П ё т р. Чудеса в решете! Чёрт знает: откуда только лагерное начальство кадры такие подбирает?!
Н и к о л а й. Ну, дело понятное: ГУЛАГ – это же всесоюзный «штрафняк» для чекистов. Кто на чём погорел или просто совсем охренел – тех сюда и забрасывают… А уж лесной лагерь – это статья особая! Хуже разве только урановые рудники… Ну а «придурков» своих (вроде нашего Замполита) местное начальство в соседних деревнях и сёлах подбирает – из оборванцев-активистов. Эти – с былой голодухи – за сладкую бациллу да за казенные тряпки готовы чекистам не только сапоги целовать, но и верзуху лизать!.. (Внезапно бьёт себя кулаком по голове). Но я-то! Я-то: до седых мудей дожил, а ума не нажил – дурак дураком! И с каких это таких понтов с «правилой»-то озверевшим завёлся? Ведь запросто мог он меня – не за хрен собачий – и приземлить, и опустить, а то ещё и чего покруче сотворить… «Стальному» всё это – как два пальца обмочить, а потом какого-нибудь там своего проигравшегося холуя-«шестёрку» подставить. И – концы в воду!.. «Кому кичман – хана, а кому – мать родна!»… Не надо лишний раз хлебальник-то разевать! Ну что мне с той Клары?! Да гребись она конём: не знаю, молчу, и всё – взятки гладки!..
П ё т р. Да утри ты сопли-то! А вот по мне: нет уж! Всё равно: люди-то должны быть – пусть и на кичмане, в зоне – хоть маленько, но людьми-человеками!.. А всех-то не расчеловечишь – до конца, до обличия звериного!.. Хотя здесь это просто делается – до безобразия…
Н и к о л а й. А-а, всё – бесполезняк!.. Вот со мной в Казахстане один учёный мужик чалился – историк из Пражского университета, бывший белоэмигрант. Так он много чего интересного калякал: про древности наши, про царей русских… Скажем – про Петра Первого запомнилось. Дескать, говорил он, царь наш Петруша, что тюрьма – есть ремесло окаянное, и, мол, для скорбного этого дела потребны люди твёрдые, добрые, весёлые…
П ё т р. И где ж они – такие люди-то?
Н и к о л а й. А там, куда Макар телят не гонял…
Сворачивают по цигарке («козьей ножке»), закуривают.
Пауза.
П ё т р. Эх, грехи наши тяжкие!.. А скажи-ка мне, земеля: вот – «блатные»… На зоне они, значит, – хозяева. Целыми сутками в карты режутся: «мы не работаем, а по фене ботаем»… А советская власть для них – мимоходом, что ли?
Н и к о л а й. Ну, за них «мужики» вкалывают, а им, «блатным», нарядилы двойную норму записывают. Эти «жýки-кýки» ещё по «зачётам» в два раза раньше срока и на волю выйдут…
Друзья приступают к скудной трапезе.
Сидя на нарах, аккуратно ощипывают хлебную пайку, запивая полуостывшим кипятком – мелкими глотками из алюминиевых кружек.
П ё т р. Эх, сейчас бы заварочки покрепче – да сахарку поболе!..
Н и к о л а й. Ишь ты – сластёна!.. А я бы, грешным делом, водочки грамм сто пятьдесят накатил – да пивком отполировал!..
П ё т р. Ну, пиво на вино – дерьмо, вот вино на пиво – диво!..
Н и к о л а й. Ой, земеля, не трави душу – Бога ради!..
П ё т р. И то сказать: заморили червячка – ну и лады!.. Но ты мне про «блатных ещё вот что проясни: почему это у некоторых профиль Сталина – слева на груди – наколот?
Н и к о л а й. Так это ещё одна лагерная примочка «парашная». Поверье по тюрьмам и зонам ходит такое – и давно уже: ежели, дескать, под расстрел попадёшь – то в «образ Великого Вождя» шмалять-то ведь не будут… Что тут сказать? Идиоты!.. И ведь ни для кого не секрет: «вышку» нынче из нагана в затылок производят…
П ё т р. Ну это, знаешь ли: пока живу – надеюсь… А вообще-то – как зеки к самому-то «Усатому» относятся?
Н и к о л а й. Да кто как: по-разному… Вон – княжна Оболенская некая у нас в лагере пребывает, так эта дурочка – «белая кость», «голубая кровь», чистая немка по «пятому пункту» – родила дочку (от «политика-контрика-антисоветчика», кстати) и назвала её… Ты думаешь – как?
П ё т р. Ну?..
Н и к о л а й. Что – ну?.. Сталиной назвала!.. Можешь ты такое понять?..
П ё т р. Да, уму непостижимо – как жизнь людей переклинить-то может!..
Н и к о л а й. А вот в Джезказгане, когда наш барак – в марте 53-го – вывели на плац и замполит перед строем зачитал из газеты, что отдал концы «мудрейший и величайший»… Уж не знаю – чего он ждал… Но все зеки разом, без команды завопили: «УРА»! И в воздух свои шапки и камалайки побросали… Давай обниматься, целоваться… Начальство, понятно, озверело – и весь барак на десять суток в «кандей». Правда – «с выводом на работы»… А здесь, говорят, всё спокойно обошлось: кто-то тихо радовался, кто-то молча плакал…
П ё т р. Так ведь там у вас одни «политики», то бишь «контрики» чалились – «58-я статья»…
Н и к о л а . Да какая разница?! «Контрики»!.. А кто у нас – не «контрики»-то? Поймал мужик бревно на реке от плота: печь-то в избе топить надо – дети мерзнут, а их – семеро по лавкам… Ну – «стукнули соседи». Ему срок паяют… Как «врагу народа» – «экономическая контрреволюция»… Или старик в колхозе: норму трудодней не выполнил – по болезни. Тоже – в лагеря, на верную гибель… Ничего же нет у людей: ни пожрать, ни надеть, ни обуть, ни хату обогреть… Вот по мелочёвке все и тащат – кто что может… «Бытовики» – это же в основном неповинный народ! А по этому народу бьют молотом кузнечным! В лепешку плющат… Людоедское государство-то!..
П ё т р. Ну, хорэ: ты мне тут «антисоветскую агитацию»-то не разводи: оглянуться не успеешь – ещё одну «пятерку» накинут… Знаю я нашего брата-«доброхота»: друг на друга стучать больно горазды!..
Н и к о л а й. Да, пол-России сидит, а вторая половина первую сажает, на неё доносит и её же охраняет… Ежели освободят хоть часть – как они друг другу в глаза-то будут смотреть?..
П ё т р. Да запросто… И вообще: где ты только этой интеллигентщины-то набрался?! Память у народа короткая, душа – отходчивая… А сто грамм налей – так ещё и подружатся…
В барак забегает паренёк–зек, неловко запинается, падает перед друзьями.
Встает, отряхивается.
П а р е н ё к (смущённо). Ребята! Из вас кто-нибудь школу среднюю кончил? Никого найти не можем… Лагерную школу у нас в этом году открыли, а учить некому. Набрали кого ни попадя – шаляй-валяй… Вот сейчас класс пишет полугодовую контрольную – по физике. А никто ни одной задачки решить не может. И учитель – тоже…
П ё т р. Ну, я задачки всякие в школе без труда решал…
П а р е н ё к. Ну так, братан, – пойдём! Пойдём быстрее!.. Выручай!.. А за нами не заржавеет! Мужики отблагодарят – не сомневайся!..
(Далее возможна пантомима.)
П ё т р и П а р е н ё к подходят к школе.
Садятся на лавочке возле неё.
Из класса, где за партами сидят зеки-ученики, а между ними ходит учитель, выносят тетрадь.
П ё т р быстро что-то в ней пишет, иногда задумываясь про себя и поднимая голову: считает в уме.
Мимо школы идёт майор О р л о в.
П ё т р вскакивает, вытягивается в струнку, что-то говорит.
М а й о р переспрашивает.
П ё т р отвечает.
М а й о р даёт ему какое-то указание и следует дальше.
П е т р отдаёт тетрадь Па р е н ь к у, а затем возвращается в барак –
к Н и к о л а ю.
(Конец пантомимы.)
Н и к о л а й (с любопытством). О чём это с тобой Орлов базарил?
П ё т р. Да учителей в школе у них нема. Набрали выпускников этой же школы. Но те сами ничего не знают. А лагерная Управа на местное начальство давит: это, оказывается, первая школа для зеков на весь Союз! «Почин»! Можно выслужиться! Да ещё как! Звание внеочередное словить, а может – и орденок. Чем чёрт не шутит?! Так вот: приказал мне «хозяин» с завтрашнего дня выходить в школу – учителем физики и математики. Уроки – с семи и до одиннадцати вечера, после рабочего дня в «промзоне»…
Н и к о л а й (иронически, но и не без зависти). Ну – ты даёшь!.. Вот это карьера!.. Глядишь: вскорости и «аттестуют» тебя – на офицерскую должность!.. Да и часов там дополна: ты свою «десятку» по «зачетам» отмотаешь года за четыре!.. А между тем: остальные люди из шкуры лезут, чтоб им «зачеты»-то тикали и чтоб раньше на волю выйти…
П ё т р. Да ладно тебе! Главное – не на лесоповале тяжеленные рамы – пилы ВАКОП – таскать! Там только «деревянный бушлат» и заработаешь… Что – не так?!
Н и к о л а й. Так-то оно так!..
П ё т р. Ну и – тики-так!.. Пошли! Ребята обещали после контрольной выпивку поставить – да с хорошей закусью… Настоящей водяры где-то надыбали!..
Н и к о л а й. «Где-то»!.. Да её вертухаи проносят в зону – и загоняют зекам: впятеро дороже, чем на «воле», между прочим… Волки позорные – кость им в пасть!..
П ё т р. Да Бог с ними со всеми!.. Зато, как видишь, и здесь иногда мечты сбываются: кой-какие – кое в чём!..
Обнявшись, друзья уходят.
Свет гаснет.
Звучит песня – типа
«Широка страна моя родная….»
Конец третьей сцены.
Сцена 4.
В классе
Сентябрь 1955 года.
Посреди сцены – класс ШРМ женской подкомандировки.
Парты, доска, стол и стул для учителя.
За партами – женщины-зечки, все – в одинаковой лагерной одежде.
На передней парте, перед столом учителя – У л ь я н а, молодая светловолосая красавица с золотистой косой-кольцом на голове (по моде 1950-х годов).
В отдалении от класса, ближе к авансцене, стоят З а м п о л и т и П ё т р.
З а м п о л и т (наставительно). Ты, Ященко, смотри в оба! Первый урок у тебя сегодня в бабском классе… А бабы эти – нация особая… Так ты чтобы с этими ведьмами – ни-ни, никаких там «шуры-мур»!.. Имей в виду: эти пройдохи присосутся невзначай, а потом и изнасильничают – всем скопом… Такие случаи тоже бывали!.. Ну и – это самое… Моральный облик советского учителя не роняй!
П ё т р. Не сомневайтесь, гражданин начальник! Буду держать себя в рамках! Изо всех сил!..
З а м п о л и т (грозя кулаком). То-то же… (Уходит).
К Петру осторожно приближается гигантский, заросший бородой и буйной шевелюрой кавказец-зек Г у л у д я н.
Г у д у л я н (вполголоса). Учител! Запиши меня школа! Без русский язык турма трудно. Бежать нелзя!
П ё т р (ошарашено). Ты откуда здесь взялся?
Г у д у л я н. Командыровка… Рэмонт – мало-мало…
П ё т р. А-а.. Ну а бежать-то тебе куда? И зачем – главное?
Г у л у д я н. Я неправилно сидел… Мой сосед человек убивал… На меня показал… Дал денги – судья… Я сижу турма, сосед дома живьёт… Надо мене дом бежат!.. Сосед башка резат…
П ё т р. Ты вот что: ты завтра где будешь?
Г у д у л я н. Наш ОЛП.
П ё т р. Вот там вечерком и приходи – в школу. Начальство будет на месте – и тебя запишут куда надо… Лады?
Г у д у л я н (кивает головой). Лады, учител!.. (Исчезает).
П ё т р, качая головой, направляется в класс.
Подходит к учительскому столу.
С задней парты, стараясь чеканить шаг, выступает
з е ч к а – Д е ж у р н а я.
Д е ж у р н а я (докладывая П е т р у). Гражданин учитель! 10-й «б» класс к уроку физики готов. Дежурная – заключённая Гонцова.
П ё т р осматривает класс: в нём женщин – битком.
Раскрывает учебный журнал, разглядывает его, хмыкает.
П ё т р (обращаясь ко всем присутствующим). Граждане учащиеся! Вас по списку здесь – пятнадцать человек, а в классе – больше тридцати. Как говорится: яблоку негде упасть… Так работать я не могу! Лишних убедительно прошу удалиться!..
Д е ж у р н а я (взмолившись). Гражданин учитель! Не выгоняйте! Ради Бога! Дайте полюбоваться мужчиной! У нас ведь большинство допуска в «мужскую зону» не имеют. Так что годами же вас не видим!.. У нас в зоне даже начсостав – сплошь женский!..
П ё т р, качая головой, жестом отпускает Д е ж у р н у ю на место, садится за свой стол, смотрит в журнал, поднимает глаза, натыкается взглядом на
У л ь я н у – и вдруг весь обмирает.
Его словно током прошибло: лицо заливает краска, перехватывается дыхание…
Весь класс не сводит глаз с учителя.
Кажется: никто и не дышит.
У л ь я н а тоже краснеет, тяжело дышит…
Как будто между нею и П е т р о м промелькнула какая-то искра…
Общее молчание.
Наконец, П ё т р берёт себя в руки.
П ё т р (переводя дыхание и обращаясь к классу).Тема сегодняшнего урока – «Второй закон Ньютона».
П ё т р встаёт, подходит к классной доске.
На ней – со всех сторон – нарисованы мелом цветочки и травиночки, а в них – целующиеся амурчики.
П ё т р (дежурной, сурово). Гонцова! Обеспечьте чистую доску – для начала урока!
Д е ж у р н а я исполняет приказание.
П ё т р записывает на доске тему урока.
Затем движется по проходу между партами.
Что-то говорит – по теме занятий.
Головы всех женщин-учениц синхронно поворачиваются за ним: у всех полуоткрыты рты, глаза мечтательно млеют…
Одна У л ь я н а, борясь с собой, напряжённо сидит, уткнувшись лицом в тетрадь и придерживая голову руками.
П ё т р (продолжая). А теперь откройте учебник – на странице сто десятой. Задание номер три. Сейчас мы попробуем решить эту задачу вместе!
П ё т р вновь подходит к доске.
Рука его пишет на ней строку за строкой, передвигаясь то вправо, то влево.
И, в такт движению его руки, головы млеющих женщин поворачиваются тоже – то вправо, то влево.
Никто ничего не записывает в свои тетради: не до этого…
Раздаётся звонок – к окончанию занятий.
П ё т р встаёт у своего стола.
Ученицы тоже поднимаются со своих мест.
П ё т р. Урок окончен. Все свободны! (Обращаясь к У л ь я н е). А вас я попрошу задержаться – на пять минут. Мне кажется, вы что-то не поняли – из сегодняшней темы?..
Женщины, выходя, подмигивают У л ь я н е.
Одна солагерница даже пытается ущипнуть её.
П ё т р и У л ь я н а остаются в классе одни.
П ё т р. Как тебя зовут?
У л ь я н а. Ульяна…
П ё т р (поражённо – словно от повторного удара током). Наваждение какое-то!.. Это же – имя моей мамы!.. Видно, судьба нас сводит!.. Ну, так расскажи, красавица, о себе – хоть немного!
У л ь я н а. А чего тут рассказывать-то? Родом – из Харькова. Лагерный срок – «червонец». Отмаяла уже два года… Муж на «воле» женился на другой. Двое детей с мамой моей живут, да она всё болеет. Боюсь: умрёт – и сдадут детей в приют…
П ё т р. И у меня тоже – жена с ребёнком… (Пауза). А за что села-то?
У л ь я н а. Да – по глупости. Окончила техникум советской торговли. Год уже продавцом отработала. И меня завсекцией – с полной материальной ответственностью – выдвинули. Комсомолка, отличница, передовичка!.. Мне бы, дуре, задуматься… А я радуюсь: «какая я талантливая и умная»!.. Ну а через три месяца – внезапная ревизия! И огромная недостача: всё уже давно украдено и на меня повешено… Вот и поплыла…
П ё т р. Знаешь… Не прими за мужицкий трёп… Это чистая правда – от сердца: я женщины красивее тебя в жизни не видел!.. Ну, втюхался – по уши, сразу, при первом же взгляде!.. Будто током меня дергануло!.. (В отчаянии сжимает голову руками). Но что же мне теперь делать-то?.. Что нам делать: и врозь – нельзя, и вместе – невозможно!..