–Доктор Джад слушает.
–Вас беспокоит Шелт Тройз, я звоню по поручению доктора Зиваса, мы нуждаемся в ваших консультациях по ряду вопросов.
–Я готов встретиться, можно прямо сейчас, если вам удобно.
–Спасибо! Я тогда выдвигаюсь, правда, не знаю, как быстро доберусь до вашего сектора.
–Расстояния слабая преграда для одержимых. Я жду вас.
Я вышел в шлюз-остановку, вагончики на магнитной подушке быстро доставили меня до нужного места, несколько переходов были пройдены с предъявлением пропуска, и уже через двадцать минут я стоял перед кабинетом доктора Джада. Меня встретил солидный мужчина, обладатель басистого голоса, от этого, всему, что он произносил, придавалась дополнительная значительность и важность:
–Вы совсем молоды! – со странной укоризной произнес он. – Впрочем, это не является недостатком. Сейчас мы перейдем в другое помещение, следуйте за мной!
Мы преодолели длинный коридор, спустились на лифте, после чего попали в технический бокс, наполненный рабочим оборудованием. Здесь же стояли два стула, стол, на стене висела грифельная доска, разрисованная цветными маркерами. Доктор Джад извлек электрочайник, чашки, чай и сладости к нему, чайник был включен и под его легкое шипение мы начали откровенный разговор.
–Шелт! Здесь нас никто не услышит и ничто не помешает беседе. Сначала вы задаете мне вопросы, потом я вам! Итак, что вас интересует?
–Мне поручено начать разработку компактной термоядерной энергосиловой установки. Для реализации идеи, мы планируем применить наши последние достижения в области глюонной механики. Я хотел бы узнать, какие препятствия нас ожидают, и какие наработки имеются у вашей лаборатории.
Доктор Джад вскинул брови и хмыкнул, видимо, от моей наглости. Его бас внушительно загудел:
–Ну, что же! Только учтите, некоторые разработки носят закрытый характер, а так как я ожидаю взаимной откровенности с вашей стороны, и доктор Зивас, мой давний товарищ, то вот что я вам скажу! Сейчас коммерческое производство электроэнергии по термоядерному циклу осуществляется слиянием ядер дейтерия и изотопа гелия-3, на выходе синтезируется гелий-4 и свободные протоны. От протекания высокотемпературной плазмы через обмотки магнито – гидродинамического генератора выделяется электроэнергия, далее остаточное тепло снимается теплоносителем и через паровые турбогенераторы снова превращается в электричество. Реакция синтеза по данному типу, условно называется «безнейтронной», однако некоторая часть дейтерия реагирует сама с собой, и поток высокоэнергетических нейтронов все же присутствует. А это ведет к проникающей радиации, и разрушающему воздействию на стенки камеры термоядерного реактора. Сейчас мы вынуждены менять материал камеры каждые пять лет, утилизировать его проблематично из-за накопленной радиации. Кроме того, гелий-3 на планете почти отсутствует – его поступление задерживает атмосфера, и его приходится искусственно синтезировать в специальных ускорителях, скалывая ядра трития на литии. Плазму в реакторе для сближения ядер дейтерия и гелия-3 необходимо нагревать почти до миллиарда градусов. Баланс затраченной и выделившейся энергии, в сумме хуже, чем в реакциях типа дейтерий плюс тритий или дейтерий плюс дейтерий, где температура и плотность плазмы поменьше. Но, увы, при этих реакциях, поток нейтронов возрастает в сто раз! И хотя добычу дейтерия можно вести из морской воды, а тритий является побочным продуктом ядерного распада, даже такая относительная дешевизна получения сырья не склонила чашу весов в пользу реакций синтеза по данному типу. Потому как, жесткое, нейтронное излучение в короткий срок разрушает любой материал камеры термоядерного реактора. Сейчас я коротко обрисовал текущую ситуацию.
Доктор Джад сделал несколько глотков чая, пожевал губами и продолжил:
–Теперь, расскажу про перспективные разработки. Заманчив тип реакции, при котором одиночный протон сливается с ядром изотопа бора-11, давая на выходе три атома гелия-4. Энергобаланс здесь тоже невысокий, зато сырье доступное и дешевое, и выход нейтронов отсутствует. Существующие реакторы термоядерного синтеза, построены по схеме тороидальной камеры с магнитными катушками, где сверхпроводящие магниты обжимают плазму и не дают ей коснуться стенок. Плазма нагревается микроволновым излучением и резистивным нагревом от протекающего тока. Если, для реакций синтеза по типу дейтерий плюс тритий нужна температура сто миллионов градусов, то для протона плюс ядро бора-11 требуется свыше одного миллиарда! Кроме того, плотность плазмы и время ее удержания, должны быть гораздо выше! До сих пор задача по стабилизации плазмы трудно разрешима – процессы быстротекущие и энергоемкие. Шнур разряда неоднороден, где-то он становится тоньше, где-то толще, что ведет к разрыву кольца и даже касанию стенок камеры. Над преодолением этих проблем, мы сейчас и работаем. Ну, а теперь, Шелт Тройз, ваша очередь для откровений. Итак, почему вашу лабораторию заинтересовали вопросы по практической термоядерной энергетике?
При этих словах доктор Джад слегка придвинулся ко мне, как бы показывая, что готов к усвоению приватной информации. Я чувствовал себя уверенно, потому что сам был причастен к нашим достижениям и, придав для солидности своему голосу, тон пониже, начал выкладывать:
–Дело в том, что нам удалось добиться определенных успехов в построении глюонных цепей, собираемых из отдельных глюбол, выделенных на ТТС-ускорителе профессором Блауком. Используя, глюонную технологию, мы поэтапно создали М-генератор нового поколения. Он способен, наращивать глюонную цепь до значительной длины, и управлять ею, сквозь любую преграду из любого материала. В ближайшее время мы построим первую систему физических воздействий из таких М-генераторов, после чего приступим к созданию нуклонного чипа нового поколения, и на его базе опять повысим быстродействие и мощность М-генераторов. Процесс будет развиваться по геометрической прогрессии!
Лицо доктора Джада оставалось непроницаемым, он слегка отвернул голову, и теперь искоса присматривал за мной. Мне стало как-то неловко, я не знал, что говорить дальше и замолчал.
Мой собеседник сам прервал неуклюжую паузу:
–Шелт, скажите, пожалуйста, как на практике можно применить ваши исключительные достижения?
Я сообразил, что Джад или не воспринял мое заявление всерьез, или вовсе не понял, что я пытаюсь до него донести:
–Несколько дней назад, прямо сквозь стены испытательного корпуса мы вытянули одиночную глюонную цепь длиной порядка сотни метров, дотянулись ею до лампы освещения в уличном фонаре и нащупали светодиодный блок. Потом передавая колебания по глюонной цепи, мы присоединились к кварку протона в атоме материала и мгновенно передали тепловой импульс огромной мощности. Электроника не выдержала локального перегрева и вышла из строя. Чтобы подтвердить чистоту эксперимента, мы испортили, таким образом, сразу несколько фонарей. Однако это, так сказать, зрелищная демонстрация разрушительной силы. Самое главное, что мы уже научились укладывать одиночные нейтроны и протоны с такой точностью, что создаем структуру материи буквально по «кирпичику». Еще представьте себе, что одиночная глюонная цепь способна выдержать усилие на разрыв до шестнадцати тонн! Кроме того, теоретически, глюонные цепи можно сплетать в жгуты, при этом их прочность на разрыв и жесткость на изгиб должны увеличиться кратно. Поистине, волшебные возможности откроются нам в ближайшее время!
Джад обхватил рукой подбородок и задумался на несколько секунд:
–Да молодой человек, вот это уже впечатляет! Если вы, действительно овладеете в полной мере энергией сильных взаимодействий, то во многих направлениях науки можно будет добиться прорывных открытий. Скажите мне Шелт, если ваши руководители уполномочили именно вас на этот разговор, то видимо вы являетесь одним из авторов этого достижения?
–В какой-то степени да! Но, безусловно, это плод коллективных усилий.
–Если вам нужна информация по производству термоядерной энергии, значит, вы готовы к практическому применению глюонной механики и вам не хватает автономного источника энергии большой мощности? Так?
–Доктор Джад, мы действительно находимся на тех позициях, что вы озвучили и нам нужна ваша помощь.
Джад, на какое-то время ушел в себя и в размышлении глядел на разрисованную доску:
–Одно дело если вы оперируете одиночными цепями, то есть, это один уровень энергозатрат. Совсем другое дело, если вы совьете жгут из множества таких цепей и вытяните его, предположим, с геостационарной орбиты на землю, тогда вы сможете поднимать любой груз в космос без всяких ракетоносителей. Тут уже иные энергозатраты! Чудовищная прочность глюонных связей, позволит еще не то изобрести! К примеру, пролетая над территорией потенциального противника, прямо с борта космической станции, можно нарушать работоспособность самолетов, радаров, ракетных установок, электростанций. Противник парализован, и даже не догадывается, почему у него вдруг все вышло из строя!
Я слушал фантазии доктора Джада, и мне становилось жутко. До сих пор я не задумывался над военной перспективой применения нашей технологии, а она, несомненно, была многообещающей и ужасной одновременно. Мой собеседник, казалось, увлекся и продолжал рисовать картины будущего:
–Перехват ракет, повреждение линий и спутников связи, блокирование центров управления войсками, не останется ни одной стратегической цели, которую можно было бы укрыть от воздействия всепроникающих глюонных цепей! Вы думаете это из области фантастики? Отнюдь! Это последовательное продолжение логическое ряда. Скажите, Шелт, вы уже пробовали проводить реакции слияния ядер?
–Нет, но точность управления глюонными цепями уже позволяет захватывать, удерживать и приближать в пространстве два ядра, остается подвести тепловую энергию, чтобы преодолеть силы отталкивания. Пока передача энергии такой величины недостижима, но это вопрос времени. Нам важно понять, по какому циклу стоит проводить реакцию синтеза, как преобразовать с минимальными потерями выделившуюся энергию, как посчитать энергетический баланс такой установки, какие сечения мощностей станут достижимы на мобильном, сравнительно компактном реакторе!
Доктор Джад встал и медленно прошелся по вытянутому помещению бокса:
–Я сделаю для вас предварительные расчеты, могу подготовить несколько вариантов, в зависимости от установленной мощности такого устройства. Но у меня тоже есть виды на вашу технологию. Сейчас мы вынуждены через каждые пять лет менять камеру термоядерного реактора, нейтронное излучение и критические условия работы разрушают самые лучшие и дорогостоящие конструкционные сплавы. Вы представляете, какие это финансовые затраты? Остановить на полгода энергоблок, полностью его разобрать, демонтировать старую камеру, которая светится от радиационного излучения, затем смонтировать новую, собрать обратно все навесное оборудование. Из шести блоков действующей станции в Ульбике, один всегда находится в ремонте, полтора гигаватта электрической мощности у нас постоянно выпадает из работы. Теперь, допустим, мы размещаем ваше устройство вокруг камеры реактора, даже со стометровыми глюонными цепями, для которых любая материя не является преградой. Включаем воображаемую кнопочку, настраиваем аппаратуру и начинаем сканировать всю конструкцию. Находим поврежденные структуры и, устраняя нарушенные связи в кристаллической решетке металла, ремонтируем камеру реактора, не разбирая энергоблок. Что вы на это скажете, Шелт, справится ваша система физических воздействий с такой задачей?
–Безусловно! Мы уже изготавливаем детали из металлокерамики методом послойной укладки атомов в кластеры. Нами получены полые сферы, диаметром двадцать сантиметров и толщиной стенки в три сантиметра.
Джад всплеснул руками:
–Серьезно, Шелт?! Что же вы свою презентацию не начали именно с этого примера! Значит, вы уже находитесь на этапе практической реализации вашего метода?
–Таким способом на сегодняшний день «сшито» три подобные сферы, внутри них собраны нуклонные чипы, на базе которых запущены М-генераторы нового поколения. В ближайшее время мы закончим постройку четвертого модуля и сферы-реактора, где начнем собирать нуклочип второго поколения. Для создания простейшей системы физических воздействий нужно разместить четыре М-генератора в вершинах тетраэдра, сфера-реактор при этом должна располагаться в центре пересечения цепей. На базе такого стенда профессор Лендер попытается воплотить свои давние мечты и задумки. Мы надеемся, что создание процессора нейтронно-мезонного типа с чудовищным быстродействием и мощностью, дело ближайшего будущего. Если удастся решить вопрос с обеспечением энергией, то получится мобильная, автономная установка, которую можно размещать там, где она необходима.
–Дорогой, Шелт! Я все понял, я вам помогу! Передайте Престу и Зивасу, что доктор Джад впечатлен вашими достижениями, что он не будет ожидать официального решения руководства о привлечении к вашей тематике, и уже приступает к расчетам параметров новой энергоустановки. Чтобы сохранить нашу самодеятельность в тайне, мы не будем пользоваться телефонами или электронной почтой, поэтому время от времени я вас буду дергать к себе для решения возникающих вопросов. – Джад протянул мне руку и закончил такими словами. – Ну, что же, перспективный молодой человек, я вдохновлен всем услышанным, надеюсь на плодотворное сотрудничество! И еще одна просьба! Как появится возможность, пригласите меня, пожалуйста, посмотреть на ваши шокирующие эксперименты!
Мы рассмеялись и расстались довольные друг другом.
В последовавшие дни, я плотно погрузился в тематику термоядерного синтеза. Создание компактной энергоустановки становилось возможным при следующих условиях. Система управления глюонными цепями обеспечивает слияние достаточного количества ядер изотопа бора-11 и свободных протонов. Образующийся поток горячих альфа-частиц гелия-4 отводится в магнито – гидродинамический генератор, чтобы напрямую преобразоваться в электроэнергию. Остаточное тепло поглощается глюонной сетью второй системы и через продольные колебания отводится в зону синтеза, чтобы подпитать работу первой системы. Расчеты, выполненные доктором Джадом, показали нам какое количество узлов в глюонной сети необходимо иметь в минимальном сечении реакции. Зная силы отталкивания легких ядер, мы определили, какую начальную энергию необходимо затратить для выхода на стабильный уровень реакции синтеза. Зная количество узлов, задействованных одновременно и скорость, с которой им предстоит захватывать ядра горючего, чтобы выводить их на столкновение с протонами, мы вычислили минимальную мощность и быстродействие М-генераторов, для управления глюонными цепями. Общие расчеты показали, что существующие устройства пока не могли обеспечить требуемые параметры, но возможно второе или третье поколение нуклочипов, уже позволили бы заняться практическим воплощением данного проекта. Оставалось ждать появления на свет нового детища профессора Лендера, и этот момент мы приближали общими усилиями.
Сферу-реактор, после всех споров, решено было изготавливать с измененной структурой металлокерамики, на основе моих новых предложений. Доктор Прест отнесся скептически к внесению в проект подобной корректировки, которая неизвестно чем могла обернуться и сорвать плановые сроки. Он убеждал нас не рисковать и не менять состав материала сферы, дабы получить, хоть и умеренный, но прогнозируемый результат. Однако присутствовавший на этой дискуссии Лендер, склонялся к моим доводам об улучшении карты магнитного поля внутри базовой сферы, что позволило бы более точно укладывать частицы структуры. Профессор возбужденно доказывал, что сейчас гораздо важнее добиться максимального результата при имеющихся ресурсах, чем соблазниться экономией времени и утешиться средними достижениями. Та горячность, с которой он убеждал Преста, больше подошла бы молодому темпераменту, нежели пожилому профессору, его смелость и настойчивость позволили нам тогда сделать правильный выбор.
Наконец сфера-реактор была изготовлена, еще несколько дней было потрачаено на конструирование системы из четырех М-генераторов, окружавших ее. Параллельно было собрано оборудование криогенного охлаждения, смонтированы магнитные катушки, налажено управление всеми процессами. Работа была организована в круглосуточном режиме, так как вокруг небольшой по размерам установки не могло разместиться необходимое количество сотрудников, кроме того нам не терпелось быстрее завершить подготовительный этап. Программист Цидди заканчивал последние настройки, многие в тот памятный день не ушли отдыхать, а инженер Дабс и вовсе последнюю неделю жил в испытательном цехе, поставив где-то для себя походную кровать.