Дело об убийстве в Подмосковье - Роберт Казанский 2 стр.


– Да… Марк Торбов! – протягивая руку, деловито произнес мой друг.

Я тоже представился, и мы подписали бумаги, которые господин Артемьев нам предоставил. Всё, как и договаривались – по тридцать процентов нам с Марком, а сорок – Якубу. Последний одобрительно кивал, когда мы подписывали бумаги и поднимали свои взгляды на него, как бы отвечая на наши немые вопросы: «Стоит ли подписывать это?».

Хикматов протянул Артемьеву свой конверт с деньгами. Мужчина пересчитал деньги и поблагодарил нас. Затем он удалился, оставив нашу скромную компанию.

– Всё, товарищи соучредители. Отныне мы крепко связаны друг с другом деловыми связями…

– Господин главный учредитель, – Марк засмеялся, – а вы уверены, что этот товарищ не сольется вместе с нашими денежками?

– Нет, дорогой мой Торбов, не сольется! Он – проверенный       товарищ. К тому же, у меня в распоряжении есть прекрасные кадры видеозаписи, где он берет наши деньги.

– Иногда ведь видеозаписи не хватает. Как ты потом искать его будешь?

– На этот случай у меня есть данные его паспорта и номер телефона его дочери, я с ней встречался пару раз. Ему не скрыться от нас! – ухмыльнувшись, Якуб прикурил сигарету. – А если вас интересует видеозапись, то вон из-за дерева всю эту сцену снимал чудесный мальчуган!

Он махнул рукой, и из-за дерева вышел мальчик лет десяти, протянувший Хикматову телефон с записанным видео. В ответ же Якуб протянул пацану пятисотрублевую купюру.

– Как видите, вся гарантия того, что сделка пройдет успешно обошлась нам в пятьсот рублей!

– Ловко ты, Яш! – Марк не мог не удивиться той невероятной дальновидности, которую только что продемонстрировал нам наш главный учредитель.

– Теперь слушайте меня, товарищи. Ближайший месяц я не заставлю вас здесь присутствовать. Вы можете возвращаться в Москву, а я останусь тут…

– Но где ты будешь жить?

– Аренда квартиры в Чертанове закончилась, так как мною был специально выбран этот день. Я договорился с одним из местных, что поживу у него в доме несколько недель. Кстати, плата совсем небольшая. Уже завтра я получу на руки все документы, которые будут служить подтверждением того, что земля теперь находится в нашей собственности. Завтра же начнется строительство небольшого домика и хозяйственных сооружений. Потихоньку начнем ограждать нашу территорию. Вы можете приезжать в любой время, просто, боюсь, жить вам будет негде пока что! Но через месяц вы должны будете переехать сюда, что называется, «на постоянку». Временно будем жить здесь безвыездно, пока не наймем штат, который сможет вести эту незамысловатую деятельность без нашего вмешательства, но под нашим чутким руководством.

– Я как раз улажу все вопросы в Москве за этот месяц! – Марк, казалось, был очень рад такому варианту развития событий. – А ты, Ден, что скажешь? Ты в Москву?

– Думаю, да. Я должен собрать вещи, предупредить тетушку Аллу и только потом вернуться в Акулово. Думаю, через пару дней уже смогу вернуться сюда и составить тебе компанию, Яш! Кстати, у этого местного жителя, у которого ты будешь жить, есть еще местечко для меня?

– Думаю, мы найдем тебе местечко, Денис! Заодно мне будет не очень скучно в этой дыре! – весело сказал Хикматов, бросив докуренную сигарету в сторону.

2

Через неделю после нашей последней встречи с Якубом Хикматовым я закончил все дела и оповестил тетю Аллу о своем намерении перебраться в Акулово. Она сказала, что, в таком случае, останется на даче до конца лета. Говорит, мол, в Москве одной ей будет скучно.

Плотно позавтракав и убравшись в квартире, я собрал сумку с вещами и поспешил в метро. С «Калужской» я доехал до «Октябрьской», пересев затем на кольцевую и добравшись до «Курской». Я направился к кассам пригородных поездов купить билет и еще раз взглянул на расписание, найдя ближайший поезд до Серпухова.

Я стоял на перроне и продолжал думать о том, во что я ввязался – фермерское хозяйство в нынешних условиях для меня смотрелось отнюдь не логичным. Тогда почему же Хикматов так рьяно взялся за это дело, вложив денег даже больше, чем мы с Марком. Задумавшись, я чуть не пропустил свой поезд.

Надо сказать, что теперь до Серпухова ездят прекрасные электрички, вагоны которых снаружи выкрашены в бежевый цвет. Прекрасные мягкие разноцветные сидения и кондиционер – намного приятнее, чем шумные старые поезда в московском метро. Вагон, в который я вошел, оказался практически пустым. Будний день, еще нет полудня…

Я надел наушники и включил музыку, закрыв от удовольствия глаза. За окнами пригородного поезда мелькали неописуемые пейзажи: все утопало в зелени полей. А после станции «Подольск» от московской серо-зеленой будничности ничего не осталось – ей на смену пришла строгая насыщенно-зеленая провинциальная романтика и красота. Никаких громадных построек, только слегка разбавленная редкими бетонными конструкциями la nature3

До Серпухова я ехал долго, даже устал от своей поездки. Два часа езды, и вот я на месте! Вокзал Серпухова казался мне каким-то неуклюжим. Помпезная надпись «ВОКЗАЛ» никак не стыковалась со всем этим увядающим видом главной железнодорожной станции Серпуховского городского округа.

Я прошел через турникеты, приложив свой билет к валидатору. У меня зазвонил телефон, но достать его из кармана оказалось нелегким делом: в левой руке у меня была сумка, а в правой тлела сигарета. Наконец, стиснув сигарету зубами, я потянулся за телефоном.

– Денис! Ты приехал?

– Да, Якуб, я на месте. А ты где-то поблизости?

– Да, стой около торгового центра «Атлас». Я скоро буду!

Бросив трубку, я подошел к красивому зданию торгового центра серо-коричневого цвета и опять закурил. Увлекшись разговором с любимой тетей Аллой, я даже не заметил, как возле меня оказался мой соучредитель Хикматов. Он курил и спокойно дожидался, пока я не закончу свой телефонный разговор. Мы пожали друг другу руки, я последовал за ним.

– Ты на машине, брат?

– Что ты, Ден! Откуда?! У хозяина я взял скутер. Скоро мы уже будем в Акулово. Даже глазом моргнуть не успеешь, дружище!

– Прекрасно. А шлем на меня есть?

– Могу предложить тебе скафандр, брат! Брось ты, здесь ехать всего ничего, никто нас не остановит.

Благополучно и без ущерба комфорту усевшись на скутер, я ухватился за его металлический багажник. Полчаса прошло, пока два учредителя не доехали до деревни. Поставив скутер на козла, Якуб взял у меня пакет и попросил идти за ним.

Мы вошли в небольшой деревянный дом, окруженный массивным забором из штакетников.

– Доброе утро! Я так понимаю, вы – господин Акшаров?

– Да, уважаемый. А вы, я так понимаю, хозяин дома?

– Да, Семен Андреевич Тихорецкий. Садитесь, чай выпить не желаете? – пожилой мужчина лет шестидесяти отодвинул два стула и указал рукой сесть на них.

В движениях деда чувствовалась любовь к власти – этот человек привык командовать. Седые волосы, ясные голубые глаза и слегка розовые щеки придавали ему достаточно милый вид. Но глаза его имели свойство быстро меняться – от умилительно голубых до ужасающе синих. Он был одет скромно: темно-синяя футболка да легкие светлые штаны. На правом предплечье – наколка, что обычно делают в нашей стране на зонах. Она представляла собой аккуратный небольшого размера штык. «Видимо, сидел», – подумал тогда я.

Мы с Хикматовым сели за стол и стали пить чай. Харизматичный владелец дома не сводил с меня глаз на протяжении всей нашей трапезы.

– Хороший ты мужик, Акшаров! – сказал вдруг хозяин. – Я сразу чувствую таких людей. Якуб не ошибся в выборе компаньона. Не могу говорить за вашего третьего, но ты мне нравишься, парень! Чувствую – надежный.

Хикматов рассмеялся, внимательно следя за моей реакцией. Я же был несколько обескуражен столь необычным, но, надо признаться, чертовски приятным комплиментом.

– Спасибо, Андрей Семенович! Подлейте еще чаю, пожалуйста.

Старик налил мне чай в красивую бледно-синего цвета кружку и взглянул на моего друга, который в тот момент одобрительно кивнул. Я понимал, что мне что-то недоговаривают. А этого, признаться честно, я жуть как не люблю.

Покончив с чаем и баранками, хозяин проводил меня в нашу с Якубом комнату. Просторная гостиная с телевизором и двумя диванами, в углу стоял добротный письменный стол из дуба, который дополнялся массивным такого же цвета стулом. Неровный деревянный пол, простенький линолеум, ковры на стенах – всё возвращало меня в прошлое, чему я, разумеется, был неимоверно рад.

Разобрав сумку и плюхнувшись на диван, я посмотрел на Хикматова, который что-то считал на калькуляторе за столом.

– Как ты тут, Якуб? Как строительство?

– Всё хорошо, Ден. Стройка идет полным ходом. Завтра начнешь заниматься маркетинговой стратегией нашей фермы. Ты ведь у нас специалист в этой области…

– Очень харизматичный у тебя хозяин, Яш! – как бы пропуская мимо ушей указание друга, сказал я.

– Знаю. Он, скорее всего, отсидел в свое время – вор, рецидивист.

– Неужели он сам признался в этом?

– Нет, конечно. Сам он сказал только, что воровал раньше. Я понял, что наш дедок – рецидивист по штыку на предплечье, символу рецидивистов, который в наше время уже почти не используется в языке бандитских татуировок.

– Ё! – я опешил. – Точно! Мы же с тобой в детстве интересовались этой темой. Не думал, что ты это запомнил, брат.

– Да, как видишь…

– По-моему, за столом вы что-то недоговаривали, пытались что-то скрыть от меня. Неужели у нас проблемы со строителями?

– Нет, слава Богу. Проблем нет, да и быть их не должно. А насчет недоговорок… Вчера тут произошло очень интересное и странное происшествие.

– Господи, что же могло произойти в этом умилительно-тихом месте где-то у черта на куличиках? – усмехнулся я.

– Вчера утром местные обнаружили одну отрубленную человеческую кисть на обочине грунтовой дороги, по которой мы сегодня с тобой проехали. Кисть, некогда бывшая частью левой руки, валялась в невысокой примятой траве возле здания местного дома культуры.

– Черт тебя побери, Хикматов! Почему же ты не предупредил меня об этом?

– А ты разве боишься?

– Ну, как бы, понимаешь, это не нормально и, естественно, пугает меня. Может здесь орудует серийный убийца, Якуб! А мы тут с тобой чаи распиваем в доме старого деда-вора, который даже не запирает на ночь свою ветхую лачугу!

– С чего ты взял, что не запирает? – искренне улыбнувшись, спросил Якуб.

– Да потому что, когда я проходил мимо калитки, то заметил, что там нет щеколды. Следовательно, калитка на ночь не запирается…

– А я всё думал, заметишь ты или нет. Молодец, брат! Не хочешь послушать продолжение истории?

– Ну, давай! Хоть это все не совсем приятно, но, зараза, жутко интересно. К тому же, в деревне больше заняться-то особо и нечем, видимо… Я же прав?

– Прав, конечно… А дальше произошло кое-что, еще более интересное! – Хикматов открыл окно, прикурил и облокотился на подоконник, взяв в левую руку красивую хрустальную пепельницу. – Естественно, приехал следователь. Он приказал ментам прочесать округу, так как предполагал, что оставшиеся части тела находятся где-то поблизости. Дико неприятный тип этот следователь, скажу я честно. Пока его бездарные псы-ищейки искали другие части тела, он распорядился увезти кисть на экспертизу. Разумеется, после этого товарищ следователь совершил обход домов местных жителей.

– Но, я так полагаю, это ни к чему не привело?..

– Слушай дальше! – мой друг стряхнул пепел с сигареты в пепельницу и, не отводя взгляда от висевшего на стене ковра, продолжал. – Я проснулся вчера рано, поэтому вместе с хозяином дома был одним из самых первых очевидцев. Я думаю, все поняли, что кисть некогда принадлежала довольно крупного телосложения мужчине. Ногти на этой руке были аккуратно подстрижены – значит, человек был опрятным. Правый краешек ногтя среднего и левый краешек указательного пальцев руки имели четкий желтоватый оттенок. Что это значит, Денис?

– Заядлый курильщик…

– Правильно, а самое главное – левша, так как кисть – левая! Вот такими незамысловатыми данными мы с дедом располагали, только взглянув на кисть руки. Я дожидался, когда следователь нагрянет к нам. Долго ждать не пришлось: наш дом был третьим в списке домов, где хотел побывать этот служащий правопорядка. Я поделился с ним своей информацией, он выслушал меня и попросил объяснить цель моего пребывания в Акулово. Мне пришлось в двух словах объяснить нашу с вами бизнес-идею и показать необходимые документы.

– До свидания, гражданин Хикматов! – стоя уже в дверях, сказал он тогда мне. – Я продолжу искать свежевскопанную землю в соседних поселках…

– Товарищ следователь. Я боюсь, вы напрасно теряете время! – не выдержал я.

– Почему же, гражданин Хикматов?

– Потому что расчлененное тело несли в мешке (я предполагаю, в типичном мусорном мешке черного цвета). Об этом свидетельствует примятая трава в месте, где вы нашли кисть. Я думаю, убийство произошло ночью, хотя доказательств этого у меня нет. Убийца расчленил тело прямо за зданием клуба, о чем свидетельствуют лужи крови в том месте, расфасовал это дело и поспешил избавиться от тела. Но, видимо, слишком долго его нес и устал, поэтому остановился передохнуть. Отдохнув, мужчина, я так думаю, схватил мешок и поднял его, не заметив, что кисть вывалилась оттуда. Но это всего лишь моя скромная версия. Ни на какое экспертное мнение я не претендую, я всего лишь любитель.

– Почему мужчина и почему мешок черного цвета? – следователь внимательно меня слушал.

– Убитый – мужчина. Судя по руке, довольно-таки упитанный. Согласитесь, что женщина вряд ли бы справилась в одиночку со столь тяжелой ношей? А касательно цвета – это же чистая теория вероятностей, уважаемый. Чаще всего для транспортировки расчлененного тела выбирается именно вместительный черный мусорный мешок. Это просто вероятнее, чем, к примеру, мешок оранжевого цвета…

– Логично, уважаемый… – процедил сквозь зубы следователь Мальцев. – Как раз убийца и закопал останки в землю, а так как дождя ночью не было, мы быстро найдем место захоронения. Всё логично…

– Нет! Мешок тяжелый, далеко его не унесешь. Дождя не обещают в ближайшие дни, значит, свежевскопанную землю быстро найдут. Логично, что убийца решил избавиться от тела иным способом…

– Удивите меня! И каким же? – ухмылка не исчезала с его противного лица.

– Пруд, товарищ следователь! Ищите тело в пруду! Вода там мутная, из-за глины. Следовательно, тело нашли бы там нескоро.

Следователь прислушался к моим словам не сразу. Продолжая прочесывать округу до обеда, его бездарные псы ничего так и не обнаружили. После обеда я уснул, а вечером ко мне вновь приехал следователь Мальцев и рассказал, что все оставшиеся части тела обнаружили в пруду. Теперь они занимаются установлением личности убитого. Вот так!

Хикматов рассказывал все это мне, эмоционально жестикулируя и соблюдая при этом все правила интонации. Хоть на минуту отвлечься от его рассказа было выше моих сил. Я ни разу не перебил Якуба, оставляя все вопросы до окончания повествования.

– Эту информацию, ты получил вчера вечером. А что же сегодня утром? Есть какие-то новости?

– Есть, брат. Убитый – некто Бобров, житель соседнего дачного поселка с прозаическим названием «Автомобилист». Как тебе такое?

– Ну, я не слишком-то уж и удивлен, Яш. Если бы убитый был местным, то его односельчане быстро заметили бы исчезновение своего человека.

– Может быть, ты и не удивлен, но, согласись, это наводит на определенные мысли, брат.

– Например?

– Ответь мне, что этот солидных лет мужчина делал ночью в нашей деревне? Уж явно не на дискотеку приехал.

– С чего ты вообще взял, что он был тут именно ночью?

– Согласен, доказательств этого пока нет. Но разделывать человека, точно это свиной окорок, днем – идея не из лучших. Человеку, который оказывается в Акулово в первый или второй раз в жизни, объяснить ночной визит убитого не представляется возможным. Но! Я тут живу уже с неделю, поэтому кое-что знаю… Я прекрасно знаю, что в местном доме культуры с вечера и до поздней ночи мужики регулярно играют в карты. Понимаешь, к чему я клоню?

Назад Дальше