– Да, я помню.
– К сожалению, расчет судьбы можно получить только для тебя и для него. Все остальные люди здесь скрыты от ментоса экранами. Я не всё рассказала из того, что видела. Наами, когда показывала дочку, сказала одну фразу, которая меня испугала. «Жаль, что Шиммон ушёл в инфомир». А потом сразу вслед за этим я ещё раз увидела точно такое же сообщение, за исключением последней фразы Наами, она звучала так: «А как поживает твоя маленькая сестрёнка?» Я всю дорогу ломала себе голову, так ничего и не придумала и решила спросить Ноаха, что бы это могло значить. Битый час я старалась связаться с ним через ментос. Повезло только с двадцатой или с двадцать второй попытки, я уже сбилась со счёта. Так вот, он назвал это вилкой вероятностей. Такое двойное сообщение получается, когда два разных варианта судьбы равновероятны. Он думает, что вариация судьбы Шиммона связана с тем, как сложится его личная жизнь, и что его личная жизнь зависит от нас или даже больше от тебя.
– Это странно, почему же от меня?
– Он сказал, что ты должен сделать выбор, и от этого всё зависит. Дело в том, что Шиммон любит нашу маму, Ноах это давно знает. И судьба Шиммона зависит от того, как ты воспримешь этот факт.
– А мама, что же, она тоже его любит?
– Ноах говорит, что да, но она очень опасается, как бы это нам с тобой не навредило. Что касается меня, то я уже «бат мицва». То есть, по традициям острова, уже могу даже замуж выйти. Я бы маму не осудила. А что скажешь ты?
– А как же папа? Он, наверное, ждёт свою верную жену!
– Я знала, что ты это скажешь! Ну, хочешь, я спрошу у ментоса: «Даниэль бен Ашер и его мама через десять лет?»
– Нет! Мне страшно, а вдруг она тоже захочет уйти в информационный мир. Мне будет девятнадцать. Где я буду? В академии или на практике, как Ариэль? Наверное, ты права, маме будет очень одиноко. А если они поженятся – у нас родится сестра! Ведь у мамы есть лицензия!
– Есть ещё одно обстоятельство, о котором ты забыл.
– Какое?
– Мама с папой уже давно вместе!
– Это как же?
– Ты помнишь, мы на биологии проходили лигаментум?
– Да, я помню.
– Я потом загрузила книгу из центральной библиотеки, чтобы почитать на досуге дополнительный материал по этой теме. И вот что я нашла. Если человек умирает ненадолго, а потом оживает под экраном, то происходит раздвоение личности, потому что активизируется копия личности, которая хранилась в ментосе. Такие случаи бывали, когда солдаты на побережье отражали атаки десанта хара. Если тяжело раненый боец умирал, а потом оживлялся в капсуле спасения, он терял лигаментум. А теперь вспомни нашу засаду на хара, и как с мамой случилось ровно то же самое!
– Так значит они и вправду вместе! Но тогда нам надо спасти маму и Шиммона! Пусть они поженятся, и у нас будет сестра! Скажи мне, что делать?
– Я думаю, надо пойти к маме и поговорить. Сказать ей, что мы не возражаем, что мы хотим, чтобы она жила долго и счастливо, и чтобы у нас была сестрёнка.
– Точно, так и сделаем! Пошли, пока ещё не поздно.
Когда вошли дети, Ада сидела в кресле и читала книгу про свои «любимые» моторы на экране портативного вычислителя.
– Что изучаешь, мамочка? – спросила Эстер.
– Да вот, готовлюсь к профилактике наших энергетических машин, надо отрабатывать мою зарплату. Но, как ни странно, мне вся эта техника начинает нравиться, недаром же мой отец был известным в Шуре кузнецом. Ты что-то хотела спросить, Эсти?
– Мамочка, ты нас с Эсти прости, но мы кое-что знаем про тебя и про дядю Шиммона тоже, – сказал Дани. – Мы же не виноваты, что родились телепатами, а Эсти ещё и ясновидящая.
– Мамочка, он тебя любит, – сказала Эстер, – Мы знаем, что и ты любишь его, хотя и боишься себе в этом признаться, и мы хотим, чтобы ты была счастлива. Мы хотим, чтобы ты не осталась одна, когда мы окончим школу и уедем, для продолжения учёбы.
– И мы хотим, чтобы у нас родилась сестрёнка, – сказал Дани, – такая маленькая сестрёнка-лапулечка. И ещё, мы знаем, что в ментосе твоя копия живёт вместе с папой.
Ада обняла детей и разрыдалась. Эсти расплакалась вместе с мамой. Даже у Дани глаза были на мокром месте. Так, обнявшись, они просидели минут двадцать.
– Я вам так благодарна, милые вы мои, – сказала Ада, постепенно успокаиваясь. – Я действительно люблю Шимми, он такой необыкновенный, но не знаю, соберётся ли он с духом сделать мне предложение. Может быть сегодня, наконец, решится. Он пригласил меня на свидание… ночью, только, чур, не подслушивать.
– Нет, нет, мамочка, мы и не собирались, – сказал Дани. – Но ты возьми шапочку, просто чтобы быть спокойной.
– А теперь бегите, мне надо привести себя в порядок.
Ада приняла ванну, затем высушила и уложила волосы, надела на голову симпатичный ободок из бисера, чтобы зафиксировать причёску. Затем достала своё самое красивое платье, то самое, которое подарили дети, рассмотрела его со всех сторон и примерила. Новейший материал, изготовленный по авторской технологии, явно не нуждался ни в глажке, ни в каком-либо другом обслуживании. Вдоволь насмотревшись в зеркало, она решила, что наряд хорош и соответствует моменту. Подготовив всё к свиданию, Ада переоделась к ужину в обычное домашнее платье.
Тем временем Шиммон и Эстер готовили ужин. Дани им помогал, ему поручили разделывать зайца, которого принесла Бильха – сегодня на ужин была «натуралка». Шиммон признался Ашерам, что в натуральном мясе есть что-то особенное, и он с удовольствием нарушает моральные нормы жителей континента, списывая все грехи на Бильху. Зайца Эстер нафаршировала сладким перцем, нутом и горчичным соусом, а Шиммон обжарил на вертеле. Когда всё было готово, Дани сбегал за мамой.
За ужином настроение у всех было прекрасным. Шиммон шутил, Ада смеялась, дети радовались, что им удалось изменить судьбу Шиммона в лучшую сторону. После ужина Дани и Эстер пошли готовиться к школе. На завтра были запланированы контрольные уроки по биологии и математике. Учителя Адмы верили в практический подход. На контрольном уроке ученикам разрешалось пользоваться любыми справочными материалами, но задачи были очень сложными, и, если предмет не понят, то в доступности учебников не было смысла. Таким образом, проверялась не столько память школьников, сколько их сообразительность и творческие способности.
Шиммон занялся работой, надо было составить подробный план подставной жизни для пленного хара и найти в информационной сети нужных специалистов – лингвиста и эллиниста. Ада решила продолжить изучение адиабатических двигателей, но эмоции переполняли её. Она поняла, что толку в занятиях не будет, и решила провести время до полуночи в мечтах. С недавних пор она ловила себя на мысли, что почти не может удержаться от поцелуя. Ей так хотелось обнять и приласкать своего возлюбленного, он не только ворвался в её жизнь, всё перевернув с ног на голову, он разбудил её сердце, и без него Ада не мыслила своей дальнейшей жизни. И вот сегодня, наконец, должно быть произнесено долгожданное признание. Конечно, она скажет: «Да». Конечно, она обнимет и поцелует его. А может быть дело дойдёт и до «этого». Ада две недели назад нашла замечательное место для романтических встреч. На определённом участке бассейна охладителя вода была не холодной и не теплой, а такой, в которой приятней всего купаться. С помощью двух киберов Ада натаскала несколько тонн песка на берег, принесла из зимней оранжереи полтора десятка бочек с различными растениями, провела свет и принесла холодильник с напитками и мороженым, небольшой столик, два раскладных кресла, лёгкий матрас из культуры губок и шкафчик с постельными принадлежностями. «Да, именно туда я и приведу его, если он захочет слиться со мной», – думала Ада. «Так… какие лучше надеть трусики и лифчик, а может лучше их не надевать, всё равно снимать надо будет. Нет, всё-таки трусики надеть придётся, и прокладочку положить, что-то я так сильно возбудилась, что без прокладочки мне не обойтись. Какая же у них тут цивилизация – всё предусмотрено, даже прокладочки эти – такое удобство. А лифчик надевать не буду! Пусть почувствует меня, когда обнимет и тогда – он тоже возбудится и захочет меня взять». Ада снова и снова прокручивала в голове сцену признания и не заметила, как приблизился долгожданный момент. «Быстро одеваться, не хватало ещё опоздать», – подумала она, посмотрев, наконец, на часы.
Накинув сверху легкую курточку и надев на голову экранирующую шапочку, она отправилась в пультовую. Шиммон уже был там.
– Ада! Слава Всесильному, ты всё-таки пришла! Ада… милая Ада!
Шиммон мялся как школьник.
– Я старый технарь, и не знаю, как надо говорить о любви, но я тебя люблю очень, очень… и я предлагаю тебе своё сердце.
Шиммон встал на одно колено, поцеловал Аде руку и протянул ей на ладони свое платиновое сердце.
– Примешь ли ты его и отдашь ли мне своё?
– Я тоже тебя люблю, дорогой мой Шимми. Возьми моё сердце любимый. Теперь оно твоё навсегда.
Ада сняла с себя платиновое сердце и надела его на шею Шиммона, потом надела на себя его сердце.
– Шимми, обними меня и поцелуй!
Их губы слились в длительном поцелуе, их тела прижались друг к другу, и Ада почувствовала его возбуждение.
– Шимми, ты хочешь меня взять?
– Очень хочу, но я опасаюсь немного, прости меня!
– Чего же ты опасаешься, милый?
– Девяносто три года, я не делал этого наяву, только во сне. Есть такие специальные программы для холостых мужчин, чтобы половая функция не угасла совсем…
– Тебе нечего бояться, дорогой, я многое умею, уж ты мне поверь, я же не школьница. Пойдём, у меня есть место, я всё подготовила. Я всё расскажу тебе про себя и всё покажу… У нас всё получится, вот увидишь.
Ада привела Шиммона в своё тайное место.
– Как тебе мой самодельный пляж?
– Очень мило. Ада, а ты не боишься, что дети могут нас подслушать и узнают нашу тайну.
– Наша тайна для них давно уже не тайна! От телепатов очень трудно что-то утаить! Они приходили ко мне сегодня и признались, что они всё знают про нас и… ну, в общем… они благословили меня на любовь.
– Ты просто сняла с моей души камень!
– А теперь ты сними свою одежду. Помочь тебе?
– Я тогда тоже тебе помогу!
– Ладно, но сперва – я!
Ада расстегнула ремень на брюках, затем, расстегнув застёжку-молнию, сняла с Шиммона брюки. Его трусы уже дыбились палаткой. Медленно расстёгивала она пуговицы на рубашке, всячески стараясь прикоснуться к его лицу своими волосами. У Шиммона захватило дух. Когда с рубашкой было покончено, Ада нежно обняла своего возлюбленного и разрешила ему снять с неё платье. Оставшись в одних трусиках, она отступила на шаг, чтобы показаться ему.
– Ты потрясающе красива, Ада.
– Ты мне тоже очень нравишься. Но давай же закончим начатое.
Ада потянула резинку его трусов на себя и, осторожно перекинув её через головку пениса, обнажила Шиммона окончательно.
– Какой он у тебя большой и крепкий, – сказала Ада, поглаживая пенис, переходя на мошонку и обратно. – Надо непременно сделать «корзиночку». Сядь на песочек дорогой, ботинки тоже надо снять.
Шиммон не сопротивлялся, он упивался блаженством. Так с ним ещё никто не обращался. Ада стащила с него ботинки и носки, скинула свои туфельки и подошла вплотную к Шиммону.
– Теперь ты.
Шиммон, сидя на песке, осторожно снял с неё трусики, обнял Аду, прижался к её лобку, и стал гладить ей ноги, грудь, живот. Когда он дотронулся до клитора, Ада вздрогнула.
– Шимми, я уже готова, пожалуйста, начинай!
Ада легла на матрас и раздвинула ноги. Шиммон пристроился сверху. Ада взяла его пенис и направила в нужное место. Она была крайне возбуждена, Шиммон легко проник в неё и начал движения.
– Очень хорошо, милый, давай ещё, только не останавливайся, – подбадривала Ада, задыхаясь от восторга.
Через непродолжительное время она почувствовала, что надвигается кульминация.
– Ещё, Ещё! – задыхаясь, шептала она.
И вот оно… внизу живота растеклось блаженство, матка стала ритмично сокращаться. Но Шиммон был ещё на подъёме. Он ощущал себя как один огромный пенис, он весь стал пенисом, и цель у него была одна – двигаться и двигаться, наращивая собственное возбуждение и силу. Ада поняла, что сможет пережить ещё одну кульминацию, а может и не одну. Она тоже двигалась навстречу Шиммону, и вот это случилось во второй раз! Шиммон начал постанывать и Ада поняла, что и он сейчас кончит. «Корзиночка», – подумала она. Просунув руку между лобками, благо длина пениса позволяла это сделать, Ада схватила Шиммона за мошонку и слегка сжала яички. Шиммон издал финальный стон, и мощная струя семени ударила в Аду. После нескольких толчков всё было кончено! Осторожно расцепившись с Адой, Шиммон перекинулся на спину.
– Как ты, любимый, – спросила Ада, поворачиваясь на бочок и обнимая своего мужа.
– Это было что-то фантастическое! Такого я ещё никогда не испытывал! Ты самая потрясающая девушка во вселенной. И ты моя жена! Как здорово, Ада, любимая, я так тебе благодарен.
– Я тебе тоже! Все очень здорово, а ты боялся. Отдыхай, мой милый, отдыхай. Через пять минут Шиммон заснул, растратив все свои силы. Ада встала и вошла в воду. Как приятно было поплавать, вытянуться и полежать на воде. Особенно было приятно – делать это без одежды. «В следующий раз мы сделаем наше слияние в воде», – подумала она. – «Вот она, моя вторая жизнь, совершенно другая… Я и сама стала совсем другой. И вот я снова вышла замуж. И впереди у нас с Шиммоном – целая вечность! Надо сделать так, чтобы и он прожил со мной как можно дольше. А для этого нужно, чтобы и у него были нанопроциты. Хорошая идея! Я обязательно придумаю, как это сделать». Накупавшись вволю, Ада выбралась на берег, вытерлась полотенцем и, выпив стаканчик яблочного сока из холодильника, погасила свет и легла рядом с мужем, накрыв его и себя лёгким пледом.
Было уже больше восьми часов утра, когда Ада проснулась от того, что в её голове звучал голос Дани. Да, шапочки на ней не было, она где-то потеряла её и не заметила. Признаться, ей было не до того вчера ночью…
– Мам! Где ты? Эсти поджарила яичницу для всех, идите с дядей Шиммоном завтракать! Идите быстрее, нам скоро в школу ехать!
– Будем минут через десять! – мысленно ответила Ада. – Не подглядывай, Дани!
– Да, мам, я и не подглядываю, просто мы тебя потеряли.
Ада разбудила мужа, они оделись и пошли в дом. После завтрака Шиммон, как обычно, повёз детей в школу. Точнее сказать, это они везли его в город. Эстер управляла автомотрисой, сегодня была её очередь, Дани – был за помощника машиниста. Шиммон только стоял в сторонке и наблюдал за работой девочки, как будто он был машинистом-инструктором, проверяющим своих подчинённых. Шиммон думал о работе, о том, что ему сегодня принимать в свою лабораторию ещё двоих сотрудников. Надо ещё получить груз с процессорным шкафом, заказать ещё один жилой вагон и, конечно, закупить продуктов на всю компанию.
* * *
День за днём, месяц за месяцем, в повседневных делах и заботах прошло пять лет. Все эти пять лет Элияху удавалось поддерживать сон хара. Его личность, наконец, была полностью переписана на машинный носитель, а Шмуэль после двух лет упорной работы смог активизировать личность хара в машине. Легенда подставного персонажа сработала, и хара прилежно старался научить его родному языку. Расшифровка языка шла непрерывно, за исключением редких и непродолжительных пауз. Это было необходимо, чтобы составить дальнейшую линию поведения подставного персонажа. Язык хара оказался очень сложным. Лингвист насчитал двенадцать падежей, пять времён глаголов и шесть типов склонения существительных. Фонетика языка тоже оказалась не из простых – повышение или понижение тона изменяло смысл фразы с утвердительного на вопросительный. Шиммон, собрав всю свою волю, выучил вместе с лингвистом этот чудовищный язык, так как ему часто приходилось самому играть за персонажа, чтобы нащупать ключевые фразы, которые будучи загруженными в подсознание, вызовут у хара сон. Шиммон уже составил несколько вариантов дрём-кода, и теперь надо было проверить их действие. Для этого хара надо было разбудить и вернуть в реальность. Элияху, Лаван и Биньямин тщательно готовились к этой сложной операции – пробуждению после пятилетнего сна. Шиммон лично присутствовал в лаборатории. Если хара не проснётся, вся работа может пойти насмарку. Ну, не вся, конечно, но придётся раздобывать нового пленника.