– У нас, в Голландии, очень трудно найти настоящего мужчину. Красавцев много, но мужественных и сильных можно пересчитать по пальцам, причем мне хватит одной руки. Может, мы и сами виноваты в том, что они стали ленивыми и трусливыми в отношениях с женщинами… вечно выступающие за свои права феминистки породили подкаблучников и мягкотелых неудачников, – Шерил возводит глаза к потолку и недовольно поджимает губы, поморщив вздернутый носик, будто вспоминает неприятную для себя картину: – Куда чаще можно встретить двух мило воркующих парней, держащихся за ручку, чем мужчину, носящего свою девушку на руках! Здесь абсолютно другой мир. Так много мужчин с безумной звериной энергетикой, от которой у меня голова кружится и коленки дрожат, – Шерил картинно вздыхает, прикладывая внешнюю сторону ладони ко лбу, и нервно хихикает: – Время идет, а я так давно одинока. Не обращай внимания на все, что я тут несу, – отмахивается она, явно жалея, что так разоткровенничалась. Хотя про «звериную энергетику» она права, по крайней мере, я знаю одного восточного мужчину, обладающего подобной внутренней мощью, и это не Искандер Аль-Мактум.
– Брось, ты так молода. Ты еще встретишь свою… судьбу, – сердце невольно пропускает удар, когда я произношу последнее слово. Мактуб мало встретить, важно – сохранить, удержать, сберечь… мы не смогли этого сделать, отказавшись от подарка Вселенной, или же обстоятельства оказались выше судьбоносной встречи?
– Мне тридцать пять, за плечами неудачный брак, – Шерил опускает одну из пышных кистей в пудру и успокаивающим движением начинает похлопывать ей по щекам. – Любимая работа, к счастью, спасает положение.
– Ты выглядишь не старше двадцати семи, – ободряющим тоном делаю искренний комплимент я. – В следующий раз я выбью тебе местечко на мероприятии. Как знать, может, ты задержишься в Анмаре дольше, чем на два месяца? – предлагаю я, замечая, как взгляд Шерил меняется, а губы раздвигаются в широкой улыбке, делая ее серьезные и четкие черты лица мягкими и миловидными.
– Ловлю на слове, – чересчур активно кивает девушка, в тот момент, когда в дверном проеме появляется напряженная фигура моего телохранителя. Мустафа провожает меня к кортежу из автомобилей, сопровождающих Искандера на мероприятие, и открывает дверь черного Maserati, помогая мне поместить длинный шлейф платья в салон так, чтобы не испачкать его крупицами пыли. Жемчужного цвета ткань платья приятно холодит все тело во влажном анмарском климате, спущенная линия плеч и внушительный вырез на бедре – достаточно откровенный для Анмара, но совершенно уместный и целомудренный для Западной девушки, делает наряд игривым, провокационным и притягивающим взгляды. Поправляя собравшуюся в складки ткань, замечаю Дерека, направляющегося к машине в сопровождении охраны, облаченного в стального цвета костюм, напоминающий мне своей формой доспехи. Мое сердце не сбивается с ритма, не делает сальто и не поет от благоговения, когда я вижу красавца и будущего правителя страны, но я прекрасно знаю, что на приеме Искандер не избежит голодных, расчётливых и влюбленных женских взглядов, а я – завистливых и презрительных, обливающих с ног до головы ядовитой желчью.
– Ты превосходно выглядишь, – Искандер опускается рядом, сразу поворачивая корпус в мою сторону.
– Почему я приглашена на подобное мероприятие? – я действительно не понимаю, почему Искандер оказывает мне такую честь и внимание, даже если я ему действительно нравлюсь, он должен понимать, что выходить в свет в сопровождении «оголенной» по местным меркам модели из США – не лучшая идея.
– Ты уже забыла? У нас роман, – с глухим смехом напоминает Дерек. Мужчина аккуратно накрывает мою ладонь своей, и мы оба опускаем взгляды на наши соединенные руки. В горле пересыхает, но не от сладкого волнения и соприкосновения с принцем, а от того, что испытываю отчаянную потребность одернуть руку, но не могу так открыто демонстрировать свое нежелание сближаться с Искандером. Мне нужна его защита в этой стране, необходимо выполнение моей изначальной миссии, с которой я сюда прилетела, и я понятия не имею, чем все может обернуться, если Искандер Аль Мактум раскусит меня и поймет, какие цели, помимо организации реабилитационного центра, я преследую.
– Разве женщине можно появляться с тобой на публике в таком виде? – поворачиваюсь на кресле так, чтобы прикрыть обнаженную разрезом платья коленку. – И поверь, это еще самое скромное из тех, что мне предоставили на выбор. Как я понимаю, они были отобраны с учетом твоего вкуса и пожеланий.
– Асад – мой город, Анмар – моя страна, Эрика. Мне можно абсолютно все, – его взгляд на мгновение превращается в острую молнию, пронзающую меня мощным разрядом, и властным жестом Искандер накрывает ладонью бедро над моим коленом. Желудок болезненно скручивает жгучим узлом, дыхание схватывает – его прикосновение слишком интимное, личное, и мне неприятно ощущать его, но есть причины, по которым я вынуждена играть роль той, что благосклонно принимает внимание Мактума, поэтому я продолжаю загадочно улыбаться, стараясь понять, насколько искренна его охота на меня, или же он также преследует в связи с бывшим агентом ЦРУ свои личные выгоды?
Через полчаса мы подъезжаем к поражающему воображение отелю «Luxury Asad Hotels», утопающему в огнях, мерцающих серебристым холодным светом, подобно звездам в открытой пустыне. Двигаясь вдоль побережья, невольно ловлю себя на мечтах о чудесном утре с видом на океан, открывающемся с верхних балконов отеля, и размышляю о том, как было бы приятно проснуться в одном из таких номеров с любимым мужчиной, неспеша позавтракать заказанными в постель терпким кофе и свежими круассанами, или, наоборот, отказаться от лишних калорий и «позавтракать» друг другом. Иначе порой нельзя выразиться – иногда мне правда казалось, что Джамаль выпивает меня жадными глотками, вечно ненасытный, голодный и требовательный – его поцелуи, переходящие в неудержимые укусы, действительно напоминали попытки «съесть» меня. Я хорошо помню, как невозможно удержаться от близости с ним, когда Джейдан рядом. Как хочется попробовать с ним все, что ни с кем другим никогда в жизни не захотела бы…
Я и сама была готова съесть его, ублажить каждый миллиметр тела… ощущаю, как кровь приливает к лицу, а низ живота начинает пульсировать от воспоминаний и возникновения соблазнительных горячих картинок перед внутренним взором: я вижу Джамаля, растянувшегося поперек круглой кровати в отеле «Океан». Его тело полностью расслаблено, не считая рук, сжимающих шелковую простынь в твердый кулак, и мышц пресса, сокращающихся сильнее каждый раз, когда я глубже вбираю в рот его каменный и всегда готовый принимать мое внимание и ласку член. То, какой сексуальной, раскрепощенной и женственной я чувствую себя рядом с ним, тоже своего рода наркотик. Ненасытной и жадной до его совершенного и сильного тела, которому хочется вечно доставлять удовольствие, наблюдая за вспыхивающими искрами вожделения и удовлетворения, тлеющими в глазах цвета индиго.
Огромных усилий мне стоит сдержать стон в груди, не предназначенный для слуха Искандера.
Возвращаюсь в реальность, с болью отпуская более горькие воспоминания, которыми закончилось наше приключение в пустыне… надеюсь, на этот раз мое пребывание в отеле обойдется без неприятных «сюрпризов».
Все двери открывают перед тобой с особым почтением, когда ты являешься спутницей Искандера Аль-Мактума. Как я и предполагала, даже девушки из обслуживающего персонала провожают меня гневными взглядами, в то время как журналисты на входе пытаются прорваться к нам сквозь барьер из охраны с непроницаемыми лицами, а фотографы делают снимки каждого нашего с Дереком шага и возбужденно перешептываются.
– Мы как раз вовремя. К началу аукциона «Лакшери корп». Самые эксклюзивные новинки коллекции не попадут на витрины магазинов, а будут распроданы здесь в единственном экземпляре, – я киваю, делая вид, что внимательно слушаю Искандера, хотя мне нет дела до процветающего бизнеса Саадатов и ослепляющих своим блеском лотов, каждый из которых представлен на сцене большого аукционного зала и закрыт стеклянной коробкой. Когда мы занимаем приготовленные специально для нас места в первом ряду, я откровенно скучаю, наблюдая за наигранным ведущим, развлекающим толпу обеспеченных анмарцев, крупных бизнесменов и инвесторов, каждый из которых ведет борьбу за поблескивающие побрякушки с целью продемонстрировать свой доход и возможность тратить миллионы долларов на украшения для своих меркантильных дам. Блеск драгоценных камней напоминает мне об украшении, которое для меня стоит куда больше всех сокровищ, которые только можно найти в недрах Земли – о кольце Джамаля. Я не расстаюсь с ним никогда, даже когда не надеваю на палец или цепочку, потому что не доверяю прислуге Искандера, что ежедневно убирается в моей спальне, и поэтому сегодня я не нашла иного варианта, как спрятать перстень в уплотненный лиф своего платья. Надежнее места не придумаешь.
– Я думаю, оно подойдет к твоему браслету, – касаясь моей ладони, Искандер привлекает к себе внимание, выводя меня из задумчивого транса, и указывает на главный лот сегодняшнего вечера – алмазное тонкое ожерелье с завершающим изящную сверкающую композицию массивным рубином. – И здесь чего-то не хватает. Такую шею нужно подчеркивать, – Дерек опускает выразительный взгляд на мое открытое декольте и, приподнимая бровь, непринужденным тоном интересуется: – Хочешь? – таким тоном, словно речь идет о мороженом за один доллар. Не дожидаясь моего ответа, поднимает вверх табличку, заявляя о своем участии в торгах за лот под названием «Страсть Афродиты».
Желающих потягаться с принцем не так много, но благодаря искусственно созданному всеми присутствующими «кошельками» азарту, у Искандера включается инстинкт охотника и хищника, и каждый раз, поднимая табличку в воздух, он озвучивает цену в полтора раза выше предыдущей. Наконец я облегченно выдыхаю, когда слышу три звонких удара, возвещающих об окончании схватки.
– Лот «Страсть Афродиты» продан принцу Искандеру аль-Мактуму! Мои поздравления, ваше высочество, – поднимая бокал с шампанским, Искандер салютует мне и расплывается в превосходительной ухмылке, кидая ленивый взор на стеклянную коробочку, которую нам подносит один из секюрити. – Дамы и господа, на этой ноте мы завершаем аукцион «Лакшери корп» и приглашаем вас на праздничный ужин, – совершенно не стесняясь бросать на меня сканирующие взгляды, гости организованно покидают зал, бурно обсуждая представленные украшения и баснословные суммы, за которые они были распроданы. Чувствую себя, мягко говоря, неуютно, замечая, как весь местный «бомонд» ловит каждый мой жест и взгляд, пытаясь найти во мне изъяны и недостатки, но стараюсь не опускать голову и держать гордую осанку, не обращая внимания на бесполезные замечания сплетников.
«Слишком вульгарная!»
«Как откровенно…»
«Вы видели ее губы? А нос и грудь? Она вся сделанная.» – и это еще самые безобидные отрывки тех фраз, которые я услышала в свою сторону.
– Искандер, я не могу его принять. Колье стоит три миллиона долларов… – нервно выдыхаю я, находясь в шоке от того, что наследник потратил столь баснословную сумму на ожерелье, которое я, честно говоря, носить не собираюсь. В висках пульсирует горькая мысль, что чувствую я сейчас себя точно так же, как тогда, в «Шатрах Махруса», где Джейдан заплатил за меня вдвое меньше этой суммы. Но дело не деньгах, черт подери, а в явной параллели, пролегающей между этими аукционами…
Быть проданной мне не так обидно, Рика. Или хотела, чтоб купил тебя кто-то другой?
Мой ответ прост, Джамаль.
Нет.
Глядя в глаза принцу Анмара, преподносящего мне свой нескромный дар, я понимаю, что принять от Искандера злополучное ожерелье будет настоящим испытанием. Я слишком серьезно отношусь к украшениям любого рода и браслет, подаренный Аль-Мактумом, я надела только на данное мероприятие, чтобы избежать лишних вопросов от Дерека.
«Только ты и я. Только наше, Эйнин.»
Это действительно только наше. Кольцо, четки. То, что всегда плотно прилегает к телу. То, что пронизано насквозь нашей особой историей и энергетикой. Только наше я хочу прижимать к свой коже, позволять соприкасаться с отбивающими пульс венами.
Надеть ожерелье, подаренное Искандером – это настоящее предательство по отношению к Джамалю, это хуже, чем плевок в лицо…
Хотя мне становится легче, когда я с горечью понимаю, что своим женам Джамаль дарит целые горы украшений – обеспеченные восточные мужчины балуют своих жен именно украшениями, так как анмарская женщина, несмотря на то, что вынуждена носить паранджу и никаб, всегда отражает статус и положение мужчины.
Жена состоятельного и успешного мужчины в Анмаре может надеть на себя все золотые и платиновые браслеты сразу, и это не сочтется безвкусицей, наоборот – «голые руки» считают признаками жены неудачника и бедняка.
Замечаю, как скулы Искандера слегка впадают от напряжения и ожидания моей реакции. Когда все посторонние лица покидают огромный зал, Дерек встает за мою спину и перекидывает локоны на правое плечо, чтобы украсить мои ключицы дорогим украшением. Слегка вздрагиваю, ощущая прикосновение холодного металла к чувствительной шее. Кто бы мог подумать, что столь тонкое ожерелье будет ощущаться на коже словно ошейник?
– Ты достойна куда больших даров, Эрика, – я полностью цепенею, не в силах пошевелиться, когда чувствую прикосновение губ Искандера к затылочной зоне. – Если ты будешь моей, я подарю тебе все, о чем ты мечтаешь, – неистово шепчет Аль-Мактум, повергая меня в шок броскими и красивыми заявлениями. Похоже, принц заигрался. Или действительно влюблен? А может, банальнее – просто хочет трахнуть? – Ты вкусно пахнешь, – внезапно обхватывает мою талию, заковывает в тугое кольцо жестких рук, прикусывает мочку уха. Его язык скользит вдоль линии моей шеи, пока я отчаянно пытаюсь сообразить, как обозначить личные границы наследнику, за которые заходить не следует. Зажимаюсь, приподнимая плечи, и плавно уворачиваюсь от его губ и навязчивых прикосновений. Наконец, полностью отстраняясь, нервно оглядываясь по сторонам:
– Не надо, Искандер, – его взгляд становится каменным, хлестким. Принц явно не привык к отказам. – Не здесь, хорошо? Тут так много людей… – как назло в зале давно никого нет, и я не сомневаюсь, что всех по-быстрому выпроводили по указке охраны Искандера. – К тому же я не готова… сближаться с тобой. Пойми меня правильно, я здесь… не для того, чтобы стать твоей, Искандер, – не сразу нахожу правильные слова, но пытаюсь усмирить пыл принца, наблюдая за тем, как часто поднимается и опадает его грудь. – Я приехала в Анмар помогать детям. Кстати, всего за пару дней я добилась определенных успехов – каждый из них рассказал мне о том, где родился и о своей семье. Пора приступать к поискам. У половины из них есть родные и близкие, которые их очень ждут.
– Конечно, мои люди займутся этим уже сегодня. А тебе я дам столько времени, сколько нужно. Ты мне нравишься, Эрика. По многим параметрам, как внутренним, так и внешним. Я не требую ничего взамен. Пока нет. Мне нравится… эта игра, которую ты ведешь. Впервые мне интересно, – он подмигивает мне, имея в виду эту атмосферу «охоты», которую я создала в наших отношениях. Правда в том, что сделала я это не специально, мне действительно хочется держаться сейчас на расстоянии от принца.
– Спасибо за подарок, – подавленным и вымученным тоном произношу я, и, судя по поджатым губам Искандера, это не то, что он хочет от меня слышать. Чтобы сгладить неловкость, возникшую между нами, благодарю его коротким поцелуем в щеку и стараюсь перевести тему, нежно заглядывая в его светлые глаза снизу-вверх с особо трепетным выражением. – Я проголодалась, может, присоединимся ко всем в ресторане? – а это уже откровенная ложь. Даже при желании не запихну сейчас в себя ничего калорийнее листка салата.
Мы выходим в ресторан, вновь попадая в шумный муравейник. Так называемые сливки общества, и от их показной «жирности» меня подташнивает. Красивая жизнь… меня многое в ней привлекает, но не лицемерие, которое является неотъемлемой частью диалогов подобной публики.
Пространство наполнено хаотичным смехом, вычурными тостами и звуком столкновения хрустальных бокалов, арабскими музыкальными мотивами, погружающих приезжих из Европы и Америки гостей в местный колорит, Восточную сказку. Женщины, объятые паранджой, вновь приковывают ко мне свои убийственные взгляды, некоторым пялиться не мешает даже присутствие мужа. Я же в свою очередь, легонько поведя плечом, расплываюсь в дружелюбной улыбке, держась как можно ближе к Искандеру. Заметив это, он аккуратно обхватывает мой локоть повелительным жестом, наклоняется к моему уху и отдает тихое наставление:
– Не обращай на них внимания. Ты здесь со мной. Я глубоко верующий человек, но, признаться, считаю, что красота женщины не должна быть только для мужа. Мне нравится, когда мне завидуют. Когда все восхищаются тем, чем могу обладать только я, – самоуверенно заявляет Искандер таким тоном, словно я вещь, и он уже мной «обладает». Конечно, я продолжаю улыбаться Дереку, пусть потешит свое эго, но подтверждать его явный намек я не намерена.