – Тая молчала, подошла, сняла с неё очки, под глазом красовался синяк. – Кто это сделал? Отец?
– Нет, Кира, они с друзьями поймали меня и затащили в заброшку. Двое парней держали, a она била.
– Я в полицию! – обула обратно туфли.
– Нет, её дядя полицейский, это бесполезно, – руки опустились. Тая права, это как бороться с ветряными мельницами. Надоели эти сильные мира сего, попирающие законы, мораль, в которых нет ничего человеческого. Они люди, а мы обычные трудяги, пыль на их идеально начищенных ботинках. Я вымученно улыбнулась.
– Мы найдем выход. А сейчас долой плохие мысли, пошли пить чай! Зря я, что ли, тортик покупала.
Мы сидели за столом, ела, не чувствуя вкуса. Тая тоже была напряжена. Кира обещала, что на этом история не закончится, и она выловит сестру. Тая ушла спать, а я металась по комнате, не знала, что придумать, и как оградить сестру. Запереть ее дома и никуда не отпускать?
Из раздумий меня вырвал звонок.
– Да, бабуль, – бабушка по голосу поняла, что со мной что-то не так.
– Что случилось? – вкратце рассказала ей всё.
– Я забираю Тайку на лето. Ей у меня будет хорошо, здесь воздух чистый, пруд, не то что у вас в городе, и тут она будет в безопасности.
– Она не поедет без Машки, они с ней не разлей вода.
– И что? Пусть едут вместе. У меня своё хозяйство, что я, девчонок не прокормлю?
– Ой, бабуль, ты меня очень выручишь. – Это выход, за лето все может измениться.