Через два дня Создатель собрал на центральной площади общее собрание посёлка. Пришли все, кто мог ходить, даже Гор приполз, поддерживаемый братом и Анарой. Венн в нескольких ёмких фразах живописал недавнее событие и задал риторический вопрос, не желает ли убийца сознаться в преступлении. Естественно, никто не отозвался.
– Что ж, тогда у меня нет выбора,– Создатель тяжко вздохнул и мрачно оглядел собравшихся. – В тот день в зале наказаний присутствовало пять человек,– с расстановкой произнёс он. – Выйдите вперёд все пятеро.
Четверо охранников и Годвин вышли вперёд и выстроились в линию перед Создателем.
– Гор,– позвал сына Венн,– я уверен, что человек, пытавшийся тебя убить, находится в этом ряду. Ты готов назвать его имя?
Мальчик бросил быстрый взгляд на брата и опустил глаза.
– Так и есть,– отметил про себя Венн,– младшенький не хочет причинить боль брату, обвинив его наставника и приятеля в покушении на убийство. Придётся доиграть этот спектакль до конца.
– Ну раз ты не желаешь нам помочь,– со вздохом проговорил Создатель, снова обращаясь к сыну,– то придётся казнить всю пятёрку. Тогда убийца уж точно не избежит наказания.
Мальчик затравленно посмотрел на отца, но не проронил ни слова. Вместо него раскрыл рот Годвин.
– Не нужно, Создатель. Ты ведь уже знаешь, что это я пытался убить твоего сына.
Гор поднял глаза на Сабина и взял его за руку. Лицо старшего брата стало белым как мел, в его глазах застыла боль. Он уже догадался о причине покушения и о том, почему его брат так упорно скрывал имя убийцы.
– Знаю,– подтвердил Создатель,– и надеялся, что у тебя хватит духу сознаться. Твоя казнь начнётся завтра на рассвете. А когда она закончится, будет зависеть от тебя самого. Взять его,– приказал он охранникам.
Двое охранников быстро связали преступника. Он не сопротивлялся, и по его виду никак нельзя было сказать, что его как-то взволновала новость о скорой мучительной смерти, если бы не мертвенная бледность, разлившаяся по его лицу. Но увести арестованного охранники не успели.
– Отец, позволь мне его убить,– раздался голос Сабина.
Он обращался к отцу, но смотрел только на Годвина. Над площадью повисла мёртвая тишина. И в этой тишине скрип снега под ногами Венна, когда тот шёл к сыну, прозвучал как удары хлыста. Он достал из ножен знакомый всем присутствующим белый стилет и протянул его Сабину.
– Хорошо,– согласился Создатель,– это твоё право отомстить за брата.
Сабин неловко взял стилет и опустил глаза. У него и в мыслях не было мстить, он просто хотел избавить своего друга от мучений. Впрочем, для отца его мотивы вовсе не были тайной, но они оба доиграли этот спектакль до конца. Минут через десять на площади остались только Годвин, Сабин и Гор. Жители посёлка быстро расползлись по своим норам обсуждать увиденное.
– Спасибо, Саб,– с чувством произнёс Годвин,– не ожидал от тебя милосердия.
– Идём на обрыв,– без всякого выражения ответил Сабин. – Гор, ты один доберёшься до дома?
– Я тебя не оставлю,– упрямо заявил братик,– я пойду с вами.
– Да ты еле на ногах держишься,– усмехнулся старший,– я тебя не дотащу, уж извини.
– А ты развяжи руки Годвину,– предложил Гор,– вдвоём вы справитесь.
Сабин невесело усмехнулся, но всё же последовал совету младшего брата. Обнявшись, словно старые друзья, троица отправилась к обрыву.
Этот обрыв был особенным. Ровное каменистое плато заканчивалось в этом месте плоским гладким камнем, нависавшим над ущельем, по дну которого бежала бурная горная река. У реки была одна странная особенность. В середине дня она становилась полноводной, заполняя ущелье от стенки до стенки, но ближе к вечеру начинала мелеть и в полночь практически пересыхала, обнажая острые клыки скал. И так каждый день в любое время года, даже зимой. В посёлке пользовались этой странностью прихотливого водного потока, чтобы хоронить умерших. Тела сбрасывали вниз с обрыва ранним утром, и в полдень полноводный поток уносил их вниз по течению в страну предков. Изредка так казнили преступивших закон. Поутру смертника сбрасывали на острые скалы, а в полдень от трупа не оставалось и следа. Высота обрыва была метров сто, так что шансов выжить не было никаких.
Сегодня странную речку ждала привычная работа по утилизации мёртвого тела. Нет, Сабин не собирался столкнуть своего друга живым в пропасть. И кинжал, выданный на прощанье Создателем, ясно говорил о том, как именно должен умереть убийца. Вот только палач был не особенно в восторге от предстоящей ему работы. Да что там, не в восторге, у Сабина руки тряслись и темнело в глазах при одной только мысли о том, что он должен будет сделать. Он никогда раньше не убивал никого крупнее комара, и начинать карьеру палача с убийства друга было просто немыслимо. Но он сам вызвался, и теперь поздно было отступать.
Они сидели на краю обрыва, отдыхая после того, как тащили Гора буквально на руках. Своих сил у мальчишки хватило метров на сто, не больше.
– Сабин, давай его отпустим,– попросил Гор,– не нужно его убивать. Притащим Годвину еды и тёплой одежды, и пусть уходит. А отцу скажем, что он мёртв.
Сабин уже хорошо знал характер своего брата, и поэтому подобное предложение его ничуть не удивило. Он только горько усмехнулся и покачал головой. Зато Годвин уставился на маленького пацифиста, как на чудо заморское.
– Я же пытался убить тебя, парень,– ошарашенно произнёс он,– почему ты хочешь меня спасти? Сколько времени ты там промучился в кандалах?
– Понятия не имею,– беспечно отозвался Гор,– продержался, сколько смог. Годвин, я не держу на тебя зла и не желаю твоей смерти, правда. А ещё я не хочу, чтобы мой брат стал убийцей, тем более, своего друга и наставника.
При этих словах Сабин вздрогнул и отвернулся к пропасти, чтобы не выдать, как его передёрнуло от страха.
– Да ты просто ангел,– улыбнулся Годвин,– мне очень жаль, что я пытался тебя убить, малыш. И вовсе не потому, что мне за это придётся заплатить своей жизнью, поверь. Я ошибся, рядом с Сабином ты как раз на своём месте. Не оставляй своего братишку, ангелочек, ты ему очень нужен.
– Тогда уходи,– попросил Гор,– Сабин, ну что ты молчишь?
Старшенький встал и угрюмо посмотрел на небо.
– Не получится,– произнёс он безучастно,– отсюда не сбежишь, особенно зимой. Здесь кругом дикие земли, и никакого жилья на много дней пути.
– Согласен,– подтвердил Годвин,– побег – это верная смерть, только медленная и мучительная. Предпочитаю нож в сердце.
Он тоже поднялся, и теперь двое мужчин стояли на краю обрыва и смотрели друг другу в глаза. Годвин сделал шаг вперёд и обнял друга.
– Не тяни,– попросил он и, отступив на шаг, распахнул куртку на груди.
Сабин судорожно вздохнул и вытащил из-за пояса отцовский белый стилет, пытаясь удержать дрожь в руках. Но это ему не удалось, тонкое лезвие ходило ходуном, разбрасывая кругом весёлые солнечные зайчики. Годвин презрительно посмотрел на эту жалкую картину и усмехнулся.
– Разве этой иголкой можно кого-то убить,– проговорил он, доставая из-за голенища свой охотничий нож,– потом измажешь стилет моей кровью и предъявишь отцу как доказательство.
Сабин кивнул, убрал белую иглу обратно за пояс и протянул руку за ножом.
– Ладно уж, не будем делать из твоего брата убийцу, малыш,– улыбнулся Годвин и приставил нож к своей груди. – Береги своего ангела, друг.
Сабин на секунду зажмурился, а когда снова открыл глаза, тело Годвина уже падало в снег. Первым очнулся Гор. Он подполз к мёртвому парню и горько заплакал, уткнувшись в его плечо. Сабин уселся рядом в снег и обнял брата.
С тех пор он начал называть Гора Ангелом. Прозвище быстро прижилось, наверное, потому, что действительно очень подходило парнишке. Гор действительно был словно не от мира сего. Он так и не принял жестоких законов, по которым жило племя его отца. Нет, он не проявлял агрессии, скорее, наоборот, был добродушным и покладистым, но только до той поры, пока дело не касалось его неписанных правил. Тогда он стоял насмерть, причём буквально.
К сожалению, в кодекс поведения Ангела никак не вписывалось беспрекословное подчинение Создателю, и это ставило его жизнь на грань смертельного риска. Предводитель рода просто не мог позволить кому бы то ни было нарушать его волю. Причём Гор не пытался противопоставлять себя отцу и, если приказы Создателя представлялись ему логичными, выполнял их с радостью и рвением. Но если что-то казалось ему несправедливым, то заставить Ангела подчиниться не мог никто. Рано или поздно это должно было закончиться трагедией. Оба, отец и сын это понимали.
Глава 4
– Интересно,– задумчиво проговорил Венн,– ты назвал созданных тобою существ ангелами потому, что тебя самого так звали?
– А кто же ещё может родиться у Ангела, кроме ангелочков,– Гор весело рассмеялся.
– Но я-то ведь не сделал тебя венном,– возразил отец,– твоё сознание чисто человеческое.
– Я очень благодарен тебе за это, правда,– привычная улыбка, временами доводившая Венна до белого каления, снова расцвела на губах Гора. – Хотя, если честно, я так и не понял, зачем ты меня вообще создал. Сабин, понятно, был твоим преемником, Анару ты наметил ему в спутницы жизни, а какую роль ты отводил мне?
– Не думаю, что тебе понравится правда о твоём происхождении,– ответил Создатель. – Пусть всё остаётся как есть.
– У меня за спиной шестьсот лет осознанного существования, отец,– усмехнулся Гор. – Неужели ты думаешь, что правда о твоих мотивах может меня шокировать?
Создатель тяжело вздохнул и грустно посмотрел на сына.
– Ты был самой большой моей ошибкой, Ангел,– признался он. – Я сотворил тебя, чтобы создать Сабину конкурентную среду. У твоего брата не было стимула работать над собой, и он, естественно, обленился, да и к Анаре относился, скорее, как к младшей сестрёнке, чем как к своей женщине. Но вместо того, чтобы подтолкнуть Сабина к развитию, ты занял его место. А теперь ещё и отправил его на перевоплощение.
– Я его не убивал,– возразил Гор,– он умер от старости.
– Творец не может умереть от старости,– фыркнул Венн,– не морочь мне голову.
– А он перестал быть Творцом,– грустно ответил сын. – Что-то с ним произошло пятьсот лет назад, Сабин очень сильно изменился.
– Просто ты отнял у него Анару,– голос Создателя сделался жёстким. – А без своей женщины венн не может воплощать свои творения в Реальности.
– Как же можно отнять живого человека? – удивился Ангел. – Только сама Анара имела право решать, с кем ей быть. Разве не так?
– Ты человек, Гор, и поэтому не понимаешь, о чём говоришь,– Венн презрительно усмехнулся. – Женщины веннов следуют своей миссии, а не желаниям или прихотям. Предназначением Анары было стать женщиной Сабина, а не твоей любовницей. Ты грубо вмешался в её судьбу.
– Может быть, и вмешался,– согласился Гор,– но ведь она счастлива со мной.
– Я вообще не понимаю, зачем она тебе понадобилась,– вздохнул отец,– у тебя своей женской энергии полно. Тебе не нужна женщина, чтобы творить.
– Что же тут непонятного? – Гор снова улыбнулся. – Я люблю её.
– Не говори глупостей,– Венн презрительно фыркнул. – Любовь – это сказка, придуманная людьми, чтобы оправдать свою похоть.
– Мне очень жаль тебя, Создатель,– вздохнул Гор.
В начале пути…
Когда Венн решил создать своему преемнику конкурента, он и подумать не мог, какой головной болью обернётся это предприятие. Он сделал Гора человеком, а не венном, чтобы тот не мог сравниться с Сабином по мощи интеллекта, и намеренно на пять лет моложе брата, чтобы на его фоне сам преемник выглядел взрослым мужчиной в глазах Анары. Девочки ведь редко обращают внимание на своих сверстников, они взрослеют раньше мальчишек. Чтобы объяснить появление в посёлке двенадцатилетнего подростка, он придумал легенду про усыновление. Это автоматически понижало статус Гора в сравнении с законным наследником. Вот только ни один предохранительный клапан не сработал.
Венн хорошо помнил, как привёл Гора в первый день его жизни в столовую и представил родственникам. Наведённая память о несуществующей погибшей семье надёжно защищала психику мальчика от шока, но тот всё равно чувствовал себя чрезвычайно дискомфортно, его натурально трясло от потока новых переживаний и ощущений. Кора, Анара и Сабин сидели за столом и ласково смотрели на «сиротку», а сам мальчик был буквально на грани обморока.
– Знакомьтесь, это Аннагорн,– представил Создатель своё новое творение собравшейся за столом семье.
– Ну и имечко,– фыркнул Сабин,– язык сломаешь. Я буду называть тебя Гором, не возражаешь?
Гор попытался что-то ответить, но губы его так сильно дрожали, что он не смог проронить ни звука. А потом его глаза встретились с глазами Анары, и мальчик моментально успокоился.
Что это было? Та самая любовь с первого взгляда? В мировоззрении Венна, как и его сородичей, не существовало никакой любви, это было что-то из области фантазий пубертатного возраста. Но не заметить перемены в состоянии Гора было невозможно. Правда, в тот момент Венн не придал особого значения этому происшествию, и зря. А вот Сабин заметил ошарашенный взгляд своего новоиспечённого брата и весело рассмеялся. Он встал из-за стола, обнял мальчика и усадил его рядом с Анарой. Через несколько минут вся троица уже весело щебетала, как будто они росли вместе с раннего детства.
Внедрение конкурента для наследника прошло даже лучше, чем Создатель мог рассчитывать. Но вот дальше всё пошло не так. Братья никак не хотели конкурировать. Сабин принял Гора как родного и очень быстро искренне к нему привязался. Он опекал младшенького, словно был его нянькой, и на его откровенный интерес к своей будущей женщине смотрел снисходительно и даже с одобрением.
Для того, чтобы сделать Гора хотя бы слегка конкурентоспособным, Венн со всем рвением начал натаскивать его в теории и практиках управления Реальностью. Но дело шло туго. Человеческое сознание никак не успевало за интеллектом венна, и мальчишка топтался на одном месте, будучи не в силах справиться со свалившейся на него нагрузкой. Создатель уже начал раскаиваться, что создал его человеком, а не венном, но тут в процесс обучения вмешался Сабин, и дело сдвинулось с мёртвой точки. Старшему брату было не лень часами растолковывать мальчишке сложные понятия и техники, раз за разом находя понятные тому образы и примеры, пока новое знание не становилось понятным и привычным. Венн с удивлением смотрел на своего наследника и поражался его спокойствию и терпению. Сам он уже давно лез на стенку от медлительности младшего сына.
Так продолжалось где-то с полгода, а потом начали проявляться преимущества человеческого сознания Гора. Ему было непросто воспринимать сложное учение, зато, раз поняв суть, он превращал полученное знание в свою ежедневную практику, оно словно бы вливалось в его жизнь и становилось частью его личности. Применять усвоенные техники Гору было также естественно, как дышать. И это давало ему неоспоримое преимущество перед его более интеллектуальным братом. Гора не мучили сомнения в своих способностях. Не станете же вы сомневаться в том, что сможете сделать ещё один вдох, если до этого уже много раз вдыхали воздух в лёгкие. А Сабину, чтобы довести применение навыков до автоматизма, приходилось проходить через многочисленные повторения и наработку безусловных рефлексов. В результате Гор начал обходить своего старшего брата, по крайней мере, в тех областях, которые Сабин ему сам и растолковал.
Поначалу Венну такой поворот очень понравился, поскольку реально подстёгивал преемника к дальнейшему развитию. Сам он перестал натаскивать Гора, ведь с конкуренцией можно было и переборщить. Зато Сабин, вместо того, чтобы самому идти вперёд и наращивать отрыв от младшего брата, продолжал возиться с Гором и радовался его успехам, как своим. Иногда дело доходило до абсурда, и уже младшенький помогал своему брату осваивать техники, а Сабин при этом не испытывал ничего, кроме благодарности за помощь. Смотреть на эту картину было для Создателя унизительно, но поделать с этой парочкой он ничего не мог, тем более, что своей основной цели он всё-таки добился. Преемник почувствовал интерес к знаниям, и его развитие явно ускорилось.